Такси

Закат освещал торжественным алым сиянием стены полуразрушенных панельных домов и хмурые кучевые облака над ними. Неслышно моросил дождь. Одно из зданий сохранилось лучше других; рядом с ним стояла желтая Волга с черными шашечками и надписью "TAXI" на боку. Яна сидела на мокром капоте, болтала ногами, надувала пузыри из клубничной жвачки и задумчиво смотрела вверх, на огромного черного птеродактиля, медленно парившего над вымершим городом. "Здоровенная тварь, и пасть больше машины", - думала она, - "И что ему стоит напасть и перекусить меня пополам? Как защититься от такой непреодолимой силы? Никак, наверное... И окна без стекол, а за ними - тьма. Как будто кто-то смотрит на меня оттуда. И если спрячусь - все равно увидит. Но зато, какой красивый закат!"
С глухим скрипом отворилась железная дверь подъезда, и появился высокий худощавый мужчина в кожаном плаще, с пронзительным взглядом, со светло-каштановыми волосами, зачесанными назад. На ремне его синих джинсов висела шпага с резным эфесом.
– Долго же вы там. Узнали, что хотели?
– Да. Гораздо более чем было нужно. Спасибо, что дождались. Теперь, если возможно, на космическую станцию с киборгами.
Девушка бодро спрыгнула на асфальт и села на водительское место. Она была одета в темно-синий спортивный костюм и сильно изношенные черные туфли на высоком каблуке. На рыжих волосах и круглом, курносом лице темнели мазутные пятна.
– А как вас зовут? Я-то вам представилась.
– Да, неучтиво с моей стороны. Николай, - ответил ей мужчина с почти что императорским высокомерием. С третьей попытки ему удалось захлопнуть за собой – И чем занимаетесь?
– Воскрешением мертвых. Я еще в начале пути, но твердо верю, что невозможное нам подвластно, если уметь видеть вещи извне.
– А извне – это как?.. Кстати, приехали! - сказала вдруг Яна, резко сворачивая в проулок, и затормозила у закрытых рольставнями ворот в кирпичной стене. Порывшись в бардачке, она извлекла связку ключей и вышла под дождь. Несколько птеродактилей наблюдали с соседней крыши, но не пытались напасть. Открыв замок и с грохотом подняв заслонку, она вернулась в машину и заехала внутрь, в полумрак тесного грузового отсека. Ворота закрылись автоматически, на этот раз с мягким пневматическим шипением. Дотянувшись из окна до кодового замка на стене, Яна проворно нажала несколько кнопок – и тяжелый герметичный люк впереди медленно открылся, впуская влажный, пропитанный запахом тропиков, насыщенный кислородом воздух. Свет огромных фотоламп на кронштейнах ослепил их на какое-то время.
– Я недолго на этот раз, - пообещал Николай и скрылся в дебрях, прикрывая глаза рукой.
Девушка вышла следом и села на корточки у края сада, там, где шершавый пластик пола переходил в поросший густой травой грунт, достала из кармана новую жвачку, выплюнув потерявшую вкус старую. Взгляд постепенно привыкал к яркому свету и буйству зелени. На толстых ветвях в изобилии росли фрукты, похожие на яблоки, но почему-то собранные в тяжелые гроздья. Под деревьями местами виднелся низкий кустарник с крупными синими ягодами. Кое-где были разбиты грядки с овощами, над каждой была установлена чуть ниже древесных крон отдельная широкая лампа. Высокий сферический потолок был составлен из прозрачных сот, сквозь которые, как подумала Яна, были бы видны незнакомые звезды, если выключить освещение; а пока там только темнота, разбитая на шестигранники.
Залюбовавшись, она не сразу заметила, как из-за дерева неподалеку на открытое место бесшумно выскользнула девушка в желтом комбинезоне, с длинными светлыми волосами. Она передвигалась слегка пригнувшись, и производила жутковатое впечатление хищника в поисках добычи. Еще более пугающим было отсутствие правой руки. Вместо нее из-под кожи выступал обломок металла и свисали разноцветные провода. На красивом лице с правильными чертами застыло бессмысленное, несколько удивленное выражение. Изо рта стекала струйка черной жидкости, которая с отчетливо слышным кислотным шипением капала на траву. Широко раскрытые глаза смотрели прямо на Яну, пока она испуганно пятилась назад к машине, и секунду спустя существо бросилось в стремительную атаку. Свистнуло в воздухе острие шпаги, и между ними появился Николай; девушка-киборг с разбега напоролась грудью на клинок. Черная жидкость потекла по острию на эфес, отчего металл плавился прямо на глазах.
– Заводи, скорее! – Крикнул он, подхватил с земли что-то, напоминающее автомобильный аккумулятор, и запрыгнул на заднее сидение. Волга, скрипнув колесами об пол, выскочила из грузового отсека, и, подпрыгивая на кочках, покатила по траве в промежутке между стеной и деревьями, оставляя позади раненое существо со шпагой в груди, трагично тянущееся уцелевшей рукой вслед за машиной. Свернув в просторный ангар чуть поодаль, Яна вырулила из подземной парковки торгового центра на оживленную вечернюю городскую улицу, и припарковалась неподалеку, чтобы перевести дух, главным образом беспокоясь за пассажира. Он был бледен и тяжело дышал.
– Вы в порядке?
– Да, не стоит беспокойства, просто там слишком много света… Сейчас станет легче. Должен сказать, вы замечательно водите.
Немного передохнув, он сообщил, что должен кое-что купить, и скрылся в дверях здания, из которого они только что выехали; вернулся с яркой коробкой, перевязанной розовой ленточкой, и церемониально протянул ее Яне.
– Туфли, – пояснил он, – Такие же, как у вас, только новые. В качестве оплаты. Уверен, я угадал с размером.
– Годится, - ответила она, и даже не заглядывая внутрь, бросила коробку назад.
– Но выглядело это так, будто вы за мной ухаживаете. Я вам нравлюсь?
Очередной, особенно большой пузырь жвачки взорвался у ее рта, накрыв почти половину лица.
– Что вы, у меня к вам несколько другие чувства. Может ли быть так, что я ваш отец?
– Вряд ли. Я сирота. Странно, что древнее бессмертное существо, как вы, все еще может глупо шутить невпопад. Так по-человечески.
Оба помрачнели и некоторое время сидели молча, наблюдая из машины за суетящимися горожанами.
– Кажется, приятный диалог безнадежно испорчен, - произнес, наконец, Николай, - Лучше поедем. Мы почти на месте, я буду показывать дорогу.
Они остановились в неприметном переулке у канализационного люка. Обхватив тяжелый агрегат, увезенный с космической станции, Николай начал медленно, с осторожностью спускаться по железным скобам. Яна спешно последовала за ним, рискуя сломать каблуки.
– Здесь небезопасно, – предупредил он ее.
– Ничего, я хочу посмотреть, как вы собираетесь воскрешать мертвых.
– Держитесь тогда ближе ко мне, и дальше от обитателей пещеры. И смотрите под ноги – некоторые скобы шатаются.
Совсем скоро вертикальный туннель расширился в просторный, гулкий известняковый грот; в него входила небольшая заводь, в которой покачивались на легких волнах несколько дощатых лодок. Вода светилась, выхватывая из полумрака несколько смазанных черных фигур в глубине пещеры, медленно, с траурным спокойствием движущихся навстречу гостям. Они были обмотаны, как мумии, чем-то вроде ткани, пропитанной маслом; взгляд не фокусировался на их контурах, их движения были неестественно ломаными, и в тоже время плавными; исходящее от них чувство угрозы было столь же ощутимым и видимым, как цвета или формы. Николай вынес вперед прибор, поставил его на пол пещеры, немного повозился с ним. Что-то щелкнуло, и зловещие силуэты как будто смазались, начали расплываться, теряя резкость, и отступили к проему пещеры в противоположной стене грота. Яну затошнило. Волнами накатывало нечто, напоминающее низкочастотные вибрации, но не на уровне материи – как будто колебалось то невидимое, из чего состоит и пространство, и время.
– Не стоит сосредотачиваться на этом чувстве – тогда оно быстро пройдет. Постарайся отвлечься.
– Это Стикс? – сдавленным голосом спросила девушка, кивнув на мерцающую воду.
– Да, все верно. Я собирался здесь немного порыбачить, но мне мешали обитатели гротов. Они подобны упырям – но высасывают не кровь, а сами души, все то, чем живое, разумное и перерождающееся отличается от мертвой материи. Они воплощают саму природу смерти, и являются принципиально непреодолимой силой. Но теперь я могу держать их на расстоянии – благодаря технологиям будущего, и, конечно же, твоему водительскому искусству. Есть защита от страха, который смотрит на нас из темноты. Поэтому улыбнись, Яна, и с радостью носи свои новые туфли, не думая ни о чем плохом. Скоро мы будем воскрешать мертвых.