Без звания. глава 8

Уже давно затихли в коридоре шаги, а Лелька все продолжала сидеть под столом, не обращая внимания на затекшие от напряжения руки и ноги. Вот так, просто и естественно, она пережила свой первый в ее еще короткой жизни страх от близости смерти, которая стояла от нее в одном единственном шаге.

Первая мысль, пришедшая ей в голову, была о том, что надо идти домой.  Собравшись с духом, девушка бесшумно выползла из-под стола, сняла  сапоги, чтобы каблуки не стучали по полу, и подошла к окну.
 
За окном  вальсировали крупные снежинки. Было удивительно тихо и безлюдно.  Вдруг  взгляд Лёльки упал на одинокую мужскую фигуру, приплясывающую на одном месте.  Присмотревшись,  она узнала сегодняшнего  участкового уполномоченного  Игната.

«А этому-то что здесь надо?» - удивленно подумала она.  Тут же ей пришла в голову  замечательная мысль о том, что это Игнат был в кабинете, а она-то, дурочка, тряслась от страха под столом. Надо было  неожиданно выползти и, как в детстве, напугать его. Вот бы было смеху!

Но полностью быть  уверенной в этом что-то мешало.   Единственное, что Лелька видела, это обувь. Поэтому надо выйти, подойти,  как ни в чем не бывало, к Игнату и присмотреться к его обуви.  Вот только вопрос в том, как выйти.  А если это был не Игнат?  И этот некто ходит по офису?  Кабинеты, конечно, все закрыты, кроме приемной. Она точно помнила, что выходя, не стала закрывать дверь. В какой-то момент появилось желание открыть окно и крикнуть Игната,  уже и рука потянулась к ручке, но она тут же одернула ее.

Еще не хватало показать свою слабость какому-то менту!  Да и объяснений одинокого нахождения в кабинете Таисии Степановны у нее никакого не было.

Гордо вскинув свою маленькую головку, Лелька на носочках проследовала по темному коридору до своей приемной.  Небрежно швырнула на стол причину своих   злоключений,  надела сапоги и бегом спустилась на первый этаж к запасному выходу.
 
Ключ с легкостью повернулся в замке, однако дверь не открывалась.  Лелька  несколько раз проворачивала ключом в одну и другую сторону, но это не спасло положение.  Больше никаких замков на двери не было.  Похоже, что она оказалась в ловушке собственной глупости.  Теперь хорошо вспомнилось распоряжение Филиппа Ивановича закрывать дверь запасного выхода еще и с уличной стороны, используя навесной замок.

От обиды с силой пнув дверь, Лелька пошла обратно в приемную.  Ночевать придется в офисе,  ключей от центрального входа нет, другого выхода тоже нет. Хорошо, что в приемной есть небольшой диванчик, на котором можно свернуться комочком и подремать.
 
Дома, конечно,  будет паника. Позвонить  она не может, номеров мобильных телефонов не знает, а стационарный бабушка сняла еще два года тому назад в целях экономии. Зачем платить за то, чем никто в семье не пользуется. 

Трудный день и переживания не помешали девушке благополучно уснуть на новом месте. Несколько раз она просыпалась, но только для того, чтобы поудобней устроиться и плотнее закутаться в свою курточку. 

Утро, как всегда, наступило неожиданно.  За окном все еще было темно,  а в ушах звучал голос бабушки. Первое, что подумала Лелька, так это то, что она дома, и весь этот кошмар ей приснился.  Однако,  был еще один голос – мужской, и явно не папин.   Семен Аркадьевич своим командным голосом докладывал, что вчера лично производил осмотр вверенной ему территории.
 
- Девочка, вчера не вернулась с работы, - в голосе бабушки  слышалась тревога.

- Так дело молодое… - начал Семен Аркадьевич, но не договорил.

- Что вы себе позволяете?! Леля еще девочка!  - оборвала его бабушка и в это время они вдвоем вошли в приемную.

- Леля, деточка! Я так и знала, что ты здесь! Сердцем чувствовала, -  глаза бабушки были наполнены слезами.

Лелька подскочила с дивана, в то время, как бабушка опустилась в стоящее рядом кресло.

- Бабуленька! Я нечаянно, так получилось, прости! – бледный бабушкин вид не на шутку обеспокоил Лельку.

Она стрелой метнулась к аптечке, на ходу попросив Семена Аркадьевича принести ей воды.

- Как можно было закрыть девочку в кабинете? Она же не так мала, чтобы не заметить!  - начала возмущаться бабушка после принятия подсунутой ей валерьянки.
 
- Людмила Аркадьевна, но я же заходил сюда, проверял.  Еще и к кабинету Филиппа Ивановича подходил, дверь была закрыта, я точно помню, - оправдывался Семен Аркадьевич.

- Но ведь факт остается фактом! Девочка оказалась закрытой! Ай, что с вами говорить! Полнейшая безалаберность, а еще солидная фирма считается, -  не успокоиться было бабушке.  – Леля, но почему ты не позвонила? Мы же всю ночь в полиции просидели!  Там, эти бюрократы,  не приняли от нас заявление о твоей пропаже. Телефон не отвечал. Я не понимаю, Лёлечка!

- В полиции не принимают заявление, пока не пройдет трое суток со дня исчезновения, - попытался вставить свое слово Семён Аркадьевич.

Лучше бы он этого не говорил. Бабушка резво подпрыгнула с кресла, открыла рот, чтобы высказать все, что она думает о полиции и методах ее работы, но в это время Лелька решила спасти положение ни в чем не повинного Семёна Аркадьевича, и принять огонь на себя.

- Бабуленька, Семён Аркадьевич ни в чем не виноват!  Я была в туалете, когда он делал обход. Там же я утопила свой телефон. А ваших номеров я наизусть не помню, они же такие длинные.

- Но я же заходил в женский туалет, еще постучался предварительно. Мне никто не ответил.

- Я слышала, Семен Аркадьевич. Мне было неловко крикнуть, что я там. У меня… у меня был понос! – ничего другого просто не могло прийти в Лёлькину голову. Она умоляюще смотрела на охранника, пытаясь взглядом заставить его не вдаваться в подробности строения кабинок их туалета.  Похоже, что Семён Аркадьевич её понял и замолчал.

- Понос?! Лёля, сколько раз я просила тебя брать обеды из дома! Предупреждала, что ваши новомодные бизнес-ланчи до добра не доведут. Ты же никогда меня не слушаешь. Лёля, ты хочешь моей смерти!

Как только разговор зашел о еде, Лёлькин пустой желудок утробно запел. Еще бы!  В нем со вчерашнего дня, кроме утренних сырников и пары чашек кофе, выпитого с участковым, ничего не было.

- Лёлечка!  Пойдем домой, я тебя накормлю, - засуетилась бабушка.

- Не могу, бабулечка. Мне же работать надо. Филипп Иванович заболел, а мы сейчас столько сделок новых заключаем. Я не могу уйти. – Лёлька продолжала умоляюще смотреть на Семёна Аркадьевича. Только бы он ничего не сказал о Таисии Степановне. Тогда точно ей уже здесь не работать.

- Я сейчас, - бабушка уже звонила по телефону, не обращая на нее никакого внимания. – Люба? Люба, Лёлечка нашлась. Конечно, как я и говорила, на работе. Бедную девочку закрыли, а телефон…Люба, я все объясню дома. Собери  обед девочке. Котлеты положи, макароны. Да, супчик не забудь. Люба, что ты считаешь там котлеты?! Все сложи, ребенок со вчерашнего дня голодный! И бегом на телефонную станцию! – отдавала указания Людмила Аркадьевна своей дочери. – Люба, телефон обратно установить надо, что тут непонятного!  Леля не помнит наши номера, там много цифр. Вот придумали тоже!

Уже на выходе из офиса бабушка чмокнула Лельку в щечку, пообещав вернуться с обедом, при этом сухо кивнула Семёну Аркадьевичу, тем самым дав ему понять, что с ним она прощается.

- Извините, Семен Аркадьевич, так получилось. Я объясню все потом, - бубнила Лёлька, стесняясь поднять на охранника глаза.

- Ладно, Оленька, потом расскажешь. Хотя я догадываюсь. А бабушка у тебя огонь!

- Еще вода и медные трубы, - продолжила Лелька. – Она самая хорошая бабушка.  Что ей пришлось пережить этой ночью...

- Да, Оленька. Ночь была тяжелой для всех твоих родных. Но, хорошо, что все благополучно закончилось.

http://www.proza.ru/2016/05/30/67