Пушкин и Новалис. Рудокопы
Видимо, считается, что Александр Сергеевич его знать не мог, поскольку этого автора при нём на русский язык не переводили (первый перевод - Зинаиды Венгеровой, в 1922 году), а по-немецки поэт якобы не читал.
Надо сказать, что Александр Сергеевич сам - видимо - создал эту легенду - о том, что он не знает немецкого языка.
"О своем знании немецкого языка сам Пушкин говорил Ксенофонту Полевому: «Только с немецким не могу я сладить . Выучусь ему и опять всё забуду: это случалось уже не раз». Говорить это Пушкин мог не ранее осени 1826 года, когда он впервые познакомился с Полевым в Москве. " / Интернет.
Может быть, Ксенофонт Полевой и поверил "тупости" Пушкина в немецком именно языке; да мы-то ему в этом не верим! Зная основные европейские языки, зная древнюю латынь, - не знать немецкого - невозможно! Тем более, гению уровня Пушкина. Для чего-то поэт здесь лукавил, что-то он желал скрыть.
Теперь, вникнув в явление Новалиса, - мы полагаем, что прежде все Пушкину хотелось скрыть знакомство с этим немецким романтиком. Потому что самые его тайные, сокровенные произведения вырастали из текстов Новалиса и перекликались с ними. Догадки об этом среди современников ему были совсем ни к чему.
Мы уже отметили, что Талисман, - сердолик-карбункул - взят Пушкиным (в согласии с Е.К. Воронцовой) из романа Новалиса "Гейнрих фон Офтердинген".
Теперь мы можем сказать, что послание "В Сибирь" - "Во глубине сибирских руд..." - так же создано поэтом на основании одной Песни из этого романа.
Новалис "Гейнрих фон Отердинген",2-я песня Рудокопа.
"Я знаю еще одну странную песню, происхождение которой неизвестно нам самим. Ее привез один странствующий рудокоп, приехавший издалека. Песня очень понравилась своей необычайностью. Она была темна и непонятна, как музыка, но именно этим она привлекла и занимала, как сон наяву:...
Мы приведём здесь самый конец этой Песни Рудокопа.
"...И лишь немногие хитрей.
Им царского не нужно дара;
Их замысел - скорей, скорей
Зарыть навеки замок старый.
Оковы тайны вековой
Падут, когда над темной бездной
Вдруг загорится луч небесный,
Блеснет свободы день живой.
Тому, кто смел, силен и прям,
Скала и пропасти не страшны;
Доверясь сердцу и рукам,
Он ищет короля, отважный.
Зовет его из тайных зал,
Воюет с духом, духом полный,
И необузданные волны
Текут, куда он приказал.
Но вот, чем ближе вышина,
Чем дальше от пещер холодных,
Тем боле власть усмирена,
И все растет число свободных.
Оковы упадут - и вот,
Ворвется в замок вал суровый
И на зеленых крыльях снова
Нас милой родине вернет".
Это - Новалис, а вот - Пушкин.
* * *
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.
Несчастью верная сестра,
Надежда в мрачном подземелье
Разбудит бодрость и веселье,
Придет желанная пора:
Любовь и дружество до вас
Дойдут сквозь мрачные затворы,
Как в ваши каторжные норы
Доходит мой свободный глас.
Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут — и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.
1827
Датируется концом декабря 1826, началом января 1827 года.
Не правда ли, очень похоже, особенно - последние стихи?..
Продолжение следует.
Свидетельство о публикации №216050200597