Между сторожевым псом и придворным поэтом

к Всемирному дню свободы печати

Недавно мы присутствовали на открытом уроке доморощенной «демократической журналистики». Выступал молодой, дерзкий, известный своей бескомпромиссностью в борьбе с правителями репортер чуть ли не самого свободного молдавского телеканала. Прослезившись в микрофон перед многотысячной толпой на площади, журналист обмяк и откровенно попросил лидера оппозиционной партии не истязать себя заботой о народе, заставить себя отоспаться, отдохнуть хотя бы по три-четыре часа в сутки. Если бы этот постыдный казус не имел место в действительности, то его следовало бы выдумать, чтобы отметить характерную черту молдавской журналистики. Будьте уверенны, неискушенный льстец хлопотал о здоровье заработавшегося оппозиционера ради собственной корысти, подсчитав свою выгоду на сегодня и на случай прихода кормильца к власти. Пресс-секретарь бывшего когда-то в глухой оппозиции мэра Киртоакэ живёт сейчас, если судить по опубликованным фотографиям его имущества, не хуже китайского мандарина. Может быть и вы заметили – о пресс-секретаре наша свободная пресса, написав раз – сразу же забыла, а оппозиционного льстеца поленилась даже вспомнить…

Физиономия молдавской журналистики – в зелёнке. Пациент страдает поздней ветрянкой. И это при живых-то ещё врачевателях – опытных советских журналистах… Мы с легкостью взяли в долг у западных учебников по журнализму, как деньги на такси, идеал – мифического «сторожевого пса». Но насколько родна и прилична для нашей деятельности метафора «подавать голос»? Не мудрее ли обратиться к другой? Не является ли западный, как и молдавский, а в прошлом – советский журналист – провластным по сути? Не прямой ли он потомок хрестоматийного «придворного поэта»? Этот взбунтовавшийся поэт-лауреат, хоть и ненавидел своего князя, продолжал писать ради гонорара хвалебные, праздничные стихи, ну а для себя и людей творил от сердца, опережая городских поэтов в эстетическом соревновании. Дворцовые интриги и военные конфликты, происходящие по милости «царей» и «царьков», остаются рейтинговыми темами современной журналистики. Даже если пресловутая критика власти местами преобладает, существует право «правильной» реплики властных представителей. Ведь даже самая плохая реклама – остается рекламой. Последняя молдавская газетёнка посчитает непростительной опрометчивостью поменять в хронике репортаж о присяге правительства на заметку об отмене обеда в социальной столовой.

Журналистской храбростью не завоюешь дворцовую правду. И дело тут не столько в безопасности престола, сколько в характере истины. В больших дозах правда несёт эффект лжи. «Кесарю кесарево» – раз. И «всё тайное становится явным» – два…. Да, становится явным слишком поздно, но разве люди не смирились с этим правилом? Даже самый свободный журналист не может себе позволить критиковать своего князя – собственника СМИ, который платит ему зарплату, и его знатных друзей – больших рекламодателей. Это арифметика жизни и бизнеса! Но истину, всё равно, можно собрать, как капли ртути, из разных источников прессы. Ведь даже при тоталитарной цензуре в «Новом времени» и других подобных публикациях можно было прочитать много правдивого о советской действительности. Не говоря о том, что истина пробивалась даже в самые чувствительные для Политбюро области творчества. Вспомним удачные фильмы 60-х, 70-х или ставшие народными песни бардов. И вот парадокс – самый популярный и свободный журналист США – Ларри Кинг – любит и уважает Путина, утверждая, что они родственные души!

Журналистика – бездуховная и ненаучная область деятельности. Это, если угодно, окультуренный институт сплетни. Минимальное, необходимое социальное зло. Газетное откровение – прививка ото лжи – кому-то помогает, кому-то – нет. Нам просто льстят, когда называют журналистику отдельной властью, пусть и четвёртой. Это социальный институт, лишенный главного властного признака – директивности. Вам не кажется ерундой то, что журналисты должны быть поближе к оппозиции, и подальше от власти? Ближе всего мы должны быть к нравственности востребованной нашей целевой аудиторией. Оплачиваемая заграничными грантами элита гражданского общества давно обросла специальными НПО, которые благопристойно, на первый взгляд, корректирует издательскую политику молдавских СМИ. Если вы слабо различаете директивы соответствующих НПО, вам грозит ярлык «властного журналиста». А если вы будете настаивать на вашу неортодоксальную точку зрения, вас могут запросто забраковать. Сами начальники этой самой элиты считают заведомо обнулившимся любое замечание на свой счёт, если оно не исходит от «лицензированных» ими СМИ. У «сторожевого пса» тоже есть, оказывается, свой хозяин. Поэтому мы обречены, выбирать между так называемой объективной (читай – идеальной) правдой и пристыженной истинной «придворного поэта».