От автора - обновлено - 16. 09. 2016 года

    О Т  А В Т О Р А - I

    В месяце августе – по документам, – фактически же в июле 2011 года мне исполниться 88 лет. А в той же дате 2016 года - 93, как в народе говорят: не такой уж старый, как давний, и продолжаю жить – но в трех мирах.

    Мир первый. Повседневный, сопровождаемый всеми мыслимыми и немыслимыми болячками, хлопотами одинокого на грани полной глухоты, передвигающегося в инвалидной коляске человека, остающегося большей частью суток наедине с самим с собой.

    Мир второй – компьютерный, завоеванный в одиночку, без чьей-либо помощи упорным желанием проникнуть в этот сказочно загадочный лабиринт великой перспективы человечества.

    И мир третий – бессонных ночей, с открытым, упершимся в потолок взором и кошмарными сценами пережитого.

    На мире третьем, напоминающем мне тяжелое прошлое, очевидно, в последний раз в земной жизни, я остановлюсь. В прошлом при всем моем стремлении, я так и не был услышан ухом человеческим, но оставался оптимистом, полагая, что еще время не пришло.

    Теперь от этого оптимизма и следа не осталось. Время безвозвратно ушло, а оставшееся тем более не продлить. Возможно, эти строки кто-то прочтет, когда я уже буду в другом мире.

    Меня могут упрекнуть в том, что это я, вдруг, на девятом десятке жизни взялся за перо? Почему ранее не поведал не только лично о себе, но и о трагедии тех, с кем шел в последний путь к силосным ямам, чтобы там быть заживо захороненным их телами.

    Нет! Не впервые пишутся эти строки. Однако попытки опубликовать их предпринимались, но все они были безуспешными, за исключением свыше двух десятков очерков, сокращенных до неузнаваемости, опубликованных в 1982-83 гг. в газете «Наша страна» (Израиль).

    В очередной раз, причиной, побудившей меня обратиться к воспоминаниям, свидетельствам и комментариям, послужило посещение Национального Мемориала Катастрофы и Героизма ¬ Яд ва-Шем (Шоа) в Иерусалиме.

    В архиве Мемориала я попросил предоставить мне возможность, познакомиться с собранными и хранящимися здесь материалами о двух еврейских местечках: районном центре местечке Мурованные Куриловцы и местечке Снитков на Винничине (Украине), в период их оккупации немецко-фашистскими и союзними им румынскими войсками в 1941-1944 годах.

    Почему меня интересовали именно эти местечки, а не другие?

    С января 1929 по сентябрь 1940 года я проживал в селе Котюжаны, что в 3-4 км от местечка Снитков, а до районного центра Мурованных Куриловец около 15-ти километров.

    За годы проживания в этом районе мне приходилось неоднократно посещать эти населенные евреями местечки, воочию видеть их жизнь и быт, быть знакомым со многими из них.

    Затем, в связи с призывом в Красную армию, последовал перерыв, длившейся девять месяцев мирного предвоенного времени. Вновь оказаться в этих местечках мне пришлось в конце 1941-го, на сей раз в числе узников гетто, а в августе 1942-го - в числе жертв, отправляемых нацистами и их пособниками в ВЕЧНОСТЬ.

    Мне повезло, я уцелел. После массовых расстрелов в августе и «октябрьской зачистки» 1942-го, почти до конца этого же года, с небольшими перерывами я нелегально находился в непосредственной близости от опустевших еврейских местечек: Сниткова и Мурованных Куриловец.

    Более подробно о гибели узников Снитковского и Мурованно Куриловецкого  гетто мной  описано в прилагаемых здесь очерках: «Аарон и его семья», «Кощунство», «Девичьи туфли», «Тойбеле» и других.

    Так уж получилось, что по ряду причин мне не удалось закончить рукопись и издать своевременно первую книгу «Б Е 3 Д Н А – 1929-1941 годы». Теперь я восполнил этот пробел. Поэтому в предлагаю на суд читателя первые две книги «Б Е З Д Н А» и первую часть третей книги – «Окаянный год с гаком». 

    1942-й год был один из самых кровопролитных для всего еврейства.

    На еврейство в пределах территорий Советского Союза, оккупированных немецко-фашистскими войсками, обрушилось тотальное истребление всех без исключения многочисленных еврейских общин.

    Массовые расстрелы, убийства садистскими способами ни от кого не скрывались. Детей, женщин, стариков, инвалидов и больных белым днем на глазах у местного украинского христианского населения, под улюлюканье эсесовцев и их пособников из местной полиции гнали по густонаселенной местности к местам казни — силосным ямам, рвам и оврагам!

    С жертв сдирали все ценное, перед смертью вынуждали раздеваться наголо, а затем их сталкивали в силосную яму, овраг или ров. Последние минуты жизни, под угрозой нацеленных на них пулеметов и автоматов, жертвам были отведены на плотное укладывание их в штабеля с целью «рационального» расхода боевых выстрелов. Уцелевших и раненых живыми зарывали, накрывая их очередным слоем жертв.

    На территории 26-ти районов Винничины, оккупированных немецко-фашистскими войсками в период с июля 1941-го по август 1942 года, оккупантами было создано свыше 60 гетто. Здесь акции расстрелов в указанный период не прекращались, но носили выборочный характер.

    Первая акция массовых расстрелов узников гетто юго-западной части Винничины обрушилась в 19-21 числах августа, а окончательная «зачистка» - в октябре 1942 года.

    По мере моих сил события 1942 года будут изложены в этой книге.