Знак свыше. Глава 17. Батюшка

Андрей внимательно слушал, большее всего ему запали в душу слова, что черная вода манила, и она наклонилась вниз. Услышав это, весь остальной рассказ он слушал вполуха, и не принял его близко к сердцу. Он думал, что хорошо, что ее что-то отвлекло, а то вдруг бы наклонилась посильнее? Он трепетно обнимал ее во время рассказа, опасаясь за чуть не потерянную жизнь. Он благодарил Бога за посланную ей девочку, которая отвела от беды.
И Наташа тоже благодарила за дочку. Она называла малютку именно так!
В эту ночь им обоим не спалось. Андрей лежал и думал о Наташе, насколько сильно она ему дорога, а Наташа о ребеночке и о том, что судьба ведет нас.
Она думала, что не измени ей Андрей, не было бы этого ужасного шока от его исповеди, и она не пошла бы в этот вечер гулять совершенно точно, ведь у них был романтический настрой, и не расчувствуйся бы он, не попроси прощения, она провела бы ночь в объятьях мужа. Если б исповедь не потрясла ее настолько, она бы не стояла полчаса на мосту, и уж точно бы не стала перегибаться через перила. Даже если б она оказалась на мосту, то не услышала бы, не обострись все ее чувства до предела.Если б она не захотела до дрожи ребеночка, или бы уже была беременной, вряд ли она обратила бы внимание на плач, списав все на капризы перед мамой какого-нибудь карапуза.
Столько людей было на набережной, на мосту, и никто не заметил тоненького охрипшего крика!
"Да, мы только пешки на шахматном поле судьбы, порой нас вынуждают делать такой шаг, который, кажется ведет к проигрышу, а оказывается это был хитрый ход, после которого ты становишься ферзем! И еще судьба дарит то, что ты просишь! Я просила дочку - женился сын, Лариса- чем не дочка, просила поводиться еще раз с ребеночком- пожалуйста, водись с внуком, просила "пошли мне девочку" и это исполнено с самом прямом смысле этого слова! Нужно четко озвучивать свои просьбы: "я хочу забеременеть от мужа и родить здоровую, красивую девочку" , а раз просила послать- то он и послал.
Наташа стала думать о женщине, сотворившей такое! Как можно оставить ребеночка в мокрой траве! И тут она с ужасом поняла, что возможно девушка хотела спрятать концы в воду! В прямом смысле этого слова! Но передумала и оставила в траве.
Дрожь пробежала по телу Натальи.
За окном давно расцвело и она стала одеваться, что бы пойти в больницу. "Андрюш, одевайся, пойдем к нашей девочке!"
"Я не пойду. Только уснул. Ты перепугала меня. Всю ночь не мог уснуть"
"Андрюш, неужели ты не хочешь увидеть нашу дочку!"
"Какая же она наша? Это чей-то ребенок, у которого есть мать и отец. Может его украли и теперь ищут?"
Такое не приходило в голову Наташе, она быстро оделась и пошла.
"Нужно после больницы сразу же зайти в опеку и узнать, что нужно для усыновления, точнее удочерения девочки! Мне послало ее небо и я ее мама! Никому не отдам!" - твердо решила она.
В реанимацию ее не пустили. Девочке стало хуже, началась двухстронняя пневмония и над ней нависла серьезная угроза.
Весь остаток своего отпуска Наташа провела среди мрачных больничных стен. Ее не пускали сначала, но она никуда не уходила, медики боролись за жизнь малышки и однажды уставший врач сказал ей, что надежда тает на глазах. Процесс быстро распространяется и они ее могут остановить его ни одним антибиотиков. Слишком долго пролежала недоношенная новорожденная в росе.
"Доктор, если надежды почти нет и вы не можете справиться с инфекцией, пожалуйста, разрешите мне пройти к ней! Я умоляю вас! Быть может, где не помогает антибиотик, поможет материнская любовь! Ведь именно я молила небеса о дочке и мне послали ее! И поверьте, теперь я ни за что не отдам ее обратно! Пропустите, пожалуйста! Я умоляю вас!"
Она упала перед ним на колени и крепко обняла их. Рыдания сотрясали ее всю.
"Прекрастите, мы же не сухари, мы такие же люди! У нас тоже разрывается сердце! Но ведь есть приказ! Понимаете, не положено! Меня по головке за это не погладят! Но чудеса в жизни случаются! Я видел это не раз.
Рискую я очень.
Идите, только не долго. Я постою у двери."
Наташа бросилась за дверь, не успев даже поблагодарить его, она подошла к кювезу и увидела малюсенькую, совсем как дюймовочку девочку. Дышала она через аппарат, ее маленькое тельце, синюного цвета, раздувалось и сдувалось под ритм работы мехов.
Пальчики на ручках и ножках напоминали маленькие горошинки, почему-то тоже синего цвета.
"Зоя! Моя милая Зоенька! Я назову тебя так, потому что это греческое имя означает "жизнь"! Девочки живучие, и ты, моя Зоенька, будешь жить!"
Она положила обе руки на стены кювеза. Зоя безучастно лежала. Тогда Наташа, аккуратно открыла окошечко и просунула туда руку, вложив свой палец в ее миниатюрную ручонку. Зоя некрепко, но все же сжала ее. Пусть мои материнская любовь и мои микробы помогут тебе справиться с болезнью. Здесь слишком все стерильно!
Я обещаю тебе, Зоя, что ты будешь жить!"
В дверь заглянул доктор и махнул ей рукой, означающий аудиенция окончена.
Наташа быстро закрыла окошечко и вышла.
Только она хотела рассыпаться в любезностях, как из угла вывернули 6 человек, консилиум, направляющийся в палату к ее Зое и врач приложил палец к губам, скрывшись со всеми за дверью.
"Я чуть не подставила врача!" - сердце Наташи бешенно колотилось. Ей пришла в голову одна мысль и она побежала вниз по лестнице, а вскоре уже разговаривала с батюшкой, о том, как можно окрестить малышку, борющуюся в эту минуту за свою жизнь.
Батюшка сказал, что случаи такие бывают и он позвонит главному врачу, с которым у них есть договоренность. Не волнуйся, милая! Через 2 часа твоя малютка пройдет этот обряд. Только бы дождалась!
"Она дождется! Моя Зоенька непременно дождется!"
Не известно от чего, то ли консилиум подобрал правильный, хоть и совсем простой антибиотик, которым уже почти не лечили, но к нему оказалась чувствительна флора, вызывающая пневмонию, то ли крещение сделало свое дело, а может и правду материнская любовь и микробы помогли, но так или иначе, но состояние младенца стабилизировалось, а вскоре она пошла на поправку, через 2 недели она смогла самостоятельно дышать и ее сняли с аппарата.
Наташа вышла на работу, вечером ходила на курсы, а после них бегала в больницу. Домой она приходила и падала без сил. Ей все время хотелось спать. Андрей пытался расшевелить ее, но Наташа слишком была уставшая и любовь ее мало интересовала.
Муж снова начал ревновать, теперь уже к маленькой девочке.
"Наташа, пойми, нельзя так привязываться к чужому ребенку! У нее есть минумум два родителя, которые рано или поздно начнут искать ее. Представь, ты удочерила ее, ростишь, и в один прекрасный день приходят два алкаша и заявляют- мы родители. Биологические. И экспертиза доказывает это. И ведь отдадут. Пойми, глупая, отдадут.
Потом могут забрать и сдать в детдом, но вначале заберут! Законы такие. Понимаешь? Можно удочерять тех, у кого родители погибли, но не неизвестных детей- нельзя! Это значит жить всю жизнь под страхом.
Наташа и слушать ничего не хотела. "Она моя дочь! И я заберу ее к себе, чего мне бы это не стоило! А ты просто ревнуешь. Ты вседа ревновал меня к детям!"
Перечень документов она успела взять еще пока была в отпуске и теперь собирала их.
Пролетел сентябрь. Девочку перевели в палату.
На работу вышел Никита, который она видела только перед своим отпуском.
Он был чернее ночи. Хмурый. Постаревший.
Он исподлобья смотрел на всех и на нее особенно, как казалось Наташе. Ее мучила совесть. "Зачем давала напрасные надежды? "- корила она себя.
А однажды не выдержала и подошла.
"Прости меня, Никита! Прости! Если можешь!"- начала она.
"За что?" - удивился он.
Наташа не нашлась, что ответить...
"Ты думала, я из-за тебя? Нет, Наташа! Причина в другом.
Я грешен! Очень грешен! Если б ты только знала, как я грешен! Я погубил жизнь! И чуть не погубил вторую!
Ах, Наташа! Как искупить мне этот грех!
Понимаешь, однажды ко мне пришла девушка. И заявила, что беременна от меня. Я ее знал, конечно, но не помнил, совершенно на помнил момента, когда мы успели с ней... я не знал... был пьян, безобразно пьян тогда... на даче... мне только потом рассказали, что мы стонали на всю дачу... а я даже не помнил... проснулся один ... она ушла... Наташа, я даже не знаю, по согласию ли было ее? Если я такое чудовище, что мог забыть, быть может я не помню и о другом?
Наташа, она совсем девочка еще. Ей всего 20. Студентка, чудом поступившая на бюджет, которую воспитывает одна мама...
Я теперь все знаю о ней!
Представляю чего стоило ей прийти ко мне!
А я, Наташа, рассмеялся ей в лицо и дверь закрыл перед носом!
Он заплакал.
Наташа заплакала вместе с ним, она вообще стала чрезмерно сентиментальной... часто плакала по ночам, то от счастья, то сама не зная от чего. От нервов она стала много есть и поправилась аж на 5 кг.
"Никита, а где она, эта девочка?"
"А вот это самое страшное! Знаешь наш мост? После нашего разговора она отправилась туда и попыталась сброситься с него, но ее успели поймать. Ее держали за руки и перебросили обратно через перила. Она билась и дико кричала. Приехала скорая и увезла в психушку. Оказывается, неудавшихся самоубийц, помещают насильно на лечение.
Сейчас она там."
"А где ребеночек?" - спросила она. "Нет его! Погубил я безвинную жизнь. Перед тем как сброситься, у нее случился выкидыш. 25 августа- самый черный мой день!"
"25 августа? Ты уверен?" - спросила она.
"Такое разве можно забыть? Мы с ее мамой каждый день горюем об так и не пришедшей в этот мир душе!"
"Никита! Я была на мосту 26 августа!".
И Наташа рассказала все.

Продолжение http://www.proza.ru/2016/05/03/556