Искра

Он очнулся в знакомой камере, где находится уже около месяца. Несколько дней парень провел без сознания после очередной пытки. Не проронив ни слова, слушал уже которую по счету проповедь святоши, пока не потерял сознания от боли.

Когда-то светлые волосы сейчас стали ржавыми и свисали сосульками запекшейся крови. Сбитые косточки на кистях уже почти зажили после той драки, когда он только попал сюда. Хотя руки оставляли желать лучшего: царапины прошли, а ногти, прежде безжалостно вырванные, только начинали отрастать.

Не прошло и часа, как в каморку зашел его верный посетитель – священник – и, естественно, с новой проповедью.

- Покайся, - начал пришедший, как заезженная пластинка.

Сказать по правде, речи были уж слишком однообразны, будто их составляли, просто переставляя слова местами – это не производило абсолютно никакого впечатления.
Тело ломило от новых побоев и переломов, но маг терпел и не подавал виду, что ему больно. С легкой усмешкой на губах и презрением в ярко-зеленых, как у кота, глазах, он молча слушал «речь», которая, как и все предыдущие, закончилась фразой:
- Ты будешь гореть в Аду!

«Сам он не устал от такого?» - задался вопросом маг.

А ведь измотан. Это сразу видно по потухшему взгляду священника. По пустоте, которая сквозит во взгляде. Осунувшемуся лицу…

Гость ушел после насмешливой реплики блондина: «вы все равно ничего не докажете и не добьетесь от меня – смиритесь». Не ушел – убежал, хлопнув дверью, как маленький ребенок. Хотя дети гораздо добрее этих животных.

Ночь. Прекрасная и тихая ночь. Никогда маг не думал, что не будет спать, когда так сильно выжат. Болело все. Но больше всего – его душа. Да, не ослышались, Душа, которая заполняла его сердце. Хоть и был магом, он никогда не использовал магию назло людям: только помогал нуждающимся. Разве это плохо? Нет.

«Однако зависть в людских сердцах творит чудеса, правда?» - усмехнулся он, смотря на Луну.

Небесное светило было видно через небольшое решетчатое окошко под потолком камеры. Верный спутник потерянных и преданных. То, с  чем можно было рассуждать часами обо всем на свете.

Это была его последняя ночь. Утром пришел все тот же человек.

- Вынесен приговор! Смертная казнь: сожжение на костре!
В его глазах были лишь торжество и тьма. Фанатик, не верующий больше ни во что…

~~~~~~~~~~~~~~~
Парня уже не держали ноги: изувеченное пытками тело просто не хотело слушаться своего хозяина. Может, это и к лучшему, что его туго привязали к столбу – так он хоть может стоять, не боясь, что ноги подогнутся.

- У тебя последняя возможность покаяться в грехах своих. Используешь ли ты ее? – проговорил палач, неприятно скаля зубы.
У мага еще остались силы, чтобы поднять голову. Чтобы произнести слова:
- Нет, - прокашлялся он, а на сено упала капля густой крови. – Жаль мне вас. В ереси я постиг любовь. А в своей вере – парень выделил это слово, - вы любви никогда не познаете.
- Молчать! – тонким голосом воскликнул побледневший  священник и поднес горящий факел.

Блондин не проронил ни слова, пока горел. Зеленые глаза нагло смотрели в черные глаза палача, а рот мага кривился в презрительной усмешке. Волосы развивались, подхваченные языками пламени, ресницы уже опалило жаром, кожа начала покрываться многочисленными ожогами, но ни одного крика не донеслось со стороны парня.
Когда пламя окончательно скрыло тело, народ увидел яркую вспышку от костра, вознесшуюся в небо.

Та искра была душой мага, который сохранил честь и чистоту, среди лицемерия и жестокости.