Ненависть

     - Не плачьте вы так, Миша, вы не первый и не последний на этом, хм, веселом празднике актов гражданского состояния. Мудрый и холостой Пифагор сказал: «Искусство счастливой жизни состоит в том, чтобы уметь жить исключительно настоящим». Боль воспоминаний, боязнь ожиданий и бесконечный эгоизм, а вовсе не разводы делают людей несчастными. Большинство, подавляющее большинство мужчин и женщин в счастливых семейных парах, ну ровно в таких как ваша или моя, какие почти сразу по соборовании, а кто спустя время, тихо и перманентно начинают ненавидеть друг друга, ибо эгоизм, Миша, любовь к себе, в отличие от порохового всполоха любви к ближнему противоположного пола (противоположного – обратите внимание на это ортодоксальное слово, Миша), есть величина постоянная, костер, топка, алчущая дров до истечения дней, пока смерть не разлучит, так сказать. Однако ненависть, как и, к примеру, вера, дружба, убеждения или какое другое сильное интеллектуальное человеческое чувство измеряется тем, что именно, какую цену может человек за него заплатить. Когда на одной чаше меняльных весов лежит ненависть, а на другой развод и все те «прелести», что к нему прилагаются и за ним следуют, то решение о расторжении святых уз не есть эмоциональный порыв по поводу адюльтера, пьянства или маленьких денег, но строгий расчет, сальдо между количеством яда, что ежедневно привносит в вашу супружескую жизнь ненависть, а что привнесёт раздел детей, имущества, размен жилья и прочее, и все это под аккомпанемент мигрени нескончаемых скандалов, которые, кстати, имеют тенденцию продолжения и после расторжения. Именно по этой причине тривиального бухгалтерского баланса разводу подвержена лишь половина заключаемых на небесах браков, но утверждать, будто другая половина пребывает а раю – инфантилизм и нелепица.

     - …

     - Страшно?.. Помилуйте!.. Это всего лишь боязнь, Миша. Не запишите меня только в доморощенные философы или в ханжи, но не путаете ли вы Гегеля с Бебелем, страх с боязнью? Страх понятие огромное, экзистенциальное, можно сказать святое. На фоне или внутри всеобъемлющего, неопределимого и безымянного страха человек обнаруживается наконец тем, что он есть, то есть никем, за какое его свойство страх и стал главным постулатом христианства. Когда же страху найдено название, источник, - он всего лишь боязнь. У боязни, в отличие от страха, есть и размер, а, следовательно, её тоже можно положить на весы. Сколько боязней у вас, Миша, случись с вами обсуждаемая неприятность? Одиночество, отсутствие женщин, потеря денег, утрата уважения детей, общества? – да ни боже мой, ни по одному пункту. Все, чего вы боитесь – перемены, новые хлопоты, новая жизнь, но это ведь все равно как боязнь бабочки выбраться из куколки. Другое  дело женщина. К разводу она всегда старше и вряд ли красивее; не к лучшим изменениям пришел и её характер; возможностей найти приличную работу у нее гораздо меньше, нежели у вас, а, учитывая все вышеперечисленное, плюс дети – шансов на второй брак у нее неизмеримо меньше вашего, Миша, и именно за это (вкупе со всей прочей накопленной ненавистью) ненавидит она вас больше всего. Суммарная её ненависть к вам всегда гораздо больше вашей к ней, однако боязней еще больше. Их так много, что в сумме они почти уже теряют свое название и превращаются в тот самый страх, на фоне и внутри которого, как мы уже говорили выше, женщина становится тем, что и есть человек, то есть никем. Таким образом, Миша, на ваши чаши весов вы должны положить не ненависть и боязни, но ненависть и жалость, жалость не к давно уже нелюбимому человеку, но к тому ничто, во какое вы его обратите в результате развода.

     - …

     - Не помог, не успокоил? А какой помощи вы ждали от меня? Жениться на вашей жене, дабы успокоить вашу совесть? Для успокоения вашей совести, Миша, нужно иное. Как стареющий человек начинает откладывать к старости гробовые деньги под подушку, так и, женившись, он должен сразу начинать откладывать на развод. Пифагор конечно же был прав насчет жизни настоящим, но он был холост; Христос тоже, говоря о лилиях, призывал не заботиться о завтрашнем дне, но и он был холост. В какого мудреца ни плюньте, Миша, всенепременно попадете в холостяка - вы же пришли за советом к женатому. Для себя-то я давно произвел все замеры на своих весах и спрятал их в чулан. Развод, Миша, это как половое созревание или кризис среднего возраста – его нужно просто пережить. Вы можете цинично ее бросить, можете от нее лицемерно откупиться либо же остаться жить со своей ненавистью. Ваша свобода выбора. Но если вы остановитесь на последнем выборе, то, спустя годы, вы вдруг с удивлением обнаружите, как ненависть постепенно переродилась в дружбу, которая выше, гораздо выше бестолковой и всегда ошибающейся любви, выше потому, что заплачено за нее ой как много.