Тиасур. Глава 32. Преподаватели

Из огромного числа педагогов-мужчин института в памяти осталось два. Сьедин, обучавший нас практической физике, и грузный знаток математики, читавший лекции в первые дни после поступления.

Того и другого укусил энцефалитный клещ. Сьедин шутил, после укуса врачи дали ему выбрать одно из двух: умереть или остаться на всю жизнь дебилом. После этих слов он сделал паузу и добавил: я остался жив.
Жизнь, она не только прекрасна, но и удивительна. В лице препода по математике мы увидели третий вариант последствий укуса. Его скрючило так, что узнать в нем жизнерадостного очкарика не представлялось возможным.

Я закрывал глаза и видел первые дни учебы. Свое место на самом верху аудитории, кафедру, с которой, жестикулируя, вещал вечно улыбавшийся математик. Открывал глаза, все оставалось на своих местах, но вместо преподавателя у доски стоял паук.

Несмотря на такой удар, после которого не каждый встанет, он продолжал работать в вузе. Посещаемость на его лекциях увеличилась. По крайней мере, я стал ходить постоянно.

Что касается Сьедина, то его пропитое лицо и жесткий юмор нравился всем. О его колымах вне стен института ходило много легенд. Летом он уезжал с бригадой таких же, как он, предприимчивых мужиков, в глушь и строил мельницы.

Осенью шишковал в тайге, ощутимо прибавляя к своей мизерной зарплате. Денег с халтуры по тем временам они привозили немерено.
Из женской половины просветителей хотелось выделить «немку». Высокая, стройная, с широкими скулами и большим ртом, она заметно выделялась средь серенькой толпы института. Недосягаемая для меня медхен нравилась Константину, отвечая взаимностью. Как бы я ни выпрыгивал из себя, дышал я ей только в пупок. Звал ее про себя Хильдой.

Запомнился один веселый эпизод на ее паре в главном корпусе. В буфете на перемене купил булочку с маком и доедал ее на уроке.
– Что вы едите, Липатов? — с гневной ноткой в голосе, спросила она.
– Я уже съел,— не понимая, почему все заржали, ответил я.