Я жива

ДАНИ ЭЛЬ - http://www.proza.ru/avtor/nahemar - ПЕРВОЕ МЕСТО В 69-М КОНКУРСЕ ДЛЯ НОВЫХ АВТОРОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ

Понимание произошедшего медленно подступало к сознанию. Память яркими вспышками приводила в чувства.
Мира медленно открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света.
Солнце нещадно слепило. Белые потолки и стены отражали его лучи.
Что это? Где это? Больница. Точно, это больница. Палата.

«Интересно, в каком я городе? Как долго я здесь нахожусь? Который сейчас час?»

На тумбочке девушка увидела свой телефон и протянула за ним руку. Боль не заставила себя долго ждать. Спину будто проткнули ножом. Или осколком снаряда, который и был именно в больном месте в последних воспоминаниях.
- Привет, - молодая соседка заметила, что Мира пришла в себя, - Наконец-то ты проснулась. Хоть будет с кем поговорить.
Мира улыбнулась.
- Я Наташа. Перелом ноги. А ты?
- Мира.
- У тебя осколочное ранение в спину, так ведь? Наверно, было жутко больно. Это просто кошмар. Я думала, такое бывает только в кино….
Мира снова улыбнулась и таки дотянулась до телефона. Слушать болтовню этой девчонки ей вовсе не хотелось.
В голове мелькали вспоминания. Тревога стучала в висках. Она набрала номер.
- Мира? – голос мамы успокаивал, – детка, как ты?
- Привет, мам. Не знаю. Все болит. И шумит в голове.
- Не удивительно.  Мы скоро приедем. Автобус через полчаса. Ты что-нибудь хочешь?
- Воды.
- Возле кровати на полу.
- Тогда больше ничего.
- Детка, ты что-нибудь помнишь?
- Помню, как вчера открыла глаза. Ты плакала. И папа тоже. Суетились врачи. Потом меня перевели в эту палату. И я заснула.
- А о…
- Я помню все, мам, - как же больно кольнуло сердце, - знаешь, я хочу мандаринок.
 - Хорошо, скоро будем.

Звонок прекратился. Мира с трудом подтянулась и села в кровати. Невыносимо болела спина. И голова. Хорошо, хоть соседка поняла, что болтовня сейчас лишняя и замолкла. Снова читает.
Девушка закрыла глаза и вернулась в недавнее прошлое.

  Был солнечный летний день, когда началась война в их городке. Щебет птиц заменился ревом самолетов, гулкими разрывами снарядов и далекой пулеметной очередью. Или автоматной. Мира в этом тогда не разбиралась.
Последующие дни были ужасны. Грохот, гул, крики ужаса. Временное затишье и снова все с начала. Каждый день новые разрушения, смерти, отчаяние.
Вдруг наступила тишина. Снова защебетали птицы. Может, война закончилась???
Автоматы уже никто не воспринимал за шум. К ним как-то все привыкли. Это было не страшно. Слово «град» больше не ассоциировалось с природным явлением. Оно было синонимом смерти.  Люди изменились. Потухли взгляды, побелели волосы, зашелушилась от подвальной сырости кожа.
Если бы жители города тогда знали, что это не конец. И еще ничего страшно они не видели. Что весь ужас еще впереди.

Прошло несколько месяцев. Осень.
Мира вдруг открыла глаза. Три часа ночи. Но за окном подозрительно светло. Стекла дрожали как зубы у замерзшего человека. Где-то грохотало. И грохот приближался. Вдруг дикий свист. Звон разбитого стекла. И крик. Крик отчаяния. Крик страха. Крик душевной боли.
Мира осознала, что это она кричит.

"Глупая, не ори, - мысли одна за одной сменяли друг друга в ее голове, - не ори. Бахх!!! Быстро. Сползти на пол. Бахх!! Дотянуться до одежды… Бахх! Так, хорошо, оделась. Бахх! Сумка. Где тревожная сумка? Бахх! Спокойно. Дверь. Сумка в коридоре возле двери. Бахх! Спокойно, это далеко. Бахх! Если слышишь свист, значит перелетит. Быстро. Бахх! О, черт. Стремно-то как. И это ж надо именно в ту ночь, когда я одна. Коридор. Сумка. Притихли. Быстро. Двор, погреб. Вокруг все, вроде, целое. Ни дыма, ни огня, ни разрушений. Перелетело таки. Все, внизу… Бахх! Да когда ж вы умолкните! Страшно же. Бахх! Господи, спаси мою душу грешную. Бахх! Бахх! Бахх!........ опять замолкли. Мама! Папа! Позвонить маме….. родители в убежище. Стреляли не по ним! Все хорошо. Связь плохая, но они живы. Спасибо тебе, Господи. Стреляли по нашему району. Наверное, автовокзал! Утром узнаем. Бахх!  А Макс? Почему он не звонит? Бахх! Он же знает, что я одна. Ушел на работу. Бахх! А вдруг это по ним? Надеюсь, успел добежать до убежища. Бахх! Черт, связь пропала. Написать смс, связь появится, он увидит. Бахх! Так, одеяло. Еще одно. Как же холодно. Спать. Во сне не так страшно. Спать…. Бахх! Бахх! Бахх!......»

  Как только небо слегка посветлело, зазвонил телефон.
- Привет. Ты как?
- Макс. Все хорошо. Сижу в погребе.
- Испугалась?
- Нет, конечно же. Мог бы и раньше позвонить.
- Прости. Нас обложили. Еле доползли до убежища! Там связи нет.
- Все живы?
- Сторожа убило. Остальные живы. Скоро буду дома.
- Жду тебя, братишка!

 Мира выбралась наружу.
Дом цел. Воронок нет. У соседей тоже все в порядке. Выжили. А кому-то сегодня ночью не повезло. На несколько улиц ниже столб дыма. Догорает чей-то дом. Вой сирен скорой помощи. Кого-то повезли в больницу. Или в морг.

" За что нам это все??? За что???"

И снова пара дней тишина. Несколько кошмарных дней и ночей. Опять тишина. Как же все это надоело.
Макс как с цепи сорвался. Совсем теряет себя, топит воспоминания и ужас в бутылке.
Что же ты делаешь, брат?
Хотя иногда хочется к нему присоединиться. Напиться до беспамятства  и уснуть беспробудным сном. И больше не слышать выстрелов, свиста и взрывов. Никогда

Как же много листьев осыпалось на землю. Скрюченные, потерявшие свою бриллиантовую красоту осенние листья ветром разметались по двору. Макс сгребал их граблями в большую кучу. Мира не отставала от брата. Кто сделает кучку побольше – извечное соревнование детей Святослава и Анастасии Кольских.
Брату и сестре уже давно перевалило за 25 (а точнее Максу было 28, а Мире 27), но некоторые детские шалости не стали им чужды. Иногда так хотелось просто подурачится.
Они жили в доме их деда. Отдельно от родителей. Просто потому, что им так хотелось. Ну и чтобы быть подальше от родительского контроля. Не отчитываться о своих похождениях. Вдвоем они всегда могли прийти к компромиссу, кто моет посуду или стирает одежду.  Благо, друзья у них были общими. И не приходилось выгонять одного, чтоб другой мог потусить.
Итак, листья. Брат и сестра всегда любили это дело. Сначала нагребешь две кучки, потом разбросаешь их по двору, пытаясь попасть в родственника, и снова собирать, но уже в одну.  А потом огромный костер. Песни (под гитару или без нее) и в душ. И снова тусовка до утра.
Так было в мирное время. А в тот день было решено обойтись без гитары и гулянок. Просто собрать, сжечь и забыть.
Как-то грустно было девушке. Уворачиваясь от очередной охапки листьев, брошенной братишкой, Мира пыталась разобраться, почему так тоскливо. Уже неделю было относительно тихо. Никаких новых обстрелов. Но на душе скреблись кошки. Злостные когтистые кошки страха.
"Нужно обязательно поговорить об этом с Вадимом "

Два друга детства, школьная симпатия друг друга, Мира и Вадим периодически переписывались в соцсетях или звонили друг другу. Делились впечатлениями проведенных дней, обсуждали насущные проблемы, снова друг в друга влюблялись.
 Сегодня они договорились созвониться по скайпу.
"Через полтора часа. Должна успеть. Вот только сначала нужно забросить за шиворот братишке пару охапок листьев. Какой же заразительный у него смех. Вот придурок."
Макс пытался зарыться в листья и сделать из себя «осеннее чудище», как он любил называть себя в далеком детстве.
Вдруг далекий грохот прервал веселый смех парня. Свист. разрыв. Столб пыли на соседней улице. Снова свист. Разрыв. Уже ближе.
- Макс, в погреб, - закричала девушка, бросая грабли. Она бежала к нему. Хотела взять за руку и увлечь родного человека в убежище. Вот она уже почти рядом. Прошло всего пару секунд. А казалось, что целая вечность.
Свист. Разрыв. Крик. Она летит… Темнота…

Мира открыла глаза. Смеркалось. Но все еще было хорошо видно вокруг. Она села, потерла рукой ушибленный локоть. С нее посыпались листья и земля.
Там, где совсем недавно была куча листьев с «осенним чудищем», зияла огромная воронка. Из нее торчал хвост разорвавшего снаряда. А вокруг земля, осколки и…
- Нет, - голос девушки пропал. Она хотела закричать, но могла лишь только хрипеть, – нет. Макс!!!
Слезы покатились по щекам. Боль потери и отчаяния объяли ее неподвижное  тело. Стон застыл на онемевших губах.
Как же это больно, терять родного и любимого человека. Больнее, чем чувствовать осколок в своей спине. Больнее, чем понимать, что жизнь выходит и из тебя. Медленно. Очень медленно. Но ты ведь еще жива. А он… его уже не вернуть.

 - Мама, - Мира с трудом заставляла свой голос звучать, - мама, Макс. Его больше нет
В трубке послышался всхлип.
- Я ранена. Помоги мне, мама. Помоги.
- Дочка. Это уже папа. Что с тобой? Что с Максом?
- Его больше нет. Совсем нет. Только.... Папа, мне больно.
- Где болит? Я сейчас вызову скорую. Мы скоро будем. Держись, детка. Все будет хорошо.

" Пить. Хочется пить. Встать на ноги.  Дойти в дом. Там вода. … ммм. Никогда не замечала, какая у нас вкусная вода. На кухне нет окна. Не удивительно.
Что это звенит? Какая мерзкая мелодия. Ноут. Скайп. Вадим. Это звонит Вадим. Нужно попрощаться"
Мира с трудом добралась до ноутбука. Силы покидали ее. Но нужно ответить. Нужно улыбнуться и сказать, что все в порядке.
- Привет. Как дела?
- Привет. Все хорошо.
- А что это ты такая чистая? Что случилось?
- Листья сгребали. Устала очень и вымазалась. Найти бы силы добратья до душа.
- Грязнулька. А где Макс?
- Во дворе
Но ведь я же не вру.
 - Я люблю тебя, Вадим. Помни об этом. А сейчас прости, мне нужно…идти
Мира уронила отяжелевшую голову на руки. Она слышала, как Вадим звал ее по имени, как спрашивал, что это торчит из ее спины, как молил ее не уходить и клялся всегда быть с ней рядом. С ней – единственной и любимой девушкой на всем белом свете. Она все это слышала, но уже не могла открыть глаза. Веки были таким тяжелыми. Так хотелось спать. И становилось, почему-то, очень холодно.
Вдруг кто-то коснулся ее руки, прощупал пульс.
- Еще жива. Успели. Скорее, носилки! Мы ее теряем!
- Мира, доченька, Мира, не умирай.
- Мира, я люблю тебя
Все дальше и дальше голоса, плачь, вой сирен…

Ее успели спасти. Реанимация, операция, переливание крови, недельная кома. Слезы счастья родителей, когда она снова открыла глаза. Хоть один их ребенок остался жив.


Останки Макса собрали и похоронили по законам военного времени, быстро и без огласки. Воронку засыпали землей. Кровь смыли дожди. Окно на кухне вставили. Дом привели в порядок. И все это за время нахождения девушки в больнице. Неделя в коме, неделя в сознании.

"Как же надоела эта больница. Хоть что-то вскоре изменится. Завтра я буду в Германии. Психологи хотят подарить мне курс реабилитации по новым методикам. Надеюсь, в их больницах стены не белые…"

Ну, конечно же, белые. Хоть шторочки веселенько – зелененькие. И вай фай. И телефон, с которого разрешали звонить по городу.
Именно здесь, в Ульме,  работает Вадим.  И именно поэтому Мира согласилась на прохождение лечения в Медицинском Центре Германии.

Спина почти не болела,  душевное состояние после смерти брата улучшалось.  Сердце не тревожилось за родных, ведь линия фронта передвинулась дальше на несколько населенных пунктов, а значит родной город в безопасности.  Макс унес с собой страх и боль горожан.

Почти в припрыжку,  улыбаясь и прокручивая в голове придуманную речь,  девушка подошла к телефон.
8 утра. После третьего гудка сонный голос ответил.
 - Доброе утро,  гер Николаенко, - какое счастье, что Мира свободно говорила на немецком, - Вас беспокоит Медицинский центр Ульма.  По программе оздоровления иммигрантов,  Вам необходимо явиться сегодня в 11.00 к нам. Наш адрес...
 - Я знаю адрес. Буду ровно в 11.  Как мне найти нужный кабинет?
 - Вас встретят у входа и проведут.
Мира оключилась, пока Вадим не успел спросить еще что либо и поймать ее на лжи. Если он что-то заподозрил и не прийдет, что ж, тогда она позвонит ему еще раз.

Ровно в 11 девушка увидела его.  Взьерошенные темные волосы,  солнечные очки,  джинсы и темно-синяя куртка, начищенные до блеска туфли.  Мальчик - красавчик остановился возле входа в клинику и огляделся.
Мира поправила складки любимого зеленого платья и направилась к выходу.
 - Гер Николаенко?
Парень обернулся и снял очки.  Это же она, его любовь, его потерянное счастье.  Или это наваждение?  Он помнит,как видел ее в последний раз.  Как ее голова склонилась на руки.  Он звал ее, но она не отвечала и даже не подавала никаких признаков жизни.  Вдруг появились врачи, засуетились вокруг его любимой и унесли ее.  Комната опустела.  Вадим не мог нажать "отбой" и все смотрел на изображение далекого пустого жилья.  Прошел почти час,  когда звонок прервался,  экран потух. Видимо, на том краю сел заряд ноутбука.
После того страшного дня последовали недели неизвестности.  Обстрелы прекратились, фронт продвинулся... это все ему рассказали родители.  А о Мире ничего.  Никто ничего не знал.
И вот...
 - Привет, Вадим, - Мира улыбнулась округлившимся глазам парня, - я жива и совсем рядом.
- Любимая, - только и смог вымолвить он, заключая ее в объятия...

30.01.16