Обледеневший Остров 10

''Обледеневший Остров''.
''Деревня Критиков''.
Часть 10

***

Остров продолжал обледеневать, хотя, казалось, куда уж дальше?!!

-Некуда! – сам себе сказал Старейшина и в ответ раздалось недовольное урчание пустого желудка. Погладив живот Старейшина принюхался – не пахнет ли поблизости хоть каким-нибудь начинающим литератором и вгляделся вдаль... в даль моря и, на всякий случай, в даль побережья. Нет...  нет никакого движения... только стремительные тени от гонимых утренним бризом низких грязно – серых туч.

- ''Я узнал, как ловить уходящие тени,
Уходящие тени потускневшего дня,
И все выше я шел, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня''. – вспомнилось ему.

-Кстати о лове! – он повернулся к деревне Критиков. – Давненько я не проверял как там наша школа.

Увязая в песке и поминутно укалываясь о разбросанные там и сям обглоданные косточки писателей, художников и прочей живности, он побрел к крайней в деревушке хижине.

Приложив ухо к одной из щелей в стене он прислушался.

-Итак, дуры! – произнес фальцет главной охотницы Бэу.

-Чего вы обзываетесь? – оскорблено спросила одна из учениц.

-Я не обзываюсь, а критикую! – возразила преподавательница.

Госпожа Бэу была самой именитой  и умелой охотницей в стае критиков... в женской ее части. Никто так не умел как она подкрадываться к растрепанным и восторженно возвышенным адептам искусства  и брать их за выступающие места. Единственным ее недостатком была жадность и неумеренность в потреблении пищи. Трижды она была замужем за поэтами и писателями... весьма успешными и полнокровными. Казалось бы чего же больше – живи в мире и пей кровь понемногу... так нет! В какой-то момент она срывалась и выпивала всю кровь без остатка. Деятель искусства естественно погибал, но, надо отдать должное, госпожа Бэу недолго оставалась в одиночестве и тут же находила себе новую жертву.

-Итак, дуры! – повторила госпожа Бэу. – В сотый раз повторим урок об основных методах лова... иначе вы так и помрете от голода как клопы в обсерватории. Запоминайте, а лучше записывайте!

Множественные звуки вытаскивания и раскрывания предметов на которых собирались записывать.

- Самым главным, - значительным голосом продолжала госпожа Бэу. – Самым главным свойством потенциального сосуда с живительной кровью, в просторечии ''творца'', является то, что он абсолютно беззащитен именно в период творчества... в момент написания им очередной какой – нибудь ерунды, каковой он думает осчастливить мир. Он, в этот момент, как тетерев... с той лишь разницей, что тетерев на току вообще ничего не слышит, а этот дурень слышит и даже желает чтобы его хвалили. Вот в этот момент и следует появиться в поле зрения из засады и начать его хвалить... мол ''какая глубокая мысль'', ''прочтите еще раз, пожалуйста'', ''у меня аж сердце остановилось на миг''... ну, и так далее, потом я вам полный список дежурных фраз продиктую.

-Так они же не кажный день творят... твари эти... божии, - сказал хриплый голос одной из учениц. – С голоду помрешь, пока дождешься.

- Это конечно так, - неожиданно легко согласилась госпожа Бэу. – Но в периоды между творчеством лучше к ним не приближаться... они в этот момент находятся в очень возбужденном и депрессивном состоянии... они это называют ''поиском себя'' или ''поиском истины''. В эти периоды они плюются, ругаются, бьют посуду, плачут, дерутся, жрут и пьют прямо в холодильнике, и так далее. Кстати, в этот момент они могут переродиться и сами начать пить кровь у окружающих. Если это произойдет, то они высосут всю кровь без остатка даже у матерого критика.

В хижине раздались множественные испуганные восклицания и крики ужаса.

-Да, - подтвердила госпожа Бэу. – Так что охотница и хищница, по неосторожности, может сама превратиться в жертву... тут уж се ля ви... как говорится. Поэтому осторожность и еще раз осторожность. И, между тем, при достаточном опыте и  сноровке, в момент маниакально – депрессивного нетворческого периода опытная охотница может повернуть ситуацию к своей пользе.

-Как? – раздалось сразу несколько голосов.

-Надо инициировать ожидаемое и желаемое творчество... отвлечь пациента от грустных и упаднических мыслей... говорить нежным голоском о любви, например, или еще какой-нибудь сюсюке... анекдот рассказать... раздеться.

-Чего? Как это?

-Как – как. Всему вас учить надо. Проходишь мимо и вдруг рррраз и халат, шкура или попона, в конце концов, слетает с вас и остаетесь вы, он и Природа. Он, конечно, сразу из холодильника голову высунет и тут вы его...

Раздался лопающеся – хлопающий звук... это был победный жест госпожи Бэу... она как обычно сжимала левый кулак и правой ладошкой прихлопывала его.

Раздались аплодисменты.

-После этого надо оставить его на некоторое время покурить, подумать, выспаться и на утро он уже готов – пишет, сочиняет, сам вены и горло подставляет... не человек, а банк крови.

-Молодец, - подумал Старейшина. – Умница. Правда, таким макаром она навоспитает еще сотню – другую таких же умниц и жратвы вообще не останется.

Он горестно вздохнул – так и получалось... чтобы сохраниться в прежней численности популяции им нужно было размножаться и учить, а творцов больше не становилось и следовательно рано или поздно критикам придется есть друг друга.

Он вдруг представил, как, проходя мимо него, госпожа Бэу роняет с себя шкуру моржа.

-Писать не начну! – подумал он. – Писать и творить вряд ли! А вот натворю чего-нить точно!

Он еще раз взглянул на низко летящие тучи.

''Я мечтою ловил уходящие тени,
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня''.

-Вот ведь было время! – подумалось ему и пустой желудок снова ответил согласным урчанием о своем согласии с несогласием с нынешним положением.