Как я префекта лицезрел

Вспоминая доброй памяти народного бухарского острослова Ходжу Насреддина, раз уж Москва из Первопрестольной православной столицы стараниями «отшень демохронической» власти превращается во вторую Мекку для «советских мусульман», а именно Мекку трудовую, вспомним его наставления о том, что человек, удостоенный лицезреть эмира бухарского,  должен проникнуться священным трепетом, пасть ниц и  исторгнуть из своих уст слова восхваления и восхищения благородными деяниями великого эмира.

-Эк, меня понесло?- удивился автор, подходя к обычной столичной школе в районе метро Тульская 23 марта сего года, и вознамерившись припасть к стопам, а проще говоря спросить, как нам дальше жить. Конечно, народу нынче в Южном округе поболее будет, чем в Бухаре, но префект всё же государственный чиновник, а не наследственный властитель. А с другой стороны, в чём разница? Что один ни за что не отвечает и только указания раздаёт, что второй делает тоже самое.

Итак, автор сих глубочаших размышлений вошёл за ограду школы и с удовольствием увидел две патрульные машины и микроавтобус возле здания. А с удовольствием потому, что обрадовался бдительности городской стражи. Вот вроде лицо демократическое, а охрана достойная. Чем не конная стража? Эскадрон гусар летучих так сказать!

Каково же было удивление автора, когда он понял, что глубоко заблуждался насчёт бдительности городской стражи. Бдительность не просто имела место быть- она просто зашкаливала уровень рядовой встречи с избирателями и населением округа. В актовом зале школы мест на триста сидели собранные с района учительницы и группки стариков и старушек, к которым автор, гордо выпятив грудь и выправив походку, решил себя не относить.

И всех этих «потенциальных бунтовщиков», явно недовольных политикой или действиями правящей партии «ЕдРО», отсекала от префекта тёмная линия парадных мундиров МЧС, от майора до полковника, занявшая вторые и третьи ряды зала. Бездельничающие от скуки офицеры притащились на встречу с префектом явно по чьему- то приказу, но стойко не выдавали своего отношения к происходящему. Лишь изредка их обветренные и загорелые лица пересекала гримаса скуки, но тут же, будто устрашась крамольных мыслей своего хозяина, исчезала в каменной неподвижности сурового лица.

С некоторым удивлением автор признаёт, что записаться к микрофону и задать вопрос префекту ему удалось достаточнолегко и быстро. Однако дальнейшие события показали, что задать вопрос и получить ответ, мягко говоря, не есть одно и то же. Но продолжим описание встречи. Сначала префект ЮАОМ Алексей Валентинович Челышев бодрым голосом зачитал свой отчёт о проделанной работе.

-Вот ведь какая демократия замечательная!- порадовался за префекта автор. Попробуй-ка заставь эмира бухарского себе хвалебную речь зачитать. Ведь не заставишь. У него на сей счёт имелись наёмные борзописцы и восхвалители. А наш префект всё сам-всё сам. Не щадит себя человек ради народа, ой, не щадит.

Собственно говоря, автор и не надеялся услышать от префекта чего-то сверхестественного, зная, что он потомственный заслуженный строитель из Саратова и человек явно не понимающий высочайшего научно-технического уровня Москвы . Дороги, дома, путепроводы, вот его уровень, не исключая и  бодрого доклада о том, что на месте ЗИЛа теперь будет выезд на 3-е кольцо с набережной и огромный жилой массив. Короче… кричали женщины "ура" и в воздух чепчики бросали. Но почему то его отчёт прошёл при гробовом молчании зала.

-А ведь даже жадный эмир  не разрешил бы уничтожать табуны могучих боевых коней и строить на их месте дворцы для торгашей и менял- промелькнула у автора крамольная мысль и он не удержался от вопроса префекту.

Отстояв очередь в количестве семи человек и двух дюжин пристроившихся после, автор задал таки префекту коварный вопрос о молодёжной занятости. Он наивно удивился… а почему из пары десятков с лишком  его знакомых ребят с высшим образованием женаты двое, а ребёнок на всю эту ораву здоровенных спортивных мужиков за двадцать пять с гаком только один и главным образом из-за отсутствия стабильной работы для них-программистов и электронщиков, которых на ЗИЛе хватали с руками и ногами сотнями человек, поскольку одних роботокомплексов только в родном корпусе автора было под две сотни.

-Это что за политика такая москвичей безработицей вымаривать, разрушив сотни заводов с НИИ и КБ на пару миллионов рабочих мест?- внешне сохраняя спокойствие, удивился автор вопроса и замер в ожидании гневной отповеди в своей политической и экономической безграмотности.

Не тут -то было! Префект поступил честнее эмира и не стал подвергать автора битью палками по пяткам и отрезанию кончика языка. Ответ был лаконичен и мудр в своей простоте.

-А я за занятость в округе не отвечаю!- с достоинством городничего из гоголевского «Ревизора»  ответил префект,  отправив автора вопроса в безнадёжный нокаут.

Мгновенно оценив ситуацию и поняв, что на райкинское «а если к пуговицам вопросов нет, то за остальное я не отвечаю…» автор вопроса не найдётся, что сказать, префект милостиво поднял главу службы занятости-толстенького чернявого человечка по виду явно израильского гражданина, который смело объявил, что для москвичей работы нет и не будет, а работу на просторах Сибири он найти поможет. Чем вызвал общее возмущение зала и, похоже, даже «миротворцев» из МЧС.

Вызвав одобрительные аплодисменты зала, автор сел на место с мыслями о Сталине. И в этом нет ничего удивительного, потому как автору приходилось  бывать на партхозактивах и встречах членов райисполкома с избирателями в брежневские времена и он помнил, как трудно порой было усвоить всё, о чём говорил председатель райисполкома совета народных депутатов.

Председатель совета отвечал в районе почти за всё: от науки до уличных туалетов, от народных театров до программы выпуска заводов. И это не говоря о секретаре райкома коммунистической партии, который отвечал лично буквально за всё. И мысль о Сталине в отношении префекта ЮАОМ возникла не с проста. Если бы председатель Пролетарского райисполкома ответил также,   как префект, и в сталинские времена и в брежневские времена, то должность сантехника в Магадане ему бы показалась счастливым поворотом судьбы.

И поэтому автор решил для себя, что голосовать стоит только за коммунистов. При них Союз был больше Америки, и  мир был на всех границах. А сейчас от Прибалтики до Армении конфликт на конфликте. Да и зарплату платили исправно. Не говоря о квартирах, даже кооперативных стоимостью  6-12 тысяч рублей, за которые средняя советская семья могла рассчитаться за 30-60 месяцев. Сегодня для такого погашения в 6-12 млн. рублей надо откладывать неподъёмные 300000 тысяч в год лет двадцать подряд. Но ипотеку сроком больше 10 лет никому не дают. Да и лезть в заёмную кабалу просто страшно. Нестабильность, вызванная не санкциями, а пофигизмом всё большего количества "эмиров" откровенно зашкаливает!
 
Поэтому философ Зюганов, академик Алфёров, космонавт Савицкая, политолог Калашников и другие кандидаты в выборные органы это явно люди с чистыми руками и горячим сердцем в отличие от ставленников разного рода отделившихся от России «банковских эмиров». Отделившихся, как в прямом, так и в переносном смысле слова!
Мысленно они давно уже не с нами!

Покидая встречу буржуазно-демократического префекта с гражданами округа, автор не спеша прогулялся до метро, вспоминая по дороге цифры явно известные большинству сограждан.

-А ведь наш Вождь Народов с 1922 года после страшнейшей восьмилетней разрухи в мировой войне и после вторжения 14 держав вывел Союз на 3-5 места в мире, а после погрома 1941-45 годов мы уже в 1953 году были на втором. А ныне в мирное время Россия приближается к 20-му месту в мире. Госбюджет СССР составлял 72% от ГБ США в 1987 году, а ныне 5-6% или 1,2 трлн. долларов от 16 трлн. долларов. Промпроизводство упало с 61% в бюджете до 16% за тот же период или до 1% от уровня США. Да и народу вымерло 14 млн. человек со 156 млн. человек в 1993 году в России.

Единственным отрадным ощущением от встречи с префектом было то, что префект в заключительном слове на встрече споткнулся на фразе «зиловский путепровод». Неужели крупицы совести у демократических погромщиков российских заводов всё же остались? Только, видимо, у сверхмалого числа.