Меланхолия-3

 или Чем можно утешаться

Началась дискуссия? Спор, в котором стороны пытаются соблюдать правила.
По ходу дискуссии правила меняются. Но это по ходу, прежде дискуссия должна начинаться. Так она началась? Так, да не совсем, она и не кончалась, ибо бесконечна по своей сути. Как это представить, люди, ведущие бесконечный спор, этот спор потихоньку перешел в некий спорт. Чем он приятен, в нем нет, и не может быть победителей. Понятно, немного утрирую, отдельные победы случаются. Спорт – не спорт, но как увлечение всей жизни, это бывает, со многими. Для этих многих придумано специальное название, историки, пусть себе спорят. А если кто-то захотел ввязаться? Чтобы стать спорщиком, требуется самая малость, хорошо, что не милость. Нужно войти в круг, образованный тремя понятиями,  мифология, истина, смысл, войти, на чем-то остановиться, самый простой вариант? Конечно, из-за уважения к человеку, нечто вроде, дадим ему шанс. Как выглядит этот шанс, здесь тоже варианты, знаменитые, вырвал он из груди свое горящее сердце, осветил, кстати, что он мог осветить, только измученные лица. И повседневные, упорный крот роет, почва позволяет, вот он и роет. А уж куда роет, когда пророет, тогда и посмотрим. Общее у всех подобных концепций?
Это люди вносят смысл в историю.
А иначе как им быть людьми, быть, сбыться. Без смысла все равно, что просто смыться, стандартное выражение, раствориться, была пена, и снесло ее неким потоком, именуемым историей. В этом плотном потоке исчезают огороженные уголки, места пребывания, предназначенные для крупных фигур. Чуть иначе, исчезают отдельные лица. Столько усилий, и все впустую. Еще раз, как людям стать людьми, внести смысл, в свою жизнь, а куда им еще его можно внести. Передать детям, те внукам, история получила смысл. иначе говоря, чтобы внести смысл в историю, сначала надо лишить ее этого смысла. Просто однажды сказать себе, наша история, сама по себе, не имеет никакого смысла. Цепь поколений, мух, зайцев, львов, слонов. И такая же цепь людей.
Выходит первый, я – Лев, вот вам власть надежды.
Ему отвечает глухой голос, я – Иосиф, вот вам надежда власти.
Должно быть поэтому, известный поэт призывал, возьмемся за руки, друзья. К кому он обращался, к существам, стоящим в цепи, скованным цепью. Если это так, а это конечно так, надо хотя бы освободить руки. Вот поэт и предложил один такой способ. Как? взяться, держать своими руками другие руки. А эти другие руки будут держать твои руки, неужели это значит освободить. Да, взяться, можно и за бороды, или за кудрявые головы. Но если взяться за руки, значит освободить руки от всяких малоприятных дел, или действий. Вроде, кулачком по носу, пальцем в глаз, пятерней по лицу.
…
А с чего начинается внесение смысла, с руки, сжатой в кулак.
Кулак выносится на уровень плеча, лицо обретает, вернее на лицо ложится чувство причастности. Иными словами, с источника смысла, то есть с самого себя, да жил не напрасно, помнят. Далее начинаются массовые наблюдения, среди них самые известные наблюдения, сначала позиция личной невиновности, особо подчеркивается личная непричастность. Понятно, речь идет о поражении, или на современном языке, о событии, которое было названо большим провалом. В этом провале, оказались все, большие, малые, посторонние. Вслед за ними, последовало самое передовое учение, научная идеология, стойкие носители идеологии. На то и провал в эпохе, чтобы увлечь в свою воронку всех. На дне, а таким предметом наделено любое общество, или награждено? Быть дном, быть на дне, побывать. Так вот оказавшись на дне, немного покашляв, придя в себя, начинают стряхивать пыль поражения. В дело вступают механизмы компенсации. Не реабилитировать ли весь народ, о народе думать некому, или почти некому. Благоприятный момент, можно думать только о себе.
Как думать о себе, алгоритм давний, достался.
Эпоха ушла, а ее алгоритм остался, в качестве национального достояния. Конкретно, кто-то говорит, почтительно, с ясно выраженным уважением. Это называется ссылка на классика, для обозначения его присутствия может быть произнесена тирада о варварах, но чаще всего о мещанах, даже о цивилизованных мещанах. Тут же следует ответ, по лицу слушателя течет гримаса, что-то пробежало от губ к уголкам глаз, резво так, и завершилось ухмылкой. А не отдать ли нам, все эти надоевшие идолы, кому бы их отдать. Есть желающие, на ученом языке, бросить на потребу черни, плебейской, светской, топчите. Ведь она, эта чернь заблуждалась, когда смотрела «Чапаева», почему бы ей не заблудиться еще раз.