Глава 29. Вторая жертва

Рэй бродил по посёлку до темноты. И не успело ещё окончательно стемнеть, как кенуры снова завели свою жуткую песню. Казалось, что они взяли посёлок в кольцо. Вой доносился со всех сторон сразу. Рэй вышел на окраину поселения, медленно обходя его по внешнему кругу. Кенуры были рядом, но они словно несли вахту, не нарушая некую невидимую границу.
Рэй вернулся в участок и прилёг не раздеваясь. Снотворное ему не понадобилось. Тяжёлое забытьё не отпускало его до утра.

Он успел умыться, когда телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Уже поднося аппарат к уху, Рэй почувствовал дурноту. Всё повторилось, как в кошмарном сне. Он снова стоял на окраине посёлка, почти на том же месте, что и вчера. Рядом топтался Иосиф Штайн, кажется, ещё более несчастный, чем в прошлый раз.

На земле лежал Дун Ли.

— Когда, доктор? — тихо спросил Рэй.

— Часа четыре прошло, — шёпотом ответил Иосиф, отворачиваясь, чтобы не видеть, как близнецы Ли пытаются увести прочь свою беззвучно плачущую мать.

Часом позже один из них сидел напротив Рэя за столом в полицейском участке. Они не захотели говорить дома, и чуть позже Рэй понял — почему.

— Если хочешь, можешь поговорить с мамой, но сначала я должен тебе кое-что сказать. — Он помолчал немного, разглядывая стол с преувеличенным вниманием, потом пристально посмотрел в глаза Дилано, словно взвешивая что-то.
— Когда мне трудно принять решение, я думаю, как бы поступил на моём месте отец. Это помогает. Нам с братом выпало большое счастье — иметь такого отца — и этого у нас уже никто не отнимет. Как и у тебя…

— Да… — Рэй опустил голову, сцепив лежащие на столе руки в замок.

Ли стиснул зубы и, сделав вид, что приглаживает волосы, незаметно провёл рукой по глазам.

— Матери нечего рассказать тебе. Она крепко спала и ничего не слышала, как и мы с братом. Да… Я не слышал, как отец зашёл в мою комнату и забрал бластер.

— Что?

— Оружие пропало. Я уверен, что он взял его. Впрочем, это вполне естественно, если собираешься выйти среди ночи…

— Но зачем? Куда его понесло в три часа ночи?

Ли снова испытующе взглянул на Дилано.
— Я встал раньше всех. В гостиной на столе лежала записка. Там было сказано: "Звонил Дилано. Нужно срочно встретиться. На всякий случай беру оружие. Не беспокойтесь".

Рэй ошеломлённо молчал, потом спросил:
— Где записка?

— Я бросил её в утилизатор. Её больше нет.

— Но почему?

— Потому что… мы с братом так решили. Мать ничего не знает. Не говори ей. И никому. — Юноша помолчал, глядя в сторону. — Отец верил тебе. Он и твой дед были друзьями. Я тоже верю тебе. Ты звонил ему?

— Конечно, нет.

— Я так и думал. Это какой-то обман. Кто-то выманил его из дома. Вероятно, он думал, что говорит с тобой…

— Ты уверен, что это он написал записку?

— Почерк его.

— А телефон? Его телефон?

— Он исчез, так же как и бластер.

— Да… Это уже не спишешь на кенуров.

— Кое-кто, кажется, собирается списать это на тебя. Тебе известно, о чём разговаривают в посёлке?

— О чём?

— О том, что Левенталь убеждал и даже пытался заставить тебя заняться отстрелом кенуров в целях обеспечения безопасности Атлантиды, но ты отказался наотрез. О том, что келлны предупреждали его об опасности, а он предупреждал тебя, но ты не только не прислушался…

— А что ещё? Может, я сам замаскированный кенур, засланный сюда их враждебным сообществом?

— Почти, — усмехнулся Ли. — Родился слушок, пока ещё очень тихий и робкий, что у тебя, мол, свои отношения с кенурами.

— И поэтому я натравил их на собственного деда, который двадцать пять лет был мне и отцом и матерью?

— У тех, кто придумывает это, нет совести, а у тех, кто слушает, страх застилает разум и они готовы поверить чему угодно.

— Допустим, я оборотень в человеческом обличье или чудо-дрессировщик, по мановению руки которого кенуры готовы убивать. Кого бы я выбрал на роль жертвы?

— Я знаю кого. В этом мы единодушны. Но его извращённый разум всему найдёт объяснение. Скажем, твой дед мог, мягко говоря, не одобрять каких-то твоих поступков, например, твоих воображаемых дел с кенурами. Ему стало известно нечто и…

— А с твоим отцом он мог поделиться как с другом.

— Вот именно. Всему можно найти объяснение при желании.

— Но это же бред…

— Я это понимаю, — Ли сделал ударение на слове "я". — Левенталь уже успел зайти к нам домой, чтобы принести соболезнования…

— Он везде успевает, — пробормотал Рэй.

— Да. Так вот, он, кажется, был немного удивлён или раздосадован…

— Раздосадован? Ты, наверное, хотел сказать, что он чуть не лопнул от переполнявшей его скорби?

— Он не такой хороший актёр, каким кажется самому себе. Разговаривая со мной, он подошёл к столу и как бы невзначай осмотрел его. Он даже передвинул пару предметов — машинально, разумеется.

— Ты думаешь, он искал записку?

— Я уверен в этом. Он знал о записке. Он — истинный убийца или соучастник. Будь осторожен, Рэй, и помни, что ты можешь на нас положиться. — Ли поднялся.

— Спасибо… — Рэй смущённо замолчал, пожимая протянутую руку.

Молодой человек понимающе улыбнулся.
— Я Дэвид. Но это не важно. Мой брат думает так же.

— Спасибо, Дэвид.

На пороге юноша обернулся.
— Я несколько раз видел Гэри Вона в компании людей Левенталя. Он странно себя ведёт. Я слышал…

— Да?

— Это всё те же разговоры, которым нельзя верить, — не забывай об этом.

— Хорошо. Так что говорят?

— Что Гэри всерьёз решил примкнуть к Левенталю, потому что ненавидит тебя. Ты понимаешь? Из-за Алины.

— Понимаю, но не верю.

Дэвид удовлетворённо кивнул.
— Надеюсь, что ты прав.

Несколькими часами позже в разговоре с Левенталем Рэй снова попытался настоять на связи с Купавой.

— И что вы собираетесь им сказать? — спросил Левенталь с едва прикрытой издёвкой. — Что у нас эпидемия лунатизма? И что, невзирая на опасность со стороны местных хищников, мы не можем отказать себе в удовольствии разгуливать по ночам? Впрочем, я думаю, что больше ни у кого не возникнет такого желания. Так что… Погибших не вернёшь… Но если вы уверены, что нам необходима экстренная помощь — возможно, помогла бы охрана, приставленная к каждому дому в посёлке, — что ж, вы ведь имеете право и возможность вскрыть помещение узла связи и должны уметь пользоваться передатчиком…

— Я умею пользоваться передатчиком, но вы не хуже меня понимаете, что это будет выглядеть по меньшей мере странным, если я выйду на связь, а вас даже не будет рядом. Пока у нас есть глава администрации — он должен этим заниматься — это в вашей компетенции.

— Вот тут вы правы. Это первое разумное замечание, которое я слышу от вас за последнее время. Повторяю, я не представляю, чем нам может помочь переполох на Купаве. Они, разумеется, всполошатся, но когда поймут, что всё дело в том, что у нашего единственного полицейского погиб близкий родственник… Заметьте, в результате несчастного случая, от которого никто не застрахован, — и поэтому он потерял голову… — Левенталь пожал плечами.
— Что подумает ваше начальство о вас лично, в конце концов, меня не касается, но я не хочу, чтобы посмешищем стала вся Атлантида. Я не буду в этом участвовать. Я понимаю, зачем я вам нужен. Вы опасаетесь, что ваши слова не примут всерьёз, решив, что имеют дело с человеком, убитым горем, который готов делать что угодно и звонить во все колокола, лишь бы…

— Ну что же вы замолчали? Продолжайте! Лишь бы не признаться самому себе, что он сам виноват в случившемся, потому что не прислушался к вашим мудрым словам и не отправился стрелять кенуров — вы это хотели сказать?

— Я этого не говорил.

— Вы всерьёз полагаете, что если бы я позавчера вышел на тропу войны, то этих жертв не было бы?

Левенталь красноречиво молчал, плотно сжав губы.
— Я неверно выразился, — продолжал Рэй. — Вы всерьёз полагаете, что вам удастся убедить в этом людей?

На лице Левенталя на миг показалось самодовольное выражение. Ли был прав: он не такой уж хороший артист. Вероятно, ему мешает излишняя самоуверенность. Он всех вокруг считает гораздо глупее себя.

— Скольких из них я мог бы убить? И в какую ярость это привело бы остальных? Вы считаете, что они убежали бы прочь, поджав хвосты? Вы действительно так думаете?

Лицо Левенталя окаменело.
— Насколько я понимаю, вас не интересует, что я думаю. Вы очень умны. Вы, а не я, окончили Полицейскую Академию — вот и расследуйте…

— Значит, здесь всё-таки есть что расследовать?

Во взгляде Левенталя промелькнуло бешенство.
— Вам виднее, — процедил он.

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/05/01/1344