Современная муму

Сказка?

    У одной гламурной парочки даже кот был Гуччи.  Красивый такой кот, белоснежный и породистый невероятно, как пес президента!  Но редкая тварь! Воровал сильней, чем зампреда горисполкома, диван когтями драл, будто он ему чужой был, и так царапал даже своих, будто служил в гестапо! И еще метил территорию на каждом шагу. То есть, давал понять, что вся территория здесь его!
  Жрал этот Гуччи, как не в себя, причем, только рыбку первой свежести, базарную сметану высокой жирности и говяжью вырезку по по тысяче двести за кило.  А от гусиной печенки морду воротил, такой был гусь! Поэтому, гусиная печенка доставалась Леопольду, бывшему Лене  Шварцу.  То есть, по сути, хозяину, который кота Гуччи, в силу сложившихся семейных обстоятельств, вынужден был называть чуть ли не  на «вы»!  А иначе бы Люссен, а в молодости, Люся Воскобойникова, убила бы его канделябром девятнадцатого века, и не пожалела бы канделябр! Люссен  говорила, что ее белоснежное чудо даже мяукает по фирменному, и походка у него крутая, как на подиуме!
   А вообще, у этой Люссен все было строго от Гуччи! Прямо, и до трусов со стразами! И выше, тоже было сплошное Гуччи!  И даже зубочистки от  него, и туалетная бумага!
   Характер у твари Гуччи  был невероятно злопамятный и вредный, как у хронического язвенника.  В подтверждение этого, он однажды сильно наложил в ботинок одному модному художнику Зеввсу, который не терпел котов, а любил белую крысу, которая всегда сидела у него на плече. Поэтому, когда Гуччи начал на крысу бросать недвусмысленные взгляды, и точить об ножку стола  когти,  Зеввс пнул его ногой. И Люссен, которой хотелось Зеввса убить,  пришлось промолчать, потому что тот рисовал портреты великих  людей,  таких, как губернатор, как Хозяин вещевого рынка,  как директор элитного кладбища...  И она тоже мечтала у него запечатлеться!
Стоит ли говорить, что ботинки, в которые наложил Гуччи, были тоже от Гуччи. А тут еще черт дернул Леопольд а, бывшего Леню Шварца,  пошутить, что теперь у художника ботинки дважды от Гуччи. За эту шутку Люссен  его чуть не убила  все тем же канделябром девятнадцатого века,  будто в ботинок наложил не кот Гуччи, а именно сам Леня Шварц.   Модный Зеввс после этого в их дом больше носа не показывал.  И надежда Люссен остаться на холсте на века, навсегда  умерла!  Но стукнуть кота по его наглой заднице она не решилась, потому что опасалась уже за свои Гуччи на сногсшибательных каблуках!
... А в самом начале марта Гуччи каким-то невероятным образом пролез в почти закрытую форточку, и гонимый инстинктами предков, сбежал на кошачьи свадьбы. 
Бедная Люссен  не находила себе места даже в ночном клубе «Полный Мрак», так она любила Гуччи.   Она вообще несколько дней не выходила из дома, заламывала себе руки, и рыдала, как сумасшедшая! А бывший Леня Шварц печально думал, что, когда он откинет коньки, по нему Люссен  так убиваться не будет!
Теперь  Леня был вынужден целыми днями обходить все дворы и все помойки, и кричать Гуччи, Гуччи!  И люди вокруг думали, что это бывших бизнесмен, который   обанкротился в этот кризис,  и который так тоскует по прежней жизни, что его заклинило на этом дорогом бренде!
  А Люссен на нервной почве мела все подряд, и уже через неделю не влезала ни в какие Гуччи! То есть, жизнь для нее вообще потеряла всякий смысл.
   ... А в четверг, на рассвете, в дверь кто-то начал сильно скрести.  Люссен, у которой была бессонница, и Леопольд, который тоже не имел права спать, помчались к двери. На пороге стояло существо на четырех лапах, но с одной перебитой, с ободранными боками, с прокушенным сильно ухом и без кончика хвоста.     От него несло помойкой, а весь он был вывалян в черную несмываемую смолу.   Люссен обомлела. От ее белоснежного Гуччи ничего не осталось! А к ним в дом ведь ходили приличные люди!..
- Гуччи, это ты?!- спросила она шоковым голосом, в надежде, что кот скажет «нет». Но кот не умел врать так нагло.  Он опустил голову и промяукал виновато, как простой помойный кот. Даже походка у бывшего Гуччи стала какая-то уличная, пугливая.
   ... После долгой внутренней борьбы  и душевных метаний, Люссен позвонила в гламурный питомник  «Породистый друг»  и заказала нового Гуччи, а Леопольду приказала посадить бывшего Гуччи в мешок, предварительно насыпав  туда всяких кошачьих деликатесов, потому что у Люссен все же было доброе сердце!  И после этого  Леопольд  повез мешок к черту на кулички...
    Но как только они отъехал от дома километра два-три, бывший Леня почувствовал себя снова прежним  Леней.  Он развязал мешок, кот выпрыгнул оттуда, и лизнул Леню  прямо в нос, и так замяукал, что у Лени оборвалось все внутри...  Куда теперь ехать, Леня не знал. Поэтому он поехал, куда глаза глядят. Так они приехали к широкой речке, и Леня за сто рублей взял у местного мужика лодку, оставив под залог свою «Хонду». На середине речки он перестал грести и надолго задумался. А кот, почувствовав трагичность момента, прижался к лавке и тихо замяукал.
   Леня сидел так довольно долго, а лодку быстро несло вниз по течению. Наконец он очнулся, и сильно начал грести на другой берег. А когда причалили, Леня взял на руки Тимофея, он решил назвать бывшего Гуччи именно Тимофеем, как звали рыжего кота в его детстве, и  спрыгнул на другой берег.   И быстро пошел прочь.
Он решил на другом берегу  попробовать начать новую жизнь...

А.К