Авторы: Таэ Серая Птица и Тай Вэрден
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Романтика, Фэнтези, Мистика, Повседневность, Hurt/comfort, Попаданцы, Первый раз
Предупреждения: Нецензурная лексика, Беременность
________________________________
Глава первая
Голова болела. Эльтарн поморщился, садясь, хотел было рявкнуть на Раннина, но осекся, разглядывая странную комнату, захламленную, грязную, пропитанную парами какого-то пойла.
— Не понял…
Голос тоже был незнакомый, какой-то слишком высокий. Он поднес руку к виску, в котором угнездилась тупая выматывающая боль, нащупал длинную ссадину, уже запекшуюся коркой. Кто-то смыл кровь с его лица и волос, на затылке волосы еще были чуть влажными. Потом он перевел взгляд на свои руки и едва не взвыл — руки были не его. Слишком тонкие, узкие кисти. Хотя мозоли почти «родные». Показалось сначала, что его превратили в ребенка. Потом в глаза бросилась какая-то неправильность, он опустил взгляд ниже и теперь в самом деле взвыл: у него были груди! Маленькие, аккуратные, с острыми розовыми сосками, немного сморщившимися от холода. Рука быстро нырнула под ветхую простынку, не обнаружив искомое, зато найдя то, чего там, по его разумению, быть не должно было.
— Я теперь девушка!
Все-таки та молния была неспроста. Эльтарн скрипнул зубами, поднялся, оглядываясь более тщательно. Интересно, почему это его положили в кладовку. И почему он девушка? И чем тут вообще так воняет?
— Есть тут кто-нибудь?
Раздались шаркающие шаги, дверь открылась, и на пороге воздвиглась старая пьяная человечка, жалко улыбнулась:
— Сашенька, доченька, ты очнулась!
От старухи несло убойной смесью перегара, немытого тела и какого-то вонючего дыма.
— А ну вымойся немедленно, — рявкнул Эльтарн, сдержав рвотный позыв.
Потом сообразил: «Доченька». Так это… Он, что, в теле какой-то городской потомственной нищенки? Боги, помогите! Нужно немедленно найти Гнездо Иволги и ту тварь, которая захватила его тело! Он поднялся, голова отозвалась вспышкой боли, перед глазами все на секунду завертелось. Старуха, опешившая от его рыка, так непривычно прозвучавшего в исполнении тонкого девичьего голоса, кинулась поддержать. Эльтарн кое-как выровнялся, потом посмотрел внимательней. Старуха оказалась не такой уж и старой, просто весьма потрепанной.
— Иди и вымойся. И постирай одежду, — велел он.
Она не понимала, глупо хлопала глазами.
— Сашенька, что ты? Тебе плохо? Водички принести? Голова кружится, да?
— Настасья-а-а, ты куда у****ила, подруга, я уж-же разлил! — раздался откуда-то из-за двери пьяный мужской голос.
— А это кто?
Эльтарн решил пока не устраивать скандал, вдруг там отец, хотя от этой мысли передернуло.
— Это Семен Николаевич, — засуетилась женщина. — Мы немножко выпили…
— В шею гони, — буркнул Эльтарн. — И быстро.
— Да что ты, Саша? — непонимающе глянула на него женщина. — Он же тебя помог перенести, ну как же не ува…
— Гони. Его. Отсюда. Быстро!!! — вызверился Эльтарн, забыв и о боли, и о слабости этого тела.
Потом до него дошла странность: имена! Незнакомые имена, странно звучащие для эльфийского уха. Он, что, в другом мире? Но такого не может быть, какая должна быть молния? Пошатываясь, он добрался до окна, отдернул пожелтевшую тряпку, гордо именуемую портьерой, и в онемении уставился на дикий для его глаз пейзаж. За немытым, с растрескавшимися и облупившимися рамами, окном была зима, вид ограничивали поставленные коробкой странные дома — серые, словно соты диких лесных пчел, огромные, испещренные ровными рядами окон. Улей. Огромный человеческий улей.
Остро захотелось вернуться обратно. Но сейчас зима, молний не бывает. А еще тут явно нет слуг. Придется начать приводить в порядок свое жилище. И начать с того, что заставить эту старуху всех выгнать отсюда. Только одеться. Или хотя бы завернуться в простыню… Нет, последнее было не лучшей идеей. Простыни на этой кровати оказались серыми не от старости, а от грязи, их покрывали какие-то мерзкие пятна. Эльтарн почувствовал настоятельную потребность вымыться — он на них лежал!
— Мне нужна моя одежда, — решил он и посмотрел на старуху.
— Сейчас, принесу тебе халат, — та развернулась и убрела куда-то.
Через десять минут ожидания Эльтарн понял, что она забыла, зачем ушла — снова послышался голос мужика, звон и пьяное подхихикивание матери его нынешнего тела.
— Принеси мне одежду, быстро! — рявкнул он на все жилье, надеясь, что получится быть достаточно грозн...ой.
Кажется, это сработало, вскоре женщина приволокла ему что-то, похожее на балахон из теплой ворсистой ткани и трусики. Девичьи, простенькие, с цветочком на интимном месте! Но они были хотя бы чистые, Эльтарн натянула их, напялила странный балахон, оказавшийся весьма удобным.
— Выгнала всех?
Не выгнала — за дверью слышались уже три пьяных мужских голоса. Эль поморщилась: ну и чего она хотела от этой… идиотки? Кажется, та пропила последние мозги. Впрочем, что еще ждать от существа, обитающего в таком месте? Бр-р-р! Эльтарн повела глазами по комнате, с тоской вспомнив свою плеть. Ее бы сейчас! На глаза попался висящий на перекошенной дверце шкафа мужской ремень, поношенный, но крепкий, кожаный. Подойдет.
Первый удар достался мужику, который как-то слишком виновато на нее глядел. Эльтарн понимала, что силы неравны изначально, потому била сразу пряжкой в ухо. Пока остальные не успели опомниться, досталось и им. Ремень оказался отличным средством для разгона этого сброда. Молча, под их матерные вопли, Эльтарн выгнала всех и вышвырнула за двери вонючую обувку и чужие странные куртки. Тело ныло и жаловалось, но ей было наплевать — зато в доме не осталось чужаков. А вот теперь…
— В ванную! Бегом! — подталкивая неповоротливую, неуклюжую человечку, заставила ее открыть двери в тесное, затхло и сыро воняющее помещение, на периферии сознания ужаснувшись. Тут вообще можно как-то мыться? Эта комната грязней свинарника. Надо будет потом заставить человечку ее отдраивать. Потом пришло осознание: отдраивать, скорее всего, придется не только эту ванную, но и всю квартиру, жить здесь она просто не сможет. И драить будут поровну, и она, и эта… мать.
Пока что Эльтарн прошлась по квартире, осмотрела ее, осталась недовольна грязью и вонью, но вполне довольна остальным — привести в порядок, будет неплохо. А еще у этой Сашеньки была скрипка, что радовало — можно будет начать зарабатывать. Так себе инструмент, конечно. Далеко не его эксклюзивные творения из драгоценных пород лучшего для музыкального инструмента дерева. Но скрипка была чистенькая, ухоженная, прекрасно отстроенная. Как и вся комнатка, еще меньше по размерам, чем та, где она очнулась. Саша любила порядок и в меру сил его поддерживала. Тут и рамы окон были чистыми, подкрашенными, и какая-то зелень на подоконнике цвела вовсю странными цветами на суставчатых ветках-листьях. В общем-то, жить можно, раз уж не получается пока вернуться.
Она методично перебрала гардероб Саши, ужаснулась практически полному отсутствию теплых вещей, потом принялась за остальную квартиру. Выкупавшаяся и немного протрезвевшая женщина попыталась, было, прикрикнуть на нее за изгнанных мужиков и самоуправство.
— Заткнись! — рявкнула Эльтарн в ответ. — И иди мой ванную и кухню!
Как ни странно, это подействовало. Уже потом Эль исподволь вытянула из женщины причины состояния своего тела. И порадовалась тому, что ее не успели изнасиловать — тот мужик, которому она врезала первому, испугался крови. А пока мать, испытывая чувство вины, елозила по грязной плитке не менее грязной тряпкой, пытаясь отмыть плесень и потеки, оттереть рыжую от ржавчины ванну.
— А что, чистящих средств никаких нет? — буркнула Эльтарн, выливая все спиртное, какое нашла, в раковину.
На них, как видно, не хватало денег — все уходило на выпивку. В холодильном шкафу было пусто, только лед намерз в верхней камере. На жратву денег тоже не было. Эльтарн грязно выругалась, отошедший от встряски организм заявил, что голоден. И уже давно, судя по состоянию тела, не ел вдосыта.
— Давай деньги, — приказала она. — Нужно купить еды.
Что это вообще за мать такая? Хотя у самого Эльтарна она была не лучше, если подумать, бросила сына в городе и уехала. Но хотя б не пила. Когда ей в руку сунули несколько цветных бумажек, она опешила. Это — деньги? Только теперь стало ясно, сколько проблем ждет чужака, не понимающего правил мира, в который попал. Если Сашу закинуло в его тело… Впрочем, нет, ей помогут. Раннин, служанки. Эльтарн придется со всем справляться самой.
Раннин… По нему Эльтарн уже скучала. Не хватало его надежного тепла рядом, хотя в последнюю сотню лет он раздражал, как верный и чересчур надоедливый пес, повсюду следующий за хозяином. Потому и гоняла его Эль плетью, вымещая это раздражение. Сейчас вдруг стало стыдно за то, что была к нему несправедлива и слишком жестока. Эльтарн даже приостановилась, задумавшись: стыдно? Ей? Видимо, это переживания, свойственные этому телу! Нет уж, не стоит испытывать фантомные чувства, нужно привыкать к этому миру. Вряд ли ей удастся вернуться домой. Молния, говорят, дважды в одно место не лупит. Надо разобраться с тем, что есть. Мать, какая уж есть, видимо, все-таки дочь любит, надо только привести ее и квартиру в порядок и отвадить этих нищих, или кто они там.
— Собирайся, идем за продуктами! — прикрикнул он на женщину, выбравшуюся из ванной передохнуть.
— Сашенька, — заныла она.
— Еще надо купить нормальные средства для уборки. И постельное белье.
— Что ты, денег же не хватит, а вдруг Семен Николаевич придет?
— Никакие Семены Николевичи, — Эльтарн это едва выговорила, — больше не придут. А если придут, ремень всегда буду при себе носить.
— Ну как же так можно, Сашка! Они ж к нам по-человечески…
— А я к ним бесчеловечно, — отрезала Эльтарн. — Хватит пить. Где ты работаешь?
— Да я… — замялась та, отвела глаза.
Все ясно, нигде. Но оказалось, что Эль не права.
— Техничкой в школе, только в другой, Саша, не в твоей.
Эльтарн чуть не взвыла. Школа? Она ребенок? Ну почему, за что!
— А по профессии ты кто? — тем не менее продолжила она напирать.
Мать не выглядела совсем уж опустившейся, может, она еще что-то умеет? Как бы так выяснить… И что значит «техничка»? Техника? Не похоже, что такое существо разбирается в чем-то.
— Ты что, Саша? Бухгалтер я, забыла, что ли? — опешила мать. — Ну, была им три года назад. Как сократили — так и все, работы не найти, — привычно-плаксиво завела она. Но чувствовалось, что это такая отговорка, ложь. Не искала она работу.
— Ну вот и найдешь себе нормальную работу через месяцок, когда в порядок себя приведешь, — Саша разглядывала вешалку с верхней одеждой, гадая, неужели у нее и правда ничего такого нет на зиму. — Я куплю травы, заварю… И будешь умываться.
Сказать было проще, чем сделать. Кто его знает, какие тут травы и для чего.
Ей пришлось натянуть на себя все, что было теплого, потом сверху надеть тонкое пальто, явно не предназначенное для такого холода. Сапожки были тоже отвратительно тонкие и совсем не грели.
— И мне нужна теплая обувь… Надо на работу устроиться…
Интересно, а тут берут на работу тех, кто учится в школе? Может, разносить письма или что-то вроде.
— Что ты, Саша, тебе полгода осталось, и ЕГЭ сдавать! — почти испугалась женщина.
Что сдавать, Эльтарн не поняла, но огрызнулась универсальным:
— А потом что?
— Ты же хотела в консерваторию, может, возьмут на бюджет…
— А может и не возьмут. Нет уж, нужны деньги.
И сыграть где-нибудь бесплатно. Эльтарн раскрутку себя как скрипача знала до мелочей: пара бесплатных концертов, десяток малооплачиваемых — это для начала. Ей, как воздух, была нужна информация по этому миру. Все, от мелочей начиная, ведь она, по сути, не знала ничего, даже названия страны, где очутилась, кто король, кто аристократ. Что бы такое прочитать? Может, в общественную библиотеку сходить? Читать Эльтарн не любил. В свое время его слишком уж много заставляли этим заниматься. Но когда нет выбора, придется делать даже то, что ненавидишь, лишь бы выжить. Жить хотелось отчаянно. И при этом жить хорошо. В комнате Саши были книги, и довольно много. Для начала стоило прочесть их.
Эльтарн пришлось отвлечься — они пришли в какой-то полуподвал, где изо всего выбора продуктов больше всего было бутылок.
— Ну нет, — разворачивая мать за руку, прошипела она, — пошли отсюда! Нам нужен нормальный магазин, а не это убожество!
— Но Сашенька, мне плохо, надо выпить.
— Перетерпишь! Больше ты пить не будешь ни-ког-да, тебе ясно?!
Женщина всхлипнула, потом закивала.
— Ладно, Саша. Я поняла.
Другая лавка… то есть, магазин был огромен. Назывался «супермаркет», что это значило, Эль догадалась позже, когда увидела продающиеся на одной площади самые разные вещи, от хлеба до садовых лопат. Она сопоставила цены и номинал своих бумажек. Получилось, что можно взять хлеб, крупу и странные сосиски в оболочке.
— Это все деньги, которые у нас есть? Точно все?
Нужно было мясо, белые клубни, что там еще кладется в самый простой суп. Телу нужна была нормальная пища.
— Немножко есть еще, — промямлила мать.
— Нам нужен суп. И хлеб. На первое время, — распорядилась Эльтарн. — Ты умеешь шить?
— Ну, разве что немножко. За машинку-то уже сто лет не садилась, вот как умер Гриша, так и… — мать всхлипнула.
Значит, отец умер…
— Вот и сядешь. Мне нужно новое платье для выступлений, сможешь сшить?
— Да я… хорошо, Сашенька, я попробую.
Эльтарн доверила выбор продуктов матери, следя, как она набирает их в корзинку. Белые клубни она опознала, пусть и неуверенно, и были они тут какие-то бурые. Морковь и капусту — тоже, они почти и не отличались, разве что были более блеклые и сухие на вид. И мясо было тоже знакомое. Эльтарн успокоилась — суп будет.
Уже дома ей пришло в голову взглянуть на себя в зеркало — до того времени как-то не нашлось. В зеркале отражалась миловидная девушка с длинными светлыми волосами и голубовато-серыми глазами. И без малейших шрамов, уродующих лицо! Эльтарн едва не завопила от радости, ей в голову даже не закралась мысль о том, каково будет этой девочке в ее мире с такой «радостью», как исполосованное битым стеклом лицо. Что ж, здесь она выглядела неплохо. Следовало использовать этот дар. Платье голубого оттенка подойдет. И нужно перебрать гардероб этой Саши.
Мать возилась на кухне, она слышала, как та открывала и закрывала шкафчики — искала заначку. Эль мысленно позлорадствовала: ищи не ищи, а спиртного в доме нет, все ушло в сток. Наконец, та загремела кастрюлями. Эльтарн отправилась за книгами. Учебники хотя б почитать, раз она школьница. Что ее безусловно порадовало — так это активное знание языка и грамоты. И оставшаяся то ли из прошлой жизни, то ли унаследованная от прошлой хозяйки тела память. Слова «эйдетическая» Эль не знала, называя это абсолютной памятью. Стоило прочесть учебник, и она могла пересказать его с любой страницы или строки. Но пересказать — не значит понять. Некоторые науки ей были неясны, например, физика. Странная вещь. Зато учебник географии она прочитала влет, равно как и историю. И в полной прострации откинулась на стенку, сидя на кровати. Тут нет магии. Кругом техника. И мир… Совсем чужой.
Руки опускались, и их почему-то внезапно хотелось на себя наложить. Как жить без магии?! Как играть, не ощущая силу внимающей толпы? Это было дико и страшно. И здесь, в этой стране, нет короля. Не к кому обратиться с просьбой о помощи, не для кого играть, пробиваясь наверх. Зачем вообще нужно тут выживать? Потом пришла злость — на все подряд. «А вот хрен вам! Выживу! Вы у меня еще все попляшете, сволочи!» — неведомо кому пригрозила Эльтарн. Из кухни потянуло сытным запахом, желудок буквально взвыл, требуя немедленно наполнить его едой, которая так аппетитно пахнет.
— Я хочу есть!
Сперва нужно наладить быт. Потом разобраться с умениями тела и уровнем игры. Тарелку пришлось перемывать самой — когда увидела, как ее помыла мать. Только потом налить себе супа и стараться есть медленно и с достоинством. Еда была горячая и сытная, что от нее и требовалось. И даже вкусная. После еды Эль осоловела и раззевалась, и мать, причитая про второй час ночи и завтрашнюю пятницу, чего девушка не поняла, отправила ее спать.
Наутро ее разбудил мерзкий звон. Эль не поняла, что это. Звон не утихал ни на секунду, она сложила пальцы, чтобы метнуть туда сгусток магии и пришибить то, что так звенело, но ничего не произошло. Пришлось встать и найти источник звука вручную. Это были круглые часы, которые сами утихли, пока Эль добиралась. Она изучила цифры, озадаченно почесала в затылке: выходило, что здесь в сутках по двенадцать часов? Или она чего-то не понимает?
— Сашенька, пора в школу, ты уже проснулась?
А вот и тупик — где эта самая школа?
— Я сегодня не пойду, от вчерашнего голова раскалывается, — скорчила Эль страдающую мину. — Не могу, очень плохо.
— Сашенька, ну надо же, — залепетала мать. — Я тебя провожу.
Это уже было лучше, Эль, сверившись с дневником, уложила в сумку те книги и тетради, подписанные четким разборчивым почерком, которые были нужны на занятиях, быстро умылась, оделась и потащилась на кухню, завтракать разогретым вчерашним супом. Кто бы сказал ей раньше, что она с таким аппетитом будет поглощать дважды одно и то же очень простое блюдо — получил бы плетью. А вот поди ж ты, так вышло. Хотя суп… очень вкусно получилось, этого не отнять. Умела мать готовить.
Выходить на холод очень не хотелось. Эль прилипла к теплой, почти горячей батарее и зевала, временами морщась и потирая висок. Царапина, дома уже затягивавшаяся бы, все еще ныла. Мать смотрела виновато и суетилась, одеваясь. За окнами была еще самая натуральная ночь. Ну куда выходить в такую темень, да еще и в мороз?! Но пришлось.
Дорога была не особенно длинной, хотя школа вызвала только ощущения омерзения — каменная серая коробка.
— О, Смирно-о-ова! — мерзенько так протянул визгливый девичий голос. — Что же ты без своей скри-и-ипочки? Ты ж с ней и в туалет ходишь, а тут вдруг не взяла-а?
— Захлопни пасть, — огрызнулась Эль.
Девушка шокировано заткнулась, правда, ненадолго. Разразившись потоком брани, она попыталась толкнуть Эльтарн, или вцепиться ей в косу, Эль не поняла. Она просто сделала шаг в сторону, обидчица растянулась на полу.
— В твоем-то возрасте вести себя как ребенок, — фыркнула Эль.
— Да ты!
А Эль стало искренне смешно. Что ей сможет сделать эта девчонка? Оставалось найти нужный класс, помогло расписание, найденное на стене на первом этаже, у гардероба, куда пришлось сдать пальто. Нумерация комнат там же помогла понять, что двести шестой кабинет — на втором этаже, туда Эль и направилась. Смотрели на нее кто с презрением, кто равнодушно. В целом Эль решила, что популярной эта Саша явно не была. Вот и славно. Она устроилась на свободном месте в конце среднего ряда столов, лихорадочно пролистывая и вчитываясь в записанное Сашей в тетради.
«Боги, выручайте, если вдруг меня спросит учитель, я же не смогу ответить…»
Повезло — ее игнорировали даже учителя. Что не облегчало задачи, Эль удалось выяснить, что это самое ЕГЭ — общий экзамен, по итогам которого можно выпуститься из школы. И предметы надо еще и выбирать.
«И почему здесь нельзя выбрать скрипку?» — бурчала про себя Эль, торопливо записывая то, что говорили учителя, мучительно пялясь на примеры, которых просто не понимала, несмотря на пролистанный второпях учебник алгебры. А ведь это предстоит сдавать, но как? А еще русский язык… Хотя там нужно просто выучить правила. Отчаянно не хватало информации. И магии. Но сначала хотя бы информации — обо всем, и в первую очередь о школе, правилах и принципах сдачи экзаменов.
«Да Хаос меня побери! Какая-то сопля все это понимала, а я, трехсотлетний эльф — не пойму?!»
Нужно прочитать ВСЕ имеющиеся дома книги, может быть, оттуда удастся что-то почерпнуть еще. И найти кого-нибудь, с кем можно поговорить о школе, кого-то из сверстников.
Саша-Саша, серая мышка, вот так и не знаешь — то ли благо то, что никто на тебя не смотрел и не общался, то ли нет. Имена одноклассников Эль вычленяла на слух, запоминая, кому они принадлежат. У нее есть опыт обольщения, есть, несмотря на то, что почти всю жизнь рядом цепным псом был Раннин. Попробовать, сработает ли на ком-то из парней? Вот, например, этот — краса и гордость класса. А что? Так было написано на доске, где висела фотография смуглого улыбчивого брюнета, темноглазого и с поволокой во взгляде. Хотя нет, на этом Олеге сразу повисла местная королева красоты. Может, вон того, он тихий и тоже средний, не заучка вроде бы, имя красивое — Влад, внешне тоже симпатичный, темноволосый и зеленоглазый. Решено, на нем и попрактикуется.
На перемене после проклятой алгебры Эль подошла к жертве обстоятельств, стараясь улыбаться мило и естественно.
— Что тебе, Сашка? — спросил он. — Домашку списать?
— Нет, Влад, у меня другое предложение. Можешь со мной позаниматься?
— Не могу, — буркнул он. — Родители не разрешают приглашать к себе никого.
— Ну, у меня? Если не испугаешься, — Эль усмехнулась, правда, теперь вымученно. — У нас дома… бардак. Мать после смерти папы… не просыхала. Сейчас, правда, исправилась, но все равно я еще порядок не навела.
— Можно, — кивнул Влад. — Тогда диктуй адрес, приду вечером.
Мысленно Эль застонала от досады: адреса она не знала. «Тихвинская, шестнадцать, сорок три», — всплыло в голове, словно привет от той Саши. «Вот спасибо, подруга!» Эль продиктовала.
— Ага. Жди, часов в шесть приду.
— Отлично. Спасибо, Влад, — и полный жгучей благодарности взгляд. — Буду должна.
— Угу, расплатишься билетами на концерт, как станешь знаменитой, — хохотнул парень.
— Хм, а это мысль. Идет, тогда ты — первый в списке.
— Ну-ну, — он в ее способности явно не верил, но хотя бы не отказывался помогать.
«А это мы еще посмотрим и докажем», — зло подумала Эль. Руки уже соскучились по скрипке — еще бы, день не прикасалась к смычку! А вот где ей тренироваться? Не в этом же человеческом улье… Комната маленькая, вряд ли там хорошая звукоизоляция. Вспомнилась гулкая подземная труба, по которой пришлось идти утром. Ага, а вот и репетиционная, и аудитория, и возможность заработать первые деньги. Когда-то очень давно Эльтарн играл на людных площадях, зарабатывая известность. Придется повторить опыт. А еще — в той трубе она видела нищих, похоже, не только опыт публичных выступлений придется повторять, попрошайки не любят конкурентов. Оставалось надеяться, что запросят они не особенно много, удастся сторговаться хотя бы процентов на тридцать отчислений. Драться не получится — могут и местные силы правопорядка прогнать, и сами попрошайки накостылять, Сашенька девочка хрупкая, да и руки надо беречь. Но после школы поесть — и бегом в переход. Заодно станет понятно, пользуется ли репертуар Эль популярностью. Произведений в памяти хранилось очень много, можно стать известным музыкантом. Если только получится начать восходить к вершинам славы.
План действий был намечен и выполнен без отступлений. Матери дома еще не было, пришлось помучиться, пока Эль поняла, как открыть двери, как зажечь плиту, разогрела и буквально залпом выхлебала суп, сожрав чуть ли не половину оставшегося хлеба. Бедное-бедное голодное тельце! Ну, ничего, она еще откормит и отхолит его. Все у нее будет. Эльтарн натянула две пары теплых носков, два свитера, теплые колготы под старенькие штаны из какого-то плотного синего материала, схватила скрипку и помчалась зарабатывать деньги.
Как она и ожидала, к ней сразу же подошли для разговора, правда, почему-то сказали, что деньги отдавать она должна все.
— С какой это вдруг радости? — опешила Эль. — Я их зарабатываю не для вас, а для себя.
— Вот как заговорила… Хотя ладно, тебе и так-то не больно много кидали, а я добрый, — мужчина, который, видимо, тут всеми руководил, засмеялся недобрым смехом. — Будешь отдавать десять процентов, чисто номинально.
— Идет, — зло сощурилась Эль. Немного, значит? Ну, посмотрим!
В переходе было холодно, руки мерзли отчаянно, но она пообещала себе, что обязательно отгреет их дома, вскинула скрипку к плечу — и мир поплыл прочь, уносимый звуками музыки. Эта магия осталась неизменной. Она не замечала, как в футляр звенящей рекой посыпались монеты — эта часть магии тоже подействовала, пусть и слабо. Ничего крупного не кидали, но мелочи было преизрядно. Надо было видеть глаза того мужика, когда Эль, замерзнув окончательно, все равно скрупулезно пересчитала всю мелочь до единой монетки, благо, номинал успела уловить, когда мать расплачивалась в магазине. Выделила десятину, ссыпала ее в помятую коробку, проходя мимо попрошайки, и гордо удалилась.
Тащить это все было очень тяжело, мелочь пришлось ссыпать в рюкзак, чтобы положить в футляр скрипку. Эль так и тянуло опрокинуться назад, как неповоротливому жуку. Но это были деньги. Привычные — ну, почти привычные — монеты. Пусть и не золото и серебро, а какой-то белый дешевый сплав и медь, но тяжесть первых денег в этом мире, как ни странно, окрыляла. Потом-то пришло понимание, что нужно поменять мелочь на крупные купюры.
В первом же магазине продавщица округлила глаза, но принялась пересчитывать мелочь, не забыв ужаснуться ее количеству.
— Деточка, ты на паперти стояла, что ли?
«Где?» — мысленно удивилась Эль, но вслух ответила:
— В переходе. Играла.
Продавщица почему-то заохала, стала пересчитывать быстрее, потом выдала несколько цветных бумажек и вернула горсть монет, которые менять было не на что.
— Ну вот. Спасибо, — вежливо поблагодарила Эль, удивляясь сама себе. М-да, давненько она не была вежлива с кем-то, кто был прислугой. А продавцов в этом мире воспринимать хозяевами лавок и магазинов не получалось — они ими не казались и, по всей видимости, не были.
Интересно, это много или не очень? На что может хватить этих денег? Может, зайти в супермаркет и попытаться прикинуть цены? Потом Эль вспомнила о времени. Пришлось спросить у прохожих, кто-то сказал «Полшестого», и она припустила домой. В шесть обещал прийти Влад, а дома… а дома — бардак.
Матери все еще не было, так что Эль принялась подметать коридор, стараясь сделать его почище. Хорошо хоть пустые бутылки, тряпки и банки вчера были безжалостно вышвырнуты в мусоропровод. Эль мысленно похихикала над тем, с какой опаской она наблюдала от двери за тем, как мать это делает. Но страшно ведь — громыхающая труба, в которую надо сыпать весь мусор. Потом-то увидела — возле подъездной двери есть еще одна, нараспашку, и в крохотном помещении под люком в потолке стоит железный ящик. Как раз подходила к двери, когда из люка с грохотом высыпалось что-то неопознанное. Эль подпрыгнула, потом поняла, куда девается весь мусор, собирают в ящик и увозят. Умно-умно.
И вот теперь она спешно наводила хотя бы относительный порядок. Протерла небольшой столик у продавленного дивана, неприязненно покосилась на обляпанную странными пятнами обивку, подумала и пошла за пледом в комнату матери. Он, хоть и страшненький, был все же почище обивки. Надо бы все перестирать, но руки… Руки портить нельзя. Интересно, люди этого мира придумали уже что-нибудь, чтобы облегчить труд прачек, за неимением магии — техническое? Пока что Эль ничего такого в квартире не нашла, хотя всю ее обыскала на предмет непонятной техники. Утюг нашелся, пусть и странный, с непонятным хвостом, с пимпочкой на конце, а в пимпочке — два медных штырька. Потом она обнаружила такие же хвосты у всей техники. И то, куда эти хвосты вставляются. Почему-то в стенах. Это было очень странно, но Эль понравилось, утюг сам нагревался через хвост.
Когда она, ощупывая черную коробку с хвостом, случайно ткнула в какую-то выпуклость, коробка вдруг посветлела на одной из граней и заговорила. Эль недолго приходила в себя, опознав что-то вроде шаманского водяного зерцала. Хотя оно показывало что-то странное, вроде театра, только более интересное. А еще рекламу всякого. И новости, которые Эль ни о чем не говорили. Она все равно жадно слушала и смотрела. Это был чужой мир, и к нему следовало бы привыкать. А говорящее зерцало показывало этот мир, его новости, его культуру и обычаи.
Потом по квартире прокатился звонок. «Влад», — вспомнила она. Окинула взглядом квартиру, поморщилась: обшарпанные стены, пожелтевший от вонючего дыма странных курительных палочек потолок, потертый и в пятнах ковер на вполне себе неплохом паркетном полу. Наверное, стоило бы скатать этот ковер и вынести на помойку, но она не успела. Ладно, это потом. Хорошо хоть проветрить успела, чайник на плите вот-вот закипит, в ее комнате порядок идеальный, больше и не нужно пока. Эль пошла открывать.
Влад стоял на пороге, держал в руке пакет.
— Я тут принес немного… к чаю. Мало ли, захотим попить после занятий.
Он чем-то напоминал Раннина, такая же улыбка, внимательный взгляд. Только пока что без той удушающей заботы, от которой нельзя ступить и шагу.
— Можем и сейчас попить. На улице холод драконий, у тебя нос красный, — пожала плечами Эль. — И руки вон. А у меня чайник… — с кухни донесся захлебывающийся посвист, она фыркнула: -…закипел. Раздевайся, ванную сам найдешь.
Влад повесил куртку на вешалку, прошел в ванную. К счастью, ничего про ее состояние не сказал, сделав вид, что все в порядке. И все равно внутри Эльтарн точил червячок стыда — за чужую-свою квартиру, за чужую-свою мать. И злость на ту Сашку, которая была слишком слаба, чтобы просто взять мать и оттащить ее от края, чтобы та не скатывалась по наклонной в болото пьянства. Ну, ничего, теперь тут она, и все будет хорошо. Должно быть.
— С каким предметом у тебя проблемы? — уточнил Влад.
Эль подумала, расставляя на вымытом до скрипа столе чашки, заварник и сахарницу с жалкими остатками странного сахара — кубиками.
— Знаешь, со всеми. Я тебе расскажу странное, можешь верить, можешь не верить. Только помоги, я расплачусь, честно.
— Рассказывай.
Влад смотрел с интересом, не понимая, что именно ему хотят рассказать.
— В общем, я вчера упала и ударилась виском, — Эль отвела волосы, показывая синяк, окружающий длинную царапину. — Потеряла сознание, а когда очнулась — практически ничего не смогла вспомнить. Так, только имя, где живу, с кем, что учусь. Почитала учебники — лес густой, ничего не понимаю. Ориентируюсь с трудом. Вот так. Мне бы школьную программу с самого начала пройти. ЕГЭ это… я не помню, как его сдавать…
— Тебе же к врачу надо, вдруг что-то серьезное, — забеспокоился Влад. — А с предметами я помогу, позанимаемся и все нагоним, я тебе притащу их с первого класса, почитаешь, и потом объясню, что не поймешь, лады?
— Лады. А серьезного там нет ничего. У меня даже голова уже не кружится. Не заморачивайся. Пей чай, давай, отогревайся. Я сама недавно только вернулась, замерзла, как щенок.
После чаепития они перебрались в комнату, Влад стал рассказывать про сдачу ЕГЭ. Оказалось, что там просто надо написать тест, потом ответить на пару точных вопросов и заняться творчеством вроде решения задачи или сочинения. Звучало не очень сложно.
— Ладно, где мои длин… уши не пропадали, — хмыкнула Эль, вспомнив, что уши у нее сейчас самые что ни на есть короткие, людские. — Давай, начнем с самого начала математики. Сложение, вычитание, умножение и деление я помню, как ни странно. Дроби и степени тоже.
— Ладно, давай что посложнее.
Как оказалось, Влад учился хорошо, вернее, мог бы и на отлично, но отец разрешил не перенапрягаться, сказал, что университет у сына все равно будет заграничный, язык Влад знает, а ради какого-то там кружка металла рвать жилы не стоит.
— А мне — стоит, — поразмыслив и сопоставив оценки в дневнике Саши, сказала Эль. — Платить за обучение мать не сможет, мне нужно поступить на бесплатное.
— Так по результатам ЕГЭ берут, зачем напрягаться по другим предметам? Выбери те, которые будешь сдавать, а на остальных сиди тихо и что-нибудь иногда говори. И вообще, ты вроде на скрипке играешь… Хоть как-то, но играешь ведь, может, это при поступлении зачтут.
— Ха! Как-то? — Эльтарн тут же взвилась. — Ты хоть раз слышал, как я играю? Да и поступать я собираюсь именно в институт музыки, как его? Консерваторию!
— Конечно, слышал, Сашуль, потому и говорю, — усмехнулся Влад. — Ты старательная, упорная, но нет в тебе какого-то вот огонька… Не Ванесса Мэй ты, однозначно. И не пробивная ты ни разу.
— Ладно же, пусть соседи хоть оглохнут, — Эль вскочила, схватилась за кофр со скрипкой, сверкая глазами. — Слушай, потом скажешь, Мэй я там или не Мэй.
Она злилась, нервничала: мог ли уровень этого тела сказаться на ее музыке? И люди в переходе — вовсе не казались сейчас показателем ее крутости. Почему-то стало важно доказать что-то этому вот парню. Гладкое, прохладное тело скрипки само прыгнуло в руку, на память пришли мелодии совсем не эльфийские — плавные и нежные, а орочьи, огненные, похожие на языки костров, на искры, пляшущие в темном бархатном небе.
Влад успел набрать номер отца через три минуты, чтобы дать тому послушать музыку. Родители ж вроде все выпендриваются, что они культурные и образованные, отличают Моцарта от Шуберта. Пускай опознают и скажут, что это такое. Он смотрел на Сашку и не узнавал ее. Куда делась та тихая невзрачная мышка, опасавшаяся всего и вся? Та, что сейчас играла, зло и торжествующе усмехаясь, прикрыв глаза — определенно была не Сашкой.
Когда она опустила смычок, Влад встряхнул головой.
— Точно не Мэй. Ей до тебя далеко. А, пап, спасибо, что послушал.
Эль тяжело дышала, словно не играла, а танцевала там, у костров. Это было очень давно, когда они только познакомились с Раннином. На удивление, воспоминание не принесло ни горечи, ни сожаления, ни раздражения. Кажется, она потихоньку отпускала тот мир, смиряясь с тем, что не вернуться уже назад.
— Знаешь, а раньше ты играла как-то… очень слабо. Где ты прятала такой талант?
— Наверное, там, где треснулась головой, — хмыкнула Эль. — Ну? Теперь ты мне веришь, что я смогу?
— Теперь верю. Значит, завтра принесу учебники, почитаешь, разберешься. Кстати, завтра контрольная по английскому, у тебя с ним нормально?
— Тьма-а-а… не знаю. Наверное, у меня с ним никак, — развела руками девушка.
— Ладно, подсунешь мне тест, я прорешаю. Но ты учи, пригодится, очень сильно.
— Спасибо.
И что ее дернуло шагнуть к нему, наклониться и чмокнуть в щеку у самых губ? Не иначе — какие-то местные злые духи!
— Вот глупая, — хмыкнул Влад. — ладно, я пойду. А ты почитай учебник английского, вдруг что прояснится.
— Ну и почему это я глупая? — озадаченно бормотала Эль, проводив его до двери и вернувшись в свою комнату, разбираться с учебником непонятного ей языка.
Как она успела понять, этот язык был международным. И выучить его требовалось непременно.
К сожалению, если знание русского языка, письменного и устного, пришло к ней подарком богов, то остальные знания тела, увы, были недоступны. И этого языка она не понимала совершенно. Придется начать учить с самых основ.
— Сашенька, я дома, — послышался голос матери из прихожей.
Пришлось взять ремень для порядка, мало ли, кого она опять притащила, и идти встречать. Ну прям как знала — на пороге топтался тот самый… как там его… впрочем, неважно — дальше порога пускать его Эль все равно категорически не собиралась.
— Пошел вон, — сказала она, помахивая ремнем.
— Настасья, уйми свою девку! — возмутился мужик.
Мать не успела и рта раскрыть, как Эль захлопнула дверь перед носом гостя.
— Я же говорила — никаких пьянок! — вызверилась на нее Эльтарн. — Показывай сумку!
— Сашенька…
Спиртное было изъято и недрогнувшей рукой вылито, а бутылки отправлены в мусорку. Мать, похоже, успела принять на грудь где-то вместе с несостоявшимся собутыльником, от нее снова несло алкоголем.
— Последний раз предупреждаю — ты больше не пьешь! Или я тебя из дому выпускать не буду!
— Но мне же работать надо…
— А работать я буду. И зарабатывать побольше твоего.
В доказательство Эль предъявила матери три бумажки с номиналом в тысячу и еще пару сотен.
— Завтра идем в магазин, покупать чистящие средства, продукты и одежду. Так, и давай сюда все деньги, которые у тебя есть.
Мать заахала, но не стала спрашивать, откуда деньги, безропотно выгребла еще четыре тысячных и две по пятьсот, потом высыпала горку мелочи.
— И на книжке еще, за отцовскую машину…
— Где? — не поняла Эль.
— В банке лежат, — мать принесла какую-то тоненькую маленькую книжку с цифрами, видимо, такие выдавали в местном банке клиентам для слежения за счетом.
Эль пролистала ее, хмыкнула: триста тысяч? Интересно, это много или мало? Ладно, она потом узнает, сопоставив цены в разных магазинах и на разные товары.
— Пусть лежат, раз в банке, сохраннее будут.
— Да, пусть лежат, тебе на учебу как раз будет. И замуж если, богатая наследница, деньги и квартира, — засуетилась мать.
— Никаких замужей, — отрезала Эль.
Она не собиралась искать себе мужа. Может, потом, когда-нибудь. Вот любовника было бы неплохо найти. Хотя это тело пока ни разу не заявило о своих желаниях. Скорее всего, оно вообще было еще невинно, как первоцвет. Вот и славно, можно без помех закончить школу, потом либо устраивать концерты, либо поступить в консерваторию. Хотя Эль сомневалась, что ее научат там чему-то, что за свои триста лет она не выучила. Но Влад, вроде бы, говорил что-то про необходимость высшего образования, если хочешь чего-то достичь. Правда, он сказал что-то вроде «без бумажки ты букашка». Как Эль поняла, здесь была весьма сильна бюрократия. Даже в магазинах выдавались «чеки» — отпечатанные кассовыми механизмами бумажки с суммой покупки и перечнем товаров, что уж говорить об иных сферах жизни. У нее, вернее, у Сашки этих бумажек была целая куча: какой-то паспорт, грамоты, сертификат о прививках, какое-то пенсионное свидетельство, что-то еще в отдельной пухлой папочке.
Надо будет обязательно поговорить с Владом и об этом. Выяснить, так ли уж это высшее необходимо, если связываешь свою жизнь с музыкой. И надо еще поинтересоваться насчет ускоренного курса обучения, может, получится за неделю сдать все выпускные экзамены в этой консерватории… Может, не откажут в этом. Еще надо узнать у него, где есть библиотеки. Или информационные центры — слишком уж технологичен этот мир, чтобы информация хранилось только в книгах. Наверняка люди придумали что-то еще.
Уже засыпая, Эль подумала, что воспринимает чужой мир странно-спокойно, будто и не удивляют ее рычащие металлические чудовища со светящимися глазами-фарами на улицах, свет, зажигающийся по щелчку рычажка на стене и прочие чудеса. Не хватало магии, хорошей горячей еды, возможности покупать, что хочется, без ограничений. Но это все придет, нужно просто снова начать подниматься наверх. И выучить пару местных языков на всякий случай.
Глава вторая
— Ну, и что это было? — первое, о чем спросил Влад, ввалившись в квартиру и поздоровавшись с предками.
— Не знаю, — растерянно сказал отец.
Леонид Свержин недаром считал себя ценителем музыки, сколько бы Влад не смеялся над ним. Его супруга Ольга тоже неплохо разбиралась в искусстве, но даже вдвоем они не смогли разобрать мелодию и приписать ее какому-нибудь композитору.
— Приведи девочку к нам. Вместе со скрипкой, — велела мать.
Она всегда распоряжалась, приказывала, велела, даже если просила о чем-то вежливо.
— Я ей сказал, что к нам нельзя, — буркнул Влад, представляя себе, как притащит нищую девчонку в их квартиру, где все буквально кричит о достатке. И какими глазами будет смотреть на Сашку его мать. Нет, скорее всего, она не позволит себе никаких высказываний, но и взглядов будет довольно.
— Что за глупости? — удивился отец. — С каких пор твоим школьным товарищам к нам… Хотя да, не стоит пока что, пускай не подозревает о том, что ты из состоятельной семьи. Можешь записать ее игру? Я дам паре людей послушать, у девочки будет большое будущее, если она и впрямь так хороша, как мне удалось расслышать.
— Как ее зовут? Из какой она семьи? — принялась расспрашивать мать.
Влад вздохнул: придется ведь рассказывать, мать просто так не отстанет.
— Мам, в общем, тут такое дело…
— Что, алкоголики-наркоманы?
— Не совсем. У Сашки только мать, насколько я знаю, отец умер года три назад. Мать… пьет. Или пила, недавно вроде как взялась за ум. А Сашка… она тихая, такая… Ну, я в альбоме покажу, сами все поймете.
В девятом классе им делали альбомы «на память о школе», там были и общие фото, и каждого по-отдельности. Он метнулся к себе, нашел бордовый альбом с потускневшей золоченой надписью «-А класс МОУ СОШ №».
Мать внимательно изучила фотографию Саши.
— Она симпатичная. Хотя очень уж блеклая, но это поправимо. Знаешь, я не хочу, чтобы эта девочка думала, что в этом мире все решают деньги, хотя они многому способствуют. Не приводи ее сюда, пригласи на квартиру бабушки, она достаточно старая и пыльная. Мы послушаем, что она умеет.
— Все, Оленьке попал скипидар в нежную попку, — хохотнул Леонид. — Милая, я понимаю, что слава покровительницы искусства тебя греет и поджаривает лучами, но мы еще не слышали эту девочку. Она может оказаться бесталанной, а та игра — всего лишь приступом вдохновения.
— Ты ничего не понимаешь. Я тоже была музыкантом, но эта авария…
— Милая, ты была пианисткой и ненавидела инструмент.
Куда там, Ольга Свержина уже наяву грезила концертами Саши и статьями в журналах, где непременно упомянут о покровительнице девочки. А взять под крыло какой-нибудь талант Ольге хотелось давно. Как Леонид посмеивался, «от скуки одурела», однако не протестовал, понимая, что супруге кружат голову деньги, которые удачливый Свержин буквально из воздуха производил. Его муза и вдохновение, красавица Оленька, сидела дома и скучала. Детей рожать она больше не могла, усыновлять побаивалась. Оставалось две вещи — читать любовные романы или делать бесконечные ремонты в квартирах по всему свету. Дошло до того, что пришлось показать ее психиатру, слишком уж часто этот ремонт был, стоило рабочим закончить укладывать плитку, Ольге хотелось другой цвет, паркет меняли безостановочно, мебель выбрасывалась, едва распакованная.
Дело для нее нашел сам Леонид, понявший, что еще немного и его мечта, чтобы семья ни в чем не нуждалась, лопнет по швам. Срочно были заблокированы все кредитки Ольги, она была отправлена работать парикмахером в салон, а Влада вместо лондонского пансионата сунули в обычную школу. И Ольга Свержина расцвела. Теперь она могла спокойно заняться поиском таланта, которому нужно покровительствовать.
Влад кивнул:
— Тогда я в понедельник, а, нет, наверное, завтра договорюсь с Сашкой о встрече.
— Почему завтра? — тут же поинтересовалась мать.
— Потому что я ей помогаю с уроками. Там какая-то история мутная, вроде как у нее что-то с памятью, надо помочь, а то Эльзочка-Злюка ее сожрет после контрольной.
— У нее проблемы с психикой? — удивилась мать.
— Ма-ам! Чем ты слушаешь? С памятью у нее проблемы, с па-мять-ю! Психически Сашка самый нормальный человек.
— Но у нее ведь есть телефон? Позвони и пригласи. Если у нее мать пьющая, девочке будет в радость вырваться из дома.
— А хрен его знает, — пожал плечами парень. — Если и есть — у меня ее номера нет.
— Вот как…
— Хотя я ей обещал завтра принести учебники, заодно и номер узнаю, — вспомнил Влад. — Мда, проблема… учебники-то у меня все пдф-нутые, а компа у нее нету. Пап, я осел.
— У тебя есть старый ноутбук, — хмыкнул Леонид. — Скажи, что одолжишь на время, а там посмотрим, даже если сломает, ничего страшного, все равно он на ладан дышит.
— Точно! Па, спасибо. Пойду его чистить и заливать программы.
— Иди-иди, рыцарь.
Леонид смотрел на странно оживившегося сына и пытался прикинуть, по его выражению, хрен к носу. Что-то было странное в том, что Владислав, никогда раньше не рвавшийся никому помогать, вдруг взял над какой-то девчонкой шефство, как тимуровец. Он знал вкус сына, тому нравились яркие девушки, эта же, судя по фото, на очередную пассию Влада не походила ничуть. Чем она так его зацепила, эта девчонка? Она же как моль, бледная и серая, да еще такая же тихая. Хотя, может, что-то такое он в ней и нашел, что привлекло. Ну и прекрасно, такая точно не станет за деньгами охотиться.
Однако он давно не видел Влада таким увлеченным. Тот что-то тихо насвистывал, возясь с электронной рухлядью, разбирал-чистил. Свержин только головой покачал. Впрочем, ладно, все это увлечение ненадолго. Уже летом сын отправится в старую добрую Англию. И этой девочке придется постараться, если ей захочется быть рядом с ним. Ограничивать их свидания Леонид не собирался, пускай хоть переписываются, хоть созваниваются, но два пункта неизменны: Влад в Англии, Саша получает высшее музыкальное образование. Вот если выучатся без проблем и не разбегутся — тогда добро пожаловать во взрослую жизнь, пускай совершают собственные ошибки, тогда родители им ничего не будут должны. Это, конечно, если там в самом деле что-то стоящее. Если же нет… Влад — умный мальчик и сам все поймет.
***
Эль проснулась с предвкушением чего-то особенного. Усмехнулась, сообразив: поход по магазинам, вот что особенное! Это ей и в родном мире нравилось, хотя там не приходилось считать каждый медяк. До катастрофы на концерте так точно, все последние полсотни лет, и даже больше. Это чувство даже успело приесться, и вот поди ж ты, снова подняло голову. Хотя здесь покупки и были обусловлены насущной необходимостью, менее приятными они от этого не стали бы.
— Сашенька, а я в магазин с утреца сбегала, купила макарон и котлетки, — мать сразу засуетилась, стоило выйти в коридор. — Еще вот ванну отмыла.
Эль подозрительно принюхалась к ней. Спиртным не пахло, просто удивительно. Не встретила собутыльников? Или в самом деле поняла что-то?
— Я трезвая, — сразу поняла мать. — Просто вот… Отмыла все, сколько смогла.
Смогла она много, квартира не преобразилась радикально, но стала вполне сносно выглядеть, ванна была просто пожелтевшей, унитаз тоже, исчезли потеки на стенах, перестало вонять, а у зеркала в ванной даже появилось новое цветочное мыло в отмытой мыльнице. Эль шагнула к женщине неожиданно для себя, обнимая, видимо, это были рефлексы тела. Раньше она терпеть не могла лишние прикосновения, это позволялось только Раннину, и то не всегда. Хм, и что это тогда вчера было такое с Владом? Или это просто в обычае у людей? Мать растрогалась, всплакнула и пообещала сшить для нее самое красивое платье, какое только сможет.
— Ну вот и посмотрим, какую ткань можно будет купить за наши деньги. А сегодня я еще подзаработаю немного.
Она твердо решила, что играть будет каждый свободный вечер. Деньги нужны, пусть они и не самое важное в мире, но здесь без них никуда. Да и там, в родном мире без денег тоже не было нормальной жизни.
После завтрака они собрались в магазин, но добраться не успели — пришел Влад с приглашением Саше явиться к ним вечером в гости.
— Родители разрешили, хотят послушать твою игру. А еще вот, я принес ноут, на нем все учебники, которые ты хотела.
— Вла-а-ад? И как с этим обращаться? — затащив парня в свою комнату, состроила несчастное выражение лица Эль. — Во-первых, у меня такого никогда не было, во-вторых, я не помню!
— Смотри, вот тут включаешь, вот мышка, — Влад принялся рассказывать.
— Сашенька, чайник поставить? — спросила мать из коридора.
— Да, мам, спасибо! — отозвалась Эль.
— Эй, а у меня спросить?
— А я спросила у твоего носа и рук, — независимо фыркнула девушка. — Пальцы ледяные, нос опять красный.
— Я схожу тогда, принесу чего-нибудь. Я быстро, — вызвался Влад. — Печенья какого-нибудь или что-то в этом духе.
— Вчера же приносил, оно еще осталось. Нам с чаем схрустеть хватит, а потом все равно по магазинам.
— Ладно, тогда давай дальше. Кста, номер телефона дай, буду хоть звонить и договариваться о встречах.
— Теле… чего? — растерялась Эль.
— Телефона. Сашка, ты даже совсем простых вещей не помнишь? Сотовый. Мобила. Звонилка. Ну?
— Извини, я как младенец в этих понятиях, — развела та руками.
Влад подозрительно посмотрел на нее.
— Что?
— Нет, ничего. Я тебе тогда свой старый телефон одолжу, а то правда без него неудобно.
— Влад, только вот подачек не надо, ладно? Просто покажи и научи. Деньги у меня есть, я куплю сама.
— Какие подачки? Просто одолжу, а когда будут деньги, купишь себе и вернешь мне мой. Договорились?
— Нет. Если хочешь в самом деле помочь — проводи туда, где можно купить и помоги выбрать. Идет? — упрямо насупилась девушка.
— Ладно, идет, — согласился Влад.
— Сашенька, чайник закипел, идите пить чай и отогревать твоего друга.
— Пошли, друг, — Эльтарн поднялась, вздохнув.
Хотелось всесторонне изучить новый механизм, понять, как он работает и что умеет делать. Но мать права, Влада надо было отогреть горячим. На улице стоял удивительный дубак. Она привыкла к куда более мягкому климату. Дома, даже зимой, было гораздо теплее.
— Удалось за вчера еще что-нибудь подучить и вспомнить? — прихлебывая чай, спросил Влад.
— Английский — только выучила алфавит, он на обороте учебника дан. А там еще в скобках значки непонятные, транс-крип-ци-я. Не понимаю, как они произносятся. Это кошмар.
— Ничего страшного, там и учебники английского на ноуте.
— Я рехнусь, заново проходить все десять классов, — тихо пожаловалась Эль.
— Ну, предположим, не десять, а примерно так восемь — дальше-то в основном идет повторение-закрепление материала, не считая алгебры и геометрии. Но с этим мы справимся.
— Ты представляешь, на что соглашаешься?
— Не особенно, но думаю, что ты умная и все освоишь, к тому же, можешь и вспомнить ранее пройденное.
«Вот в чем-чем, а в этом я крупно сомневаюсь», — подумала Эль, отводя глаза.
— А ты точно в порядке? Ты… Совсем на себя не похожа.
— В смысле — не похожа? — осторожно спросила Эль.
— В прямом, тебя как подменили.
Эль только хмыкнула.
— Угу. Дали по голове и украли душу.
— А похоже. Ладно, пойдем, объясню, как пользоваться файлами и смотреть учебники.
Запоминала Эль влет, хватило полутора часов, чтобы она научилась включать и выключать ноутбук, открывать нужные папки и файлы, слушать музыку, правда, от собранного Владом плейлиста только поморщилась, но ничего не сказала.
— Вы еще собирались вроде куда-то? Тогда вот адрес, приходи к семи часам. Со скрипкой.
— Твои хотят послушать? — усмехнулась девушка. — Тогда у меня встречное предложение. Переход, который перед школой, знаешь? Я там играю по вечерам теперь. Приводи родителей. И вам никакого стеснения, и мне неизвестно куда по темноте не надо шарахаться.
— В подземном переходе? — ужаснулся Влад. — Там же невесть кто шляется.
— Такие же люди, как и везде. Зарабатывать где-то надо, правда? Мать у меня одна, помочь некому, кроме меня. Так что, Влад, решай сам. Мама, собирайся, сейчас пойдем.
Влад проводил их до остановки, где пути разошлись.
— А что первое купим, Сашенька?
— Телефоны для тебя и меня. Самые дешевые звонилки. Потом сапоги, обеим, куртки, теплые штаны.
— Но денег не хватит, Сашенька, разве что тебе на сапоги.
— Посмотрим.
Эль сомневалась, что денег в самом деле не хватит. Правда, посмотрев на цены в магазине сотовых, призадумалась. Два самых простеньких телефона с сим-картами на дешевый тариф обошлись в полторы тысячи. А ведь еще нужно было столько купить. Эль злилась — ну жили они как-то без этих телефонов, и дальше бы могли. Но Влад на полном серьезе утверждал, что у каждого человека должен быть сотовый.
— Давай просто купим тебе теплые сапоги, а через неделю у меня зарплата, там тебе и курточку хорошую приобретем.
— Но тебе тоже нужна теплая обувь и одежда, мама. Ты ходишь непойми в чем! А на улице зима и мороз!
— Я прохожу, Сашенька, к тому же обещают потепление.
Прежняя Эль плюнула бы и согласилась. Но теперь так почему-то не получалось. Эта женщина, какой бы она ни была слабой, глупой, за короткое время стала восприниматься ею ближе, чем когда-то — родная мать. Та, узнав, что Эльтарн в постели предпочитает мужчин, устроила скандал, бросила сыну, словно подачку, купчую на Гнездо Иволги, и больше не желала общаться. А через несколько лет и вовсе уехала со всей остальной семьей на острова Каору. Переписывался Эльтарн изредка со старшей сестрой, которой до постельных проблем брата не было дела.
— Нет, купим сапоги тебе, а прохожу в старых я. Все, пойдем.
Интересно, если сейчас сказать, что Эль предпочитает женщин, что скажет эта мать? Рисковать не хотелось. Тем более что эти слова были бы неправдой. Эль по-прежнему предпочитала мужчин, только теперь активная позиция в постели ей не светила.
В магазине консультант, окинув их взглядом, принесла самые дешевые и теплые сапоги.
— Они поцарапанные при разгрузке, поэтому отдаем за полторы тысячи вместо семи.
Сапоги сели, как влитые.
— Тепло? Удобно? Точно? Берем. Нет, мама, не снимай, пойдешь в них. Упакуйте ее старые сапоги, пожалуйста, — вежливо, но твердо попросила Эль.
Консультант, не морщась, запаковала старую обувь, провела оплату и дала бесплатно маленький крем для ухода за сапогами.
— Вот и хорошо. Есть еще четыре тысячи. Где можно купить дешевую теплую куртку, мам? Я в своем пальто околею скоро.
— В магазинчике через дорогу, — вмешалась консультант. — Там цены умеренные. И могут тоже предложить брак, там, молния сломанная или пятно на воротнике, тогда процентов семьдесят цены скинут.
— Спасибо, — Эль улыбнулась ей, мысленно пообещав не забыть это «Логинову Веру» и отблагодарить ее когда-нибудь.
Все в мире взаимосвязано, даже если магии нет. В этом она была уверена. Ей дали шанс начать жизнь с начала. Стоит воспользоваться этим и выстроить жизнь иначе, не совершая тех ошибок, которые совершил Эльтарн в прошлом.
В магазине напротив консультантом был юноша, который посмотрел довольно уныло.
— Вы туалет ищете?
Сдержаться и не нагрубить в ответ стоило усилий.
— Нет, мы ищем теплую, легкую и недорогую куртку для меня, — холодно ответила Эль. — Пригласите, пожалуйста, компетентного тор… продавца.
— Я тут один. Теплую и недорогую? Ну вот, семнадцать тысяч, суперская и модная. И недорого для такой модели.
— Идем, мама, придем, когда на место этого юноши возьмут того, кто умеет продавать, — резко развернулась к выходу Эль.
Им в спину только насмешливо фыркнули.
— А как же…
— Ему нужна выручка, но он не умеет ее делать. В магазине пусто — какой дурак станет отдавать деньги за «суперское и модное», если ему нужно теплое и легкое? — громко, чтобы слышал вышедший покурить консультант, сказала Эльтарн. — А мог бы сделать хотя бы три тысячи выручки. Пойдем, магазинов много, где-нибудь отыщется то, что нужно.
— Но та девушка сказал, что тут подберут… — растерялась мать, подумала и решительно сказала: — Так, Сашенька, я сейчас.
Парня втащили за шиворот в магазин, оттуда донеслись какие-то возгласы, затем все стихло, после чего Эль позвали примерять куртку. Она восхитилась: значит, мать у нее не совсем размазня, вот так открытие! Куртка была замечательно легкая, теплая и удобная. А то, что у нее чуть надорван рукав по шву и не хватает кнопки — сущая ерунда. Мама Настя обещала все исправить дома.
К несчастью, после этого денег не осталось совсем, разве что на еду немного. Но Эль крепко надеялась на сегодняшний заработок. Она все равно пойдет играть, что-нибудь да принесет. Может, не так много, как вчера, главное, чтобы люди привыкли ее видеть и давать ей за игру хоть десять рублей, хоть пять. Привычка — вторая натура, дав дважды, в третий раз рука сама потянется к кошельку.
Пока мать готовила ужин, Эль взяла скрипку.
— Ма, я скоро вернусь, — крикнула она в сторону кухни.
— Куда ты, Сашенька?
Но Эль уже закрыла двери и бегом поскакала к переходу.
***
— Играет в переходе? — предсказуемо ужаснулась Ольга. — Но… зимой?
— Зарабатывает, как может, — вздохнул Влад. — Пойдемте слушать.
— Хм, — многозначительно хмыкнул Леонид. — Идем, посмотрим на твою Сашку.
Музыка в переходе звучала поистине волшебная, Влад заслушался, родители тоже. Судя по тому, как загорелись глаза Ольги, она нашла тот талант, которому собиралась пробивать дорогу. Сашка в смешной новой куртке почему-то казалась похожей на медвежонка, особенно когда притопывала в такт музыке. Только потом он понял, что она просто страшно замерзла. И все равно на побелевших от холода губах у нее играла улыбка, а глаза были полуприкрыты, словно ей нет никакого дела до идущих мимо людей.
Влад сбегал до киоска, ухватил там разогретый пирожок и стакан чая, вернулся. Сашка как раз закончила играть, увидела его.
— О, привет еще раз.
— Ага. У меня тут есть чай и пирожок с яблоками. Будешь? Теперь тебе надо согреваться.
— Б-буду, — Сашка с благодарностью обхватила почти потерявшими чувствительность пальцами горячий стаканчик. — Спасибо. Ну, что, привел своих?
— Ага, вон стоят, все никак отойти не могут от восторга.
— Скорей уж от ужаса, — хмыкнула Эль, залпом, обжигаясь, выпила чай, бросила стаканчик в урну в шаге от себя и снова подхватила скрипку. — Чего тебе сыграть? Грустное или веселое?
— Давай, я тебя лучше домой провожу. Темнеет, холодает, народу мало, а те личности в углу мне очень сильно не нравятся.
Эль рассмеялась:
— Те личности в углу, чтоб ты знал, меня сторожат. И ждут свои десять процентов от выручки. Еще одну, и буду рассчитываться. Слушай, Влад, я тебе сыграю… кое-что.
В памяти всплыли среброствольные лерны, уютное Гнездо Иволги, Раннин — такой, каким он был в первую их случайную встречу. Смычок легко, словно перышко, коснулся струн. «Здравствуй, Степной Ветер, где бы ты сейчас ни был. И прощай. Надеюсь, тебе хорошо с этой девочкой. Она, как мне кажется, именно то, что тебе нужно».
— Это божественно, — шепнула Ольга мужу. — Мы должны вывести ее на концерт, я завтра же поищу подходящий!
Леонид молча закивал.
Влад слушал, забыв о холодном сквозняке, мире вокруг, родителях. Воображение подкинуло картинку, словно иллюстрацию к фэнтези: солнечный лес и солнечный эльф, играющий на скрипке в золотистых косых лучах.
— Это классно, прямо такое… эльфийское и волшебное, — заключил он, когда музыка стихла.
Эль вздрогнула, хрипло переспросила:
— Что?
— Эльфийская мелодия, говорю.
— Ну… да, наверное.
Она присела перед кофром, замерзшими пальцами принялась пересчитывать монеты, попадались и бумажные десятирублевки, даже полтинники. Надо же, а она и не заметила, кто это был столь щедр. Получилось больше, чем вчера, что-то вроде пяти тысяч, Эль отсчитала десятину, отдала.
— Теперь я могу тебя проводить? — поинтересовался Влад.
— Можешь, — величественно кивнула Эль и, ломая ощущение момента, фыркнула: — Мой благородный рыцарь.
Влад предложил ей руку, улыбнувшись, повел к дому. Родители следовали за ними на почтительном расстоянии и что-то обсуждали. Пальцы у Сашки были — ледышки.
— Ты почему без перчаток?
— Забыла дома.
— Давай-ка руки.
Натянул ей на тонкие, как цыплячьи лапки, кисти свои теплые, с кроличьим мехом, перчатки.
— Так будет теплее. Тебе ведь нельзя руки морозить.
— Угу, нельзя. Спасибо.
Сашка шла рядом, покусывала обветренные губы, думала о чем-то своем. Перед подъездом остановилась.
— Ну… спасибо, что проводил. А, да, звонилка. Тебе еще нужен мой номер?
— Конечно, диктуй, я записываю, — Влад вытащил телефон, простую «раскладушку».
Она продиктовала без запинки.
— Вот. А твой?
— Сейчас дозвон скину, — он прозвонился. — Запиши меня. Могу вечером позвонить, поболтаем и все такое.
— Хорошо. Ну, пока?
— Ага. Пока.
Влад проследил, как она заходит в подъезд, после чего повернулся и отправился к родителям.
— Она чудесна, — Ольга лучилась восторгом. — Нужно найти для нее концерт… Небольшой, но значимый.
— Что, вот так сразу? Без согласования с ее преподом в музыкалке, и все такое? — удивился Влад.
— Безо всякого согласования с ее, как ты выражаешься, преподом. Какое отношение он имеет к ее концертам? Девочка играет в подземном переходе.
— А еще учится. Ладно, мамуль, тебе виднее. Номер Сашкин я взял, где она живет, вы теперь и сами знаете. Квартира сорок три.
— Нам пора домой, нужно подумать, как ей помочь незаметно.
Влад кивнул:
— Сашка — она такая… явной помощи, о которой не просила, не примет.
— А какую примет? Можешь как-нибудь выяснить это?
— Попробую. Пока что я ей помогаю с уроками, а дальше — как получится.
Леонид внимательно смотрел на сына, отмечая явную заинтересованность, задумчивость Владислава. М-да, зацепила. Впрочем, теперь понятно, чем. Когда эта девочка играла, она становилась… не красивее, нет — ярче. Словно музыка напитывала ее красками, силой, жизнью. Осталось только понять, как же помочь ей в жизни.
Влад знал, какая помощь Сашке нужна. Если она в самом деле забыла все, весь школьный курс, нужно не дать ей засыпаться. Английский, математика, физика-химия и прочие литературы.
Часть тестов придется прорешать, часть предметов выучить с ней заново. Хорошо, что четверть короткая, как-нибудь протянут. Кто б ему сказал, почему он вдруг согласился ей помогать? Они никогда особо не дружили. Разве что в начальной школе он дергал ее за неизменную косичку, с каждым годом становившуюся все длиннее и толще, да классе в пятом подарил валентинку, увидев, что у нее единственной из девочек этих картонных сердечек нет ни одного. Начиная с шестого класса всем присылали валентинки обязательно — учителя постарались. Потом он иногда давал ей списывать математику или физику — Сашка подтверждала известную присказку про гуманитариев и отчаянно тупила на этих предметах. Выгребала только упорной зубрежкой. Он еще удивлялся, как? И, главное, зачем ей рваться из кожи вон, тянуться на золотую медаль? Оказалось, нужно.
После ужина Влад завалился на кровать в комнате и набрал номер Сашки. Гудков через пять она неуверенно ответила:
— Я… слушаю?
— Привет, это Влад. Я тебя ни от чего не отрываю?
— Нет. Ну, то есть, я учила английский. Не подскажешь, такой значок, как две слипшиеся буквы е, прямая и перевернутая, как читаются?
— Как «а» или как «э».
— Ага. Спасибо.
— Чем вообще занимаешься? Купили сегодня все, что хотели?
Она рассмеялась:
— Скажешь тоже, все! Маме сапожки, мне куртку, да два телефона. Уроки я учу, Владичек, уроки. Голова пухнет от информации, но это даже хорошо.
— Я могу завтра приехать, позанимаемся.
— Ну, если тебе не трудно и больше нечем заняться, — через паузу согласилась она.
— Нечем, правда. Я сделал все уроки, так что могу помочь тебе с твоими заданиями.
— Хорошо. Давай, тогда, в двенадцать. Приезжай.
— Давай. Ну… пока? — Владу расставаться не хотелось, но что сказать еще, он не знал.
— Увидимся, — в трубке коротко пискнуло, и звонок завершился.
Влад захлопнул свою «раскладушку» и задумчиво прижал ее ко лбу. «Сашка-Сашенька-Сашуля, что же с тобой не так?» — вертелось в голове, но то ли кусочки паззлов были не те и не в тех местах, картинка не складывалась. Нельзя от одного удара головой так измениться, чтобы забыть даже азы английского или алгебры. И скрипку она не забыла при этом. Нельзя забыть, что такое телефон, компьютер, но при этом помнить язык и уметь писать. И память — она без запинки продиктовала полученный только сегодня номер. Странно вела себя в школе, осадила Шелестову, сидела не на своем месте. Как-то это все очень уж странно. Может, вообще не связываться? Хотя нет, поздно, червячок любопытства так и точит.
«Думай, голова, думай, шапку куплю».
Жесты. Заминки в простых словах и предложениях — где именно? Влад готов был взвыть, ведь вроде все так просто, но не получается понять, хоть ты тресни. Что-то вертелось на самой-самой грани, какая-то мысль, а он никак не мог ухватить ее за хвост.
«Черт с ним, надо поспать. На свежую голову додумаюсь».
Утром додумалось — это вообще не Сашка, вот что. Мысль была дикая, но в нее укладывалось все: имя можно узнать от матери, кое-что почерпнуть из книг и учебников. Хотя почему скрипку она помнит? Ага, и неизвестные мелодии тоже укладываются. «Драконий холод», «замерзла как щенок», и неуверенные окончания в глаголах, да. «Дали по голове и украли душу». Черт, черт! Она же ему все сама сказала, он просто мимо ушей пытался пропустить!
С родителями Влад делиться ничем не стал, просто по пути к Сашке зашел в магазин, купил батон колбасы, здоровый кусок сыра и не забыл про вафельный торт и пачку чая и банку кофе. Пускай это создание попробует на вкус еще кое-что из еды. Теперь, когда он выстроил теорию, в нее укладывалось все, от изменившейся манеры разговора до того внезапного поцелуя. У-у-у, балбес он, уже на этом моменте стоило бы понять, что это НЕ Сашка. Та первой никогда бы не сделала даже крошечный шажок навстречу отношениям с парнем. Слишком скромная и застенчивая. Надо как-нибудь разговорить ее, аккуратно и вежливо. Или все же его? Судя по заминкам, почти незаметным, но все же существующим, сущность в Сашкином теле явно не жен… Чего?! Да ладно! Если сущность не женская, то как, черт возьми, воспринимать этот поцелуй?! Голова просто кругом идет.
— Выясним… — Влад позвонил в дверь квартиры.
Открыла ему Анастасия Степановна, Сашкина мать.
— Здравствуй, Владичек, проходи. Саша у себя.
Влад вручил ей пакет с продуктами, поздоровался и прошел к Сашке.
— Привет прекрасным эльфам.
— И их верным рыцарям — ответный привет, — девушка подняла голову от учебника, запустила руки в уже порядком взъерошенные волосы. Вот и еще одно доказательство — Сашка всегда, ВСЕГДА заплетала волосы в косу. — Я тупая. Я не понимаю этот проклятый язык.
— А какие языки ты вообще знаешь?
— Смеешься? Русский я знаю.
«Еще родной эльфийский, орочий, упрощенный имрас и древнее драконье руническое письмо, но тут их никто не знает».
— А как же эльфийский, гномский и еще людской всеобщий матерный? — уточнил Влад.
— Ч-чего?
Эль понадеялась, что актерское мастерство, которое всем артистам положено, не потеряла.
— А еще драконий и какой-нибудь… не знаю… орочий?
Эль молчала, не зная, что сказать и чем ей грозит разоблачение. Проще было все отрицать, но она так же не знала, насколько близкие отношения связывали этого парня и ту Сашу, мог ли он догадаться, что не в памяти дело.
— В общем, если знаешь языки, то с английским разберешься быстро, вряд ли принципы словообразования и построения фраз разнятся.
А вот об этом Эльтарн и не подумала, она-то пыталась все взять на слух и на память, а можно было идти ассоциативно.
— Я тебя не очень понимаю, но ладно. Займемся матрицами? И химией.
— Давай, — согласился Влад. — Начнем с химии, она простая и забавная, главное, некоторые формулы в памяти держать, самые основные.
Теперь, когда он понял все, было проще — вспоминать нечего, надо начинать все с азов. То, что Сашка, вернее, некто в ее теле отказывается признаваться в своем попаданстве, понятно и объяснимо: боится. К счастью, эта новая Сашка все усваивала достаточно быстро. Биологию и историю она решила выучить сама, с русским проблем у нее не было, литературу прочитает, оставались лишь алгебра, геометрия, химия и физика. И этот проклятый английский.
С математикой у нее, похоже, были те же проблемы, что и у Сашки. Вроде бы, правила запоминает влет, спроси — тут же расскажет. А применить… Не математический склад ума.
— Ладно, смотри, как сдавать ЕГЭ. Первая часть — тест, там можно быстро и просто подставлять все варианты и находить ответы. Вторая часть — там вопросы на четкое знание материала, с этим ты тоже справишься. А третья часть — решение сложнейшего уравнения или задачи, там главное хоть что-то напиши, чтобы было видно, что ты стараешься.
— Угу-у-у, я постараюсь, — вздохнула девушка. — Не видать мне медали, как своих ушей без зеркала.
— Да ладно тебе, надо же на пятерку набрать не сто баллов, а всего восемьдесят пять. Просто сосредоточишься и все. А на уроках как-нибудь ответишь, просто вызубришь наизусть домашку.
— В пятницу на меня смотрели… вернее, не смотрели, как на пустое место. Это всегда так было? Почему? — решилась Эль расспросить.
— Потому что Сашка… то есть, ты, была такая серая, незаметная, отличница, на скрипке пилит, но особенно ни с кем не общалась, вся в учебе. Еще и девчонки ее… тебя шпыняли за одежду, что старая и плохая. А ты отмалчивалась, их это еще сильней злило.
Он следил за ее реакцией, за зло сощурившимися глазами — почему-то уже не совсем голубыми, а больше зеленоватыми. И непривычно холодными, глазами существа расчетливого и довольно взрослого.
— Ладно, давай начистоту, Влад, не мучайся, — приняв решение, девушка улыбнулась, а у Влада почему-то замерло на пару секунд сердце, и на висках выступил холодный пот. — Ты же догадался, что я — не Саша.
— Догадался, — кивнул он.
— Просто удивительно — мама не догадалась, а ты вдруг откуда-то такой догадливый взялся.
— Ну и что? Продолжим с алгеброй?
— Погоди. И тебе все равно, что случилось с твоей… подругой?
— Нет, но я буду верить, что с ней все в порядке, и вы просто поменялись телами. Сашка очень славная, у нее точно все будет хорошо.
— Думаю, да, ей там поможет… один парень, — Эль подумала, неуверенно усмехнулась, тряхнула головой. — Обязательно поможет, Раннин слишком щепетилен в вопросах чести, чтобы бросить беспомощное создание в чужом для него мире.
— Вот видишь. Твой друг поможет Сашке там, а я помогу тебе здесь. Расскажи о себе немножко.
— Да что рассказывать-то? Тот мир совсем другой. Он… живой, он дышит, он полон магии. Я не знаю, как рассказать тебе то, что, возможно, ты примешь за бред или сказку.
— Не приму, рассказывай.
Это было таинственно и самую чуточку жутковато.
— Ладно. Начнем, наверное, с имени. Меня зовут… звали Эльтарн Северин. И я был самым обычным эльфом, может, чуточку больше одаренным богами, чем прочие — я научился играть на скрипке очень рано и практически самостоятельно. Ноты мне преподали только через два года, когда я уже мог играть на слух.
— Был? То есть ты… Все-таки мужского пола?
Эль кивнула.
— Был — мужского. Это в принципе не важно, я уже почти привык к тому, что здесь придется быть женщиной.
— Ладно. А почему вообще произошел этот обмен?
— Проще некуда: играл на башне в грозу, получил молнию в голову. Сашу толкнул один из собутыльников матери, она ударилась виском и… умерла. Если же закопаться в причины, то мы получили каждый то, что заслужил. Она — волшебный мир и, возможно, искреннюю любовь, я — попытку исправить свой мерзкий характер и те ошибки, которых достаточно наделал в жизни.
Влад кивнул. Поле работы предстояло огромное.
— Надо научить тебя школьной программе, потом познакомить со всеми в школе как-нибудь незаметно. И еще по городу провести. Кстати, ты родителям очень понравилась.
— Да ну? — скептически склонила голову Эль. — Правда? И какими словами это было сказано?
На самом деле ее сердце забилось чуть чаще, а мозг уже препарировал вчерашнюю сцену. Мужчина и женщина, моложавые, дорого и стильно одетые. В чистой обуви — следовательно, приехали на машине. Но за ними шли пешком. Значит… что это значит? Машина — это личное транспортное средство, как у нее был экипаж с упряжкой единорогов. Не у всех есть. У родителей Сашки была, но после смерти отца мать ее продала. Триста тысяч — это совсем недорого, судя по ценам. Почему родители Влада не хотели, чтобы она видела машину? Она либо очень дорогая, либо наоборот. Судя по их одежде — первое. Они не хотят светить реальный уровень дохода? Вероятнее всего, именно так. Влад одет прилично, но не вычурно, как тот же Олег, например.
— Такими и было, они в восторге от тебя и твоего таланта. Они оба ценят хорошую музыку, искусствоведы и все такое.
— Что значит «искусствоведы»? Это как шаманы или маги?
— Э… Нет, это значит, что мама разбирается в картинах, музыке и прочем искусстве. Она сама вообще музыкант, пианистка, но не играет из-за травмы. Я неправильно слово употребил, не искусствоведы, а просто обожают искусство во всех его проявлениях, больше мама, конечно, но отец тоже понимает многое.
— Так, стой, — Эль уперлась в его грудь ладонью, прикрыла глаза. — По-порядку, что такое «пианистка»? На чем играла твоя мама?
— На пианино. Рояль. Фортепиано. Незнакомо?
Девушка покачала головой.
— Та же история, что с телефоном. Я знаю слово, но не знаю его значение.
— Так… Инета на ноуте нету. Щас, — Влад покопался на телефоне, зашел в интернет и показал картинку.
— О… нет, у нас не было ничего подобного, поэтому память и не смогла проассоциировать слово с предметом. Машины-то я опознала, как только поняла, что в них ездят люди.
— Понятно. Так, тебе нужен интернет, я понял. Это такая огромная информационная сеть. Выходят туда через ноуты и компы.
— Слова понимаю, принцип… почтовая служба? — наморщила лоб Эль.
— Нет… — Влад нашел учебник информатики. — Вот, тут все написано.
Через несколько минут на лице девушки отобразилась целая гамма эмоций, потом она взяла себя в руки, возвращая невозмутимый вид.
— Как получить доступ к интернету?
— Или кабель протянуть или через флэшку. В общем-то. можно протянуть кабель, на лестнице я видел, что соседние квартиры подключены. Позвонить провайдеру, компании. которая дает интернет, они пришлют рабочих, те все сделают.
— Вла-а-ад! Помедленнее, мой бешеный единорог, я не успеваю понять твои слова.
— В общем, если нужна высокая скорость соединения, чтобы все загружалось быстро, то лучше позвонить компании и тебе протянут длинный-длинный хвост, к которому ты подключишь ноут.
На словах «высокая скорость соединения» у Эль брови поползли вверх, а потом скулы окрасились нежным румянцем, когда она поняла, что это не то, что ей представилось. Она невидяще уткнулась взглядом в стену, пытаясь понять, что с ней такое происходит и почему. Там, дома, у нее был регулярный, пусть и несколько однообразный секс. Душа заставляет тело подстраиваться?
— В общем, я могу помочь. Будешь читать, что хочешь, смотреть, новые понятия узнавать, — Влад не заметил ее реакции.
— А? Да, хорошо. Влад, а ты не в курсе, у Саши кто-то был? Любовник или любовница?
— Нет, что ты, никого и никогда, она все время училась, а дома… Ну, кого она сюда могла привести?
— М-да-а-а… — протянула Эль.
Это, конечно, проблемой не было: у нее красивая фигурка и лицо, а с ее характером и раскрепощенностью секс вообще не будет проблемой. Но только после потери девственности. У женщин, насколько знал Эльтарн, это происходит как-то серьезно и чуть ли не болезненно.
— Да и как-то пока рановато, все-таки школа.
— Ага. Ясно. И когда здесь принято вступать в подобные отношения? — поинтересовалась Эль.
Влад немного покраснел, вспомнив, что сам-то он отнюдь не отличается целомудренностью и давно уже не мальчик-колокольчик. Хотя и не матерый мачо, что уж там.
— Ну… Кто как… Хотя, если хочешь, то можешь и сейчас.
— Хотеть-то я могу все, что угодно, — фыркнула Эль. — Ты же не знаешь, может, у нас что-то совершенно неприемлемое в сексе практиковалось?
— Например? Удиви меня.
— Как, если я не в курсе того, что принято здесь? — усмехнулась девушка.
— Секс… обычный секс. Если в закрытых клубах и на квартирах, то всякое с плетками, цепями, ошейниками и связыванием.
Эльтарн поморщилась и вздохнула, плетка — это только для наказания, но ассоциировать его с сексом? Хм, похоже, ей предстоит узнать кое-что новое, что может удивить уже ее.
— В интернете посмотришь потом, что тебя интересует. Надо срочно проводить его тебе.
— Кладезь информации же. Конечно, надо. Поможешь?
— Да, давай я позвоню, договорюсь и все такое, ладно? Это просто будет быстрее. И комп тебе нужен посолиднее…
— Зачем? Эм, понимаешь… — она замялась, вскочила и прошлась несколько раз по комнате, вернее, это только так звучало, на деле же это были два шага к двери и обратно. — Понимаешь, Владичек, я не хочу повторения старых ошибок. Для чего-то же мне дали шанс начать все сначала? Я была… был далеко не святым и не Избранным, можно сказать, той еще первостатейной тварью. Не хочу снова скатываться, гнаться за чем-то большим, чем-то, что удовлетворит потребность. Мне не нужен телефон за пятьдесят тысяч, куртка за двадцать пять или сапоги за семь.
— Но если ты собираешься стать известной скрипачкой… Тебе это будет нужно. Как бы это объяснить… Рано или поздно тебя будут оценивать… Будут говорить: она известна, а ходит в рванине и старой одежде, наверное, с головой что-то, перестанут приглашать и все… Переход и десятина нищим, Саша. Или ты именно этого и хочешь?
— Пока у меня есть только переход, — зло огрызнулась девушка. — И все, что я могу — это играть на скрипке, чтобы меня кто-то там увидел, услышал и понял, что я — талант. Да, я намерена пробиться как можно выше. Просто потому что в родном мире я играл для королей!
— Тебя услышали. Мама хочет организовать твое выступление на паре концертов для начала, — «раскололся» Влад.
Эль остановилась, смерила его внимательным взглядом, кивнула своим мыслям.
— Обязательства? Чем я буду обязана твоей маме?
— Прозвучит странно, но ничем. Ей хочется взять под крыло талант, развить и выпустить его на мировые сцены. Это у нее заветная мечта. Был один мальчик-художник, но как только пришла слава, он сломался, принялся пить, в грубой форме сообщил маме, что ничем ей не обязан. Мама за полгода сделала четыре ремонта одной квартиры.
— Я это уже проходил, — тихо сказала Эль. — Слава, самомнение до небес, постоянное ощущение нехватки чего-то, когда долго не приглашают на концерт, или если мало слушателей, или заплатили меньше, чем рассчитывал. Сначала бокал вина, чтобы расслабиться. Потом бутылка, чтобы уснуть. А потом в один далеко не прекрасный день, когда ты стоишь на сцене, на тебя рушится стеклянный потолок… Лекари спасли руки, залечили тело, оставив шрамы на лице. Я полгода не мог заставить себя выйти не то, что на сцену — из дому. Пил, не просыхая. А здесь понял, как это смотрится со стороны.
— Так что сделаешь выводы, не будешь притрагиваться к спиртному, — Влад вздохнул. — Так интернет организовывать?
— Да. И встречу с мамой. А насчет более солидного ноута — погоди гнать единорогов, я не могу себе позволить такие траты.
— Я могу. Считай это все вложением. Потом, когда цены на твои выступления будут заоблачными, я приду к тебе и скажу: «Саша, а помнишь, я тебе по дружбе ноут купил? Пусти в подсобку послушать концертик».
— Эй, я уже пообещала тебе билет на любой концерт, вымогатель! — Эль шутливо толкнула его в грудь ладонью. — За помощь с уроками, кстати. Придумай что-то другое.
— Так ты один пообещала. А вдруг я еще на один захочу? — засмеялся Влад. — И я не вымогатель, я вкладываюсь в свое будущее и обеспечиваю себе место в первом ряду на концертах несравненной Александры. Но могу поменять ноут на поцелуй.
— И тебе безразлично, что целоваться ты будешь, по сути, с тем, кто еще недавно был мужчиной? — зеленоватые глаза сощурились, очень внимательно вглядываясь в глаза Владислава.
— Мне нравятся решительные и целеустремленные девушки, так что да, безразлично, потому что сейчас передо мной стоит симпатичная юная особа, которую очень хочется поцеловать.
Эль тряхнула волосами, откидывая светло-русую волнистую гриву за спину, шагнула ближе, запуская пальцы в его волосы, и поцеловала. Да, это был не совсем привычный ему поцелуй — лидирующую позицию он упустил сразу, его направляли и придерживали.
Поцелуй прервала мать Саши сообщением, что она сделала бутерброды, заварила изумительный чай с бергамотом, так что не угодно ли молодежи пойти и подкрепиться.
— Ага, мам, спасибо, мы сейчас! — Эль поспешно отступила, шало усмехаясь, и глазами указала вниз: — Дыши глубже или аккуратно пройди в ванную, приведи себя в порядок. И приходи на кухню.
Влад предпочел подышать и успокоиться. Всего лишь поцелуй, ничего более. Бутербродов было много, их еще и подогрели в духовке за неимением микроволновки. Чай источал манящие запахи, и в целом, впечатление от кухни было уютное, несмотря на ее обшарпанность.
Эль заметила его быстрый взгляд на стены, кивнула:
— Ничего, я еще наведу тут порядок. За три года без папы все маленько обветшало, но только с виду.
— Да. Ну так как, можно притаскивать ноут?
— Уговор дорог исполнением, не так ли? — Эль украдкой облизнула губы.
Влад набрал номер.
— Сергей, здравствуйте. Скажите, вы можете купить ноутбук? Мощный… Игровой? Знаете, давайте игровой, мало ли. Цвет? Саш, ты какой цвет любишь?
— Без разницы, Влад, но предпочту серебристый.
— Сергей, купите серебристый. Записывайте адрес, куда привезти. Спасибо.
Один из охранников Ольги, сопровождавший ее в заграничных поездках, был парнем смышленым, поручениям вроде «Сергей, срочно купите мне три шкуры серого крокодила зеленого цвета в розовую полоску» не удивлялся, еще и мог эти самые шкуры достать. Сейчас он матери точно не нужен, так что Влад решил, что можно его отвлечь. Купить игровой серебристый ноутбук легче, чем притащить восемь образцов плитки, потом бежать их менять на три оттенка светлее восьмого и на два темнее пятого.
Глава третья
— И что мой ненаглядный сын от вас хотел, Сергей? — поинтересовалась Ольга, когда охранник доложил ей о звонке Влада.
— Просил купить хороший игровой ноутбук серебристого цвета для какой-то Саши или какого-то, голос я плохо различил по половой принадлежности.
— О, вот как. Забавно-забавно. Ну, так что же вы стоите? Езжайте немедленно, покупайте. Возьмите карту, что на непредвиденные нужды.
Сергей взял кредитку и уехал в магазин, отбиваться от консультантов, которые сразу принялись за любимую песню «А у нас по акции еще». Хотя в чем-то повезло, бесплатно дали к ноутбуку милую серебристую же мышь. Сумку для ноута Сергей купил уже по своей инициативе — Владислав никогда с собой ноутбук никуда не носил, поэтому о том, каково его пихать в рюкзак, не догадывался. Кто его знает, зачем этому или этой Саше ноут? Вдруг понадобится?
Улицу Тихвинскую он знал, сам не так давно жил там, всего в паре дворов от того, где стоял шестнадцатый дом. Дворы-коробки, пожалуй, сравнимые со знаменитыми дворами-колодцами Питера. Солнца не допросишься, только летом в полдень в солнечный день в такой коробке нет ни клочка тени, потому что обычно нет ни деревца. Сергей поднялся на нужный этаж, позвонил. Дверь открыла светловолосая девушка, за спиной которой маячил Влад.
— Все привез, Владислав.
— Спасибо, Сергей. Скажите маме, что я приеду вечером.
— Передам. Доброго дня.
Пакет с коробками и сумкой Влад забрал сам, как и полагается воспитанному молодому человеку. Девушка только кивнула, молча посторонилась и за все время сказала только «Спасибо». Сергей вернулся, отчитался, отдал карту.
— Девушка? Светловолосая, тихая, похожая на моль? — оживилась Ольга.
— Не сказал бы, что она похожа на моль. Светленькая, тихая, очень серьезная, — Сергей задумался. От чего-то у него от этой юной особы по загривку озноб прогулялся — и это у него! Бывшего спецназовца!
— Да, это точно она, его нынешняя девушка. Сергей, часов в восемь вечера поезжайте туда, ждите Влада, привезете его домой.
— Так точно.
Ольга фыркнула: можно убрать мальчика из армии, но убрать армию из мальчика не получится уже никогда.
— Пока свободны, — сказала она и отправилась подбирать концерт.
Не такой уж и большой город, чтобы их было много. Но, например, концерты в Галерее Бартемьева котируются не слишком высоко, так, ширпотреб и самодеятельность, а вот в Театре Драмы или в Филармонии — уже повыше. А вот и то, что нужно — «Молодые таланты», через три недели, в Драматическом. Лауреаты, стипендиаты, все это чушь. За деньги и со связями можно и девочку из перехода протолкнуть.
Ольга взялась за телефон. Деньги и связи у нее были, а там где не хватит связей, можно досыпать денег. Пресса будет, будут журналисты, телевидение, радио. Нужно хорошее платье, прическа и нужно подновить скрипку. Значит, стилист, парикмахер, визажист, портной и мастерская по реставрации музыкальных инструментов. Ольга была просто счастлива, даже не замечая этого. Еще бы, столько дел, столько дел!
Леонид только усмехнулся по телефону, но решил про себя, что это лучше, чем нескончаемый ремонт.
***
— Ну вот, теперь у тебя есть новый ноутбук, он быстрее работает, чем старый. Минутку, — Влад отвлекся на телефонный звонок. — Да, мама. Саша, а это тебя.
— Быстро, — усмехнулась Эль. — Как зовут твою маму?
— Ольга… Васильевна.
— Да, я слушаю вас, Ольга Васильевна.
Было очень неудобно, что в этой стране практически не пользовались обозначениями, идентичными тан/танна. Только изредка, и господин/госпожа носили отчетливо-подобострастный оттенок, а для Эль это было неприемлемо.
— Здравствуй, Саша, мы в прошлый раз так и не познакомились. Но твоя игра очень тронула, ты необыкновенно талантливая девочка. Через три недели будет небольшой конкурс «Молодые таланты», думаю, тебе стоит принять в нем участие.
— И вы согласны курировать меня и помогать в продвижении моего таланта, — это даже был не вопрос. — С радостью, Ольга Васильевна, отдамся в ваши руки. Надеюсь, это не отнимет у вас время от более важных дел?
— Нет, ничуть, у меня бессрочный отпуск, парикмахерскую закрыли. Так, сейчас четыре часа. Тебе удобно сегодня отправиться со мной кое-куда?
Эль заколебалась. С одной стороны — ей стоило бы потратить время на подготовку к ненавистному английскому, потому что контрольная, а женщина явно отнимет у нее не один час. С другой стороны, покровителям не отказывают.
— Одну секунду, Ольга Васильевна. Влад! Спасешь на английском? Или мне сегодня спать не придется.
— Без проблем, я же сказал, я все прорешаю, — успокоил он ее.
— Только то, что я не смогу сама, — упрямо задрала подбородок девушка. — Да, Ольга Васильевна, я могу отправиться с вами.
— Отлично. Влада тоже возьмем, как же без приятной мужской компании?
Машина пришла через полчаса, Сергей отзвонился Владу, приглашая спускаться вместе с дамой.
— Идем, — Влад предложил ей руку.
— Мам, мы погуляем, — Эль заглянула в комнату матери, где та возилась, перебирая залежи старых вещей. — Я с Владом, не волнуйся, телефон при мне, домой проводят.
— Хорошо, Сашенька, а я поищу что-нибудь, что можно перешить тебе на платье, потом приготовлю ужин.
— Ладно. Не скучай.
Эль чмокнула женщину в щеку, даже не поморщившись мысленно от того, что кожа у той дряблая и пористая. Видимо, приняла уже совсем. Как-никак, это теперь ее единственный родной человек. Подхватила скрипку.
— Ну и зачем она тебе?
— Владичек, твоя мама меня не просто так пригласила, — усмехнулась парню. — Не на прогулку же?
— А почему не на прогулку?
Но Эль оказалась отчасти права. В машине Влада сунули на переднее сиденье, а перед Эль раскинули кучу модных журналов с прическами и платьями.
— Нужно выступить на сцене достойно. И придумать образ. Может быть, девочка из небогатой семьи? Платье попроще…
— А может, ты ей нарисуешь образ эльфа? — предложили с переднего сиденья. — Саша, будешь прекрасной эльфийкой? Серебристые платья, распущенные волосы, украшения соответствующие. И заголовки в прессе вроде «Неземное очарование». Золушек и так хватает, куда ни глянь, девочка из бедной семьи на вершине славы.
— Да хоть орчанку, хотя нет, я мастью не вышла, — рассмеялась Эль, и Влад замер. Он впервые слышал, как смеется Сашка. Нет, как смеется Эльтарн. Сашка делала это почти беззвучно, не поймешь сразу, то ли всхлипывает, то ли смеется. Эль смеялась заразительно и открыто.
— Эльфийку, говоришь? Ладно, это не сложно.
— И во всех интервью улыбаться и помалкивать.
— Рано про интервью, сперва нужно обновить гардероб, — велела Ольга. — Ничего особенного, сапоги, пара туфель на каблуке, походить и потренироваться, чтобы держать осанку правильно, платье в пол, чтобы ты привыкла двигаться в нем. Влад, уши закрой, Сергей, ты тоже. И белье, самое главное — это хорошее и качественное белье. И немного косметики не помешает, хотя я пока не совсем понимаю стиль.
— Я никогда не пользовалась косметикой, Ольга Васильевна. Поэтому всецело положусь на ваш вкус.
Внутренне Эль тяжко вздыхала: опять каблуки! Дома тоже приходилось на сцену надевать обувь на каблуках, чтобы казаться повыше. Неясно только, зачем — ведь сцена заведомо выше зала. Но — таковы правила.
— С этим потом. Так, теперь волосы…
— Ничего с ее волосами делать не надо! — заявил Влад. — У нее такие роскошные локоны, зачем их пережигать и пересушивать? Можно же просто косу там, гребни.
— Волосы не дам, — усмехаясь неожиданной поддержке в лице Влада, твердо сказала Эль. — Это мое единственное богатство.
— Хорошо, будет коса. Значит, сегодня одежда, обувь, еще кое-что…
— Мам, а ты можешь дать кредитку, и мы сами все купим? Я рад, что ты помогаешь Саше, но пусть все-таки она сама выберет, что ей удобней. А я буду оценивать. Иначе это будет как с ремонтом, ты снова скупишь все в магазине, потому что не выберешь, а потом платья выгонят Сашу из квартиры.
Эль снова засмеялась:
— Впервые я так часто соглашаюсь с парнем. Ольга Васильевна…
— Ради Бога, Саша, зовите меня просто по имени.
— Хм, хорошо. Ольга, я клянусь, что у меня есть вкус, и ничего лишнего или отвратительно-безвкусного Влад купить не даст.
— Хорошо, но платье на концерт я выберу сама — вот мое условие. И у меня вкус тоже есть. Сергей приедет за вами через четыре часа, в крайнем случае, посидите в кафе.
Влад вытащил Сашу из машины около торгового центра, завел внутрь и выдохнул:
— Уфф, я так рад, что мы спаслись. Мама добрая и щедрая, но ты реально рисковала оказаться с десятком платьев и пятнадцатью парами туфель сразу. В смысле, конечно, платьев будет больше и туфель тоже, мне не жалко…
— Стой-стой-стой! Влад, успокойся. Я знаю такой тип женщин, мы отняли у нее кусок радости, но я бы не выдержала слишком долгий поход по магазинам. Спасибо. Я ценю. А теперь идем, ты обещал быть моим эталоном вкуса.
— Ничего мы у нее не отняли, сейчас она занимается тем, что созванивается с подругами и радостно рассказывает о том, что нашла дело всей жизни. С чего начнем, с платья, туфель или с повседневной одежды? Просто… — он слегка смешался, — не знаю, Шелестова и ее свита постоянно так на тебя смотрят, хотя сами одеваются в подделки. Может, купим тебе хотя бы один симпатичный брючный костюм и блузку?
— Влад, мой сияющий рыцарь, мне триста лет, доверься моему вкусу. Прошлый пол значения не имеет. Идем, — Эль ласково и очень «зубасто» улыбнулась, аккуратно беря его за руку. Не собственнически, не напористо — давая время и возможность убрать ладонь, не ставя ни себя, ни ее в неловкое положение.
— Идем, — руку он не отнял.
С ним было легче, чем с Раннином. Да, Влад тоже заботился, но как-то иначе, от этой заботы взвыть не хотелось. Да уж, рыцарь или пес, кому что нравится.
В бутиках (это Влад сказал новое слово, память соотнесла его с «лавочками» и успокоилась) их встречали практически везде одинаково — по одежке. И Эль было искренне интересно наблюдать, как метались взгляды консультантов от стильно и дорого одетого парня к ней и обратно, зажигаясь понимающими мерзенькими огоньками. Противно, да, но интересно. Миры могут быть разными, но вот люди, вернее, разумные в них всегда одинаковы. Всегда.
Эль наслаждалась, выбирая приятные телу ткани, подчеркивающие фигурку силуэты, качественный пошив. Пусть здесь шили не вручную, это не мешало ей найти недостроченный шов или неоверлоченный край и потребовать замены.
— Никто не богат настолько, чтобы покупать некачественные вещи. Тем более, я не хотела бы опозориться перед твоей мамой. Мне идет? — Эль в очередной раз отдернула занавеску примерочной кабинки, сдерживая усмешку: белье они пока не купили, бюстгальтер она не надела — просто не слишком понимала, зачем он этому телу, что там прятать-то? Да и плотный свитер скрывал отсутствие этой детали туалета. Но сейчас на ней был брючный костюм из прекрасного темно-лавандового джерси и тонкая светло-зеленая сорочка из натурального шелка с ненавязчивым узором на полтона темнее. И пиджачок костюма был расстегнут.
— Очень, — кивнул Влад. — Это твой цвет и оттенок. И он очень подходит, только… нужно еще кое-что надеть под блузку. Но ты шикарно выглядишь. Размер тоже подходит. Это мы точно берем.
Консультант, почуявшая выгодного покупателя, притащила еще несколько блузок, уверяя, что они прекрасно подойдут к этому костюму.
— А еще есть туфли вот как раз под него, сейчас принесу из отдела напротив. Там и высота каблука аккурат под эти брючины.
— Несите, — кивнул Влад.
На грудь Саши он старался не слишком-то таращиться, но взгляд то и дело норовил зацепиться за хорошо видные сквозь ткань соски. Неловко как-то.
Эль выбрала еще три блузки — чисто-белую, бежевую с коричневатым цветочным принтом и темно-синюю.
— Или, может быть, вот эту? — она задумчиво покрутилась перед зеркалом и вовсе без пиджака, а темно-синий атлас облегал ее точеные плечи и грудь, как невесомая вода.
— И эту тоже возьмем, она ведь шикарная. Так, а сейчас пойдем в отдел белья… Тебе там понравится, думаю.
«И мне спокойней будет жить на примерках».
— Вот уж в чем я сомневаюсь. Ты будешь смеяться, но я не поняла конструкцию того, что здесь называется… э-э-э… — Эль посмотрела на него с немой просьбой о помощи в глазах. Слово она не знала, потому не могла сопоставить его с предметом.
— Бюстгальтер? — помог ей Влад. — Там все просто, накидываешь лямки, прячешь грудь в чашечки, застегиваешь на спине конструкцию, он поддерживает грудь и прячет… Чтобы соски не выпирали под одеждой, — он даже умудрился не покраснеть, подумаешь, деталь женского гардероба.
— А, может, мы туда все же сходим с твоей мамой? Или сам будешь оценивать? — глаза девушки чуть сощурились в усмешке, такой, понимающей.
— Если ты сейчас меня смутить пытаешься, то очень зря. Я вполне могу оценить и подобрать красивое белье для красивой девушки. Тем более, учитывая, что может быть, мне его же и снимать придется, на что я очень надеюсь, — Влад смущаться перестал, в конце концов, это всего лишь белье, а не интимные прически.
Эль рассмеялась:
— Хорошо, мой рыцарь, доверюсь твоему вкусу. О, замечательно, как раз устойчивый каблук и цвет подходит, — это уже было сказано консультанту, которая принесла туфли.
Нести все свертки пришлось Владу, хотя он и не жаловался особенно. В отделе белья на него сразу принялась бросать жаркие взгляды продавщица, игнорирующая Эль напрочь. Влад сгрузил покупки, отправился к вешалкам, оценивать предложенное. Выбрал для начала скромный закрытый комплект без кружев и стразов. Понравилась мягкая ткань и расцветка — растительный темно-зеленый узор на светло-зеленом фоне. И удобные чашечки без всякого поролона.
Эль только кивнула и ушла с ним в примерочную. У Влада родился какой-то мятный холодок в солнечном сплетении, когда он представил, как сейчас отдернется занавеска. До сих пор он никогда не видел Сашкино тело в таком минимуме одежды. С Эль же станется в самом деле показаться ему… Додумать он не успел, занавеска отлетела в сторону. Влад шагнул, задернул ее так, чтобы скрыть Сашку от чужих взглядов, оставить видимой лишь себе.
— А… Ого… м-м-м… Мне нравится.
Это выглядело безумно сексуально, куда сногсшибательнее всяких рюшей и кружев. Она улыбалась, смотрела как-то так, что он не понимал — это разрешение или запрет? И вообще, почему он не понимал ее взглядов? Что изменилось, кроме цвета ее глаз?
— Тебе очень это идет. Еще принести пару комплектов? — неуклюже спросил он.
— Доверяюсь твоему вкусу. В моем мире нижнее белье было гораздо проще, — Эль отвела взгляд, словно отпуская его на волю, гибко прогнулась, заводя руки за спину и расстегивая крючки.
Влад поспешил задернуть штору до конца и ретироваться в зал. Следующий комплект был попроще, черная майка и трусы-шорты. Еще Влад ухватил спортивные майки и несколько белых с серебристым принтом трусов, очень надеясь, что их по отдельности демонстрировать не станут.
— Вот это нравится? — он просунул добычу за штору.
— Вполне, — через некоторое время отозвалась Эль. — Влад, найди мне, пожалуйста, похожие на первый комплект черный и белый такие же. И, наверное, телесного цвета, если есть, без рисунка.
Влад притащил требуемое, не удержался, просунул вешалку с весьма игривым полупрозрачным комплектом цвета морской волны.
— А вот такое, — это он сказал тихо, чтобы слышала только Саша, — я когда-нибудь на тебе хочу увидеть.
Через паузу Эль тихо рассмеялась:
— Хорошо, мой рыцарь, ты увидишь. Дату я обозначу сама, надеюсь, такая добродетель, как терпение, тебе свойственна в достаточной мере.
— Конечно, — комплект унесли в зал.
В общем и целом, они приобрели все нужное. Поглядывая на гору пакетов, которые после пятого или шестого магазина Влад с трудом мог удержать в руках, Эль покачала головой:
— Ты чудесен в качестве спутника в походе по магазинам…
— Шоппинг, называется.
— Ага, спасибо. Но я больше не могу. Может, здесь можно где-то оставить вещи и посидеть?
— Конечно, в кафе. Кстати, твоей маме ничего не нужно, пока тут есть мы и кредитка?
— Влад, — голос Эль похолодел, — на маму тратиться уговоров не было. На то, чтобы одеть ее, я собираюсь заработать самостоятельно. Это выходит за рамки нашей договоренности, разве нет?
— Да нет вроде. Должен ведь будущий зять понравиться будущей теще? Что она скажет: хорош зятек, даже ничего в подарок принести не додумался, только чай пить таскался, — Влад солнечно улыбнулся. — Я ж не предлагаю, не сходя с места, покупать ей квартиру в Лондоне.
— Стой! Что значит «зять» и «теща»? — непонимающе нахмурилась Эль. — Как же это утомительно-то, оказывается, не понимать некоторых слов.
— Ну, зять — муж дочери. Теща — мать жены. Еще есть свекор и свекровь — родители мужа, невестка — жена сына.
Эль покачала головой:
— Владичек, мой прекрасный рыцарь, а ты не торопишь ли события? Я допускаю, что ты мог быть тайно и безответно, — сарказм в словах чувствовался очень явно, — влюблен в Сашу. Но я-то не она, меня ты знаешь ровно третий день. У нас не приняты браки по расчету, — она покусала губу, но продолжила. — Я не знаю, как моя душа повлияла на это тело. Брак без любви — бесплоден.
— Саша, я и не тороплю, пока у нас все хорошо. Может, ты на гастролях встретишь парня, влюбишься без памяти… Может, мы влюбимся друг в друга. Может, разбежимся. Просто будешь моей девушкой, пока получается?
— Объясни смысл, что ты вкладываешь в это выражение, — потребовала Эльтарн.
— Возлюбленной. Парой. Невестой, — стал подбирать синонимы Влад.
Она прикрыла глаза ресницами, но Влад все равно успел заметить выражение некоторого скепсиса.
— Это предполагает некоторое расстояние между нами. Непреодолимое до брака. Или я неправильно тебя поняла?
— Наверное, неправильно… Это не совсем предполагает. Понимаешь, когда парень и девушка встречаются, это так называется, они проводят время вместе, ходят на свидания, парень ухаживает за девушкой. Они могут сексом заниматься. Просто официально они не вступают в брак.
— Влад, моему знанию твоего мира — три дня. Я еще живу своими законами. У нас так: есть статус официального любовника или любовницы. Есть статус жениха или невесты. Это разные статусы, они не пересекаются. Нельзя быть невестой и любовницей одновременно. Но можно иметь и одну, и вторую. Или любовника и жениха, не суть важно. Можно из любовницы стать невестой, но обязательно хотя бы на несколько дней. И только потом заключить брак. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к иной реальности. И еще время, чтобы подготовиться к лишению невинности. Я не знаю, как это у женщин. Это пугает.
— Я тебя не тороплю.
Официантка принесла меню. Влад принялся рассказывать о перечисленных в нем позициях, отмечая сладкое, напитки, что каким вкусом обладает и что с чем лучше сочетается. Эль мягко, как это удавалось, пожалуй, только ей, положила ладошку на его ладонь, останавливая.
— На твой вкус, мой рыцарь.
Черт, ему начинало это нравиться. Ладно, ему это уже нравилось. Почему? Разобраться в себе можно было попозже, на этом Влад со своей совестью и договорился. Он заказал им обоим по куску лимонного пирога и чайник чая, решив, что неплохо будет просто посидеть и насладиться угощением.
— Завтра сядем вместе, я помогу с тестом. Надеюсь, англичанка опять свалит из кабинета.
— Спасибо. Интересно, если я оденусь по-другому, в новую одежду, какова будет реакция? — Эль отнюдь не кокетничала, ее это в самом деле волновало.
— Начнут спрашивать, где взяла, может, с кем переспала, но не обращай внимания, это просто кучка завистливых девчонок.
Эль посмотрела на него непонимающе, потом рассмеялась:
— О, на этот счет ты можешь не волноваться, такое детство меня уже давно не трогает. Я больше переживаю, чтобы меня не обвинили в чем-то более предосудительном, например, в краже. Кстати, я удивлена, что никто из «принцесс» класса не вешается на тебя.
— А смысл на меня вешаться? Мышц нет, денег нет, хмурый и злобный серый мыш.
— Они слепые? — изумилась Эль. — Даже мне бросилось в глаза то, как ты одет. Твой аккуратно завуалированный интеллект. Речь. Неплохая фигура.
— Саш, это ты привыкла видеть достаток и распознавать людей, а половине девчонок в голову не придет ничего такого. Это как в анекдоте. Сын жалуется отцу: «Пап, я познакомился с очень красивой девушкой, и она меня спросила: «Ты учишься в МГУ?». Я говорю: «Нет». «А у тебя есть мерседес?». Я отвечаю: «Нет». «А у тебя дом трехэтажный?» Я говорю: «Нет». И она меня бросила. Отец: «Ну знаешь, сынок, ты конечно можешь бросить Оксфорд и перейти в МГУ… Можешь продать феррари и купить мерседес… Но сносить три этажа ради этой дуры я не буду!».
— М-м-м… хорошо, ты прав, я несправедлива к ним. Мой возраст позволил это увидеть, — подумав, согласилась девушка. — А что такое Эмгэу, мерседес, феррари и Оксфорд?
— МГУ — это вуз в столице нашей страны, Оксфорд — университет, очень старый и очень престижный в другой стране. Мерседес и Феррари — марки автомобилей.
— А куда поедешь учиться дальше ты? — Эль аккуратно отломила ложечкой еще кусочек пирога.
Влад наблюдал, как она ест, восхищался: что дома, что в кафе это было очень изящно, выдавало многолетнюю, если не многосотлетнюю привычку. Она же даже не контролировала каждый свой жест, она в самом деле так двигалась, ела, ходила. Правда, с походкой промашка вышла — осанка-то была безупречна, а вот шаг — по-мужски широк.
— А я поеду учиться в этот самый Оксфорд на отделение английского языка и литературы.
— Это далеко? Расскажи мне об этой стране, нет, географию я прочла, расскажи что-то свое, чего нет в учебнике.
Влад принялся рассказывать. Об Англии и ее культуре и литературе он мог говорить часами, не уставая восторгаться. Расписывал пятичасовой чай и туманы, делился забавными историями из жизни в Англии, обещал познакомить Сашу с приятелями из Лондона.
— Обязательно. Как только я стану знаменитее той Ванессы Мэй, о которой ты говорил, — улыбнулась девушка.
У Влада запиликал сотовый.
— А вот и мама. Или Сергей с машиной. Идем?
Сергей помог погрузить покупки, пока он укладывал все в багажник, Влад хлопнул себя по лбу и куда-то убежал, вернулся уже с красивым легким платком, упакованным в милый пакет.
— Для твоей мамы.
Эль только покачала головой, но не сказала. Смысла в этом не было — платок уже куплен. В машине девушка внезапно усмехнулась:
— А ведь я не представляю даже, что скажет мама на все это.
— Обрадуй ее, скажи, что будешь выступать на конкурсе. И примерь платье, завтра скажешь, как тебе в нем было, лады?
— Хорошо. Но в школу я приду все же не в платье. Мне непривычно.
— Нет-нет, это платье носят именно вечером, оно для торжественных светских выходов. Просто нужно, чтобы ты привыкла к длинному подолу, к тому, как такие платья сидят. А в школе жду тебя в новом брючном костюме.
Эль усмехнулась:
— Хорошо, мой рыцарь, как скажешь.
Парни помогли ей донести покупки до квартиры, сгрузили все в коридоре и ретировались. Эль устало крикнула в глубину коридора:
— Мам, я дома!
— Сашенька, вы не замерзли столько гулять? — мать выглянула. — Ого… Сашенька, что это такое?
— Подготовка к концерту через три недели. Мамулечка, давай, ты не будешь меня спрашивать, кто все это оплачивал?
— Твой мальчик Влад? Сашенька, но это… Это очень дорогие вещи, — Анастасия растерянно смотрела на кучу пакетов.
— Я знаю. У моего мальчика Влада — очень состоятельные родители. И его мама, Ольга Васильевна, скучает без занятия. Она услышала, как я играю, и решила, что это будет весело — сделать из меня знаменитость. Теперь понимаешь?
— Это как-то очень сомнительно. А что она попросит взамен? Ей ведь нужно будет заплатить, а у нас нет столько денег, — мать разнервничалась.
— Ничего не попросит, кроме упоминаний о том, кто меня «вывел на сцену». Мама, успокойся, не волнуйся. Все будет хорошо. Это мой шанс, правда ведь?
— Конечно. Но Влад… Сашенька, а что он попросит? Если он окажется мерзавцем и затребует от тебя секс в уплату? Богачи все ведь те еще сволочи.
— Ма-а-ам, мне сколько лет? — Эль обняла ее, усмехаясь: секс! Будто это нечто неприличное. Ей сегодня понравилось дразнить Влада. До того понравилось, что намокли трусики. Это было внове и остро. И хотелось еще.
— Семнадцать. И если он заделает тебе ребенка, ни о какой сцене не будет речи. Саша, если тебе так нужны все эти вещи, я тебе куплю. Найду работу и куплю сама.
— Никаких детей, мама. Сначала карьера. Не волнуйся, я не продаюсь за тряпки. Мамулечка, ну, посмотри на меня. Я уже выросла. Я серьезная и взрослая девочка, правда. Если я захочу переспать с Владом, то только сама, а не из-за каких-то там подарков и прочего. И мы побережемся, обязательно.
Мать только вздохнула, покачав головой — вот и выросла девочка.
— Ладно, показывай, что он тебе такое купил. Красуйся.
Дочка совсем по-детски взвизгнула и унеслась в свою комнату — переодеваться. Куда и усталость девалась. Сперва она решила похвастаться новым бельем. Анастасия только ахнула, примерно представив его стоимость. Утешало лишь то, что оно выглядело очень скромно. На все остальное она даже не знала, как реагировать. Это было наверняка очень дорого. Очень. Но у нее не повернулся язык что-то сказать, испортить дочери вечер. Тем более что если отринуть мысли о цене, все было просто безупречно, Саша выглядела потрясающе. А если этот мальчик и затребует что-то непристойное… Что ж, Саша достаточно умна и самостоятельна, чтобы разобраться с этим всем.
Анастасии было больно и горько: неужели, пока она плавала в алкогольном дурмане, ее маленькая доченька успела так повзрослеть и стать такой… такой, какой стала? Жесткой, даже жестокой, как она тех алкашей ремнем! Целеустремленной. Упрямой. Когда же? И как она, мать, могла позволить себе опуститься до того, что оставить дочь один-на-один с миром? Как она могла… Было стыдно до слез.
— Мама? Мамуля, что ты? Мамочка, не плачь!
— Ничего, все в порядке. Иди готовить уроки, у тебя завтра ведь контрольная.
— О-о-о, глаза бы мои не смотрели на эти учебники, — взвыла Эль. — Мамуль, а чай еще остался, тот, с бергамотом?
— Конечно, бутерброды тоже остались. Твой мальчик принес много всего, даже дорогой кофе, утром я тебе сварю.
— Ага, хорошо.
Она не отказалась ни от бутербродов, ни от двух чашек чая — как можно слаще, мозгу нужно было питаться, в ее мире лекари знали о том, что этому помогает сладкое.
В постель Эль рухнула около часу ночи, убедившись, что в голову не лезет больше ни строчки, а глаза отказываются держаться открытыми. И проснулась только от мерзкого звона будильника.
— У-у-у, чтоб тебя дракон пожрал, проклятая звенелка!
Дракон не прилетел, а будильник замолк с чувством выполненного долга. Поднялась Эльтарн довольно легко, собственно, она почти успевала выспаться за пять часов сна. Но все равно придется лечь спать сегодня вовремя. Умыться, расчесаться, удостоверившись, что волосы мыть вечером обязательно, но день походить еще можно, не прослыв неряхой. Одеться в отпаренный матерью с вечера костюм, новую блузку, чувствуя под шелком плотно облегающие грудь непривычные чашечки бюстгальтера.
— Какая же ты красавица, — мать залюбовалась ей. — Твой мальчик точно будет в восторге.
— Думаю, ты права, мама, как-никак, он все это помогал выбирать. Оценивал — так точно. Ты на работу? Мам, я только прошу тебя — никаких гостей и алкоголя!
— Хорошо-хорошо, Сашенька, я поняла.
Брать скрипку Эль не стала. Не до скрипки ей будет в школе, придется очень постараться вникать в каждый урок и отвлекаться от беспомощных полудетских попыток задеть ее, предпринимаемых местными «принцессами».
Провокации начались сразу же после раздевалки.
— Смирнова, королева наша, ты перед кем ноги раздвинуть успела за выходные?
Эль, усмехаясь, молча смерила говорившую абсолютно равнодушным холодным взглядом и развернулась, чтобы дойти до расписания и узнать номер кабинета.
— Я с тобой разговариваю, корова, — ее ухватили за плечо.
— Руку убрала. Или я ее сломаю.
Вот уж чего Эль терпеть не мог — это чужих несанкционированных прикосновений. Предпочитал прикасаться сам. И перемена тела привычки не изменила.
— Ты чего, вообще оборзела?
От раздевалки к месту разборки спешил Влад.
— Шелестова, добром прошу, не нарывайся, — Эль ласково улыбнулась. — Не надо оно тебе. Убери руку, вот правда, тебе же ею еще писать.
— Ну ты точно оборзела…
— Саша, доброе утро, нам в двести четырнадцатый, — Влад Шелестову проигнорировал.
— Спасибо, Влад, идем?
Эль играла роль его «девушки» в своем понимании. Пока — невесты, а там — как получится. И что решит Влад, переводить ли им отношения в иную грань, или не стоит.
— Подцепила себе такого же дешевого урода, — прошипели вслед.
Она искренне рассмеялась, радуясь отсутствию косметики, до слез.
— Прости, мой рыцарь, нервничаю перед контрольной.
— Ничего, все будет отлично. Тесты раздадут, потом она уйдет, решим все.
— Это было бы просто подарком судьбы.
Ну, что она могла сказать? Боги любили ее даже здесь, даже такую. Все было, как и сказал Влад: им раздали тесты, и преподаватель покинула аудиторию, позволяя делать, что заблагорассудится. Влад быстро прорешал свой вариант, потом написал ее ответы.
— Попробуй понять, почему все так, а не иначе в грамматике, лады? Ответы все правильные.
Его одарили теплым взглядом, хотя тепло и эти зеленые ледышки с трудом можно было связать в сознании. Казалось, такие глаза просто не могут не источать холод и презрение. Как она смотрела на Шелестову! Как та еще не поняла, что это — другой человек? Уму непостижимо! Влад улыбнулся в ответ и уткнулся в свой тест. За их спинами обменивались впечатлениями Шелестова и ее свита, злословя на тему того, где Смирнова могла добыть такой костюм. Сошлись на том, что это какой-то секонд-хэнд, наверняка еще и с мертвечины снятый. И парень у нее вечно в каком-то сером свитере и черных джинсах ходит, даже без лейблов.
Эль, сосредоточенно хмурясь, пыталась разобраться в том, почему ответы именно такие. Кажется, у нее немного получалось. Безумный скачок для того, кто впервые три дня назад увидел латинский алфавит. Впрочем, это же трехсотлетний эльф. Чему он удивляется?
За пять минут до звонка явилась Злюка, молниеносно похватала у всех листки с ответами и снова умчалась.
— Хорошо хоть, не укусила, — хохотнул кто-то.
Эль выдохнула, украдкой пожала Владу ладонь.
— Спасибо, мой верный рыцарь. На штурм геометрии?
— На штурм. Там сегодня будут теорию письменно спрашивать вроде.
— Теорию я помню, это не трудно.
— Да ну?
— Да. Геометрия на редкость логична. И этим напоминает музыку. Если поставить рядом две неправильные ноты, вместо гармонии получится диссонанс. Конечно, и его можно использовать в произведении, и, как я успела услышать, вовсю используют сейчас, потому как этот кошмар невозможно слушать, не отвисая ушами. Кхм, извини, увлеклась. Так вот, о геометрии. Это наука о пространстве. А пространство многомерно, но подчиняется строгим законам, так? Они гораздо проще законов Алгебры.
— Ладно-ладно, мне уже страшно. А после геометрии у нас окно, историчка болеет. Можно сходить в столовую.
— Окно?
— Перерыв.
— А, хорошо, сходим в столовую, — царственный полунаклон головы с плотным узлом собранных на затылке волос. Эта прическа открывала ее шею, красивые ушки с девственно-нетронутыми мочками. Владу казалось, это почти непристойно — обнажать такую длинную белую безупречность. Почему-то с косой так не выглядело.
На переходе из кабинета в кабинет их обогнала Шелестова, нарочито громко сказала:
— У одной мать — алкашка запойная, у второго — в чужих вшах копается. Идеальная парочка.
Оба промолчали. Владу было не до идиотических высказываний неумной завистливой девицы, он пытался осмыслить причины своего влечения к Саше. Или к Эль? Эльтарн попросту проигнорировала дуру, мысленно пролистывая учебники за седьмой, восьмой, девятый и десятый классы.
Как Владу удалось написать эту чертову контрольную по геометрии, он и сам не понял. Зато осмыслил, почему его так влечет к Саше — она же такая яркая теперь, гордая, решительная. И невозможно красивая при этом. Причем, яркой ее делает вовсе не внешность. И не одежда. А эта внутренняя суть. Эти глаза — ледяные зеленые озера. Этот смех, негромкий, но звонкий. Идеальное сочетание внешней невинности и внутреннего наполнения. Насквозь порочная душа — Эль сама так сказала. Вернул Влада из размышлений звонок с урока. Пора было идти в столовую.
Краем глаза он видел, как Шелестова прилипла к Олегу Жданскому, что-то ему нашептывая.
— Зая, ты сбрендила? — лениво протянул тот. — С какой бы стати? Он мне ничего не сделал и не должен.
Шелестова зашептала еще активнее, изредка подхихикивая.
— Зая, отстань. Это глупо.
— Саша, мы идем?
— Мы идем.
Почему-то захотелось свернуть в рекреацию первоклашек, пока там никого нет — у них прогулка, поцеловать ее. Взгляд, улыбка, губы — провоцировало все. Влад удержался, просто пообещал себе, что после уроков обязательно проводит ее до дома, и уже в подъезде целоваться им никто не помешает.
Они перекусили чаем и пирожками с рисом и яйцом. Пообедать поплотнее можно было и позже, на большой перемене.
— Зима, все в спячку впали, а может, от нас просто отстали, потому что мы уже в выпускном классе, вот и не придираются особо, — рассказывал Влад. — Но в общем-то, учителя особо не зверствуют, если предмет не с ЕГЭ.
— А что ты выберешь? Английский, я уже поняла, русский и литературу, наверное, тоже, а еще?
— Историю. Три экзамена по выбору, два обязательных — русский и математика.
— А мне, как думаешь, что выбрать? Если смогу подтянуть за эти четыре месяца — возьму английский, а какие два еще брать?
— Историю, там просто надо наизусть учебники знать, ну и оперировать историческими фактами. И ту же литературу, например.
— Угу, спасибо, мой рыцарь.
«Рыцарь» сидел, плотно сжимая колени, и думал, как выжить еще на четырех уроках, если его и дальше будут так провоцирующе касаться. Ну и что, что всего лишь руки? Может, у него там зона эрогенная образовалась внезапно?! К концу перекуса удалось взять себя в руки, подумав про самое несексуальное в мире — про грядущие экзамены.
Шелестова отстала, видимо, так и не сумев подбить Олега на «разборки» с одноклассником. Да и с чего бы Жданскому портить свою годами наработанную репутацию скромного и тихого отличника ради капризов какой-то крашеной сучки?
«Хоть у кого-то в этом мире еще есть мозги», — подумалось Владу.
Олег, несмотря на показуху, модные лейблы и любовь к комфорту, был парнем умным. И про Влада давно все понял. Просто у них были разные цели и средства их достижения. Олег прятался на свету, Влад — в тени.
— После уроков можем еще позаниматься, — предложил Влад Саше.
— Тебя не потеряют? Я-то только «за» всеми конечностями, — девушка улыбнулась, чуть склонила голову к плечу. Улыбка была озорной, пусть и касалась ее губ едва-едва.
— Нет, что ты, отец на работе, мама занята хозяйством. К тому же, я им позвоню.
— Тогда идем. Мне нужно будет поиграть, а ты послушаешь. Ты не знаешь, у кого и где именно я училась музыке? — тихонечко спросила Эль, одеваясь с его помощью.
Влад покачал головой:
— Нет, к сожалению.
— Ладно. Я попробую осторожно расспросить маму.
На выходе из школы в лицо Эль полетел кусок льда. Только реакция Влада спасла ее от серьезной травмы. У самой Эль с реакцией было куда хуже. Это от удара или захвата она могла уйти, и то, если видела замах. Влад выставил руку перед ее лицом, лед попал ему в запястье, скатился вниз. Руку спасла плотная кожа перчаток и меховая подкладка. Там, откуда швырнули снежок, мелькнула знакомая серо-фиолетовая лыжная шапочка. Шелестова все-таки подговорила одного из парней в классе, Димку Малика, раздолбая, но зато спортсмена.
— Малик, я тебе это припомню еще! — крикнул Влад в том направлении.
Раз пошли такие детские разборки со швырянием снежками, придется ответить симметрично — побежать к родителям и нажаловаться. И на Шелестову заодно настучать, потому что это невозможно уже. Семнадцать лет, а весь мозг перекисью разъело.
Сашка непонимающе смотрела, переводя взгляд то на ледышку, расколовшуюся на бетонном крыльце на куски, то на Влада.
— Пойдем, Владичек, а? Устала, есть охота и шумно очень.
— Идем, — Влад набрал номер личного охранника отца. — Алексей, пускай Леонид Братиславович мне перезвонит, когда будет не занят делами.
— Хорошо, Владислав, я передам ему.
Вот так-то. Нажаловаться и посмотреть на результат. Отец, конечно, может предложить разобраться своими силами. А может счесть для себя возможным вмешаться. Если это будет полезно делам. Но в любом случае, надо хотя б в известность поставить, что однажды его сына и наследника могут в какой-нибудь подворотне по наущению крашеной стервы и кирпичом стукнуть. А Шелестова вполне и на такое может подговорить.
— Зайдем в магазин, купим чего-нибудь к чаю? — предложил Влад Саше.
— Мама пироги вчера пекла. С вареньем. Домашние, м-м-м, объедение.
— Отлично, тогда ускорим шаг.
Глава четвертая
Матери дома не было — домой она возвращалась около семи вечера. Три свободных часа. Целых три часа в компании соблазнительной девушки. Всего лишь? Он еще не определился. И не мог теперь решиться поцеловать ее, словно какой-то там семиклассник, впервые решивший попробовать, что такое поцелуй.
Отзвонился отец, Влад кратко обрисовал ему ситуацию с полоумной Шелестовой и ее послушным теленком-спортсменом, который чуть не травмировал Сашу.
— Я разберусь.
А когда в речи отца начинает проскальзывать грассирующее «р», это значит, что объекту его внимания не повезло.
— Владичек, ты будешь солянку?
Как называется этот суп, Эль выяснила еще вчера. Мать расстаралась, благо, и копченость, и огурцы, и даже лимончик у них теперь были. Эль суп понравился. Даже больше того, что она ела во второй день пребывания в этом теле.
— Конечно, буду, это же один из вкуснейших супов, — обрадовался Влад. — Сейчас руки вымою…
Обедали молча и вдохновенно. Солянка у мамы Насти получилась на славу, и Эль решила, что обязана научиться готовить так же, как и она.
— Твоя мама потрясающе готовит, — одобрил и Влад.
— Она вообще замечательная. И сильная. Просто когда папа умер, ее это подкосило. Я так думаю, этого я не помню, но она до сих пор его ремень хранит и вещи. Очень друг друга любили.
— Думаю, что все наладится. Ну что, идем дальше зубрежкой заниматься?
— Идем-идем, я только посуду помою. Можешь мне помочь, перетереть вымытое.
— Ладно.
Владу было нетрудно помочь Саше по хозяйству, это было как-то по-семейному. Потом-то он понял — это была такая уловка, чтобы с невинным видом касаться его пальцев, передавая тарелки-чашки-ложки. Пусть их и было всего ничего, а он уже завелся. Ну и как это называть? Вроде бы, для недотраха рано, а безумно влюбленным он себя как-то не ощущает. Странно это все как-то, очень странно. Хотя поцеловать Сашу захотелось еще сильнее. В ее комнату он шел, как телок на веревочке, напрасно пытаясь выбраться из дурмана.
— Влад, одну минуту, я переоденусь, ладно?
Пришлось ждать за дверью. Ждать и представлять, как бы сам снимал с нее этот шелк, джерси, атлас белья. Черт! Наваждение какое-то, не иначе. Он примерно представлял себе его природу: Сашка была первой, кто его дразнил, при этом практически официально попросив отсрочки самого, так сказать, важного. И первой девственницей в его жизни. Остальные разбитные девицы как-то попадались, не стремившиеся затягивать прелюдию и прыгавшие в его постель почти сразу.
Вышла она, одетая в тот свой дурацкий балахон. Но ей даже он шел.
— Пошли, поработаем.
Ага, как же, поработаем! У нее стол размером с коробку для обуви. И один табурет. А на кровати… мысли плавно смещались куда-то не туда, глаза цеплялись за натянувшуюся на остром соске мягкую байку. Влад не вытерпел, потянулся поцеловать Сашу. А ведь он уже и забыл, что в этой нехитрой ласке ему как минимум придется побороться за доминирование. Это было… увлекательно. Пожалуй, даже чересчур. По крайней мере, мозги точно попытались стечь куда-то ниже ватерлинии.
Он прижал к себе стройное тело, наверное, слишком крепко. Под ладонью оказалась грудь — упругая, маленькая, теплая. Он сжал пальцы, цепляя ими сосок, и получил в награду тихий низкий стон и соскользнувшие на поясницу узкие ладони. Влад помнил про ее просьбу, даже собирался ее выполнить, однако насчет отсутствия невинных ласк он не говорил ничего. Уложить на постель, задрать балахон, ослепнуть на пару секунд от открывшегося зрелища. И припасть уже губами, чувствуя одновременно и безумное возбуждение, и радость, и боль — от врезающейся в пах ширинки и швов. Одной рукой расстегивать штаны неудобно, оказывается. Беленькие трусики с серебристым принтом, те самые, что он выбирал. Все, это была последняя капля, соломинка на хребет верблюду его выдержки.
Было в этом что-то донельзя извращенное, в том, чтобы дрочить, целуясь с девушкой, которая до такого состояния и довела. На его кулак сверху легли ее тонкие, но офигенски сильные пальцы, подушечки в плотных мозолях, подушечками она и не касалась, только внутренней стороной пальцев и ладонью. Чуть-чуть сжала, прикусывая одновременно его губу, вылизывая рот. Это было по-настоящему сильно, словно молнией прошибло позже, когда он кончил Саше на бедро. Молчание, только его заполошное дыхание. И стыдно — сам все получил, а девушку оставил неудовлетворенной? Ну-ну, герой-Казанова, рыцарь недоделанный. Нет уж.
Сашу он ласкал очень нежно, памятуя о том, что та еще девственница. Только губами, только языком, никаких рук. Сходил с ума от нежного, какого-то травянистого запаха и вкуса. Пытался понять, настоящий ли отклик, и понимал, что да, настоящий. Чуть не кончил второй раз только от того, как сжались на его коротких волосах ее пальцы.
— А представляешь, что весной будет, — хмыкнул он.
— И что же будет весной? Хотя, не говори, я знаю — мы оба будем похожи на тех забавных мишек с черными отметинами вокруг глаз от недосыпа, и на неупокоенных умертвий от перегрузки мозгов знаниями. Будем ходить, тыкаясь головой в стены, не замечая этого, потому что глаза в книге. А то, что ты себе нарисовал, — она рассмеялась, лизнула его в губы, — это мечты-мечты.
— Знаешь, я не думаю, что стоит прямо так уж надрываться. Кстати, варианты ЕГЭ есть в интернете, там лежат за прошлые годы. Можно потренироваться, решая.
— Но интернета у меня все еще нет. Стой, я не сказала — вскочи и беги делать.
Заниматься Эль не хотелось. Вообще. Хотелось другого, да и молодой парень Владова возраста наверняка будет способен на еще один заход, тем более что они уже отдышались, а еще можно попить чаю. Влад рядом лежал благовоспитанно, руки никуда не тянул, поползновений не делал, на девичью честь не покушался, разглядывал потолок и мечтательно улыбался. Эль протянула руки сама, аккуратно провела ладонью по груди, прислушиваясь к своей интуиции. Не всегда она помогала, но иногда… Вот, например, понравится ли ему, если провести языком по внутреннему сгибу локтя?
— М-м-м? — отреагировал Влад заинтересованно.
Грудь у него, значит, нечувствительная, а вот руки… Забавно — они как противоположности: светленькая и длинноволосая Саша и коротко стриженый брюнет Влад, и эрогенные зоны у них диаметрально противоположны, пусть и не все? Ну, посмотрим. Эль устроилась между его ног, стянув с себя балахон окончательно, но оставаясь в трусиках. Идти на поводу своих желаний и переступать черту она не хотела.
— Ты так соблазнительно выглядишь в таком виде, — отметил Влад, чувствуя, как снова накатывает возбуждение. — Дразнишься, да?
— Конечно. Мне нравится смотреть, как ты реагируешь на мои дразнилки, — усмехнулась Эльтарн. — О-о-очень нравится.
Она не касалась его руками. Только губы, язык, волосы, кончик носа, иногда — зубы, но не кусать сильно, только обозначить укус. И не торопилась — время до прихода матери еще было, и предостаточно. Желание Влада распалять было особенно и не нужно, он хотел ласкаться с этим бесенком в обличии ангела. Видимо, легенды правду говорят про коварство эльфов. Еще и преуменьшают, поди. И вот как в его горячечное «Сашка… Сашенька!» затесалось протяжное, стонущее «Э-э-эль?» И, главное, когда?! А она улыбалась, облизывая с губ мутные капли, поглаживала его, словно успокаивала запаленного жеребца.
— А теперь нам лучше пойти и выпить чаю, — пробормотал Влад.
— Пойдем. Скоро мама придет, нам лучше сделать вид, что все это время учились, — Эль смешливо сверкнула глазами и ускакала на кухню, накинув балахон и сунув ноги в пушистые тапочки с мордами котят.
К явлению мамы все было в полном порядке, подростки сидели на кухне, Влад рассказывал про грамматику английского языка. Эль старательно записывала, пытаясь соотнести со знакомыми ей языками. Выходило похоже на смесь орочьего и упрощенного людского. Понимание забрезжило на краешке разума.
— А словарный запас пополнить легко — смотри фильмы, читай тексты со словарем.
— Буду переписываться с тобой, — легко согласилась девушка.
Влад не знал, как реагировать на эту легкость. Другая уже бы капризничала: или «не уезжай» или «возьми с собой», но не Саша-Эль. У нее были другие цели и приоритеты. Влад пытался разобраться в том, хотелось ли ему стать одним из ее приоритетов в самом деле, или это просто остатки детства и эгоизм в жопе играют? Наконец, он решил, что до выпускного вечера точно уже успеет определиться со своими чувствами. Вежливо попрощался с Анастасией Степановной и отправился домой. Там мать и явно будет ласковый, но от этого не менее жесткий допрос. А ему б самому понять…
— Как прошла контрольная? — мать принесла домой еще какие-то продукты, занялась распихиванием их в холодильник.
— Хорошо. Как у тебя на работе? Мамуль, можешь со мной сходить на урок в музыкальную школу?
— Конечно, почему бы и нет, — мать даже не удивилась.
— Спасибо, мамулечка!
Вот и хорошо. А если она что-то и пропустила — можно показать все еще не спешащий рассасываться синяк и царапину в корке.
В музыкальной школе встретили ее довольно сухо, спрашивать ничего не стали.
— Надеюсь, вы хотя бы скрипку в руках держали, пока отсутствовали, барышня?
— Конечно.
Ноты, что самое забавное, записывались в обоих мирах почти одинаково, понять, прочитать и проиграть программу труда не составило. Да, это была очень непривычная для нее музыка, где-то чересчур сложная, где-то чересчур простая. Ничего, справилась. Хотя эти вещи и не понравились совершенно. Сухие и без души, как и эта тетка.
— Смирнова, мне сказали, что ты будешь выступать на престижном всероссийском конкурсе. Постарайся не опозориться там больше, чем уже есть.
— Кто вам сказал? — прикинулась дурочкой Эль.
— Позвонили организаторы. Я сказала, что у тебя большое будущее… Не подведи школу.
— Вы же не верите в это, — Эль позволила себе усмехнуться, показывая, что видит насквозь и эту сушеную рыбу, и ее надежды на повышение жалования, если школа приобретет лауреата престижного конкурса. — Но вы не волнуйтесь, я стану победителем.
— Посмотрим. Всего доброго, Смирнова.
«Да-а, немудрено, что девчонка так хотела сбежать, что ее услышали боги», — думала Эль, возвращаясь домой. В переходе остановилась ненадолго — всего на час. Заработать удалось мало, людской поток сегодня был малочисленным. Но ее это не волновало. На продукты деньги были, одежда у нее теперь была, зарплата у матери скоро. Играла она просто для того, чтобы избавиться от мерзостного казенного послевкусия музыкальной школы.
Когда-то Эльтарн тоже обучался. После того, как его игру услышал один богатый и влиятельный эльф, мальчика отправили постигать азы нотной грамоты и композиции к известному на тот момент скрипачу. Несмотря на хорошую оплату, учил тот примерно так же: только отрабатывая полученное золотишко. По-настоящему учил Эльтарна старый человек, давно забросивший преподавание и доживавший свой век в одиноком домике на краю города. Он и научил эльфа слушать музыку, видеть ее магию, играть сердцем, а не руками. Этому человеку он был благодарен до сих пор. И будет благодарен до конца своих дней.
— Мамуль, я дома!
***
Дни пролетали, словно невесомые снежинки. Через пять дней закончился февраль, оказавшийся самым коротким месяцем в году, что Эль изрядно насмешило и удивило. Начался март, принесший с собой контрольные за четверть и в обычной школе, и в музыкальной. Эль спала еще меньше, с остервенением выгрызая у гранита науки золотую крошку знаний. Влад пытался ее даже притормозить, но послушала она, как ни странно, не его, а Ольгу.
— Саша, милая, у вас круги под глазами. Вы собрались изображать через четыре дня призрака, а не эльфа?
Ее пригласили к Свержиным, напоили вкуснейшим чаем. Влада отправили принести платье, а Ольга принялась вразумлять скрипачку.
— Послушайте, у вас действительно огромное будущее, Саша. Но первое впечатление всегда очень важно. А такого слоя косметики, чтобы скрыть эти круги, кожа не вынесет. Вам нужно отоспаться как следует.
— Вы правы, просто выпускной класс, медаль… Я отдохну эти четыре дня.
К выступлению уже все было готово. Эль решительно воспротивилась обряжанию ее в серебристое искусственное нечто. Платье по ее эскизам шили из золотисто-зеленого и темно-зеленого шелка, оно струилось по фигуре, закрывая тело Саши от горла до пола, но оставляло практически открытыми руки. А на запястья, предплечья и плечи визажист перед выступлением должен был нанести золотистой краской рисунок по трафарету. Эль вспомнил драконьи руны и написал сам себе пожелание удачи. Не могло не сработать — все же драконья магия, самая древняя во всех мирах. Да и просто должно было получиться красиво.
— Обалденно, — восторгался Влад, рассматривая ее на примерке. — Ты просто совершенство. А что будешь играть?
— Импровизировать, Владичек. Номер так и называется: вольная фантазия для скрипки соло. Ты же придешь послушать?
— Конечно. Даже первым преподнесу букет.
— Хорошо, я постараюсь найти тебя, стоя на сцене, — улыбнулась девушка. — И буду играть для тебя и для мамы.
— Какие цветы ты любишь?
— Я не знаю, — беспечно отмахнулась она. — Удиви меня, придумай сам. Дома мне нравились лесные колокольчики.
Влад задумался. Лесные колокольчики тут взять было неоткуда. Придется и впрямь чем-то удивлять, надо будет посмотреть на ассортимент магазинов, нужно что-то такое эльфийское. Ему нравилось то, что Сашка предоставляет карт-бланш на все: выбор, вид, цену, количество. Маленький экзамен на то, работает ли его воображение? Ну, хорошо же!
— Не забудьте, Саша, вам нужно отоспаться, как следует, — напутствовала ее Ольга. — Пропустите один день в школе в пятницу, выспитесь, прогуляйтесь.
— Я позвоню классной, скажу, что ты плохо себя чувствуешь.
— Угу, спасибо.
Вообще, это было недалеко от истины — Эль переживала первые в своей жизни месячные, и ей активно не нравилось состояние вялой медузы в эти четыре дня. Если ей организуют небольшие выходные, то это будет просто здорово. Надо было поблагодарить Влада за проведенный в рекордные сроки в ее квартиру интернет. Если бы не он, Эль мучилась бы, не понимая, что с ней происходит, и как с этим бороться.
А еще в интернете удалось накопать много всего интересного и необычного о мире. Оказалось, что можно слушать музыку, смотреть фильмы, это все было очень здорово. Жаль только, что сутки не растягиваются, двадцать четыре часа — это так ничтожно мало, особенно, когда постигаешь мир с самых азов. Зато в изучении английского она продвинулась далеко: эльфийская память была несравнима с человеческой, вскоре у Эль в голове был словарный запас Шекспира, оставалось научиться грамматике.
Влад восхищался и пугался ее работоспособности.
— Я просто хочу жить, и жить так, как привыкла — не думая, где достать лишнюю монетку на ужин или новые сапоги взамен развалившихся. А для этого нужно сначала хорошо поработать.
— Это точно. Я привез твою скрипку из мастерской.
— Спасибо, мой рыцарь, — она привстала на цыпочки, поцеловала его в щеку — при Ольге наградить нормальным поцелуем казалось неприличным.
— Я провожу тебя домой.
— Сергей вас отвезет, на улице метель, зачем гулять в такую погоду, — ужаснулась Ольга.
Пришлось соглашаться, хотя пешая прогулка позволила бы им целоваться и дала лишний час. Но метель и в самом деле поднялась отнюдь не мартовская, что называется, света белого не видно.
— Увидимся завтра?
— Увидимся, Владичек. Звони.
Влад позвонил ей вечером.
— Слышала новости? Вскрылись махинации в фирме отца Шелестовой, сейчас у нее в семье неприятности. А Малика зарезали с соревнованиями, анализы оказались плохими, выявлены какие-то вещества.
— Твой папа — страшный человек, Владичек, — рассмеялась Эль. — Учись у него, ты же наследник.
— Учусь-учусь. Тебе действительно понравилось платье?
— Мой рыцарь, как мне может не понравиться то, что я пожелала сама? Уж не считаешь ли ты меня ветреной кокеткой, которая способна менять мнение по сто раз на дню?
— Ничуть, моя принцесса, ничуть.
В комнату заглянула мать.
— Сашенька, выйди на минутку.
— Извини, Влад, мама зовет. До завтра?
— До завтра. Уже скучаю. Очень буду ждать встречи.
— Льстец, — рассмеялась Эль и прервала звонок. Потом сунула ноги в тапочки и выбрела в зал.
— Да, мамуль, что ты хотела? Что-то случилось?
— Я кое-что тебе сшила. Чтобы твой мальчик не думал, что хорошие вещи только он тебе может дарить. Примеришь?
На кресле лежало голубое платье с модным нынче ассиметричным подолом. Эль пискнула, ухватила обновку и понеслась примерять. Не то, чтобы ей так уж она нужна была, но мама ведь старалась. Платье легло по фигуре, красивое, с коротким рукавом, полукруглым вырезом и подолом, открывающим колени. От фабричного оно отличалось только тем, что на нем не было никаких ярлыков.
— Мамулечка, оно чудесно! А говорила — шить разучилась! Мам, спаси-и-ибо! — Эль повисла у нее на шее.
Пусть это не ее мать, вернее, теперь это ее мать, и это ей она сшила что-то своими руками. И это о ней эта женщина заботится! Раньше Эльтарн казалось, что без родителей ему даже проще и легче. Сейчас он понимал, чего тогда лишился, а, может, и вовсе не имел. Тепла, родного тепла.
— Получу зарплату, куплю ткани и сошью тебе еще что-нибудь, — ее погладили по спине.
— Ага. Я платье на следующий концерт буду просить сшить тебя, ну их, этих чужих портных. Да, мам? Мы и сами с ушами!
— Именно, заодно и с примерками попроще будет.
Билет на концерт для Анастасии взяли, без ведома Эль отвезли женщину в магазин и одели, потом в парикмахерскую и маникюрный салон. Владу пришлось потом достаточно долго доказывать, что это была лично его инициатива, его деньги, заработанные еще летом и никуда не потраченные за год, и вообще, может он будущей тёще подарок сделать? Эль только качала головой и хмурилась. Может, Влад и считал это хорошей шуткой, но вот для эльфа такие материи шуткой не могли быть по определению.
Однако отражение в зеркале заставило Анастасию пересмотреть кое-что в жизни.
— Меня берут с понедельника на работу младшим бухгалтером в строительную фирму, — обрадовала она дочь.
— Мамуль, это же хорошо!
Спрашивать, кто помог найти работу, или сама женщина покрутилась и нашла, она не стала.
Вечером позвонил Влад.
— Волнуешься перед завтрашним конкурсом?
— Не-а, смысла не вижу волноваться. Разве это поможет мне победить? Я спокойна, как гладь озера в летний полдень в священном лесу.
— Ага, волнуюсь я. Очень хочу, чтобы ты победила…
— Так и будет, мой рыцарь. Обязательно. Влад? Так любовница или невеста? — усмехаясь, спросила Эль. — Решать-то тебе.
— Невеста. Но объявим об этом попозже, хорошо? Когда нам будет по восемнадцать лет…
— Хорошо, Владичек. Добрых снов, мой рыцарь. Увидимся завтра.
— Увидимся. Добрых снов. Сергей за тобой заедет.
Не сказать, что Эльтарн не волновалась совершенно. Волновалась, еще как! Только умело скрывала и успокаивалась, пользуясь давным-давно знакомыми дыхательными техниками, акупунктурой и ароматерапией. Несколько флакончиков с маслами она купила на заработанные в переходе деньги, аромалампу и свечи подарил Влад, заметив это увлечение.
Ночь прошла уже более-менее спокойно. Утром приехал Сергей, встал около подъезда, ожидая, когда девушка Владислава спустится. Платье, упакованное в чехол, скрипка, туфли, пачка салфеток, вода, еще вода. Все.
— Мамулечка, идем. Пора.
Сергей встретил у подъезда, поздоровался, помог донести вещи, усадил обеих.
— Скоро доберемся до места, будете одной из первых, кто приедет, Александра.
— Спасибо. Зовите меня просто Саша, — девушка улыбнулась, поправила теплый платок, прикрывающий аккуратно свернутые и подколотые волосы. Пальцы чуть подрагивали, ничего, когда она выйдет на сцену, все прекратится.
Ольга встретила их уже на месте.
— Не повезло, ты выступаешь пятой. Или повезло — успеешь посмотреть на соперников. Боже, как я волнуюсь. Анастасия, здравствуйте, хорошо, что вы здесь, у меня голова кругом.
— Не люблю выступать первой, — рассмеялась Эль. — А так как раз и переодеться успеваю, и скрипку проверить, и успокоиться.
Мама Настя принялась отвлекать Ольгу, пока Эль расписывалась в ведомости организаторов, потом попалась в цепкие ручки корреспондентки, которой было наплевать, что юная «звездочка» еще не одета и не готова. Эльтарн это было не слишком-то и внове, после концертов бывало всякое. А вот чтобы до концерта… Вопросы были простыми: уверенность в победе, настрой, мнение о соперниках.
— Саша, время.
— Это ваша мама? — тут же вцепилась в Ольгу корреспондент.
— Нет, это женщина, которой я обязана тем, что выступаю здесь.
Она представила Ольгу и убежала переодеваться. Уже было объявлено начало концерта, конферансье зачитывал со сцены список спонсоров и кураторов общероссийского проекта. Эль закрыла дверь крохотной гримерки и принялась натягивать платье. Визажист уже ждал с аквагримом, блестками и трафаретом. Руны нанесли, закрепили и высушили.
— Все просто отлично, — убежденно заявил визажист.
Подкрасил глаза, поправил закрепленные тонкими золотистыми цепочками волосы. Где-то шумел зал, замирал, слушая выступление юных певцов и музыкантов, снова разражался аплодисментами.
— Сашенька, пора.
Эль глотнула воды, вынула из футляра уже трижды проверенную скрипку и вышла, проходя на залитую ярким искусственным светом сцену.
Зал почти не было видно из-за этого света, только голоса шумели как море, набегающее на берег, волновались где-то внизу. Ни Влада, ни маму она не увидела, хотя и попыталась найти их. Конферансье объявил ее имя и название композиции, Эль улыбнулась в этот яркий свет и подняла смычок. «Фантазии» она могла играть часами, но здесь время было ограничено пятью минутами. Эль вложила в эти пять минут всю свою душу и всю магию, что только было возможно вложить в музыку.
Зал разразился бурными аплодисментами. За кулисами встретил Влад, преподнес горшочек с нежно-сиреневой фиалкой. Эль изумленно приподняла брови и рассмеялась:
— Удивил, мой прекрасный рыцарь. Спасибо. Тебе понравилось?
— Ты была безумно восхитительна, они обязаны отдать тебе первое место.
— Посмотрим, — улыбнулась девушка. — Идем, найдем твою и мою мам.
Ее сразу же обняли.
— Сашенька, ты была бесподобна.
— Ты просто прекрасна.
— Не задушите меня в восторгах, — улыбалась Эльтарн. — Спасибо. Давайте, теперь, послушаем остальных. Это ведь конкурс.
Длился конкурс не особенного долго, прошли семьдесят человек, жюри удалилось перекусить и посовещаться. А Эль внезапно затрясло от запоздалых и задавленных переживаний, да так, что она аж удивилась. Дрожь унялась, только когда Влад крепко обнял ее, прижал к себе и принялся нашептывать что-то успокаивающее.
— Бояться уже поздно, сейчас они назовут имена, и мы с тобой поедем в ресторан. Отмечать.
— Я не боюсь! Ну, немного. Просто нервничаю. Вла-а-ад, может, стоило играть какую-то программную вещь? Шопена, Чайковского?
— Их там и без тебя играли. Саша, все, успокойся, вон, жюри уже возвращается.
Председатель жюри взял микрофон, откашлялся. Эль почти не понимала, что он там говорит, только разобрала, что победителем назвали какого-то пацаненка-пианиста. Внутри стало пусто и холодно.
-… Александра Смирнова.
Влад толкнул ее в бок.
— Саша, очнись! Ты взяла второе место.
— Второе? Это хорошо? — Эль растерялась.
— Это отлично, — Влад обнял ее. — Первое выступление на всероссийском конкурсе, ты вторая среди музыкантов страны и первая среди скрипачей.
Дальше все для Эль сливалось в одну яркую круговерть. Она склонна была винить во всем слишком слабое человеческое тело. Ее вызвали на сцену, вручили диплом в красивой рамочке и букет цветов, потом она попала в объятия Ольги, матери и даже отца Влада. А потом ее и Влада Сергей увез в маленький ресторан, где было сумеречно. Корреспондентов не подпустила Ольга, решившая, что для Саши хватит потрясений. Взрослые отправились отмечать первый успех подопечной в другое место, и Эль только успела шепнуть Ольге, чтобы матери не наливали ничего слишком крепкого, а лучше вообще ограничились соком или водой. Переодеться она не успела, Ольга только накинула на ее обнаженные плечи короткое меховое манто, откуда уж она его взяла — боги знают. Так Эль и привезли в ресторанчик.
— Ты была потрясающа. Поднимем бокалы в честь твоего дебюта.
Сергей успел предупредить официантов, что привез детей, так что никакого спиртного. Поэтому отмечали гранатовым лимонадом. Опустошенная и уставшая, потихоньку Эль отошла от переживаний, на бледные щеки вернулся румянец, она смеялась шуткам Влада, смотрела только на него, наполняя его душу странной, не свойственной ему до сих пор гордостью.
***
Ольга осторожно расспрашивала мать своей протеже о их планах, стремлениях, о том, что думает Саша по поводу учебы, чем собирается заниматься на каникулах.
— Я даже не знаю, мы хотели немного квартиру подкрасить, обои поклеить. Заниматься ей опять же надо, она ведь на золотую медаль идет. А потом в консерваторию хочет поступить, если получится, то на бюджет.
Слово за слово дошло дело и до более глобальных планов, в смысле замужества и прочей типично женской мишуры. Конечно, Ольга собиралась еще серьезно поспрашивать сына относительно его планов на Сашу, если таковые, конечно, есть. Но уже одно то, что он всерьез озаботился не только ее уроками, но и бытом, и расположением ее матери, говорило о многом. Как и то, что он о чем-то долго и за закрытыми дверями разговаривал с отцом.
— Саша ничего не говорила, у нее и мальчиков никогда не было, ей только в пятом классе один из одноклассников валентинку подарил. Только не подписал, подкинул в портфель.
Эту историю Ольга знала — Владислав рассказывал еще тогда, сейчас тоже вспоминал. Она только улыбнулась.
— Значит, не было никого, говорите, Настя?
Придется поговорить с сыном насчет спешки, которая хороша только при ловле блох.
— Никого, она отличница, на скрипке играет, таких мальчики не любят.
— Ну, что вы. Саша очень красивая девочка, милая, вежливая, добрая. Увлеченная, конечно, учебой немного слишком, но это пройдет, вот как окончится эта медальная гонка — так и пройдет.
— А там начнутся экзамены на поступление, — возразила Анастасия.
— Ну, не думаю, что у Саши с поступлением даже на бюджет возникнут сложности. Я не собираюсь оставлять ее после первого же успеха, так что и я, и Лёня Саше будем помогать по мере наших сил. Правда, дорогой?
— Разумеется, Оленька, разумеется. Что ж, уже поздно, давайте, Анастасия Степановна, мы отвезем вас домой, а потом я позвоню Сергею, чтобы он привез Сашу.
Анастасия согласилась, что это будет замечательно, тем более завтра воскресенье, оно пролетит быстро, а там и понедельник, день рабочий, а у нее еще и первый рабочий. А хотелось ведь успеть что-то сделать в доме. Например, сходить и купить обои для кухни и коридора. Ремонт можно делать потихонечку, частями. Вот еще машинку стиральную купить — а то старье, которое у них с самой свадьбы с Гришей стояло, уже давно сломалось и вынесено на помойку.
Сашу привезли, охранник поднял ее вещи в квартиру, попрощался и увез Влада, обещавшего непременно позвонить.
— Не верится, — мать обняла ее. — Ты умница, ты смогла и добилась.
— Ну, мамуля, еще не добилась. Только-только на первую ступеньку к славе забралась, — та смеялась, а губы пунцовели, зацелованные, яркие.
— Нужно платье прибрать, красивое такое. А повесить-то и некуда, — озаботилась мать. — Разве что снова стенку сломать, поставить шкаф тебе в комнату.
— Не надо ничего ломать, мамуль, можно заказать в зал шкаф-купе. Много места он не займет, а если еще и дверцы зеркальные сделать — вообще будет сказочно увеличивать пространство. Это мне Влад посоветовал. Только, давай, утром поговорим, мам? Сил никаких нет, я в душ — и спать.
— Хорошо, Сашенька, — мать ушла к себе, любоваться купленными ей вещами, восторгаться прошедшим днем и мечтать о том, что однажды дочь станет всемирно известной.
Эль долго стояла под душем, рассматривая переливающиеся золотом знаки. Они не смывались с рук, словно свет там, в зале, вплавил их в кожу. И это было первое зримое проявление магии этого мира. Пусть и слабенькой, почти неощутимой, но она была! Эль вздохнула так, словно с ее плеч рухнула огромная тяжесть. И снова начала стирать руны. Показываться в школе с ними нельзя, засмеют же. Пока холодно, можно носить длинные рукава, а потом, летом?
«Ну, пожалуйста, хотя бы спрятать!»
Руны вспыхнули и погасли, оставшись на коже только чуть-чуть заметными контурами. Это уже вполне нормально, решила Эль.
Полное понимание произошедшего пришло уже после, когда она улеглась в постель. Она выиграла! Пускай и не совсем, но она стала второй, без грамот, дипломов и громких имен преподавателей за спиной. Она смогла. Последний всплеск эмоций отправил ее в глухую черноту сна, так что даже звонок телефона она не услышала.
Вызов приняла Анастасия Степановна:
— Спит она, Владик, как из душа вышла — сразу свалилась. Устала, бедная моя.
— А, хорошо. Тогда и вам спокойной ночи.
— И тебе тоже, Владик, и тебе.
Глава пятая
В дверь коротко постучались, и вошел отец.
— Ну, спит твоя принцесса, рыцарь?
— Устала, упала без задних ног.
— Ясно. Что решил?
— А что тут решать? Предложу перебраться с собой в Англию, там тоже есть, где учиться. Все-таки из одного графства в другое ездить быстрее, чем летать в Россию.
— Мать будет против, ты же знаешь.
— А что она скажет? Образование Саше получать нужно.
— В Москве ничуть не хуже, в Питере, — Леонид внимательно смотрел на сына, отмечая и сжавшиеся кулаки, и залегшие между бровями вертикальные складки. Владислав очень был похож на него.
— Отлично, тогда и я поступлю куда-нибудь в Москву, в Питер. А что, там тоже можно подобрать себе факультет. Пойду на археолога учиться.
— Влад, эта девочка так важна, что ты готов отказаться от собственной заветной мечты? — сделал вид, что удивился, мужчина.
— А что мне даст эта мечта? Буду как твой английский партнер по бизнесу — нервный, дерганый, без семьи, зато с деньгами?
— Ну, давай, подумаем, что ты хочешь. Женитесь, и что дальше? Детишки? А ее карьера?
— У многих звезд есть семьи и дети, они ведь ими как-то обзаводятся, не так ли? — Влад пожал плечами. — Пап, я тебя не понимаю. Такое чувство, что у нас фамильный бизнес в семнадцать поколений, а я отказываюсь его унаследовать, меняя на стирку пеленок. Сейчас придумано много всего, знаешь ли — Саша может заняться записью дисков на какое-то время, ездить на одиночные концерты, в крайнем случае, есть приходящая няня. А в самом крайнем есть Сергей.
— А Сергей согласен на роль «Усатого няня»? — расхохотался мужчина. И тут же смахнул веселье, стал серьезен: — Не торопись, Влад, просто не пори горячку. Ты десять лет эту Сашу не замечал, а тут вдруг «люблю-куплю-полетели» взыграло? Что изменилось? Может, через месяцок назад переменится? Давай-ка, остынь. До июня всяко дергаться никто не станет.
— Пап, просто поверь — кое-что изменилось, очень сильно. Может, мне по голове прилетело, и я внезапно все осознал? Но ты прав, до июня дергаться не стоит.
— Ты хоть в койку ее еще не завалил, герой-любовник?
— Нет. Она просила дать ей время. И пока ее не трогать.
— Умная девочка. Ну и ты — держись. Если будет совсем тяжко — скажи, я что-нибудь придумаю, — отец подмигнул и вышел, оставив Влада ошарашенно обдумывать последнее.
Это что такое отец придумает? К проституткам его отвезет? Он может, несмотря на то, что мать любит без памяти, но когда она на три месяца уезжает на курорт, лечить, вернее, поддерживать пошатнувшееся после травмы здоровье, остается ли он ей верен? Это был вопрос вопросов, раньше Влад таким почему-то не заморачивался. Как и тем, а точно ли матушка возлежит в своих минеральных ваннах в одиночестве? Об этом Влад тоже задумался внезапно. Потом махнул рукой: родители любят друг друга, что еще надо, даже если они раз в году отдыхают порознь в приятных компаниях? Все-таки они двадцать пять лет вместе, могли и подустать друг от друга.
Отец раздергал своими вопросами нервы, так что сон к нему не шел, и Влад извертелся в постели, пока не встал и не выбрался на широкий подоконник. За день и ночь снег, внезапно засыпавший город, почернел и почти растаял, лишь на газонах остались чуть припорошенные свежим серые ноздреватые глыбы. Середина марта — еще не весна, как говорится, вот как стукнет мороз в начале апреля… Хотя, нет, не должен уже. Разве что заморозки под ноль. А у Сашки день рожденья тридцатого мая, ровно на месяц позже, чем у него. И что бы ей такого подарить? Может, пригласить слетать в лондонский дом на выходные? Прогулка, чай, окунуться в языковую среду перед началом ЕГЭ. Тауэр, «Лондонский глаз», Вестминстер, набережная. Кольцо? Что-то простенькое, правда, нужно сначала выспросить у Эль, какие у них традиции на помолвку, если она есть, чтобы не сделать глупость. Да, это будет отлично. И надо придумать что-то на свое совершеннолетие. Отец закатит банкет для наследника, будут все его партнеры с семьями…
Вот такие праздники Влад категорически не любил. Приходилось с раннего детства «держать лицо», общаться с такими же «наследниками», не все из которых были хотя бы приятны. День рождения в пятницу, можно пойти с Сашей в ресторан и отметить там, а в субботу уже явиться на банкет.
«Ладно, полтора месяца до этого. Дожить сначала надо», — он уперся головой в стекло, вспоминая, как целовались с Сашкой на заднем сидении машины, а Сергей делал вид, что оглох и ослеп. Какие у нее были губы — нежные, сладко-горьковатые от гранатового нектара. Надо завтра узнать, какие у нее планы на день. Или не навязываться уж чрезмерно? Ладно, узнать-то никто не мешает. Если что-то глобальное-домашнее, вроде стирки-уборки, то они увидятся в понедельник в школе. А если нет — то… то он придет все равно, даже если она ему запретит. Откуда эта жажда видеть ее? Что с ним происходит? Влад помотал головой, слез с подоконника и отправился спать.
Теперь сон не стал медлить и пришел сразу. А проснулся Влад поздно утром в липнущих к телу трусах и от собственного тихого стона. Причем, что ж ему такое снилось, он сказать не смог.
Это смущало — давненько у него таких конфузов не случалось. Пришлось быстро прошмыгивать в ванную и приводить себя в порядок, для верности еще раз «передернув затвор» под душем. А там уже и завтрак подоспел, после которого он принялся звонить Саше, намереваясь выкроить минуту и увидеться сегодня.
— Да, я слушаю, — судя по шуму в трубке, девушка уже не только не спала, но и была где-то вне дома.
— Привет, а вы где?
— В «стройматериалах». Владичек, извини, что вчера уснула.
— Да нет, все нормально. Я не вовремя? Могу подъехать, забрать вас, кстати.
— Если хочешь. Мы на Можайского, знаешь, где Цирк. Напротив него.
— Хорошо, сейчас приеду. До встречи. Мам, я заберу Сергея на сегодня?
— Куда помчался, Черный Плащ? — пошутила Ольга.
— По личным делам, ма. Так я заберу его?
— Забирай. Только, Влад, у девочки могут быть и свои дела, не навязывайся. Но ты у меня умный, сам поймешь, правда?
Влад закивал и пошел сообщать Сергею, что тот сегодня будет его личным шофером.
***
Когда он нашел магазин и Эль с мамой, те как раз спорили, какого цвета обои выбрать на кухню.
— Ма-а-ам, ну зачем там зеленые обои? Темно же будет! И кухня у нас белая. Давай, посветлее? Владичек, привет, рассуди нас?
— Добрый день. Это кухня, нужно какое-нибудь светлое покрытие, все-таки одна из главных комнат в доме. И при этом не белое, чтобы желтыми пятнами не пошло.
Совместными усилиями выбрали нужное, клей, все такое, что может понадобиться при небольшом ремонте. Сашка, судя по списку, с которым она сверялась, к делу подошла после минимум пары часов на специализированных сайтах.
— Ну, ты же понимаешь, я белоручка, — тихо посмеивалась, заметив взгляд парня, — ремонт никогда в жизни не делала. Вот и буду учиться.
— Полезное дело, пригодится. Сергей, отнесите в машину покупки, будьте добры.
— Как мама? — Эль разрешила Владу взять себя за руку, пока шли к машине.
— Счастлива и просматривает сайты, ища еще какой-нибудь концерт. Ты не смотрела телевизор? Тебя десять секунд в новостях показывали в репортаже. А уж как расхваливает пресса…
— Владичек, рыцарь мой прекрасный, мне не до телевизора, — Эль усмехнулась. — А что показывали аж десять секунд — ну, хорошо, наверное? Это… как ее… реклама?
— И еще какая. Завтра в понедельник станешь школьной знаменитостью, позеленеют все.
— Уже боюсь, как бы бедная Анжелочка не слегла от расстройства, — фыркнула девушка. — Ты по делам, или свободен?
— Свободен полностью. А ты?
— Вот привезем все домой, и мама собиралась куда-то еще, вроде бы, присматривать стиральную машину. А я боюсь — как ею пользоваться? А если сломаю?
— Это стойкий агрегат, там ломаться нечему.
— Это радует. А особенно радует то, что стирать вручную не надо будет.
Они переговаривались на заднем сидении, держались за руки, не пытаясь придвинуться поближе, разве что соприкасались плечами на поворотах. Но даже этого Владу хватало, чтобы стало тепло. И еще того, как Эль ласково проводила теплыми пальцами по его запястью.
— И полоскать тоже, только развешивать и гладить иногда.
Сергей довез их до дома, выгрузил все.
— Сережа, голубчик, — обратилась к нему Анастасия Степановна. — Может, вам чаю налить? И пироги у меня есть домашние, все равно молодежь сейчас займется ворошением покупок.
— Владислав, я вам пока больше не нужен?
— Да ради Бога, от чаю с пирогами и мы не откажемся, — обнаглел Влад.
Эль только прыснула и закивала.
Чаю и пирогов хватило на всех, чаепитие получилось весьма уютное, учитывая, что свои порции подростки утащили в Сашину комнату, совмещая приятное с полезным и рассматривая модели стиральных машин в интернете.
— Влад, ну вот скажи, зачем нам этот гроб на колесиках?
Влад давился смехом: похоже, интернет не только добро, но и зло, всего месяц назад Эль таких выражений не знала.
— Зато тут есть куча режимов.
— Но у нас нет места в ванной.
— Ее можно поставить на кухне.
— Гм… посмотрим. Куда можно втиснуть стиральную машину на нашей крохотной кухне?
— Хорошо, а если вот эта? Она небольшая и у нее тоже много режимов.
Эль стащила со стола линейку и примерилась.
— Вроде, встанет в ванную. Но цена… Ладно, мама все равно собиралась деньги с книжки снимать.
— Это такая техника, которую покупают не каждый год, можно и разориться один раз.
— Угу, — Эль привстала на колени и поцеловала его. — Спасибо, мой рыцарь, что бы я без тебя делала.
Влад поцеловал ее в ответ, но к большему перейти было не суждено — в дверь комнаты постучали, пришлось отпрыгивать как двум котам в разные стороны.
***
В понедельник Эль шла в школу с некоторыми опасениями. Слава — это, конечно, отлично, но школа — это маленький мирок жестоких малолеток, что-то ее там ждет? Вроде бы все шло гладко, задирать ее было некому, а Шелестова сидела притихшая и молчаливая, подавленная семейными проблемами. Вот, казалось бы, живи и радуйся. Но Эль было, почему-то, нерадостно. Хотя Анжела Шелестова нарвалась сама, но симметричный ли ей прилетел ответ? Или давно нужно было осадить зарвавшуюся «королеву» класса, и Эль просто сыграла пару нот для судьбы?
— Смирнова, а я тебя по телеку видела, — подала голос Надя Листова, троечница и любительница поесть.
— Ну, бывает. Может, еще где увидишь, — мирно отозвалась Эль, выкладывая из сумки тетрадь и учебник.
— И ты, правда, выиграла конкурс? — не отставала Листова.
— Второе место. Ну, или первое среди скрипачей. Неожиданно, правда?
— Ага, ты ж играла как сонная лягушка.
— Но она ж выиграла, я по телеку видел, — оживился кто-то еще.
— Тихо! Разгалделись! — прикрикнула классная, математичка. — Открыли сборник тестов на странице сто три, варианты «А» тем, кто сидит справа, «Б» — слева. У вас сорок минут.
Эль тоскливо вздохнула, но склонилась над черновиком. Задания оказались вроде бы несложными, хотя за правильность решения поручиться она не могла. Рядом вздыхал Влад.
— Сдаем листки. Смирнова, наша новая знаменитость, тебя тоже касается.
Она не понимала, почему все смеются, но пожала плечами: мало ли, шутка какая-то. Следующим уроком был английский, на котором объявили результаты теста.
— Свержин, Смирнова, Жданский, Гаулянская — пять. Кротов, Северова, Лемке — четыре. Остальные — три и два.
Сначала Эль не поверила своим ушам и глазам, потом едва не завопила, стиснула руку Влада, взглядом благодаря его. Пять! Язык, незнакомый язык — за месяц! На отлично! Влад улыбнулся, подмигнув.
— А теперь про ЕГЭ. Поднимите руки, кто выбрал английский на сдачу.
Эль тоже подняла руку. Английский ей понадобится, это несомненно.
— Предлагаю вам по субботам дополнительные занятия.
— Пойдешь?
— Обязательно.
— В десять утра подходите к классу. Теперь открыли текст и переводим. Шелестова, убери телефон! ГУГЛ-переводы мне не нужны. Свержин, начинай.
— Вслух, с выражением и на ходу?
— А ты думал, в сказку попал? Вперед.
Эль тихо хихикнула и углубилась в задание. Влад уныло забубнил перевод. Эль, знающая, насколько легко Владу дается такое дома, озадаченно замерла, пожала плечами: видимо, он это специально.
— Достаточно. Смирнова.
Девушка страдальчески вздохнула и продолжила — гораздо медленнее, но старательно.
— Достаточно. Грязнова, продолжай…
***
Дни летели, полные учебы, музыки, встреч с Владом и прогулок по весеннему городу, поцелуев украдкой. Мелькнули каникулы, прослушивание на еще один конкурс, несколько организованных Ольгой интервью, начало последней четверти, сделанный за два дня с посильной — и немного неожиданной, — помощью Влада и Сергея ремонт на кухне и в коридоре. Мать, казалось, помолодела, радуясь пусть и утомительной, но любимой работе.
День рождения Влада приблизился. Восемнадцать лет, совершеннолетие.
— Я так рада, вот ты и вырос, — с утра радовалась Ольга.
— Мам, в субботу будет опять море народа?
— Да, а что поделать? Ты ведь знаешь отца.
— Знаю. Я могу пригласить Сашку?
— Конечно же, спрашиваешь еще. Она же твоя девушка, как без нее на празднике?
— Я решаю тяжкую задачу: отпраздновать с ней мой день рождения сегодня в «Шоколаднице» отдельно, а завтра пригласить сюда, или просто пригласить на завтра?
— Лучше сегодня и отдельно. Завтра будет много народу, шум и гам.
— Спасибо, мам, ты лучшая. Тогда я пошел! — Влад выскочил за двери, подхватив сумку.
В школе его встретили дежурными поздравлениями те, кто не забыл.
— С днем рожденья, — Эль улыбнулась ему, — подарок будет после уроков, ты не против? Не хочу при всех.
— Я совсем не против. Спасибо. Приглашаю вечером в кафе… Наедимся вкусностей, напьемся кофе.
— Хорошо, где встретимся?
— Я за тобой зайду. А сейчас на уроки. Уф-ф-ф, результаты контрольной по истории сегодня объявят.
За контрольную по датам и событиями Влад схлопотал «лебедя».
— Ты чего? Там же просто все, — шепотом удивилась Эль. — Теперь исправлять?
У нее самой за тест была пятерка.
— Угу, исправлять. Да не запоминаю я эти унылые даты.
— Ничего, я тебя научу, как легко запоминать, — она погладила его по запястью. — Исправишь. Надо же и мне в чем-то тебе помогать.
— Хорошо, — Влад улыбнулся. — А то у меня с ними вообще беда. Так, у нас физкультура последним сдвоенным… уф-ф, ненавижу баскетбол.
— А я опять буду неприкаянно сидеть на лавочке, — вздохнула Эль.
У нее было официальное разрешение не участвовать в тех играх, где была опасность повредить руки — баскетбол, волейбол, прочие -болы.
— А давай сбежим? Отпросимся, мне можно сегодня, праздник ведь. И тебя отпустят.
— Давай!
Конец апреля выдался жарким, сидеть в душноватом спортзале Эль категорически не хотелось. Как ни странно, но их отпустили, видимо, по принципу меньшего числа народу. Вырваться на волю из школы, сбежав с урока — в восемнадцать лет это кажется целым приключением. Эль словно забыла о своем возрасте здесь, в этом мире. Ее телу семнадцать весен, а значит, и душа скоро сбросит панцирь прожитого в иной реальности.
— Пойдем, прогуляемся по улицам? Такая погода сегодня отпадная. И только ты и я, все заняты подготовкой к завтрашнему банкету. Отец закатывает вечеринку в честь моего совершеннолетия. И я тебя приглашаю.
— А дополнительный английский? В котором часу банкет? Вла-ад, там будет много серьезного народу, да? — Эль не могла понять, что чувствует. Вроде бы, соскучилась по званым обедам, где можно было пообщаться с сильными мира сего, но здесь-то она практически никто, ее не воспримут серьезно.
— Пропустим одно занятие, не страшно, я сам с тобой позанимаюсь, к тому же, там будут партнеры отца, они англичане, вот и поговоришь.
— Ой, я же забыла! Вот, мой подарок. У нас принято было дарить что-то, сделанное своими руками.
На ладонь Владу лег браслет из толстой кожи с частью вытравленными, частью вырезанными и подкрашенными золотом знаками, похожими на те, что украшали руки Эль на выступлении.
— Драконьи руны, праязык, основа всех языков всех миров.
— Как красиво, — растроганно протянул Влад, надевая браслет. — А что там написано?
— Вот это — «улыбка удачи», «теплый ветер», «чистое небо».
Последний символ она не назвала. Она долго колебалась, имеет ли право вообще рисовать его, насколько глубока ее привязанность к этому парню. Пришлось даже попросить мать об откровенном разговоре. Раскрывать душу перед кем-то было страшно и непривычно. Но оказалось, что мама Настя все прекрасно понимает и без сбивчивых слов.
«- Если ты его любишь, в этом нет ничего страшного, Сашенька.
— Я… мне рядом с ним тепло. И хочется, чтобы так было всегда. Это любовь?
— Это любовь, — кивнула Анастасия».
Вот и сияла теперь на браслете четвертая руна, замыкая кольцо. У Эль дрожали руки, а знаки на них горели, когда она резала ее на толстой коже, а потом окрашивала каплей своей крови, скрывая ту золотистой краской. Пусть магии у нее здесь — кот наплакал, но она постаралась вложить как можно больше ее и своего искреннего намерения в эту работу.
— А последняя? Саш? Так что она означает? — Влад улыбнулся.
— «Обещание». Я не взгляну, не позволю коснуться меня, не отдам свое сердце никому, кроме тебя.
Влад обнял ее, поцеловал, прикрывшись рюкзаком от взглядов прохожих. Его эльф, фейри, ши, кто там еще? Его маленькая богиня скрипки, пришелец из другого мира. Только его? Это окрыляло.
— Пойдем в кафе, там и еда есть, не только сладости.
— Так и пойдем? Давай!
Влад отобрал у нее тяжелую сумку с учебниками, закинул на плечо, предложил ей руку и повел к «Шоколаднице». Столик в углу с диванчиками встретил их, словно и дожидался. Приятная прохлада и рассеянный свет после жаркой улицы показались просто райским наслаждением, запах шоколада и мороженого дразнил обоняние.
— Я, пожалуй, начну с блинчиков, — решил Влад.
— А я с кулебяки. Что это вообще? О, тут есть картинка, м-м-м, аппетитно выглядит.
— Ба, какие люди! Славка? — рядом с их столиком остановились две девицы, слишком раздетые даже для такого теплого весеннего дня.
— Привет, — кивнул Влад. — Мы заняты.
— Да ты что? И кем же вы заняты, ваше высочество принц Датский? — с издевкой протянула ярко-рыжая, слишком накрашенная девица, делая вид, что рядом с Владом никого нет.
— Дарья, иди отсюда уже. Я с невестой.
— Ах, с неве-е-естой? Не познакомишь?
— Не познакомлю, — Влад загородился меню.
Эль было немного смешно, но ревновать она даже не думала. У Влада наверняка была не одна девушка до нее, да и у Эльтарна был не один любовник раньше, так что ж теперь? Девицы пофыркали немного, но отошли, усевшись за соседний столик. Подошел официант, принял заказ.
— Не обижайся на них, Саш.
Она усмехнулась:
— На что, Влад? Даже не собиралась.
— И внимания не обращай, — Влад взял ее за руку. — Ты единственная.
— Только не кутай меня в мех, как хрустальную вазу, ладно? Оставайся таким, как сейчас, — попросила Эль.
— Зачем тебя куда-то кутать? — не понял Влад.
— Это поговорка, означает чрезмерную заботу, — Эль развеселилась.
— Ты самостоятельная девушка, зачем чрезмерная забота?
— Вот кто бы мне сказал, а? Просто, меня вот такой заботой немножко испортили. Или множко.
Влад рассмеялся:
— Нет уж, я ухаживать умею, а вот заботиться — это не мое.
— Хорошо. Это хорошо, знаешь? Заботиться должна уметь женщина. Я научусь.
В кафе они просидели часа три точно, на исходе второго почти одновременно позвонили встревоженные мамы, узнавать, куда это унесло сладкую парочку. Ольга полагала, что ее сын достаточно здравомыслящ, чтобы сначала зайти домой, оставить рюкзак, переодеться и дать сделать то же девушке. Анастасия думала, что они хотя бы пообедать зайдут домой. Сама она была еще на работе, но ей позвонила Ольга с вопросом, не знает ли она, где дети.
— Мам, да мы тут в «Шоколадницу» зашли пообедать. И засиделись. Все нормально.
— Мамуличка, мы не голодные, правда.
Оправдывались на два голоса, сдерживая смех.
— А дома пусто, — отбив звонок, Эль чуть сощурила глаза.
— Придем пораньше, приготовишь что-нибудь?
— Не в холодильнике, Влад, в квартире. Еда-то есть, я разогрею.
— Намек понял… — кивнул Влад. — Можно нам счет?
Внутри было слегка холодно от предвкушения.
***
Целоваться они начали еще в коридоре, едва закрыв двери. Там же Влад уронил на полку рюкзак и сумку. Потом унес Эль на руках в комнату, целоваться на кровати. По молчаливой договоренности, они не переступали черту, дальше оральных ласк дело не заходило. Но уж в этом отрывались на полную катушку. Набраться опыта на будущее никогда не помешает. Да и это чертовски приятно. Обласкать друг друга, изучить все, что нравится, найти, что приносит самое яркое удовольствие. Ласки казались легким хмелем, который они пили на двоих. Это было куда лучше, чем Эль себе могла представить. Она больше не боялась, что в первый раз будет плохо или стыдно. И в том, что оба удерживались на грани, была своя прелесть — тем слаще будет отдаться друг другу полностью.
— Мне так хорошо с тобой. Вот бы уехать далеко-далеко ото всех… Ненадолго, — мечтал Влад.
— Далеко-далеко — это на необитаемый остров? А зачем?
— Побыть хотя б сутки наедине, не боясь явления родителей.
— Ну, не то, чтобы мы их боялись, — протянула девушка. — Но головы нам оторвут, если застукают, наверное. Или только мне. Потерпи, ладно?
— Я же терплю, солнце мое, — Влад поднялся. — Чай?
— Есть борщ, а блинчики были давно. Как смотришь на большую миску наваристого борща?
— О-о-очень пристально и с аппетитом.
— Отлично!
Борщ Эль варила сама. Нет, под маминым руководством, конечно, но от начала до конца самостоятельно. И теперь, поставив перед женихом глубокую тарелку с густым бордовым варевом и щедрой ложкой сметаны, посыпанной зеленью, с тревогой ждала вердикта.
— Вкуууфнотищща, — решил Влад.
Свистнул чайник, в прихожей щелкнул замок — вернулась мать. Эль выскочила ее встретить. И удивленно остановилась, рассматривая замершего у дверей Сергея.
— Здравствуйте, Саша, — тот, кажется, смутился.
— Сергей? — из кухни выглянул Влад. — А вы откуда?
— Сережа меня подвез, — улыбаясь, «сдала» телохранителя Анастасия.
— Понятно… А… Мы пойдем обратно в кафе. Саша? — Влад старался не хохотать.
— Ага, не будем вам мешать. Я сейчас! — она ускакала, через пять минут вернулась одетая в джинсы и байковую клетчатую рубашку — к вечеру на улице стало прохладнее.
Рассмеялся Влад только в кафе:
— Надо же…
— Сергей хороший, но он намного моложе мамы, — Эль фыркнула. — Впрочем, если он ей нравится…
— Это главное. Она так расцвела сразу.
— Знаешь, я совсем не против, если у них что-то получится. Мама-то у меня молодая еще совсем, не хоронить же ей себя?
— Конечно же, нет. Будешь имбирный лимонад? Он вкусный.
— А давай лучше горячего шоколада закажем? И посидим на улице, хорошо там, не холодно совсем.
— А давай, — легко согласился Влад. — Завтра ты ведь придешь? Хочу официально представить тебя, как свою невесту, чтобы друзья отца перестали мечтать о женитьбе на их дочерях.
— О, сколько им открытий чудных готовит завтрашний вечер, — ехидно пропела Эль. — Я приду, Владичек, конечно, приду. Форма одежды?
— Вечерний наряд, у нас торжественный прием.
— То самое платье? — Эль усмехнулась: платье было шикарное, оно так и висело нетронутым в чехле с момента покупки. Ну, а к нему изумительно подходил тот бирюзовый комплект белья. И Влад об этом явно помнил. Иначе не загорелись бы у него глаза от этого вопроса.
— То самое, — согласился он. — Станешь королевой вечера.
Эль рассмеялась.
Никому не было дела до двух подростков, вернее, почти уже совершеннолетних парня и девушки, сидящих за столиком кафе, держась за руки, они ведь ничем не нарушали общественный порядок, даже не целовались прилюдно, как некоторые невоспитанные особы. Когда стемнело, позвонил Сергей, приехал, чтобы развезти по домам влюбленную парочку.
— Завтра Сергей привезет тебя. До встречи?
— До встречи, мой рыцарь, — Эль тронула его щеку губами и выпорхнула из машины.
— А теперь поговорим, — Влад пересел вперед и даже с некоторой угрозой развернулся к Сергею. — У вас с Анастасией Степановной все серьезно, или как?
— Серьезно, — кивнул Сергей. — Она чудесная женщина.
— Я могу рассчитывать, что у моей невесты появится умный, надежный и понимающий отчим?
— Конечно, Владислав, — Сергей закивал. — Думаю, мы с Сашей найдем общий язык.
— До ее восемнадцатилетия. Не хочу, чтобы пошли разговоры, порочащие честь одного из доверенных лиц моего отца.
— То есть, жениться в ближайший месяц? — уточнил Сергей.
— Я бы сказал — вчера, но ЗАГСы уже закрылись.
— Без проблем. Во вторник поженимся.
— Финансово помочь надо?
Сергей помотал головой.
— Не, Леонид Братиславович хорошо платит.
— Отлично. Поехали.
Влад был доволен, хотя лучше было бы все-таки, оформи Сергей свои отношения с Анастасией чуть пораньше. Потому что все равно будут разговоры о том, что он примазался к хозяйской семье. Или не будет? Мол, невеста — не жена, все еще вилами по воде писано? Да-а, подкидывает же «взрослая» жизнь вопросы! Да если и примазался… Хороший телохранитель практически член семьи. Но женить их надо пораньше все равно. А раз так… Дома Влад утащил родителей, не дав им раскрыть и рта, в кабинет отца.
— Папа, мама, Сергей женится. Во вторник. На Сашиной маме. Скромное, тихое торжество. Мамулечка, — это он у Сашки-Эль подцепил, мама так забавно округляет глаза, слыша такое обращение, — я тебя прошу, как друга, помоги, а?
— А Анастасия уже согласилась? — уточнила Ольга.
— Думаю, согласится, Сергей говорил уверенно.
— Хорошо. Я ей позвоню завтра. А Саша придет на праздник?
— Придет. М-м-м… я хотел дождаться ее совершеннолетия, но, кажется, будет лучше, если назову ее своей невестой завтра…
Он мысленно прикрылся воображаемой каской. И: три… два… один…
— Что-о-о-о? — Ольга схватилась за сердце. — Невеста? В таком возрасте? Саша беременна?
— Ма-ам? Ты с ума сошла? Конечно, нет!
— Тогда почему? А как же твой Оксфорд? А ее карьера?
— Все будет, мама. Просто я люблю ее и хотел бы, чтобы она стала моей женой.
Ольга немного подышала и слегка успокоилась.
— Но никаких детей лет до тридцати!
— Обещать не могу и не буду, — Влад покачал головой, — но что не в восемнадцать — это точно. И, мам, предвосхищая твои вопросы: Саша все еще девственница. Мы не перейдем черту до официального брака. Это ее условие, я согласен.
— Ладно… Хорошо. Я согласна, — вздохнула Ольга.
— Спасибо, мама, — просиял парень.
Отец, за все время не сказавший ни слова, хмыкнул:
— Ты, в самом деле, ее любишь? Или это такая очередная… как там ее? Маша? Даша?
— Нет, не очередная, — убежденно заявил Влад.
— Что ты планируешь дарить ей на совершеннолетие?
Вопрос был неожиданным, Влад рассчитывал, что у него получится провернуть поездку в лондонский дом почти тайно, и не хотел бы говорить о ней родителям.
— Я… Не хочу рассказывать заранее. Кое-что хорошее, что нам обоим понравится.
Кого он хотел провести? Отца, которому все его уловки — как прозрачное стекло? Три раза ха-ха!
— А у Саши для этого «хорошего» загран есть? — вкрадчиво поинтересовался Леонид.
— Сделаю, еще месяц есть. Папа!
— Да, слава богу, я уж восемнадцать лет папа, — проворчал тот.
— Завтра скажу ей. Может, она и не хочет в Англию.
— Уж будь любезен. Сюрпризы такого рода хороши, когда вы уже пару лет в браке и друг друга знаете, как облупленных. Так что тебе придется сперва интересоваться ее мнением и желаниями, сын.
Влад вздохнул и пошел звонить Саше.
— Эль… Я тут над подарком думал на твое восемнадцатилетие…
— Один уже сделал, — после небольшой паузы произнесли на том конце связи.
— Правда? А какой?
— Назвал меня по имени, Владичек. Это… оказывается, я по нему уже успела соскучиться.
— Хочешь, я так тебя звать и буду? — Влад уселся в кресло.
— Когда мы одни, да. Все-таки, в этом мире менять имена с обычных на «фантазийные» не принято, ведь так?
— Можно взять псевдоним, ты же музыкант.
— Я думала об этом. Но потом решила, что имя ничуть не хуже. А Эльтарн я хочу остаться для самой себя. И для тебя, если ты не против.
— Я только за, правда. Так вот, о подарке… Как насчет слетать в Англию?
Снова пауза. И после:
— В Англию? Слетать? Н-на… самолете?
Самолеты ей показал сам Влад, когда Эль заинтересовали странные следы в небе. Специально выбрал выходной и повез в аэропорт, показать этих гигантских рукотворных драконов. Девушка пришла в неописуемую смесь восторга и опасения. И как он мог забыть о такой мелочи, как-то, что ей может быть попросту страшно? Но Эль добавила:
— Владичек, а что для этого нужно?
— Заграничный паспорт, в первую очередь. Сделаем.
— Хорошо, мой рыцарь, — судя по голосу, Эль улыбнулась.
В груди Влада расползалось горячее счастье: согласилась! Она согласилась полететь с ним! Остаться наедине, провести все выходные только с ним!
— А Сергей к вам еще не заезжал?
— С мамой разговаривает на кухне. А что?
— Ничего, просто уточняю.
— Ага. Ну вот, меня зовут. До завтра, Владичек?
— До завтра, Эль, — Влад положил трубку.
Минут через десять к нему заглянул отец.
— Ну, как? Согласилась твоя эльфийская принцесса?
— Согласилась, — Влад счастливо улыбался.
— Как я понимаю, от меня требуется сущая малость — за месяц сделать для нее загранку, купить билеты, предупредить миссис Смоллет о вашем визите и приказать приготовить что-то романтично-невинное на тридцатое?
— Именно, пап, ты как всегда, все понимаешь, — сын смотрел невинными зелеными глазами.
— Прекрасно понимаю. Так вот, сынок, паспорт я сделаю, но остальное — дело рук самого утопающего.
— Пап, ну, пожалуйста! У меня школа и исправление оценок.
— Проблемы индейцев шерифа не колышат.
— Ладно, я сам куплю билеты и предупрежу о нашем приезде. И подумаю, что сделать такого приятного…
— Слова не мальчика, но мужа.
— Папа, ты издеваешься?!
— Какой догадливый! Нет, на самом деле. Просто пора решать то, что ты можешь решить, самостоятельно. Чай, уже восемнадцать. Пусть твоим восемнадцати всего… — Леонид посмотрел на часы и с усмешкой закончил: — двадцать три минуты.
— И скажи мне, что завтра не будет кучи дочерей твоих друзей…
— Будут, приглашения были стандартные. И их там совсем не куча — подумаешь, четверо.
— Этого уже много. Ладно, я как-нибудь разберусь.
— Не сомневаюсь в тебе, сын. Хотя, нет, сомневаюсь, что ты, в великой мудрости своей решив назвать Сашу невестой завтра, озаботился покупкой хотя бы скромного колечка.
Влад выругался и скачками понесся одеваться и искать ювелирный отдел.
Стрелки часов неумолимо подползали к цифре «шесть», Еще час — и закроются все магазины. Влад влетел в магазин, на ходу набирая номер.
— Саша-Сашуль, вопрос жизни и смерти, ты серебро или золото любишь?
— Смотря для чего, Владичек, — голос девушки казался немного усталым и расстроенным, что ли? — Если выступать на сцене — то только золото, если для амулетов — то серебро лучше.
— Для помолвочного кольца, милая. А что голос такой тусклый, что-то случилось?
— Да мама… уперлась рогом, как единорог, час вместе с Сергеем ее уговаривали. Устала просто. А у нас помолвочных колец не дарят, я не знаю… На твой выбор, мой рыцарь?
— Давай серебро? У нас обручальные кольца из золота делаются… А это будут наши памятные.
— Хорошо, Владичек.
Ну, вот, уже улыбка в голосе, и у него на сердце сразу стало легче.
— А мама хоть согласилась?
— А куда она денется? — смешок. — Задавили аргументами. Самым весомым, кажется, было вставание Сергея на колени. Я дальше не смотрела — смылась в комнату.
— Вот и славно. Ладно, побегу выбирать кольца.
— До завтра, мой прекрасный рыцарь.
Влад кольца выбирал очень придирчиво, остановил выбор на двух парных, выполненных в виде венка из трех цветков. Консультант в ювелирном уже многозначительно поглядывала на часы, когда он решился. Надеялся только, что с размером угадал — у Эль были тонкие пальчики, ее кольцо ему разве что только на мизинец бы налезло.
— Спасибо, девушка. Извините за беспокойство… Помолвка.
Та сменила гнев на милость, понятливо хихикнула и пробила покупку.
— Коробочку будете брать? Сердечко бархатное там, цветочек?
— Давайте квадратную синюю. Бархатную.
— А как же романтика? — почти возмутилась консультант, но коробочку пробила ту, что сказано.
— Романтика тоже будет, — уверил ее Влад, бережно упаковывая кольца.
Домой он шел с чувством, что перешагнул не только черту совершеннолетия, но и какую-то еще, очень важную черту. Перед сном еще полюбовался на кольца. Красиво. Оставалось надеяться, что Эль понравится.
Глава шестая
Квартира у Свержиных была большая, но все праздники они традиционно проводили в загородном коттедже. Там хватало места для всех приглашенных иностранных и иногородних гостей. Влад с самого утра нервничал и бегал переодеваться.
— Этот костюм? Или этот? Или вон тот?
— Влад, успокойся. Надень любой, — в конце концов, рявкнула мать, выведенная его мельтешением. Мало ей было наемных официантов!
Отец же, каменно спокойный, только хмыкнул:
— Подлецу все к лицу. Подумай, в чем будет твоя невеста, и оденься соответственно.
Влад припомнил платье Саши, переоделся еще раз.
— Главное — кольца не забыть.
— Положи в карман и не трогай. И вообще, идем, наследник, поможешь. Нечего крутиться под ногами хозяйки дома и нервировать ее. Дорогая, если будем нужны — мы в кабинете.
Влад ушел вслед за отцом.
— А о чем ты хотел поговорить?
— Поговорить? Нет, поможешь разобраться с бумагами. Я, как ты знаешь, в английском не настолько силен, как некоторые, вот тебе папка, читай.
Влад вздохнул, взял бумаги и принялся переводить текст. Деловые бумаги здорово охладили его пыл, заставив погрузиться в разбор написанного. Уже потом, ближе к назначенному времени прибытия гостей, он понял, что и зачем сделал отец, и в который раз восхитился его умом и проницательностью. Ну, и себе на пока еще несуществующий ус намотал, как и все, чему учился у старшего Свержина.
— А вот теперь можно ехать, — усмехнулся Леонид.
— Папа, ты гений. Правда, иногда мне кажется, что злой, — Влад потер уставшую от сидения за бумагами шею, прогнулся до хруста.
— Но ты отвлекся и успокоился, что немаловажно.
— Ага. Спасибо. Поехали?
Леонид кивнул и отправился к машине.
От города до коттеджного поселка, где стоял их дом, было всего каких-то двадцать минут езды. Но воздух казался просто целебной водой: напоенный ароматом соснового леса и цветущих садов, свежий, без вони выхлопов и пыли. А небо по ночам восхищало безумной россыпью звезд и своей непостижимой бархатной чернотой, не загрязненной уличным освещением.
— Как же тут хорошо. Надеюсь только, что сегодня никто не обидит Сашу…
— А это уже твоя задача. Сделай так, чтобы девочки, шипевшие змеями друг на друга, не создали единый фронт против твоей невесты. Нелегко, я знаю. Но ты уж постарайся.
— Я что-нибудь придумаю…
Ровно в четыре часа ворота коттеджа распахнулись перед первой машиной. Гости прибывали, хозяин и наследник, как в самых лучших европейских домах, встречали в холле. Влад принимал поздравления с вежливой улыбкой, а сердце ёкало каждый раз, как только слышал звук двигателя очередной машины. Сергей уже уехал за Сашей, скоро, с минуты на минуту, он увидит свою эльфийскую принцессу. Наконец, подъехала еще одна машина, Влад напрягся как кобра перед броском. По времени уже пора бы прибыть Эль.
Он не ошибся, это была она. Длинное платье цвета морской волны сдерживало шаг, так что получалось очень женственно, голова гордо поднята, словно тяжелый пышный узел волос на затылке оттягивает ее, скромная нить белого жемчуга заставила пробежаться взглядом по длинной, безупречной шее, чуть заметный влажный блеск губ — прикипеть к ним глазами. Эль улыбнулась — и он, словно брошенная в полет стрела, стремительно шагнул вперед.
— Добрый день, моя принцесса, вы обворожительны, боюсь, весь вечер буду смотреть лишь на вас.
— Не бойтесь, мой прекрасный рыцарь, я постараюсь не слепить вас, — в ее зеленых глазах заиграли смешинки.
— Что ж, тогда идемте. Кольца уже у меня… Встряхнем компанию.
— Всех претенденток на твою руку и сердце решил поразить одним ударом? — Эль откровенно потешалась, совершенно не опасаясь. И почему он решил, что ее кто-то может обидеть? Это же Эль!
— Сразу и бесповоротно, — согласился Влад, беря ее за руку. — Что выпьешь?
— Сок, Владичек. Только сок или воду.
— Это понятно, милая, но какой именно сок?
Их появление восприняли со сдержанным любопытством, четыре девушки подобрались, внимательно оглядывая Сашу.
— Гранатовый, пожалуйста.
Влад умилился, кивнул:
— Сию секунду, моя принцесса. Позволь тебе представить: Лаура Моррис, Анна Клименко, Елизавета Ковалева и Валерия Ольштадт. Леди, Александра Смирнова, моя невеста.
Глянули кто со злостью, кто со скрытым облегчением.
— Вы побеседуйте, — Влад перешел на английский. — А я пока ненадолго отлучусь.
Эль внимательно оглядела контингент: тех, кто ее соперницей не считал, была ровно половина. Валерия и Анна. Лаура явно была англичанкой, такая очень типичная внешность, Эль насмотрелась картинок в интернете, чтобы иметь представление об Англии и ее жителях. Четвертая девушка смотрела холодно и зло. Видимо, у нее увели Влада, как она считала. Злость Лауры была такая, пыльная и нудноватая, словно по обязанности. Наверное, ее отец хотел породниться с бизнес-партнером, и она привыкла к этой мысли. Теперь вот придется отвыкать. Эль казалось, она почти слышит эти мысли в голове девушки. Елизавета злилась по-настоящему, остро и колко, ревниво и собственнически. Искала, к чему придраться. Эль спокойно улыбнулась: нет, если очень захочет, непременно придумает. Но именно придумает — образ она продумывала тщательно, вид у нее ухоженный, прическа идеальна, косметики минимум: только блеск для губ. Кожа и глаза в корректировке не нуждаются.
— А кто ваши родители, мисс Смирнофф? — пустила пробный шар Елизавета.
— О, у меня прекрасная мама. Финансист. Отец, к сожалению, умер три года назад.
— Сожалею, — вежливо ответила та. — А где вы предпочитаете отдыхать, в Испании или где-нибудь в тропиках?
— В тропиках слишком влажный и жаркий климат для человека, привычного к средним широтам, мисс Ковалефф. А в Испанию стоит ехать, зная язык, собственно, как и в любую иную страну. Иначе теряется весь местный колорит.
Произношение Эль ставил Влад, у него самого оно было безупречно-британским.
— А как давно вы знакомы с Владиславом? — не отставала Елизавета.
— С первого класса школы, — мило улыбнулась Эль.
— О, так вы одноклассники.
Про себя Елизавета решила разузнать побольше об этой нахалке. Мама у нее финансист, ха! Но манеры, наряд… Хм, и почему тогда Влад никогда их не знакомил? Странно это все, очень странно.
— А вот и я, — Влад принес стакан сока, вручил Эль. — Мне надо еще отлучиться, а ты пока поболтай с девочками.
— Хорошо, мой рыцарь, мы мило беседуем, не волнуйся.
Елизавету просто до алых кругов взбесило то, как эта нахалка прикоснулась к руке Влада. Как она ему улыбается. Как говорит с ним. Рыцарь, ну надо же?!
— Я тоже отойду, — процедила она, направляясь за Владом.
С ее уходом атмосфера стала приятнее и легче, и через пять минут Эль уже в самом деле мило беседовала с тремя оставшимися, умудрившись даже с Лаурой найти точки соприкосновения.
— О, скрипка? Это замечательно! А я играю на флейте, — улыбка преображала простоватое и не слишком симпатичное личико англичанки.
— А я так ничего и не освоила, — вздохнула Валерия. — Зато я люблю плести из бисера.
Ее тут же засыпали вопросами и просьбами показать работы, хотя бы по сети. К ним подошел Леонид, осведомился, все ли в порядке, поулыбался и отошел. Потом явилась Ольга, увлекла в женское общество, познакомить с другими дамами. Вернулась злая и недовольная Елизавета, которой не удалось поймать Влада. Задавать провокационные вопросы ей больше не позволили — Эль плотно оккупировала ведущую позицию в разговоре и расспрашивала девушек об их учебе, хобби, любимых книгах, фильмах и всем таком, что составляет основу жизни современной юной особы в любой цивилизованной стране. Елизавете пришлось сквозь зубы участвовать в беседе, раз уж три остальных девушки решили принять эту невесту князя Влада. Упыриха же, как есть.
— А шестнадцатого мая я буду играть на концерте в Рокет-холле, — щебетала та, словно не видела, с какой ненавистью на нее смотрит несостоявшаяся невеста Влада. — Миссис Свержин говорит, там будут самые влиятельные люди не только города, но и всего региона. Но, самое главное, там будет Симфонический оркестр имени Жданова! И сам маэстро Паони в качестве дирижера.
— Это так замечательно, — восторгалась Валерия. — Я очень хочу послушать. Вы ведь приедете в Лондон?
— Приедем, обязательно. Пока не могу сказать, когда именно, но обещаю, что вас, мисс Ольштадт, и вас, мисс Моррис, мы обязательно навестим.
Обе пообещали, что непременно дождутся.
— Все, я закончил все дела по выслушиванию поздравлений, — Влад подошел, улыбнулся Эль. — Теперь я только твой.
Эль улыбнулась и протянула ему руку. Почему-то в исполнении той же Лауры или Елизаветы этот жест казался невозможно жеманным, но его эльфийка была совершенно естественна. Как принцесса, дождавшаяся рыцаря и радующаяся его возвращению. Конечно, в рамках этикета радующаяся.
— Влад? — за спиной кашлянул отец. — Время.
— Прошу внимания, — Влад вывел Эль вперед. — Хочу сегодня официально представить вам мою невесту. Александра Смирнова, — он полез во внутренний карман за коробочкой с кольцом.
Эль чувствовала направленные на нее взгляды, изучающие, цепкие. И была, пожалуй, впервые растеряна: до сих пор никто не называл ее невестой, ни ее, ни Эльтарна не представляли в качестве официального будущего спутника жизни никогда. Но на лице застыла легкая полуулыбка, уж что-что, а держать лицо Эль умела. Влад надел ей на палец кольцо, все собравшиеся зааплодировали, кто искренне, кто фальшиво улыбаясь.
Эль вздохнула, словно очнувшись, сжала его пальцы.
— Влад… мой рыцарь…
— Теперь ты официально моя невеста, — тихо сказал он, вкладывая свое кольцо ей в ладонь. — Наденешь?
— Вашу руку, мой рыцарь.
Кольцо скользнуло на палец, на секунду показалось обжигающе-горячим.
— А теперь можно пойти и выпить еще сока, — решил Влад. — Пока поздравлять не набежали.
— Как, вы трусите встретить лицом к лицу толпу жаждущих придушить вас в объятиях поздравляльщиков? — Эль прищурила насмешливые глаза. — Впрочем… сбежим?
— Удалимся ненадолго от всей толпы. Покажу свою комнату.
— М-м-м… много гостей, много глаз.
Влад усмехнулся:
— Просто прогуляемся, не побегут же они за нами.
— Веди, Владичек.
***
— Папа, это просто кошмарная несправедливость! Почему она? Кто это вообще такая? Это я, я должна была стать его невестой, папа!
— Лизонька, успокойся…
— Не называй меня этим кошмарным именем!
— Элизабет, успокойся, — повторил отец. — Найдем другого жениха.
— Я хочу уехать отсюда! — заявила та. — Немедленно! Боже мой, так меня еще не оскорблял никто!
— Хорошо, уедем, как хочешь. Не понимаю, чем и кто тебя оскорбил.
Пояснять свои слова Елизавета и не подумала. Зато потребовала:
— Папа, ты должен узнать, что это за мымра! И откуда она такая взялась. Влад сказал, это его одноклассница.
— Ты про его невесту? — уточнил отец.
— Ну, папа! Конечно, я про эту упыриху! Очаровала всех, только глазками посверкав!
— Иди, прощайся со всеми. Просто так мы уехать не можем.
Девушка поджала губы: она именно что хотела уехать без предупреждений. Пусть бы потом гадал Влад, какая муха ее укусила. Если бы заметил вообще, а то эта… эта моль ему весь свет застит! Колечко он ей надел, тьфу! Да ладно бы что-то нормальное, а то ведь дешевка, серебро! Уж серебро от платины Елизавета могла отличить на раз. На Александре не было ничего золотого и с бриллиантами. Ну, что это, в самом деле, такое — нитка жемчуга? И уши у нее не проколоты, фырк! Как так вообще?
Но отец отношения портить ни с кем не желал, это невежливо по отношению к отцу Влада, взять и уехать, не прощаясь. А на чувства дочери ему плевать. Она чувствовала, что отец недоволен.
— Хорошо, папа, мы останемся еще ненадолго. Извини, я не подумала, что у тебя и на вечеринке дела.
— Отлично, что хоть немного умных мыслей у тебя еще есть.
Пришлось, скрепя сердце, возвращаться в общество трех восторженных дур. Владислава с упырихой, конечно же, уже не было в банкетном зале. Зачем-то Елизавета взяла бокал с шампанским, хотя никогда не любила этот напиток, и отправилась бродить по коттеджу. Нашлись эти двое в коридоре на третьем этаже. Стояли и целовались. Ее не увидели, и сама девушка поспешно отступила в тень, за угол.
— Стемнеет, я тебе покажу, какое здесь небо.
— Вла-а-ад, я же не планировала ночевать у вас…
— Ничего страшного. Позвоним твоей маме, отпросим тебя. Честью поклянусь, что не трону! — в голосе Влада проскальзывала смешинка.
— Хорошо, мой рыцарь.
Елизавета заскрипела зубами. Рыцарь… да что эта бледная мышь о себе возомнила вообще? Подслушивать больше было нечего, если только ты не любитель звуков поцелуев. Да и тех… было практически неслышно, целовались эти двое тихо. Она поспешила вернуться на первый этаж. Нет, определенно, надо сделать что-нибудь. Конечно, хотелось что-то такое, чтобы после Влад даже посмотреть в сторону «невесты» не смог.
«Я подумаю над этим дома, — решила Елизавета, — никто не должен будет связать меня и то, что будет. Придется раскошелиться и нанять… кого-нибудь».
Оставалось только решить, на что именно.
***
Маму удалось уговорить только с помощью Ольги. Та клятвенно заверила, что чести «милой Сашеньки» ничего не угрожает, и она лично проследит за этим. Так что, когда разъехалась основная часть гостей, и остались только зарубежные партнеры Леонида и их спутники, молодежи предложили переодеться и прогуляться по саду. А взрослые, по давно уже установившейся привычке, первое время пугавшей и вгонявшей в ступор иностранцев, отбросив светский этикет, отправились к берегу местного озера — жарить шашлыки и обсуждать дела уже в более приватной обстановке. Или не дела — кто их знает, этих мужчин! Дамы предпочли остаться в обществе хозяйки дома и обсуждать любимые женские темы. Вот там-то Ольга и отвела душу, рассказывая о таланте будущей невестки, о планах и прочем.
— Вам очень повезло, — решили все.
— О, да, такое сокровище не каждый день можно разглядеть, — соловьем разливалась Ольга. — Сашенька очень скромная девочка. Очень. Поразительно воспитанная, вежливая, трудолюбивая. Талантище!
— Где бы такую девушку найти в наше время.
В общем и целом, почва была вспахана и отчасти засеяна. Теперь Сашу воспримут с благожелательностью все присутствующие дамы. Был прорекламирован концерт, можно ждать, что на него через две недели явится не только местная администрация, но и сливки общества. Да и в Лондоне ее тоже будут ожидать с нетерпением, что немаловажно.
Раз уж сын готов на любой шаг, лишь бы рядом с ним оказалась эта девочка, а связи позволяют, почему бы и не отправить Сашу учиться в Англию. Конечно, ей, как и Владу, придется отучиться еще год в международном колледже перед поступлением в университет. Ольга приняла выбор сына с некоторым сомнением, но здраво рассудила, что у Влада, видимо, есть какие-то основания для этого. За тот месяц, что она внимательнейше присматривалась к Саше, никаких поводов для отказа сыну поступать так, как сочтет нужным, она не нашла, все ее похвалы девушке были искренни процентов на восемьдесят пять, остальное было чистой рекламой. К тому же, выбор сына одобрил и Леонид. Значит, все последствия за счет Влада и Саши. Мужу Ольга доверяла: он умел видеть людей насквозь, куда там рентгену. Вот ведь и с тем неудавшимся ее протеже предупреждал, что так и будет, а она не послушалась. Теперь, наученная горьким опытом, женщина прислушивалась к мужу и его оценкам.
Кстати, а куда это подевались дети? Она не думала, что восемнадцатилетие вскружит голову сыну, но вот колечко на пальчике могло толкнуть Сашу… на рискованные поступки.
— Леди, я оставлю вас ненадолго.
В доме младшего поколения не было, а бегать по саду на каблуках… то еще удовольствие. Ольга переобулась в легкие кеды, не снимая платья, подобрала подол и выбралась из дома, стараясь идти бесшумно.
— А ты ее привезла? Ну, Сашка, ты даешь.
Смешок девушки, просьбы еще двух девичьих голосов.
— Владичек, принесешь? Наверное, она в машине осталась.
— Сию секунду, моя принцесса.
— И ты сыграешь, вот здорово!
— Сыграю, конечно. Раз уж пообещала.
Мимо затаившейся за кустами сирени Ольги промчался Влад, через несколько минут вернулся с футляром, торжественно опустился на одно колено в беседке:
— Моя принцесса, ваше сокровище.
— Благодарю, мой рыцарь.
В который раз Ольга просто мгновенно потерялась в музыке, стоило только запеть скрипке. Это было какое-то наваждение, колдовство: ей хотелось смеяться и плакать, повинуясь мелодии, танцевать и замереть, глядя в бездонное небо, молиться или просто растворяться в звуках. Вместе с ней музыку слушали все остальные, затаив дыхание, созерцая каждый свои видения. Тихо пришли от озера мужчины, побросав все дела и разговоры, выбрались из дома дамы, не обращая внимания на каблуки, застревающие в стыках плитки дорожек и цепляющиеся за кусты подолы. Обслуга и водители собрались тоже. На полчаса люди выпали из мира куда-то в иное измерение.
— Она и вправду волшебница, — сказал кто-то.
— Как прекрасно, она должна играть на мировых сценах, почему она все еще здесь?
— Учебный год не закончился, девочка идет на медаль, — тихо ответила Ольга. — Очень целеустремленная.
— Но потом? Она ведь будет давать концерты по всему миру?
— О, несомненно. Я лично этим займусь.
Музыка стихла на последней щемящей ноте. Сашу вознаградили аплодисментами. Влад огляделся, хмыкнул, припомнив легенду о Крысолове. Кажется, скрипка Саши обладала похожим воздействием.
— Спасибо, большое спасибо, — Эль раскланялась, немного смутившись того, что на ней сейчас были домашние Ольгины джинсы и Владова клетчатая рубашка, а не вечернее платье.
Обслуга поспешила разойтись, гости тоже вспомнили о делах и разговорах.
— Очаровываешь всех, — улыбнулся Влад.
— Не виноватая я, оно само, — рассмеялась Эль.
Скрипку спрятали в футляр, молодежь еще посидела немного, пока девушки как-то разом не раззевались, прикрываясь ладошками.
— Так, думаю, всем пора спать.
Многие решили переночевать и разъехаться уже с утра, так что оставалось только развести по спальням тех, кто еще был в коттедже. Влад проводил Сашу в гостевую спальню рядом со своей. Поцеловал на сон грядущий, хотя сам совершенно не ощущал усталости, только нервное перевозбуждение от мысли, что сегодня ночует под одной крышей с той, которая теперь стала его невестой. Подумать только — невестой! Никогда раньше он не думал, что появится кто-то, кого захочется носить на руках, называть любимой и терпеливо ждать, когда позволят что-то большее, нежели поцелуи и невинные ласки. И они уже спят в соседних комнатах, а скоро, может быть, будут и в одной постели.
Для «вдохновения» перед сном ему хватило воспоминания о том, как принес Сашке свою рубашку. Он все-таки увидел ее в том восхитительном полупрозрачном белье. Жаль, что только увидел. Ничего, подарит еще не один комплект, а там и снимет, своими руками, медленно, лаская каждый сантиметр светлой, сливочной кожи. Засыпал он, счастливо улыбаясь подушке.
***
Время-время-время! Как же его не хватало! А еще тишины. Эль никогда не думала, что будет волноваться о сдаче экзаменов так, как волновалась сейчас. Она отыграла концерт в рамках Платоновского фестиваля и с головой нырнула в подготовку к ЕГЭ. Свадьба матери и Сергея прошла тихо, почти незаметно, но вот то, что в доме появился мужчина, стало явным почти сразу. Перестали скрипеть и отвисать дверцы шкафов, потом и вовсе исчезли продавленные диваны из зала и материной комнаты, появились широкая нескрипучая кровать и замечательный уютный монстр-диван приятного кофейного цвета мягкой плюшевой шкуры в зале, пропал потертый ковер, отполировали паркет, поставили шкаф-купе, сменили люстры… Все это проходило фоном, приятным, радующим, но не цепляющим.
— Саша, тебе надо отдохнуть.
Она удивленно вскинула глаза на Сергея, выкладывающего ей на тарелку омлет.
— А?
— Ага. Сашуль, у тебя круги под глазами, загонишь себя. Влад волнуется уже.
— Да я вроде и не особенно перенапрягаюсь.
— Бледная вся. Отдохнуть бы тебе, — подтвердила и мать.
Хотя Влад и сам выглядел ничуть не лучше, погрузившись в учебу с головой.
Отношения с отчимом у девушки складывались неплохие, ну, насколько там они общались, учитывая работу Сергея и учебу Сашки. Мать молодела и расцветала на глазах, и Эль посмеивалась про себя: вот что делает с женщиной внимание мужчины-то!
В школе никто не заметил изменения Сашкиного статуса. Ну, колечко надела. Не обручальное же. Влад свое не афишировал, стараясь не светить, но и не снимал, хотя Эль сразу сказала, что он может носить его на шее, на шнурке. Да и подумаешь, колечки. Что такого-то?
Шелестова притихла, а больше до Свержина со Смирновой никто и не докапывался. Сашку вообще обходили десятой дорогой: приставать к ней было чревато резкой отповедью. Учителя вдруг озаботились успехами тихой медалистки, покоя на уроках не стало совсем. Про ЕГЭ со всех сторон напоминали неустанно, явно пытаясь довести учеников до нервного срыва.
Влад попросил у матери ключи от бабушкиной квартиры.
— Там тихо, — это был, кажется, единственный его аргумент.
Тишина была нужна, как воздух. На Тихвинской у Эль заниматься было невозможно — слишком мало места. Дома у Свержиных тоже постоянно кто-то был, то мать, то отец, то оба сразу. Они даже ласкаться не пытались, было не до того.
— Голова распухает, — жаловался Влад.
Эль «третировала» его историей, ей запомнить даты, события и имена ничего не стоило, а вот Владу это давалось с трудом. Но тест он пересдал, и даже на «четверку».
— Все, я больше не могу, — Эль со стуком захлопнула учебник алгебры. — Нам нужен перерыв. Владичек, чаю налить?
— Давай, — со стоном согласился он. — Все, я не могу больше, я согласен залажать ЕГЭ…
— Ничего мы не залажаем, успокойся. Идем, посидим на кухне, я там окно настежь открыла, а в окне — вишня розовая цветущая, представляешь? Поздняя, наверное, все уже давно отцвели.
— Это сакура, Эль.
— А?
Он рассмеялся, принялся рассказывать о японской вишне и ее местных гибридах, декоративных. Эль колдовала над заварником, смешивая травы и зеленый чай.
— Когда-нибудь ты и в Японии побываешь в мировом турне. Ты учитывай, когда будешь планировать концерты, сезонные особенности местности…
— Ага. Когда мы будем их планировать. Держи, это должно быть успокаивающим чаем. Насколько уж меня когда-то научили разбираться в травах.
— Расскажешь?
Эль забралась на подоконник, запрокинула голову, опираясь затылком на откос, помолчала, вспоминая, и принялась рассказывать. Обо всем: о драконах, степях, орках, эльфах, людях и гномах, о серебряных лесах, подземных пещерах-музеях, людских городах. Все, что помнила и знала. О Лир-Ша Раннине, бедном влюбленном полуэльфе с орочьей кровью, по-своему воспринявшем свою любовь.
— Для него это был ошейник, долг. Так нельзя, но я понимаю это только сейчас. Почему не понимала тогда… Не знаю. Но он сейчас, думаю, по-настоящему счастлив там, с Сашей.
— А ты со мной счастлива? — спросил Влад. — Я хоть немного делаю тебя счастливым?
— Вла-а-ад, если вдруг я буду чувствовать себя несчастливой рядом, я скажу тебе первому. Но я ведь такого не говорила? — она потянула его за руку, заставляя сесть на подоконник рядом, прижалась к нему. — Ты — мое счастье. Сейчас и, я надеюсь, навсегда.
Он обнял Сашу, улыбнувшись.
— Я, конечно, не эльф и не заботливый полуэльф. Но очень надеюсь, что мы будем вместе.
— Ну так и я больше не эльф, — Эль потерлась носом о его плечо. — И проживу всего лишь обычный человеческий век. Звучит просто как в легендах о ши, в которых красавцы из-под холмов выбирали долю смертных, уходя к своим возлюбленным.
— Ты не представляешь, как я рад. Эгоистично?
— Почему? В таком случае и я страшная эгоистка, — Эль рассмеялась.
— А ты-то отчего? — не понял Влад.
— Потому что в счастье и любви — каждый эгоист, мой рыцарь. Не думай об этом. Я просто тебя люблю.
— А я люблю тебя, — Влад потянулся поцеловать ее.
Это было безумно романтично, но в тот момент они не думали о романтике. Им было хорошо вместе, они отдыхали от учебы, целовались, не претендуя ни на что большее. Пока хватало и поцелуев.
— А скоро выходные и твой день рождения… готова к сюрпризу?
— Не особенно, но постараюсь подготовиться, — Эль рассмеялась. — С твоей помощью, мой прекрасный рыцарь.
— Просто собери одежду на выходные. И в пятницу мы улетаем.
— На два дня? Хорошо. Ну, как твоя голова, Владичек? Полегче?
— Намного. Возвращаемся к алгебре? Мне ЕГЭ уже во сне снится.
— Ничего, недолго мучиться осталось, скоро все сдадим. А потом… у меня выпускной экзамен в музыкальной школе. Придешь? Правда, там будут скучные программные произведения.
— Ты даже их играешь великолепно. Так что приду, не упущу такой шанс.
— Спасибо. Мама с Сергеем придут тоже. Тамара Цуреновна зла-а-ая, как стая подземных крыс — она-то меня даже перспективной не считала.
— А почему злая? — не понял Влад.
— Потому что ее имя не упомянули ни в одной статье о фестивале, — фыркнула Эль. — Твою маму, мою маму — всех упомянули, а ее вот нет.
— Какая печаль… — вздохнул Влад. — Но, по сути, она и не имеет отношения к твоей славе.
— Жаль, что я не могу назвать имя моего настоящего учителя. Он был человеком, некогда — первой скрипкой королевства людей. А потом, когда он состарился, все забыли и его, и то, как собирались толпы людей, чтобы хотя бы краем уха послушать его игру. Атанар Валерик его звали. Он был настоящим виртуозом, просто волшебником!
— Жаль. Но ты можешь назвать в честь него мелодию… Те, что из твоего мира, они ведь вроде как твои собственные.
— Они и есть мои собственные. Я очень редко играла что-то по канонам. Орочьи — тоже не совсем те, что приняты в степи, в моей обработке они… ну, не такие дикие, — Эль усмехнулась. — Как-нибудь я сыграю тебе те, что приняты именно у орков, услышишь сам, какая меж ними разница.
— Тогда ты можешь называть их так, как хочешь. У тебя ведь сценический образ эльфа. Можешь даже правду говорить — в честь учителя.
— Так и сделаю. Идем, нас ждет алгебра, — Эль соскользнула с подоконника, потянула Влада за собой.
— А еще скоро последний звонок… Опять на жаре париться в костюме, пока директор вещает, как нас провожают в последний путь.
— А мне мама платье сшила. Красивое. Я, наверное, в нем буду, она будет счастлива. Не постесняешься встать рядом с девушкой в платье без лейбла? — лукаво прищурилась Эль.
— Ничуть, — уверил ее Влад. — А какого цвета будет платье?
— Голубое. Яркое такое, как василек.
— Думаю, оно очень тебе подойдет. Ты в нем будешь похожа на весенний цветок.
Эль рассмеялась, падая на диван и раскидывая руки.
— Эльтарн в переводе с эльфийского «колокольчик».
— Который полевой цветок, да?
— Там они растут везде, и в полях, и в лесах. Весной, если проехать вдоль тракта, может показаться, что едешь по серой ленте с голубыми краями, а на Ишском кургане — все сплошь в них.
— Эль, я твои рассказы записывать буду и издавать, — почти всерьез сказал Влад.
— А давай, — согласилась девушка. — Будешь литератором… В жанре фэнтези.
— Договорились.
***
Последний звонок — Эль долго хохотала с такого названия: звонков тех впереди еще… очень много, — приходился на вторник. Город заполонили выпускники всех мастей, с алыми лентами через плечо, кое-кто из выпускниц — в школьной форме еще советского образца, в белых передниках и с бантами. В их классе такого идиотизма не было, зато был другой: девушки выряжались кто во что горазд. Эль заплела волосы в косу и уложила короной вокруг головы, украсив ее бисерной заколкой в виде огромного голубого цветка, подаренной Валерией Ольштадт. Это был очень приятный подарок-сюрприз.
— Знаешь, как этот день народ называет? «Пьяные бантики»… выпускницы в лужах валяются, перебрав. И все такое, — сказал Влад.
Эль посмеялась, не поверив: вот эти девушки, так старательно поправляющие перед зеркалами в туалетах макияж и лямки бюстгалтеров, будут пить, как потерявший кирку гном?
— А зря смеешься, милая…
— Ну, я-то не пью, — пожала плечами девушка.
— И это меня очень радует, поверь.
Наконец, их выгнали на плац перед школой, построили под хрипящую и шипящую «музыку» из колонок.
— Дорогие выпускники!
Дальше Эль не слушала, просто рассматривала тех, с кем проучилась четыре месяца, успела и поругаться, и узнать чуть получше, и поудивляться их грандиозным планам на будущее. А потом ее пригласили вместе со всеми выпить и расслабиться.
— Надо ж отметить.
— Я не пью алкоголь, — Эль понюхала что-то неопределенно-прозрачное, плещущееся в пластиковом стаканчике, едва не чихнула от резкого запаха.
— Да ладно тебе, один разок, надо же отметить.
— Нет, спасибо. Я выпью сока, — Эль отставила стаканчик с водкой.
Влад куда-то запропал, наверное, вышел в туалет. Пришлось самой вставать, идти за соком на другой конец стола. Потом ее отвлекли выспрашивавшие о концертах одноклассницы. Вернувшись, она залпом выпила какой-то слишком горький апельсиновый сок, только через пару секунд сообразив: эти сволочи подлили в ее сок водку!
Повело ее моментально, стало ужасно плохо, Эль поднялась, не слушая и не слыша никого, едва не по стеночке пошла на выход из столовой, где праздновали. Местное спиртное оказалось паршивого качества, наверняка оно еще и паленое, откуда у этих дур деньги на приличную водку? А еще, кажется, у ее тела аллергия на алкоголь.
Влада она не заметила, узнала только теплые руки, обхватившие ее.
— Влад… помоги…
— Сейчас.
Он оттащил ее в туалет, заставил исторгнуть из себя выпитое. Эль трясло, сознание все равно мутилось, не помогла и холодная вода.
— Я вызову медиков, потерпи, — Влад набрал номер.
Очень хотелось найти того, кто подлил Сашке водку. Сама бы она пить не стала, он был уверен. Кто и зачем? Девушка на его руках бледнела и задыхалась. Навстречу медикам ее пришлось тащить на руках. Влад оставил ее на попечение врачей, потом отзвонился Анастасии Семеновне и своим родителям.
— Да, аллергия на спиртное, даже на самую маленькую дозу, — подтвердила ее мать. — Мы еще в ее детстве это узнали, ей плохо стало после причастия, до «скорой».
— Медики сейчас работают, а я разберусь, кто подлил ей водку в сок.
Методично напивающиеся одноклассники даже не заметили того, что произошло. Влад внимательно оглядел их.
— Шелестова, ты налила водку Смирновой?
— Делать мне нечего, что ли? — Анжела, уже изрядно «хорошая», только фыркнула. — Спроси у Арсена, он всем наливал.
— Арсен, кто Смирновой водку в сок наплескал?
— Да вроде никто, — пожал плечами парень. — Она ж отказалась, ну так нам же лучше, сами выпьем.
— Но кто-то налил ее… — Влад оглядел зал. — Кто вообще с бутылкой ходил?
— При живых учителях-то? Ищи идиотов, чтоб на виду расхаживать.
Задача оказалась нетривиальной, Влад-то думал, сейчас ему скажут, что хотели подшутить, но парни, узнав, что Сашка отравилась, мигом посерьезнели и утверждали, что в ее сок ничего не добавляли. Хочет человек трезвым попрощаться с детством — почему бы и нет.
— Так… — Влад снова огляделся, потом сообразил: — Пост охраны. Сейчас запись посмотрю.
После просмотра записи стало ясно только одно: это был парень, в костюме, с лентой выпускника. Бутылку или фляжку он прятал в рукаве. Пришел давно, вместе с остальными, шатался туда-сюда, присматривался. Лица на зернистом видео было не разобрать. Вышел сразу после того, как удостоверился, что Сашка выпила.
— Ничего не понимаю, — решил Влад.
Пришлось звонить отцу. Тот прислал своих парней из службы охраны, пленку скопировали.
— Кто знал, что у Саши аллергия?
— Да все врачи, у нее в карточке сразу поверх обложки крупно написано, чтоб не пользовались спиртовыми растворами, — растерялась Анастасия Семеновна. — И школьная медсестра знала.
— Но кому могло понадобиться ее травить?
Женщина только расплакалась, она тоже не понимала, кому помешала ее дочь. А вот Леонид хмурился и явно понимал больше.
— Папа? — Влад перевел взгляд на него.
— Кому-то очень не понравилось то, что Саша стала твоей невестой.
— Но кому? — Влад развел руками.
— Вспоминай, кто из девушек и как на нее смотрел. А я организую расследование. Найдем. Врачи говорят, она поправится, дня через три выпишут, только понаблюдают еще.
— Разве что Лизка, она что-то очень уж злобно поглядывала на Сашу… Но мотив? Я никогда поводов не давал для того, чтобы она решила, что мне нужна.
— Андрей Арефьевич ко мне клинья подбивал насчет помолвки, — припомнил Леонид. — Мол, у него только дочь, наследовать бизнес некому, почему бы не слить две компании.
— Думаешь, ей бы хватило наглости попытаться убить Сашу?
— Думать я могу все, что угодно. Парни разберутся. Езжай с Анастасией Семеновной к ней, вас пропустят.
Влад кивнул и отправился в больницу в компании Анастасии Семеновны и Сергея. Вот тебе и выпускной, вот тебе и «пьяные бантики». Эль открыла глаза, виноватые и грустные, сжала его руку. Говорить не могла — мешала трубка в горле.
— Врачи говорят, что тебе еще придется тут полежать пару дней, — Влад погладил ее по руке.
Она согласно прикрыла глаза. Придется, так придется, ей обещали убрать трубку, как только спадет отек горла. А пока приходилось вот так. И было страшно: она же сейчас далеко не красавица, а он смотрит.
— Выздоравливай, солнышко, напугала ты нас, — мать сидела с другой стороны, держала за руку.
«Мама, не плачь, все хорошо. Я живая».
— Хорошо, что ты успела выпить немного…
«Пить хотелось, я просто не сразу сообразила, что в соке алкоголь».
— Пациентке нужен покой, — в палату заглянула медсестра, — приходите завтра.
— Отдыхай, солнце, все будет хорошо, — Влад погладил ее по руке еще раз.
«Придешь?» — Эльтарн сейчас очень жалела, что не умеет говорить без слов.
— Я завтра тебя навещу, — пообещал жених.
Она снова прикрыла глаза, чуть дрогнули в улыбке уголки губ. Влад вышел, направился сразу же домой, выяснять, что там случилось. В больнице остался Сергей. Оставлять без охраны невесту сына Леонид не собирался. Узнав, что покушение не удалось, ее могли бы попробовать добить.
— Удалось выяснить хоть что-то? — нетерпеливо спросил Влад сразу же с порога.
— Немного. Незнакомого парня видели два учителя, у нас есть его словесный портрет. Найдем. Как Саша?
— Отлеживается, вроде бы все нормально.
— Вот и хорошо. А ты иди, готовься к экзаменам.
— Папа!
— Хотя, да, ты прав, уже, наверное, поперек глотки все стоит. Тогда переведи мне пару бумаг. Ольштадт прислал, а у него английский со шведским в солянке.
Переводы сразу же отвлекли ото всего на свете. Ошибок в бумагах допускать было нельзя, поэтому все посторонние мысли оставались за порогом кабинета. А вечером он открыл ноутбук, Ворд, и написал: «Сказки Серебряного леса». Слова ложились на экране стройными рядами, он словно слышал голос Эль, рассказывающий ему эти сказки. Может, издательство их даже примет? Будет забавно…
Глава седьмая
Сашку выписали за день до ее восемнадцатилетия. Врачи хотели продержать дольше, пронаблюдать, чтобы исключить возможность осложнений, но Эль категорически отказалась. Тем более чувствовала она себя прекрасно. А еще нужно было собрать вещи. Одежду на две ночи. И где-то там впереди Англия, туманный Альбион. А еще попытаться оправдаться перед Владом за испорченный выпускной. Правда, он и слушать не стал, просто крепко обнял.
— Не думай об этом. Остались только экзамены… Но перед этим у нас будет чудесный отдых.
Эль оставалось только кивнуть, соглашаясь.
Вещи были собраны быстро, ей не нужно было много — на два дня всего, куда тащить с собой весь шкаф? Платье, джинсы, брючный костюм, пуловер, если станет холодно, пара сорочек, немного белья и пара футболок. Кроссовки и две пары туфель. Все уместилось в одну небольшую спортивную сумку. Влад с собой не вез ничего вообще, кроме документов и денег.
— Там есть все, не в первый раз летаю. А чего нет, можно купить.
Огромный рукотворный дракон внутри оказался не таким уж и огромным, ряды кресел, закругленные окошки, улыбчивые девушки в одинаковой форме.
— Может немного уши заложить, когда начнем взлетать, — предупредил Влад.
Эль устроилась в кресле, футляр со скрипкой Влад положил наверх. В этом маленьком зале кресел было немного, людей — тоже.
— Если будет страшно, просто держи меня за руку, — Влад нежно улыбался ей.
Страшно ей было уже сейчас, так что она нашла его ладонь и крепко переплела пальцы, потом, когда самолет начал разбег, еще и в плечо уткнулась и зажмурилась. Влад гладил ее по волосам, успокаивая. Потом, когда взлетели, Эль поборола страх и прилипла к иллюминатору, восторженно, хотя и вполголоса, комментируя все, что видит.
— Такие облака, они как поля, вспаханные, только совсем белые. А сейчас они похожи на одеяло…
Влад только посмеивался. Потом Эль устала, прижалась к его плечу и задремала. Влад и сам решил немного поспать, все равно больше делать была нечего. Время в пути составляло около четырнадцати часов, и он фыркал: за это время можно было дважды пересечь Россию из конца в конец!
Спать столько было невозможно, через несколько часов Саша проснулась, да и Владу тоже расхотелось дремать.
— Да уж, лететь долго.
Можно было заказать фильм, почитать, поиграть в видеоигру. Они выбрали фильм, им принесли наушники и каталог. Совместными усилиями была выбрана какая-то немудреная комедия. Потом принесли обед, после которого Влад достал несколько ярких буклетов, и они принялись составлять план мероприятий на эти два дня.
— Понимаю, что времени у нас очень мало, но хотя бы что-то мы точно успеем.
— В гости, я так понимаю, мы не собираемся? — уточнила Эль. — Тогда, давай, пробежимся по самым значимым достопримечательностям. Тауэр, Вестминстер, колесо обозрения, набережная Темзы.
— Пока не собираемся, будем только ты и я. В гости еще успеем.
— А где там жить? — Эль, увлеченно прикусив кончик языка, отмечала на карте маршрут прогулок.
— В смысле? Дома жить.
— У вас там есть свой дом? Здорово!
— Да, а ты думала, я просто так тебя везу? — засмеялся Влад. — У нас квартира в Лондоне, посмотришь, где я жил три года своей жизни.
— Мой рыцарь, я тебе доверяю, и поехала бы с тобой куда угодно. Хоть на край земли.
Сказано было очень серьезно, и по глазам Эль было понятно, что она даже не думала шутить.
— А я поехал бы с тобой даже туда. Но пока что Англия, туманы, чудесный Лондон…
— Ага, и Земля — круглая, и края у нее нет, — рассмеялась девушка.
— Именно. Ты нормально себя чувствуешь? Голову не кружит?
— Нет, все нормально. Владичек, не волнуйся, все хорошо.
Влад не мог перестать волноваться — первый раз и такой длительный перелет. Да еще и только что после больницы. Но Эль не выказывала никаких признаков того, что ей плохо или некомфортно. С туалетом она разобралась самостоятельно, попросила у стюардессы стакан воды, выбрала еще один фильм, на сей раз приключенческий: «Лара Крофт». Потом они снова решили немного подремать, после того как отобедали. Или поужинали. Или позавтракали — на борту самолета время шло как-то странно, не так, как на земле, терялось ощущение его линейности. Стюардесса помогла убрать поручень между креслами, принесла плед, и Эль свернулась на его коленях теплым клубком. Влад склонил голову, обнял этот клубок, так они и заснули, проснувшись уже перед самым приземлением.
В Лондоне было раннее утро, Хитроу пеленал легкий туман.
— Добро пожаловать в Лондон. Пока что вот так… без особого торжества по случаю встречи.
— А зачем торжество? Мы же не королевская семья, чтобы нам устраивать фанфары и овации, — Эль потянулась, немного ныла спина после долгого перелета.
— Станешь известной, будут встречать цветами и лимузином.
— Лимузином? Это?..
— Машина такая, если встретим, покажу. Она такая длинная. И очень торжественная.
— Хорошо, Владичек, — улыбнулась девушка.
Они вышли в туманное утро, взяли такси, и лондонские каникулы начались.
Эти два дня слились в один прекрасный парад впечатлений и удивления, красочный и яркий. И даже туман не помешал, только придал изюминки. А еще они могли целоваться, сколько угодно, и не только. В эту ночь в Лондоне Эль взяла его за руку и привела в отданную ей комнату.
— Мы можем спать вместе.
— Эм… Л-ладно, — пробормотал Влад, — если ты так хочешь.
— Я не потому, что хочу тебя подразнить. Просто… мне было очень уютно спать у тебя на руках. Но если тебе будет тяжело…
— Нет, что ты, будем спать вместе. И обниматься.
Хотя Эль, конечно, была права — легко ему не было. Даже после того, как, наласкавшись, она уснула у него на плече, близость ее легкого теплого тела будоражила. Влад мог только мечтать о том, как они будут заниматься любовью в их первую брачную ночь. Им уже по восемнадцать, но он готов был ждать столько, сколько потребуется. Год, два, три? Хоть пять. А еще нужно завтра подарить подарок — пару заколок с жемчугом, чтобы она могла закалывать свои чудесные волосы в замысловатой прическе. Куплены они были сегодня, когда он оставил Эль на пару минут лакомиться мороженым, а сам отлучился. Хотя кто бы знал, чего ему это стоило. После выпускного он боялся оставлять ее одну. Просто боялся. Отец и его парни из службы безопасности пока еще не нашли того, кто отравил Сашку, спрашивать Елизавету без доказательств было чревато разрывом отношений с Ковалевым. Однако делать что-то было нужно. Не шарахаться теперь всю жизнь от любой тени?
Эль, кстати, о том, что это было не случайное отравление, не знала. И он не хотел ей говорить. Зачем волновать еще и ее? Хватит того, что сам Влад жаждет просто и без затей придушить Лизку. Почему он решил, что это ее рук дело? А просто интуиция. Больше было некому. У Шелестовой хватило ума не связываться больше со Свержиным, у ее отца все еще были проблемы. Надо будет сделать ответную гадость Лизке, придумать бы еще, какую… Как-то не был он мастером по гадостям, вернее, не мог придумать сейчас адекватную обратку. Пирожных ей с пургеном, что ли? Нет, это слишком уж мелко. Да и покушение на убийство и пурген?
Пиликнул оставленный в его комнате телефон. Влад узнал сигнал, стоящий на вызове от родителей, осторожно вытащил из-под головы Эль руку, укутал ее теплым пледом и вышел, плотно прикрыв двери.
— Да, папа.
— У вас там все нормально?
— Все замечательно, пап. Новости? Ты не стал бы звонить так поздно, просто чтоб узнать, как дела.
— Нашли того парня из столовой.
— И? Кто его нанял? Ковалева, я прав?
— Да. Думаю, что делать с этой информацией.
— Дать делу ход? Пап, она хотела Сашку убить, понимаешь?
— Я понимаю, но надо все это сделать по-умному.
— Решать тебе, Ковалев — твой партнер. Я бы ее просто удавил, если бы с Сашей случилось что-то непоправимое.
Леонид вздохнул:
— Переговорю с Ковалевым.
— Ладно. Мы вылетаем назад завтра вечером, в понедельник утром будем дома. Пришлешь Сергея встретить?
— Конечно, должен же вас кто-то по домам развезти.
— Нам с тобой потом надо будет поговорить, найдешь для меня время?
— Что-то случилось? Только не говори, что вы…
— Папа! Нет, мы — нет. Но темы взаимосвязаны, да.
— Ладно, у меня найдется время для сына, выкрою для тебя часок и ремень.
— Не надо ремень! Я был паинькой и ничего не натворил. Но знал бы ты, как хочется, — неожиданно тоскливо добавил Влад. — Только не говори мне про бордель.
— Потерпишь. Может, тебе кошачьего антисекса скормить?
— А человечьего не бывает?
— Валерьянка разве что.
— Ладно, попробую валерьянку. Доброй ночи, пап.
— Доброй ночи, сын. Привет невесте.
Влад воткнул телефон на зарядку и вернулся в комнату Саши. Девушка спала, безмятежно раскинувшись по постели, обнаженная грудь манила прикоснуться, обласкать, занежить поцелуями. Но Влад удержал себя в руках, завалился спать, обняв невесту, такую теплую и мягкую. Обнимать ее было очень приятно. Последняя мысль перед тем, как он уснул, была почему-то про валерьянку, про то, что не стоит ему ее пить — она на спирту, а Эль нельзя будет потом целовать. Потому и снилась, наверное, всякая чушь.
— Пустырник в таблетках! — проснулся он с таким воплем.
Напугал, скотина, девушку, ей ведь и объяснить не получилось бы, зачем ему пустырник.
— Уф-ф, так, утро уже? Что у нас сегодня по плану?
— Зоопарк и Кэмден-таун. Ты говорил, там можно поиграть на улице. Посмотрим, как воспримет меня местный люд? — усмехнулась девушка.
— Думаю, благосклонно. А потом окажешься на ю-тубе.
— Ну, это тоже реклама. Или не стоит начинать с такого?
Влад задумался. С одной стороны, ю-туб… с другой, все-таки реклама, подумаешь, игра на улице.
— Я смотрела, многие известные артисты дают уличные концерты, и потом выкладывают видео на своем канале. Почему бы не начать оттуда? Своего рода, портфолио.
Влад подумал, потом кивнул:
— Думаю, это не повредит.
— Тогда вставай, мой рыцарь, нас ждут великие дела, — Эль протянула ему ладошку. — Я приготовлю завтрак, пока ты умываешься.
Влад ладонь чмокнул, затем вскочил.
День выдался теплым, даже жарким, парило, значит, будет гроза. Влад понадеялся, уплетая вкуснющий омлет и оладьи с земляничным джемом, что до того, как разверзнутся хляби небесные, они уже будут в самолете и в небе над страной.
— Лично сниму тебя, потом отправлю в инет.
— Хорошо.
Эль серьезно восприняла этот будущий стихийный концерт. Оделась в легкое фиолетовое платье-сарафан с золотистой вышивкой по верху лифа, подколола волосы подаренными заколками, обула золотистые босоножки, превращаясь то ли в фею, то ли в игривого эльфенка.
— Какая красота, — любовался Влад.
— Идем, мой рыцарь, покорим этот город!
— Следую за вами, моя принцесса.
Зоопарк Эль не слишком понравился. Для эльфа вообще было странно держать зверей в клетках. Они не стали досматривать всю экспозицию, уж настолько, чтобы заметить, что Эль неприятно, соображения Влада хватило, и он увел девушку в кафе, обедать. А после они отправились в район Кэмден.
— Ты готова покорить всех, любимая?
— Еще как!
Эль нашла местечко между уличными художниками и торгующими всякой всячиной лавочками, вынула из футляра скрипку, улыбаясь заинтересованно поглядывающим на нее прохожим.
— Ну, начали!
Вскоре толпа прохожих запрудила улицу, заинтересовав полисменов. Снимали скрипачку многие, не только Влад. Футляр девушка убрала подальше, им только проблем с незаконной предпринимательской деятельностью не хватало. Зато толпа поймала ритм и поддерживала ее хлопками, когда Эль заиграла обещанные некогда Владу орочьи мелодии почти без обработки. Да еще и пританцовывала при этом. А на руках переливались, горели ярким золотом руны, невесть как и когда проступившие на коже.
— Мисс, а что вы тут вообще делаете? — вежливо спросил ее подошедший полицейский.
Эль опустила скрипку.
— Развлекаюсь, сэр. Это незаконно?
— Вполне законно.
— Какие-то проблемы, полисмен? Я не хотела ничего дурного, просто мне нравится играть для людей.
— Я просто проверяю, что за скопление людей.
Девушка кивнула:
— Тогда следующая мелодия будет для вас.
Это уже была музыка не того мира, а этого. Даже далекому от музыкальных кругов Владу стало ясно, что именно рассказывает музыкант, и о чем поет скрипка. Это был Лондон глазами Эль. Ее продолжали снимать, скоро в инете должно было появиться много роликов. Влад отошел, купил для нее бутылку воды и пакет жареных каштанов.
— Моя принцесса, нам пора.
А ведь они и не заметили, как пролетело больше двух часов! Он с тревогой взял в ладони ее тонкие кисти, осмотрел натруженные пальцы.
— Все в порядке, мой рыцарь, ничего страшного, — Эль улыбнулась ему, когда он поцеловал ее руки.
— Возвращаемся домой? Или погуляем еще?
— Просто погуляем. Здесь хорошо. О, смотри, утки! Дикие, а не боятся.
— И издают такие забавные звуки…
Они поужинали в местном ресторанчике, нагулявшись до гудящих от усталости ног, на такси доехали до дома, быстро собрались и помчались в аэропорт, чтобы не опоздать на регистрацию на обратный рейс.
— Тебе понравился наш маленький отпуск? — спросил Влад.
— Очень! Спасибо, мое счастье, — Эль солнечно улыбалась ему.
— Сдадим экзамены — махнем еще разок.
— Обязательно.
Почти весь перелет, ну, часов восемь точно, они проспали, опустив спинки кресел максимально низко, благо, в бизнес-классе, кроме них, было еще трое пассажиров, но за ними — никого. Перекусили, поговорили о впечатлениях, посмотрели еще один фильм, снова поспали.
Утро встретило их пасмурным небом, но довольно теплым ветром.
— Где-то тут Сергей должен быть, — Влад осматривался.
Сергей вышел из машины, помахал им рукой, привлекая внимание. По дороге домой они молчали, прижимаясь друг к другу.
— Я позвоню, моя принцесса.
— Буду ждать, Владичек.
Дома Влад сразу направился к отцу, готовясь к разговору, который, как он догадывался, будет не самым приятным. Чего только стоил возможный, даже не так, практически, уже неизбежный разрыв партнерских отношений с Ковалевым. Нет, безусловно, ни Влад, ни, тем более, Саша в этом виновны не были. Но все равно неприятно.
— Добрый день, пап. Что хорошего скажешь?
— Хорошего мало. Я вызвал Андрея, должен приехать через полчаса. Будем говорить все вместе.
— Хорошо, очень сильно жду.
— О чем ты хотел со мной поговорить? Пока ждем, есть время.
— О нас с Сашкой. Что там мама надумала?
— Ничего, а что она должна была надумать? — заинтересовался Леонид.
— Насчет учебы Саши. Я имею ввиду, в какой колледж она ее хотела отправить?
— Об этом она поговорит с Сашей.
— Жить вместе вы нам не позволите, да?
Леонид посмотрел на сына.
— Почему? Если умудритесь организовать совместное проживание, удачи вам.
— Ну вот чтоб умудриться, мне и надо знать, куда именно мама собралась отправить Сашку. Суетиться-то надо уже сейчас.
— Лондонская королевская академия музыки, — признался Леонид.
— Ага, а мне год там же в колледже натаскиваться до Оксфорда. Чудесно, — просиял Влад. — Значит, надо возобновить контракт с приходящей горничной, нам вряд ли будет в этот год до уборки.
— Главное — безо всяких выкрутасов.
— Пап, ты меня знаешь, я дал слово — я его сдержу.
Леонид кивнул. В кабинет пришел охранник, докладывать, что приехал Ковалев.
— Проводи в кабинет, Сережа. И нас нет ни для кого, пока не закончим.
Влад посерьезнел. Этот разговор будет посложнее, чем обсуждение учебы. Ковалева он не видел с той субботы, со своего дня рождения. И поразился: как сдал этот совсем не старый еще человек, казалось, у него полголовы седых волос теперь, а морщин раза в два больше, чем полагается по возрасту. Но Влад задавил жалость в душе. Никто не виноват в том, что свою дочь Ковалев воспитал такой сукой, кроме него самого.
— Здравствуйте, — воспитанно сказал Влад.
— Здравствуй, Леонид. Владислав, — кивнул тот. — Как здоровье вашей невесты?
— Прекрасно, хотя ваша дочь и старалась сделать все для обратного.
— Лиза надеялась, что это ей достанется честь однажды стать вашей невестой. Я не оправдываю ее, Владислав, ни в коей мере.
— Я тоже. Но теперь ей достанется честь стать чьей-нибудь невестой в тюрьме.
— Может быть, мы не будем доводить дело до такого исхода? Любая компенсация вашей невесте…
— Компенсация? За жизнь? Если б я не подоспел, Саша бы умерла.
— Я понимаю, — мужчина опустил голову. — Но она ведь жива и здорова, а дочь я накажу сам. Она больше не побеспокоит вас и Александру.
— И вы можете пообещать, что мы ее никогда больше не увидим? И что больше не будет попыток убить Сашу?
— Да, я обещаю.
Влад вопросительно посмотрел на отца.
— Хотелось бы гарантий, Андрей, а не голых слов.
— Хорошо, что ты хочешь?
— Тут надо подумать… — Леонид прищурился.
Владу, честно признать, было противно присутствовать при этом торге. Как будто он что-то предал или предавал вот сейчас. Но он понимал — это жизнь. Согласившись на компенсацию вместо тюремного заключения для несостоявшейся убийцы, он, по сути, продавал ее жизнь, нормальную, не перечеркнутую напрочь даже условной судимостью. Вернее, возможность этой жизни. И это обычное дело.
Отец договорился о какой-то сумме и каких-то там бумагах. Владу было наплевать, главное. чтобы больше Елизавета нигде не всплывала.
— Думаю, будет только справедливо, если эти деньги и акции станут Сашиным приданым, — когда за Андреем Арефьевичем закрылась дверь, сказал Леонид. — Как считаешь?
— Думаю, что да. Я ей скажу.
— И как аргументируешь? Ты ведь не сказал ей, что это была не глупая шутка одноклассников.
— Еще не знаю, придется что-то придумать. Или сказать правду.
— А стоит ли? Саша, не в обиду ей будь сказано, удивительно чистый ребенок, немного не от мира сего.
Влад вздохнул:
— Ага. Ладно, я придумаю что-нибудь.
— Хорошо. Иди, готовься. Когда у вас там первый экзамен?
— Во вторник. Пойду учить алгебру.
— Иди-иди, — усмехнулся Леонид, даже не сомневаясь, что через пару минут сын схватится за телефон и позвонит своей невесте, а никак не за учебник по алгебре, осточертевший хуже горькой редьки.
Так и вышло.
— Привет. Зубришь?
— Ау-у-у-у! — ответили на том конце связи горестным стоном. — У меня в голове ве-е-етер!
— У меня тоже, но осталось два дня.
— Ладно, как-нибудь справимся, Владичек. Как родители?
— А что с ними будет? Передают приветы и смеются над нами.
— А почему смеются? — не поняла Эль.
— Им забавно, что мы заучки.
— Ну и пусть. Сами-то давно ли были такими же? — фыркнула девушка.
— Не так уж и давно, а как у тебя дома дела?
— Все хорошо. Мама на работе, дома тихо, чисто, пирогами пахнет. Вла-адь?
— Да, солнышко мое?
— Приезжай? В одиночку в голову ни-че-го не лезет. Или не пустят?
— Кто? — удивился Влад. — Сейчас приеду.
Леонид, услышав торопливые шаги и хлопок входной двери, только посмеялся: ненадолго же хватило терпения, три часа — и привет. Как магниты, непреклонно движущиеся друг навстречу другу. Молодость-молодость.
— А ведь мы когда-то были такими же, — вздохнул он.
Пять лет спустя
У зала был стеклянный потолок. Эль отказалась бы выступать, если бы это не было ее дебютом, напрочь. Просто потому, что стеклянные потолки теперь были самым большим ее кошмаром, оставшимся еще с той, теперь кажущейся сном, жизни. У нее тряслись коленки, благо, под платьем не было видно.
— Я буду в зале. И все мы на тебя смотрим, — шепнул Влад, провожая ее за кулисы.
Она кивнула, в последний раз стиснула его ладонь и отпустила. Нужно собраться. И сделать шаг под этот проклятый стеклянный потолок. На руках мягко мерцали золотом руны, не давая замерзнуть в прохладе кулис. А на сцене было жарко от софитов. Конферансье вышел к микрофону, Эльтарн торопливо вытерла руки поданным кем-то платком, поблагодарила, прислушиваясь, и шагнула под яркий свет.
— Александра Смирнова, скрипичный концерт «Памяти учителя».
Влад уселся в кресло, устремил на сцену восторженный взгляд. Его прекрасная Эль.
Как и пять лет назад, музыка завораживала. Заставляла отрешиться ото всего, увидеть то, о чем Эль когда-то рассказывала ему. Крохотный домишко на окраине средневекового города. Старика, совершенно седого, но со все еще точными, уверенными движениями перевитых венами рук. Мальчика — длинноухого и золотоволосого, с такой большой для него скрипкой, старательно выводящего свою первую мелодию. Красивый мир. Немного странный, но все равно по-своему очаровательный. Влад уже пятый год писал о нем, пока еще зарисовками, отрывками, но текста с каждым годом становилось все больше, и он подумывал о том, чтобы начать собирать его в одно целое. Он даже знал, кто будет главным героем этой истории. И знал, как ее начнет. «Жил-был эльф…».
Отзвучала мелодия, затих плач осиротевшей скрипки и потерявшего учителя юного эльфа. Громыхнули аплодисменты. Влад поспешил встретить Сашу за кулисами, преподнести еще одну фиалку. Это грозило стать традицией. Фиалка эта будет уже пятая, которая поселится на подоконнике их лондонской квартиры. Эль поблагодарила его нежным поцелуем.
— Ну что, едем домой?
— Едем, мой рыцарь. Как твой диплом?
— Пишется, моя принцесса.
— Я приеду на защиту, можно?
— Конечно, даже нужно. Послушаешь, как я буду вдохновенно… или не очень… вещать.
— Я в тебя верю, счастье мое.
Влад открыл перед нею двери лимузина. Специально заказал именно его — дебют, все-таки, да и все, кто сегодня прилетел послушать ее, поместятся. Родители Влада, Анастасия Семеновна и Сергей — все самые близкие. Эль была страшно рада их видеть, но волновалась от этого не меньше, а еще больше.
— Ну вот, теперь вся семья в сборе, — шутливо сказал Влад.
В шутке было процентов девяносто правды. Дата свадьбы уже была назначена, мамы с жаром обсуждали торжество, гостей, наряды, банкет. Владу оставалась только самая важная часть — нервничать. Эль же была спокойна, как сфинкс. Или как дракон.
— Они же меня просто не допустят до таинств подготовки, — пожимала плечами и усмехалась. — Главное, чтоб платье было не «торт со сливками», остальное переживем.
— Нет, главное — чтоб поскорее все закончилось. А то что-то мне уже совсем нехорошо.
— Переживем, Владичек. Защиту твою переживем, диплом получишь, и останется только отдаться на растерзание нашим мамам. Чуть-чуть осталось, о, мой терпеливейший из терпеливых.
Эль усмехалась, и по ее глазам было видно — ждать она согласна только до того момента, как серебряные венки сменят золотые кольца. И ни дня больше.
***
Наконец, день свадьбы наступил. Влад больше не переживал, сил на это не было. На него с некоторым удивлением поглядывала вся семья, но так как каменное спокойствие сфинксов было написано на лицах и жениха, и невесты, к ним не приставали с расспросами и попытками как раз таки успокоить. Просто не трогали больше, чем нужно. Все равно подготовкой занимались только мама Настя и мама Оля, от Леонида требовалось только финансовое обеспечение, от службы безопасности — только обеспечение безопасности. Играть свадьбу предполагалось в загородном коттедже, куда свадебный кортеж направится сразу после загса.
— Что-то мне так хорошо, — решил Влад. — Ты красивая, погода хорошая. Аж страшно.
— Ничего, побояться жениху просто жизненно необходимо, — философски отозвалась Эль. — Вот сейчас как уведут тебя одеваться, так и начинай бояться — ты мое платье не видел, вдруг оно ужасненького «йозовенького» цвета?
Жаркий июль внес свои коррективы в наряд невесты. У платья убрали рукава и верхнюю часть лифа, силуэт был самый простой: «принцесса», и как нельзя лучше подчеркивал фигуру Эль, которая в свои двадцать три не слишком отличалась от восемнадцатилетней, разве что чуть-чуть округлилась грудь. В отличие от Влада. Хотя тот и в восемнадцать не был хлюпиком, а пять лет спустя еще больше походил на отца.
— М-м-м. А если и правда розовое? А я в светлом… Некрасиво будет.
Девушка зловеще похихикала, увернулась от попытки ее схватить и защекотать, и за ними, действительно, пришли.
— Пора, ребята.
Влад сгорал от нетерпения. Увидеть Сашу в свадебном хотелось очень. Но увидеть ее он сумел только в зале ЗАГСа — мамы решили соблюсти все традиции по-минимуму, и расписываться жениха и невесту везли в разных машинах. Однако ожидание того стоило. Матовый белый шелк струился, словно молоко, прозрачная вуаль прикрывала лицо невесты и обнаженные плечи, длинные кружевные митенки прятали золотые символы на руках, проявлявшиеся в минуты душевного волнения. Все достаточно скромно, но безумно элегантно. И, при внешней простоте, очень дорого. На шее Эль было все то же жемчужное ожерелье, претерпевшее некоторые изменения. Ожерелье было подарком мамы Насти, а мама Оля предложила отдать его в ювелирную мастерскую, чтобы перенизать. Теперь жемчужины чередовались с филигранными золотыми цветами.
— Кто-нибудь, пните меня, чтоб я сказал вовремя «да», — Влад залюбовался невестой.
— Обьизателно пню, май дрюг, — немного коверкая слова, пообещал Эрик Кармайкл, однокашник Влада и сын одного из партнеров Леонида, выбранный на роль свидетеля.
Влад уставился на свою красавицу Эль и выпал из реальности. К жениху ее вел Сергей, мама Настя сидела в первом ряду, крепко держа на руках четырехлетнего Гришку, и плакала, не скрываясь, улыбаясь сквозь слезы.
Влад взял Сашу за руку, собрал внимание. Обычный текст регистратор читала на двух языках, приходилось напрягаться, чтобы переключиться с одного на другой. Слава Богу, хоть сакраментальные вопросы задали на русском, без дубляжа.
— Согласна.
— Согласен.
Пальцы немного подрагивали, когда взял в руку серебристый паркер, чтобы расписаться. Правда, он так подозревал, что это от нетерпения. Их объявили мужем и женой. Влад уже с полным правом поцеловал Сашу перед всеми. За первенство в поцелуе приходилось побороться, как и всегда на протяжении этих пяти лет. Сколько бы ни прошло времени, а мужская суть в Сашке нет-нет, да и проскальзывала. Это придавало их отношениям остроту, изюминку, хотя большую часть времени Эль казалась мирной и пригревшейся на камне ящеркой, хотя кое в чем была настоящим драконом.
— А теперь на банкет, — Леонид улыбался.
Это была необходимая часть ритуала, так что все погрузились в машины. Хотя новобрачные наверняка предпочли бы сбежать куда-нибудь подальше.
— Ничего, это же праздник… — утешился Влад.
Тем более гости были все свои, «ближний круг», так сказать. Что примечательно, Ковалева среди них не было, контракты с его компанией были расторгнуты в течение этих пяти лет, наиболее безболезненно для Свержина. Елизавета пропала, никто о ней не слышал. Чему все были лишь рады. Говорили, что отец услал ее в США, на этом следы и потерялись. Посещать эту страну с концертами Эль планировала не скоро, и Влад мог не волноваться пока.
Машина тронулась с места, пошла вперед. Банкет ждал.
Праздник получился по-настоящему ярким, мамы постарались. Нет, дизайнеры-аниматоры, несомненно, тоже отработали свои деньги. Но во всей круговерти праздника Влад чувствовал руку и характер обеих женщин. Получше узнав Анастасию Семеновну, он понял, что слабой женщина не была, просто очень любила первого супруга и почти сломалась после его смерти. Если бы не Эль…
— Я самый счастливый мужчина на свете сегодня…, но буду еще счастливее, — он подмигнул жене.
Та открыто улыбнулась. Слава богам, что никакие физиологические причины не помешают им в этот день. Вернее, ночь. Они с мамами специально согласовывали день свадьбы.
— Всем весело, мы можем уходить. Сбегаем?
Эль окинула взглядом банкетный зал, отметила, что Гришку, кажется, уже увели спать, родители курсируют по залу, принимая поздравления с самым царственным видом, отвлекая внимание от молодоженов, и кивнула:
— Самое время. Сбегаем.
Влад ухватил ее за руку и поспешил покинуть зал.
Комнату для них приготовили на самом верху, на третьем этаже, шум праздника, конечно, доносился и сюда, но не мешал.
— А вот теперь я буду надеяться, что ничего мудреного в застежках нет.
Эль рассмеялась и первая протянула руку, развязывая его галстук-бабочку.
— Мой прекраснейший рыцарь, твое терпение заслуживает самой искренней похвалы и любой награды.
Влад запустил руки ей на спину, нащупывая крючки лифа. Вместо крючков нашел потайную молнию и облегченно выдохнул, вызвав у Эль еще один смешок. Ее тонкие пальчики гораздо увереннее справлялись с мелкими пуговками его сорочки. Платье рухнуло к ногам, освобождая ее изумительное тело. Влад буквально жадно облизал его взглядом, пока не торопясь освобождать от остальных покровов. На золотистой от загара коже ярко выделялся атлас белья, безо всяких изысков, только резинка чулок была кружевной, да митенки все еще скрывали ее руки от ладоней до плеч, открывая пальцы. Начать он решил все-таки с митенок. Чулки можно и оставить, они такие классные и так подчеркивают длину ног. На пальце поблескивало небольшим бриллиантом обручальное колечко, и только это пока еще доказывало Владу, что ему не снится один из ставших почти постоянными снов.
Белье он стащил с нее, почти робея, как будто снова стал вчерашним школьником, который и целоваться-то не умел. Эль с царственным спокойствием принялась разоблачать уже его, улыбаясь. Заставила вышагнуть из упавших брюк и трусов, переступила, избавляясь от туфлей, прижалась всем телом, закидывая руки на шею. Влад поцеловал ее.
— Наконец-то… Я тебя пять лет жда-ал…
— Дождался, счастье мое. Владей, — тихий шепот в губы заставил его окончательно потерять голову.
Влад отнес ее на постель, принялся целовать, стараясь отвлечься этими ласками от того, чтобы не накинуться на жену как зверь на случке. Эль умудрилась перевернуться вместе с ним, оседлывая бедра, прогнулась, потерлась. Мысленно он согласился, что так будет лучше для обоих — и она сможет контролировать процесс, и ему останется простор для действий и свободные руки. А занять эти самые руки было чем — например, обласкать грудь жены, такую мягкую под ладонями. Ее словно под его ладони и создали, не хотелось ни на миг отрывать рук от этой упругой теплой кожи, перекатывать маленькие острые соски между пальцами, зная, как это нравится Эль. Он и сейчас так сделал, жадно глядя, как темнеют ее глаза, как приоткрываются в тихом стоне розовые губы.
— Вла-а-ад…
Она подалась чуть вперед, и ему пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы не переполошить гостей победным криком самца, дорвавшегося до самки. Влад слегка побаивался, что невинность Эль не получится забрать легко, но вроде бы, никаких проблем это не создало. Хотя губу она закусила, видимо, все-таки было не так уж просто, но продолжила опускаться, принимая его в себя целиком. Природа Влада не обидела, но Эль уже не раз и не десять видела, что ее ждет. А сам Влад сейчас просто не мог себе представить, как она умудрилась вместить в себя все, до конца. Ну, почти до конца. Девушка замерла, часто дыша, и он поспешно поддержал ее, помогая привыкнуть, погладил ладонью чувствительную поясницу, чуть сжал пальцами крепкие маленькие ягодицы.
Она немного подышала, потом попробовала приподняться и снова опуститься. Это оказалось не так трудно, хотя желание и поугасло от первой и, как Эль надеялась, последней боли. Влад не подвел, снова принялся ласкать ее, заставляя забыться, потом приподнял и задвигался сам, неторопливо, хотя чего ему это стоило, знал только он сам. Эль совсем забыла о том, что где-то там внизу праздник, она просто наслаждалась первой брачной ночью и своим мужем.
Они оба так долго этого ждали, что первая близость — короткая, но бурная — вымотала обоих.
— Ты в порядке, милая? — пробормотал Влад, обнимая ее.
— Мне хорошо, — тихо ответила Эль, растекшись по его груди бескостной тряпочкой.
Влад улыбнулся и закрыл глаза.
Через полчаса оба вспомнили про то, что неплохо было бы сходить в душ, поднялись с постели, и Эль рассмеялась:
— Здесь же нет обычая выносить окровавленную простынку с подтверждением невинности невесты?
— Нет, но сменить ее надо.
Простыню аккуратно свернули, утащили в стирку, наплескались в душевой кабинке, окончательно разрушая прическу Эль, которая еще каким-то чудом и стараниями парикмахеров держалась до этого момента.
— Я просто сверну волосы и заколю любимыми заколками. Погуляем?
— Погуляем. Ночь сегодня теплая.
Выбравшись из дома, они не увидели, как в ванную пробралась Ольга, несколько минут задумчиво рассматривала вынутую из корзины для белья простынку, потом усмехнулась со смесью радости и чистого удивления и спрятала доказательство правильного выбора сына обратно в корзину.
— Убедилась? — насмешливо проворчал невесть когда появившийся в дверях ванны Леонид.
Вздрогнувшая Ольга покраснела, пожала плечами:
— Ну, я должна была убедиться.
— Ладно, идем. Убеждальщица.
— Думаешь, девочке не нужна сейчас медицинская помощь? — встревоженно спросила женщина.
— Если б была нужна, Влад бы занялся этим. А раз они убежали гулять…
— Ладно, ты прав.
— Я всегда прав, — Леонид приобнял жену, повел ее назад к гостям. — Оставь их, пусть наслаждаются. Сегодня их праздник.
Влад с Сашей в это время целовались в саду. Как мудро сказал Свержин-старший, это был их праздник, и никто не мог помешать им отметить его так, как хотелось. А хотелось на удивление немногого — перекусить, выпить пару бокалов сока и вернуться обратно в спальню. И продолжить так замечательно начатое постижение последних рубежей друг друга.
***
— Ма-ам? Мамулечка-а-а, — Эль, всегда скрупулезно отмечавшая в календарике свои месячные, чтобы знать, в какие дни лучше ничего не планировать, растерянно вертела этот самый календарик в руках. Судя по нему, проклятье ее женского тела безбожно опаздывало уже на неделю. А такого за все пять лет не случалось ни разу.
— Что случилось, Сашенька? — сразу встревожилась мать.
Та подсунула ей глянцевый кусочек картона.
— Я, кажется… Кажется…
— Беременна? — ахнула мать. — Сашенька, поздравляю!
— Надо Владу сказать, да?
Эльтарн была в полном раздрае. Если она беременна… Но у нее через полтора месяца всероссийский тур! И как теперь выступать? Впрочем, это ничего, выступать она сможет до того момента, как ее беременность станет явной, как говорится, пока пузо на нос не полезет. А пугало ее совсем другое. Она, конечно, представляла себе, что придется однажды рожать, но как это будет? А до того внутри нее будет расти ребенок…
— Конечно же, порадуй будущего отца.
— А он порадуется? Как думаешь, мы не поторопились?
— Думаю, что самое время, — уверила ее мать.
— Ладно. Пойду, скажу ему.
Летний отпуск все семейство проводило за городом. Ну, то есть, проводили его в основном женщины, мужчины постоянно мотались в город, возвращаясь по вечерам. Вот сейчас все трое взрослых мужчин и один мелкий обормот оккупировали лодочный причал и делали вид, что ловят рыбу. Чем они там занимались на самом деле, было непонятно, рыбы после таких посиделок обычно не бывало.
Эль обулась в легкие сандалии и пошла по дорожке к озеру.
— Мой рыцарь, Вла-адь?
— Да, моя принцесса?
— Можно тебя на секундочку?
Влад подошел к ней, улыбнулся:
— Конечно же. А почему только на секунду?
— Ну, вы там такие серьезные занятые мужчины, — Эль улыбнулась, но улыбка была слишком неуверенная и быстро сбежала с ее губ.
— Что случилось? — Влад встревожился.
Она привстала на цыпочки, дотягиваясь до его уха:
— Я беременна…
— Что… — потом он обнял ее. — Правда? Сашка… обалдеть же!
— Ты… не сердишься? Мы тогда в первую брачную обо всем забыли, ну и вот… — она смотрела ему в глаза, серьезно и немного тревожно.
— Я рад! — он улыбался.
Эль обняла его, так крепко, как только могла.
— А я, знаешь, как рада? Я так тебя люблю!
— А я люблю тебя! Надо показаться врачу, вроде что-то такое.
— Ага, на учет встать. Это когда в город вернемся. Вот, теперь надо, наверное, маме Оле сказать и остальным?
— Конечно. Давай сообщим, они обрадуются.
Узнав новость, все засуетились так, словно Сашка собиралась рожать прямо сейчас. Ей стало смешно, но отговорить женщин от немедленного, только чудом перенесенного на утро визита в женскую консультацию она так и не сумела. Так что на следующее утро в огромный джип загрузилась все семья. Гришу устроили в детском кресле, рядом с ним сели мамы, Сергей — за рулем, рядом с ним старший Свержин, а Эль с Владом — в «багажнике».
— Теперь за тобой будут ухаживать по высшему разряду, — засмеялся Влад.
— Главное, чтоб в вату не кутали, — покачала головой девушка. — Знаешь же, как я этого не люблю.
— Постараемся сделать все возможное.
Машина ровно шла по сотни раз пройденной дороге, пока на очередном спуске Сергей не увидел дальнобойную фуру, вставшую поперек обеих полос. И не побелел, вдавливая педаль тормоза в пол.
— Леонид Братиславович, тормоза…
— Глуши мотор, — скомандовал Свержин.
Это не помогло — спуск был довольно значительным, тяжелая машина набирала разгон.
— Сережа, сделай что-нибудь.
— Держитесь, буду уходить по обочине. Пристегнитесь все. Сашка, Влад, держитесь за что-нибудь.
Самым хреновым было то, что обочина была узкой и вдоль нее шла дренажная траншея. Вписаться между нею и бампером фуры было… практически нереально.
Эль вцепилась в мужа и закрыла глаза.
«Пожалуйста, не надо… Пожалуйста!»
Ослепительно полыхнули руны на ее руках, машину словно окутало облако золотистого света, время замерло.
«Здравствуй, Эльтарн Северин».
Она открыла глаза, посмотрела на этот свет.
«Хочешь вернуться обратно в свой мир?»
«Что?»
«Обратно, в мир, где есть магия, по которой ты так скучал, где ты родился и прожил три сотни лет, и проживешь еще десять тысяч лет?»
«Нет!»
«Подумай. Единственный шанс, когда еще представится такой? Когда еще семь жизней, оборвавшись разом, откроют путь?»
«Нет!!! Нет, никогда! — Эль сжалась, пытаясь одновременно прикрыть живот и Влада, вцепиться в мать и брата, обвела взглядом замершие лица тех, кто стал ее семьей. — Нет, пожалуйста, не надо, я не хочу! Пусть все они останутся живы и здоровы! Прошу, умоляю!»
«Ты выбрал».
Время сдвинулось, полетело как раньше. Джип мелькнул по обочине, грузно выкатился на дорогу уже за фурой. Эль поймала странный взгляд Влада и провалилась в спасительный обморок.
Очнулась она уже в больничной палате.
— Все в порядке, угрозы для матери и ребенка нет. Просто нервное перенапряжение, — негромко говорил кто-то над ней. Эль открыла глаза. Влад слушал доктора, кивая. Держал ее за руку, поглаживая запястье пальцами. Потом заметил, что она очнулась, улыбнулся:
— Все хорошо, солнышко.
— Где… все? Где?..
— В коридоре, в палату пустили только мужа, то есть, меня.
Эль всхлипнула, страх, мгновенно вцепившийся когтями в сердце, отпустил.
— Все хорошо, Сергей отлично водит машину… Эль… А там… мне что-то послышалось.
Она вскинула на него блестящие от слез глаза.
— Что?
— Тебя обратно звали, в твой мир.
— Звали… Мой мир — здесь, Владичек. Где ты, где моя семья.
— Я очень тебя люблю, — он поцеловал ее. — Отдыхай. Теперь все в порядке…
Эль обняла его, удерживая, шепнула:
— И я тебя люблю, мой рыцарь. Ни на что бы не променяла свое счастье. Никогда.
— А теперь у нас будет свое собственное счастье.
Восемь месяцев спустя
— Мама-а-а!
— Ну и незачем так орать, роженица. Дышим-дышим, ну-ка, Софья Ильинична, приведите папашу в чувство.
— А-а-а, Вла-а-ад!
— Да что ж мужики такие хлипкие нынче пошли? Очнулся? Папаша, не смейте выпадать в обморок! Тужьтесь, голубушка, ну? И еще немножко!
— А-а-ам-м-м! — Эль до крови закусила губу, вцепляясь в руку мужа. Кажется, под пальцами даже что-то хрустнуло.
— Во-от и хорошо, вот он какой, красивый. Мальчик.
Родильный зал огласил громкий и недовольный крик новорожденного.
— У нас сын, — пролепетал Влад. — Счастье-то какое.
— О, глядите-ка, очнулся. Не тяните руки, папаша, сначала к груди приложим, — сурово отчитала его врач, укладывая обмытого ребенка на грудь Эль. — Имя-то придумали?
— Конечно. Константин.
— Стойкий, значит. Хорошее имя. Ну, все молодцы, все справились. Три девятьсот, пятьдесят восемь, девять баллов по шкале Апгар. Запишите, Софья Ильинична.
Эль осторожно придерживала сына и чуточку устало улыбалась. Никакая магия, никакие тысячелетия жизни не стоили этого счастья. Настоящего счастья.
2. Настоящее счастье
© Copyright: Таэ Серая Птица, 2016
Свидетельство о публикации №216050100706
Свидетельство о публикации №216050100706
Рецензии