Поруганная честь

Местный егерь, Данила Петрович Кравцов, с первыми солнечными лучами, потягиваясь, вышел на небольшой порожек своего сруба.

"Хорошо то как! Денёк морозный, но светлый и приветливый. Нету надоевшего ветра, неделю завывающего в печной трубе и хлопающего ставнями по окнам. Надо бы починить их, эти ставни, или поменять. Старенькие уже и как большой напор непогоды, так и скрипят всю ночь да так тоскливо, что душа выворачивается наизнанку. Была бы Варя жива, уже бы давно заставила заняться домашними делами, а не шляться сутками по лесу, всё выискивая недостатки, которых нету. Кормушки ещё с осени "подлатал", той же осенью и браконьеров словили, братьев Антошиных, любителей лёгкой наживы, дров тоже заготовлено на три зимы, но не сидится в четырёх стенах, всё куда-то тянет идти, лишь бы подальше от дома.
Баньку, что ли истопить да попариться и заодно кости свои старые прогреть, а то что-то спина начала шалить, когда зима едва только началась."

Болеть ему никак нельзя, работа нервная и ответственная. В стужу столько придётся километров намотать на лыжах, что потом за остальные месяцы пешком ни за что не наверстать.

Поглядывая в сторону леса, это уже по привычке, Данила Петрович просеменил к сараюшке, до самого потолка забитой пахнущими сосновой смолой различного размера дровами, но случайно бросил взгляд на ближайший двор и тут же остановился, как вкопанный. Возле забора, опустив голову, стояла его соседка и Петрович мог поклясться, что он слышал даже стоны, издаваемые ею. Это было непривычно. Всегда живая и такая вся быстрая, молодая женщина никогда не жаловалась на здоровье, а тут вдруг такое... Видно, что-то сильно её беспокоит, раз не может сдерживать боль в себе. Немного помявшись, егерь участливо спросил:

-   Надежда, случилось чего?

Женщина вздрогнула от неожиданности, как будто застали её врасплох и тут же поменялась в лице, изображая улыбку.

-   Нет-нет, всё нормально, не беспокойтесь.

Но Петрович успел заметить, что молодайка только пытается придать себе беспечный вид, а на самом деле до "нормального", как она выразилась, очень далеко.

-   Надя,  -  уже тише обратился к ней егерь.  -  может, помощь нужна, так ты не стесняйся...

Но та торопливо отказалась от всего:

-   Спасибо, Петрович, ничего не надо. Мяса вчера поела жирного, вот сегодня живот и прихватил.  -  выпалила скороговоркой и сразу же заспешила в дом, но Петрович понимал, что каждый шаг ей давался с трудом, хоть она и старалась показать обратное.

Мужчина в недоумении пожал плечами и продолжил путь в дровник, только бодрое настроение куда-то улетучилось, а в сердце поселилась тревога.

"Может, Ванька из лесу пришёл да побил Надежду, а она скрывает, потому что любит его и ни за что не признается, сколько не пытай. Так нет, ещё рано ему вернуться, неделя всего, как удалился и теперь раньше полгода назад его не жди.
Тоже мне семья, разве можно их, вообще семьёй назвать? - Петрович знал тут про всех всю подноготную и прекрасно помнил, почему Ванька так скоро женился на невзрачной Надежде. Валька Ярцева не дождалась того из Армии, а он и сделал ей назло. - Да только ей ли? Сам бежит от этого совместного бытия с нелюбимой и супружница уже вся извелась. Детей нету, да и кому их рожать? Ванька об этом и не помышляет, а всё бродит по тайге, выискивая белок да соболей, шкуры которых потом отнесёт в заготовительную контору и ему за это выдадут огромные деньжищи. Но кому они нужны и для кого их копить, коли нету наследников и в ближайшее время не предвидится. А молодайку жалко, полюбила она его, дурака, и самое главное, ведь всё осознаёт, что чувства её вряд ли, когда будут взаимны."

За всеми, вдруг образовавшимися домашними хлопотами, Петрович совсем не ведал, что ближе к вечеру Надежда снарядилась для дальнего похода и с ружьём за плечами неспешно скрылась в зарослях тайги. А хоть бы и знал, разве бы препятствовал, если бы был посвящён в ту ночную трагедию, что разыгралась в соседнем дворе? Скорее всего и сам бы принял участие, чтобы нагнать и расправиться с обидчиками той, по которой грезил вот уже многие годы. Стеснялся своих тайных желаний, осознавал разницу в возрасте да только сердцу не прикажешь, коли оно так прикипело к Надежде. Когда-то и он в своей Вареньке не искал красавицу и никогда об этом не пожалел. Дай Бог каждому, такую ласковую и заботливую жену.

"Эх, Ванька ты Ванька, и что тебе ещё нужно?"

"Только бы не успели далеко уйти.  -  молилась про себя Надежда.  -  Силы у меня они почти все забрали да и состояние неважное, очень болит низ живота и кровотечение толком не закончилось. Не так уже, как было с утра, но всё равно полежать бы ещё. Да как улежишь, если в мозгах одни и те же мысли - догнать и отомстить."

Родившаяся в этих краях Надежда, умело ориентировалась в лесу, знала повадки зверей и могла "прочесть" даже самый незаметный след. Вот и сейчас она медленно продвигалась по тропинке, внимательно изучая надломленные ветки, примятую от сапог траву, затушенный о дерево окурок или останки наспех сооружённого костра. Но когда стемнело, то дальнейшее преследование не имело смысла. Тут дорог много и ошибиться никак нельзя, иначе вся затея впустую, а раз так, то жить тогда не стоит, а лучше сразу наложить на себя руки. Она так и хотела сделать, но потом решила, что именно они больше не имеют право на существование и сначала их следует уничтожить, а тогда уже будет видно, как поступить с собственной судьбой.

Надежда свернула влево и пройдя несколько сот метров замерла у огромного кедра. Тихо. Значит, в сторожке никого. Женщина привыкла к холоду, поэтому заперев все засовы и укутавшись в медвежью шкуру спокойно уснула, потому что была уверена, что они тоже не станут рисковать в неизвестных местах, а где-то тормознут на ночлег. Кажется, рюкзаки они несли, наверное, там палатка или спальные мешки.
Чуть свет преследование продолжилось. Для этого женщина вернулась на исходную тропу и снова подключила всё своё внимание. К обеду набрела на пепелище от сгоревшего дерева.

"Сволочи, ведь ель ещё не была засохшей, зачем же губить такую красоту? Вокруг полно сушняка, если необходимо просушиться или подогреть пищу, так эти ироды всё истребляли на своём пути, лишь бы им комфортно было и уютно."

Если бы не физическое недомогание, их встреча бы уже состоялась, -  "Ну ничего, к вечеру повидаемся."  -  женщина злорадно улыбнулась и, как какое-то сокровище, прижала к груди сумку, которую захватила с собой.

Надежда немного не рассчитала свои силы, поэтому результат преследования оправдался только ночью, но и за то спасибо. Она притаилась в густом ельнике и со сноровкой матёрого хищника наблюдала за своими мучителями. Те разбили палатку и весело смеялись над чем-то, изредка высовывая наружу руки, чтобы подбросить дров в прожорливое пламя костра, который они развели недалеко от входа. Женщина обдумывала ситуацию, как ей удобнее с ними расправиться, но главное, чтобы они видели, кто их отправляет к праотцам.

Хотя, последнее не так важно, только бы они насовсем сгинули с белого света и не коптили его своим мерзким присутствием.

Сегодня я, а завтра и послезавтра ещё множество таких невинных, которых можно использовать по своему усмотрению. Но кто давал им право? Сами? Тогда и самосуд здесь вполне уместен."  -  её лицо скривилось в страшной гримасе: нет, таким нельзя сохранять их никчёмные жизни.

Перед глазами всплывала одна и та же картина, как кто-то постучался в окно и испросил разрешения набрать в колонке воды. Мы, мол, туристы и у нас все баки пустые, а ещё надо пробираться к цели сотни километров. Такое у них случалось не впервые, народу, интересующемуся красотами их местечка, всегда тут полно. Летом и овощи с мясом покупали, а что касается воды, так это частенько следовали подобного рода просьбы. Поэтому она, не раздумывая, открыла дверь, даже не выглянув в окно.

Они застали её врасплох, тут же у двери ударом кулака сбили с ног, а потом насиловали почти всю ночь, периодически сменяя друг друга. В кладовке выгребли запасы вяленой рыбы и сахара, прихватили копчёный окорок дикого кабана, и без всякого угрызения совести, довольные собой, покинули её жилище. Признаваться соседям в таком позоре она не стала, будет лучше, если совсем никто ничего не узнает. Даже Ваня. Но к нему обмана не будет, она молча уйдёт в родительскую хату да и дело с концом. Всё равно у них ничего не получится, он до сих пор сохнет по Вальке, а теперь тем более, соперница развелась с мужем и Надежда больше чем уверена, что Ванька вскоре переметнётся к ней. Уж лучше первой его оставить, чем потом ощущать на себе насмешливые взгляды односельчан.

От тяжёлых мыслей её оторвал громкий смех двоих "дикарей", которые, видно разжарились от чрезмерного употребления алкоголя и в одних лёгких рубашках выбрались наружу. Подтрунивая друг над другом и качаясь из стороны в сторону от выпитого, мужчины направились в гущину леса. Может дрова ещё понадобились, а может по нужде, Надежда не стала уточнять. Пользуясь моментом, она мгновенно подкралась к палатке и швырнула в неё бутылку с бензином, стараясь разлить содержимое по всем вещам, что находились внутри. Затем схватила горящую головешку и отправила её следом за бутылкой.

Пламя вспыхнуло ярким высоким столбом, за её спиной раздался хлопок, но она не оглядывалась, быстро удаляясь от этой поляны, на ходу вытирая слёзы радости, что не запачкала руки в кровь и не совершила убийства. А зачем, они и так подохнут, как собаки.
Мороз крепчал, потом повалил снег да им ни за что не выжить в такую зимнюю стужу. Как не подбрасывай хворост в костёр, но вечно в тайге стоять не будешь да и питаться чем-то надо. А если стремиться к ближайшему селению, то это испытание не выдержать даже подготовленному человеку. Назад им поворачивать нельзя, они понимают, что их уже ищут, а вперёд идти тоже не выход из положения. Самая близкая деревня находится за триста километров отсюда и попробуй одолеть этот отрезок, когда на улице минус двадцать, а на них всего лишь лёгкая одежда.

Чуть забрезжил рассвет, а Надежда уже поднималась по ступенькам в собственный дом. В коридоре на вешалке увидела тулуп мужа.

"Ваня? А что так скоро?"  -  было обрадовалась, но тут же поняла причину. В тайгу тоже новости проникают со скоростью света, видно на одной из стоянок Ванька и узнал, что его первая любовь теперь свободна от брачных уз, поэтому и поспешил обратно. И точно, Вани в комнатах не оказалось. Надежда вздохнула и стала собирать в узлы своё барахло, а потом по одному перетянула их в родительский домик. На следующий день навела там порядки и решила навестить свою старую учительницу, чтобы та помогла с устройством в школу, ведь когда-то Надежда заканчивала педагогический институт и имела несколько лет практики, но с появлением в её судьбе Вани всё изменилось, она бросила работу и уделяла время только своему ненаглядному, вот только кто бы оценил её рвение навсегда быть вместе и растить долгожданных детей. Ваня не хотел и слышать о наследниках, сказал, что будем жить для себя, но Надежда догадывалась, почему у него такой настрой и всё же продолжала ждать и верить, вдруг чудо произойдёт. Не произошло. Ну что же, знать доля такая, идти им разными дорогами.

Ваня не явился к ней и через неделю, он открыто посещал Вальку Ярцеву и поговаривали, будто ездил в райцентр подавать на развод. Надежда молча терпела, не вступая с мужем ни в какие перебранки, и готовилась к выходу на работу. Надо было приодеться поприличнее, а то она совсем себя запустила, уже не помнит, когда последний раз, что-то покупала себе из вещей, когда посещала парикмахерскую или просто элементарное - когда вообще пользовалась парфюмерией и косметикой.

Как-то, будто нарочно, Данила Петрович оказался у её дома.

-   Надюша, ты стирку сегодня затеяла?  -   спросил он, наблюдая как на натянутую проволоку молодая женщина ловко развешивала белоснежные простыни.

-   Да, Петрович, вот решила все дела переделать, а то после выходных у меня начинается трудовая деятельность и тогда с лишним временем уж точно будут проблемы.  -  Надежда подошла к калитке, её лицо светилось счастьем. Вот как будто груз какой упал с плеч, когда рассталась с Ваней. Надоело страдать и изводить себя напрасно, годы-то не задерживаются на месте, а неумолимо всё движутся и движутся вперёд.

-   Слышал, что снова берёшь первоклашек, это ты молодец, одобряю. Ну и пусть, что с третьей четверти, в школе всегда работа найдётся. А я вот только из райцентра приехал, вызывали в милицию. За семь километров от нашего села нашли двух замёрзших мужиков. Экспертиза показала, что никто их не убивал, сами, наверное, напились да палатку сожгли, придурки. Ото ж, глаза залили и, видать, бензину хлюпнули больше положенного, как сами не сгорели, уму непостижимо. Сколько бед от этой водки, а покаяться никто не хочет. Вот так-то, значит...

Надежда нахмурилась, но Петрович списал это на женскую ранимость души и постарался больше не говорить на такую страшную тему.

-   Надюш, можно я иногда к тебе на чай буду заглядывать? Ты не подумай лишнее, мне и полюбоваться на тебя достаточно. А то жила рядом, а теперь сюда перебралась. Я скучаю, Надюш.

-   Конечно приходите, Петрович! Вы тоже мне симпатичны, потому что вы порядочный и честный человек.  -  немного подумав, Надежда продолжила:  -  До этого столько лжи и несправедливости было в моей жизни и теперь я хочу конкретно в ней всё изменить. Так что, Петрович, для кого-кого, а для вас мои двери открыты! И помните об этом всегда.