Игры гормонами. Глава 8

Глава 8.

Не успев осознать перемены в себе, поддаваясь инстинкту, Сэл пружинисто шагнула в сторону Олбриджа.
– Папа! – прорезал вечерний полумрак звонкий мальчишеский голос. – Папа!
Этот голос словно выдернул её из вязкого омута инстинктов, вернув рассудок. Мальчик подбежал к отцу и схватил того за руку.
– Чего тебе? – беззлобно спросил отец.
Марсела внимательно наблюдала за обоими, понимая, что-то здесь не так. Во взгляде мальчика, устремлённом на отца, не было ни следа испуга. Скорее невысказанная просьба. Да и мистер Олбридж совершенно не был похож на тирана, каким представлялся после прочтения бумаг. Она не сообразила сразу, а сейчас осознала, что не чувствует от него запаха спиртного, хотя от второго мужчины явно исходило алкогольное зловоние. Девушка помимо воли поморщилась, передёрнувшись от отвращения.
– Пап, можно я с тобой? – в умоляющей интонации слышались слёзы. – Я не хочу оставаться дома. Возьми меня с собой.
– ЭйДжей, ты можешь посидеть пока в комнате. Я вернусь совсем скоро, – спокойно уговаривая, ответил Олбридж.
– Пап, я боюсь один… – совсем тихо пробормотал мальчик, стыдливо опустив взгляд. – Она опять пьяная.
– Ну, хорошо, – сдался мужчина, мазнув взглядом по Марселе и взяв за руку мальчика.

До того момента притихший спутник Олбриджа, видимо, решил, что давно никого не оскорблял.
– Да что ты возишься с этой девчонкой! – выпустив очередное алкогольное облако, рявкнул он. – Отправь его домой, и пусть делает, что велено!
Рука пьяного взлетела, собираясь опуститься на сжавшегося в комок парнишку, а Сэл снова почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок, поднявший волоски на коже. Но замах прошёл впустую. Отец успел спрятать сына за спиной, а ладонь его спутника врезалась в подставленное предплечье. Немедля ни секунды, замахнувшись в ответ, мистер Олбридж отвесил пьяному такую оплеуху, что тот неловко осел на землю, мотая головой и пытаясь проморгаться.

Марсела растерянно наблюдала за происходящим, ничего не понимая. Он защищает сына? Тогда почему же во всех бумагах этот человек фигурирует, как совершивший насилие над ребёнком?
– Извините, – через пару мгновений обратился он к Марселе, с сожалением вздохнув. – Я не хотел, чтобы вы это увидели. Понимаете, мама ЭйДжея хорошая женщина, но сбилась с пути. Год назад мы потеряли его младшую сестрёнку, – он потрепал сына по голове. – И жена до сих пор не пришла в себя. Этот, – Олбридж несильно пнул спутника, всё ещё сидящего на земле и слегка постанывающего, – этот придурок – её брат. Тот ещё разгильдяй и кутила. Увидев, что сестра начала пить, стал наведываться к нам всё чаще. Ну а когда жена пьяная засыпала, он поколачивал ЭйДжея. Сын долгое время молчал, пока я не заметил синяки. Поругавшись с женой, я вызвал полицию. Но она так рыдала, уговаривала пожалеть брата, который мог сесть в тюрьму второй раз и уже серьёзно. В общем, я пожалел его. Но полицию уже вызвал, поэтому пришлось соврать, что это я ударил сына. В итоге, нас взяли на карандаш в соцзащите. В принципе, это даже не плохо, – он грустно усмехнулся. – С нами там работают психологи, и моя жена, наконец, начала приходить в себя. Пьёт уже меньше. А этот, – мужчина снова бросил раздражённый взгляд на спутника, – всё ещё шляется. Ну, ничего. Больше не будет. Правда ведь, Роджер?!

Мистер Олбридж наклонился и, схватив пьяного за шиворот, резко вздёрнул того на ноги. Роджер что-то невнятно пробормотал.
– Так что хотел бы извиниться за то, что напугали вас. Просто хотел закурить, а зажигалку оставил дома, – его губы растянулись в виноватой улыбке.
– Да ничего страшного, – отозвалась Марсела, чувствуя стыд и растерянность.
Троица двинулась к выходу из парка, а Марсела так и осталась стоять столбом, глядя им вслед, но при этом ничего не видя. Заочно успев возненавидеть этого человека, она даже не пыталась узнать, что происходит на самом деле. Неприятное чувство заскребло изнутри грудной клетки по рёбрам. Стыд, погасивший и раздражение, и удивление, и растерянность. Наверное, она сумеет простить себя чуть позже. И даже скажет себе, что от такой ошибки никто не застрахован. И всё бы ничего, но проснувшимся совсем недавно внутренним чутьём, она твёрдо знала, что ложные выводы могли стоить этому человеку жизни. С ней происходило что-то недоступное её пониманию. И это до одури пугало.

***

За окном на мягком летнем ветру тихо шелестит многолетний дуб. Затерявшаяся в густой кроне птаха переливчатыми трелями будит округу. Мягкое утреннее солнце роняет робкие лучи на узорчатый тёмно-красный ковёр, скрывая изношенность, возвращая былую яркость краскам. Сквозь распахнутые створки в комнату проникает бодрящий влажный воздух. Невысокий полноватый мужчина сосредоточенно перебирает подшитые в папку листы. Широкие брови сдвинуты к переносице, губы напряжённо стиснуты, серо-голубые глаза за стёклами простеньких очков, близоруко сощурены. Конечно, он пользовался диктофоном, как и все. Но по окончании лабораторных исследований, всегда переносил результаты на бумагу. И дело не в архаичности привычек. Просто так лучше запоминалось и более наглядно анализировалось. И в очередной раз перелопачивая тонну макулатуры, он понимал, что опять что-то идёт не так. Где-то он снова допустил ошибку. Мужчина раздражённо шлёпнул папкой о стол и невидящим взглядом уставился в окно. Годы исследований привели к одному единственному результату: женщины научились выживать. Но дальше дело так и не продвинулось. Даже с Алисой…даже с ней не было значительного прогресса. Он глубоко вздохнул и запустил пальцы в седеющие на висках волосы.
 
– Пап! – прорезал тишину раннего утра звонкий детский голос.
Мужчину словно подменили. Он радостно вскочил из-за стола и с широкой улыбкой распахнул объятия. Ворвавшийся в комнату мальчуган лет пяти тут же врезался в отца, заставив того пошатнуться.
– Пап, привет! – уткнувшись носом в живот мужчине, поздоровался мальчик. Звонкий голос звучал приглушённо. – Сегодня идём?
– Конечно, – обнимая сына, ответил отец. – Я же обещал тебе всё показать.
Из-за стены послышались шаги, и через мгновение на пороге появилась немолодая темноволосая женщина. Она с ласковой улыбкой смотрела на обоих мужчин – маленького и большого. И в глазах читалось столько любви и нежности, сколько может дать лишь любящее сердце.
– Оскар, только не долго, – обратилась она к старшему, и он тут же посмотрел на неё. – Ты же понимаешь, что он всё ещё ребёнок.
– Не переживай, – отозвался отец, – больше необходимого я показывать не буду.
Для мальчугана сегодня был невероятно радостный день. Отец обещал взять его с собой в лабораторию.

Экскурсия, проведённая отцом, длилась больше часа. Тот то останавливался, чтобы поговорить с кем-то из коллег, то объяснял сыну для чего тот или иной прибор, то склонялся к микроскопу или каким-то бумагам, чтобы сделать необходимые пометки. И всё это время сын боялся даже слово сказать, внимательно слушая, стараясь запомнить всё, что рассказывал отец. И теперь они сидели в неуютном рабочем кабинете учёного, и мальчика, наконец, прорвало.

– Пап, получается, ты делаешь людей лучше? – спросил он, болтая ногами на жёстком стуле и, чуть не высунув язык от внимания, в ожидании ответа отца.
– Да, – со смешком ответил Оскар, – что-то в этом духе.
– То есть, даёшь людям супер силу? – сыпал вопросами сын.
– Да, сынок, можно и так сказать, – наклонившись к бумагам, но при этом улыбаясь, отвечал тот.
– А можешь и мне дать? – захлёбываясь восторгом, протараторил мальчик. – Недавно я читал комиксы про человека-паука. Я хочу тоже быть, как Питер Паркер! Спасать мир и иметь супер способности!
Отец оторвался от бумаг и пристально посмотрел на расплывающегося в улыбке сына. Затем вышел из-за стола, потрепал мальчика по голове, растрепав и без того взлохмаченные волосы.
– Знаешь, сынок, – заговорил он, опустившись перед ним на корточки и взяв за руки. – У тебя уже есть супер сила, только её надо развивать. Ты же знаешь, что Питер Паркер тоже не сразу овладел своей.
– Ух ты! И что это за сила?! – с горящими глазами, воскликнул мальчик.
– Это твой разум, сынок, – не сдержав улыбки, ответил Оскар. – Если ты будешь развивать свою супер способность, то со временем принесёшь людям большую пользу.
– Значит, я спасу мир?!
– Можно и так сказать, – рассмеялся отец. – А теперь можешь тихонечко посидеть минут пять? Мама задерживается, но уже скоро приедет. А мне надо работать.
Он поцеловал сына в макушку и вернулся за стол, а мальчишка достал откуда-то спрятанную игрушку. Это был резиновый человек-паук в красно-синем костюме. Детские глаза с восторгом рассматривали любимую фигурку. Значит, он тоже когда-нибудь сможет стать супер героем! Как же будет здорово!

С того дня прошло пять лет. И мальчик посещал лабораторию уже не один раз, но он навсегда запомнил тот самый первый день, когда отец взял его с собой. Несмотря на юный возраст, он уже учился в средней школе в седьмом классе. Намного моложе одноклассников, он никак не мог найти с ними общий язык. Ребята подтрунивали над умным парнишкой, а некоторые даже поколачивали. Но он научился терпеть издевательства и скрывать побои, пообещав себе, что когда повзрослеет, сможет им всем утереть нос. Кумиром же для мальчика всё ещё был отец. Учёный генетик, работающий в лаборатории над усовершенствованием возможностей человеческого тела. Он с такой гордостью делал доклад в школе, когда темой было рассказать о родителях, что учитель поневоле улыбался. Да, он очень любит отца и до дрожи хочет пойти по его стопам! Именно поэтому почти каждый день после школы он шёл не домой, а в лаборатории, и уже там делал домашнее задание. А освободившись, тут же мчался в рабочие помещения. Его завораживала техника, которую использовали учёные. Он обожал рассматривать в микроскоп вещества. Ему казалось, что там, под увеличительным стеклом, целые загадочные галактики. И все они только и ждут, чтобы их открыли.

Сегодняшний день ничем не отличался от многих. Разве что мама должна была забрать его немного раньше, чтобы поехать в планетарий. Честно говоря, он не очень хотел попасть туда. Космос интересовал его намного меньше, чем то, что происходило в лабораториях отца. Но чтобы не расстраивать маму, он решил пожертвовать одним днём и прилежно выслушать экскурсию. Закончив домашнее задание, мальчик по привычке направился в лабораторию, где трудился его отец. В тёмных волосах Оскара за это время прибавилось седины, серо-голубые глаза окружила сеть из морщинок, и даже под просторным белым халатом угадывалось пивное брюшко. Но взгляд остался прежним. И сейчас он сосредоточенно изучал лист бумаги, который держал в руках. На столе россыпью было ещё несколько листов. Мужчина был так увлечён чтением, что даже не заметил, как в помещение вошёл сын.

– Пап! – привычно окликнул мальчик. – Привет. Я успею к мистеру Грейду в лабораторию до экскурсии? Он обещал показать интересную реакцию клеток.
– Извини, сынок, но не успеешь, – опустив лист и посмотрев на сына, ответил Оскар. – Мама уже здесь. Поднимается на лифте.
Словно услышав его слова, в дверь постучали, и в лабораторию зашла мама.
– Маааам… – недовольно протянул мальчик, – ну что так рано-то?
– Нам с папой надо поговорить, – отозвалась она, улыбнувшись сыну. – Подожди в машине.
Мальчик нехотя поплёлся к двери. Но едва та закрылась, тут же приложил к ней ухо. Он знал, что подслушивать плохо, но любопытство было сильнее.
– Оскар, – голос матери больше не казался ему добрым и нежным. В нём появился металл, – она опять звонила. Сколько можно? Я же просила!
– Триш, – устало отозвался отец, – я говорил с ней и решил, что она всё поняла. Это не моя вина, что до неё так трудно доходит.
– Господи, Оскар, ты сам-то себя хоть слышишь?! – вспылила Патриция. – Ты ей ребёнка сделал, а теперь пытаешься избавиться?! Мы же договорились, что ты будешь ей помогать, и ей не придётся звонить к нам домой! Только на этих условиях я осталась! А теперь снова это! Я на многое закрывала глаза, но это уже слишком! Я не хочу жить с монстром, для которого нет ничего святого!
– Это был эксперимент, Триш, – мужской голос звучал спокойно, словно рассказывал что-то невероятно скучное. – Она сама дала на него согласие. А я теперь виноват?
– Но это же твой ребёнок, Оскар! Твой сын! Как ты можешь называть это экспериментом?!
– Сколько раз повторять?! – мужской голос зазвучал громче, в нём появилась злость. – Я всего лишь донор, а не отец!
Мальчик не стал слушать дальше. В последнее время он часто слышал, как ругаются родители. Он многого не понимал из того, что доносилось сквозь закрытые двери. Главное, они остаются вместе и по-прежнему любят его. Подумаешь, ссоры. Да у половины его одноклассников ни дня без скандалов! На тот момент его всё устраивало.

Парнишка задумчиво поплёлся к лифтам. Спустившись вниз, вышел на улицу и, прислонившись к машине матери, приготовился ждать. Он даже не сразу понял, что происходит, когда здание, в котором находилась лаборатория его отца, буквально на глазах начало оседать. По надёжной стене фасада будто пробежала волна. И только после этого раздался оглушительный взрыв, в одно мгновение вынесший все стёкла, рокотом слившийся со скрежетом гнущегося металла. Последнее, что видел мальчик – стремительный поток пыли, несущийся в его сторону, а потом темнота.
Казалось, он пробыл без сознания всего пару секунд. Открыв глаза, тут же вспомнил происшедшее и попытался вскочить, но что-то мешало. Осмотревшись, он понял, что лежит в больничной палате, из руки торчит катетер, связанный силиконовой трубкой с целлофановым мешком на стойке. Под носом тоже мешалась какая-то трубка. Он попытался избавиться от неё и сдвинул датчик на указательном пальце свободной руки. Медицинская аппаратура тут же взорвалась раздражающим сигналом, а в палате через пару секунд появилась медсестра.
– О, пришёл в себя, – с улыбкой сказала она, подойдя к нему ближе и поправив датчик. Раздражающий писк тут же прекратился. – Как себя чувствуешь?
– Н…нормально, – с трудом выдавил мальчик, облизав сухие губы. – Где мама и папа?
– Тебе сейчас нужен покой, – закудахтала женщина, словно не услышав вопроса, – у тебя два сложных перелома и множественные ушибы. Ты чудом не погиб. Взрывной волной даже машины откидывало. А тебя пустым тентом накрыл грузовик. Считай, в рубашке родился.

Словно сквозь вату, до сознания начала добираться боль. Длинные иглы впивались в бедро, колокольным звоном отдаваясь в спину. Второй очаг разгорался в левой руке. Мальчик попытался пошевелить пальцами и тут же поморщился.
– Что с отцом? – уже увереннее спросил он, повысив голос. – Где мама?
– Сейчас, малыш, – взглянув на монитор, показывающий пульс, медсестра отошла к тумбочке у стены, – Сделаем укольчик, и ты поспишь. Всё будет хорошо.
Быстро набрав шприц, она на мгновение вытащила из катетера трубку капельницы, влила туда лекарство из шприца, и вернула капельницу на место.
– Сейчас будет легче. Поспи, малыш.
Воспоминания ранили, по детским щекам покатились слёзы, горло сдавило крепкими тисками. Измученный взгляд бессознательно шарил по комнате в поисках близких людей и не находил. Кажется, он ещё не до конца осознал, что больше никогда не услышит папиного смеха. Не почувствует маминых поцелуев.
– Мои родители…– прошептал мальчик, чувствуя, как погружается в сон.

Ясный и высокий безоблачный небосвод озаряло ласковое летнее солнце. Нежный прохладный ветер разносил аромат роз и хризантем по всему полю. Деревья загадочно шелестели, делясь друг с другом секретами. Откуда-то издалека призрачным эхом доносились приглушённые звуки музыки и радостные голоса. Казалось, сделай шаг по аккуратно подстриженной траве, и полетишь.
 
Три чёрных, как ночь, автомобиля совершенно не вписывались в сияющую и радостную атмосферу летнего дня. Траурные силуэты людей словно перенесены сюда с абсолютно другой, мрачной картины. Заплаканные лица вызывают отторжение, неприятие. Разве может в такой замечательный день случиться что-то страшное? Десятилетний мальчик в чёрном костюме бельмом выделялся на фоне скорбящей толпы. Он шёл вместе с ними, но в то же время выглядел одиноким. Будто вокруг него образовался воздушный пузырь, который не в силах преодолеть ни один человек. Мальчик не плакал. Просто шёл, держа в руке две кипельно белые розы. По направлению к двум, стоящим поодаль гробам. Брёл, шаркая, как старик, опустив взгляд к земле. И даже приблизившись, не поднял глаз. Просто он больше не чувствовал их рядом. Даже в этот последний момент прощания он точно знал, что они уже так далеко, что вряд ли услышат что-то из сказанного в этот солнечный день. Эти надменные взрослые думают, что он ещё ребёнок и ничего не понимает! Глупцы! Мальчик понимает даже больше, чем все они вместе взятые. Он понимает, что потерял тех, кто безумно его любил и заботился о нём. И теперь он один и с этим ничего нельзя сделать. Можно только смириться и жить дальше.

Поглощённый мыслями, он не следил за речью священника и за тем, что говорили какие-то коллеги родителей. И лишь когда настал момент прощания, он осмелился поднять взгляд и посмотреть на два уже закрытых гроба. «Обещаю, что никогда вас не забуду! – сами собой в голове возникли слова. – Всегда буду помнить вашу любовь и ласку. Папа, я обещаю, продолжить твоё дело и довести его до конца! Мама, обещаю, что буду учиться и стану очень умным, чтобы ты могла гордиться мной!» Он почувствовал, как кто-то взял его за руку и посмотрел вверх. Возле него стоял мужчина средних лет с проседью в медно-рыжих волосах.
– Пойдём, Ноа, – мягко позвал его теперешний опекун. – Нужно ехать домой.

Глава 9.
http://www.proza.ru/2016/05/03/1474