Я бы поспал ещё чуток, деда...

Дедушка Коля сидит на лавочке возле печки, закручивает из газеты «Правда»  «козью ножку» и набивает её своим табаком, выращенным в огороде. Кашлянув несколько раз смачно в кулак, он поднимается с лавки и открывает ситцевую занавеску на печи. Там тихим детским сном, подвернув под себя обе ноги, сплю я. Мне лет девять-десять, а то и меньше, я на летних каникулах, приехал к деду порыбачить. Дед тянет тихонько меня за ногу:
- Стасик, вставай, рассвет уже, на рыбалку просил разбудить, - ласково ворчит, по-стариковски, мой любимый дедушка.
- Деда, мне бы поспать еще чуток, - тихо, сквозь сладкий детский сон отвечаю я, - ну еще чуть-чуть, минут пять. У меня сон красивый.

Ему и жалко меня, на старинных часах с кукушкой только половина третьего утра, и хочется пораньше рыбное место на Тёплом озере занять, показать мне, как там в эту июльскую пору клюёт на удочку. Я же сам вчера вечером приехал из дома на велосипеде, специально приехал на рыбалку с дедом, а он для меня специально всё приготовил. Я видел в сенях удочки и вёсла от лодки, знакомую банку с червяками. Дед меня, первого после двух девчонок, внука, очень любит и на все мои просьбы охотно отвечает одобрением, хотя, и ходит уже с палочкой, и очки носит «плюс семь». Я однажды с интересом смотрел на его очки с толстенными стёклами и думал, зачем туда лупу для разжигания костра втиснули? Глаза в них у деда становились огромными, как у того карпа, что…

Через пять минут, подымив ещё одной «козьей ножкой», дед, тяжело пыхтя, поднимается с лавки и осторожно гладит меня по ноге:
- Ты же сам просил пораньше тебя поднять, что бы первый клёв не проспать, вставай, внучек, я тебе и чаю согрел.
Вот это меня и зацепило. У деда в столе всегда лежит сахар комковой и щипцы металлические. Он колет его на маленькие кусочки и раздаёт такое лакомство всем своим внукам и внучкам, коих к концу семидесятых годов у него набралось уже восемь.
Я нехотя вылезаю с печки, сползаю на пол и протираю глаза:
- А чай с твоим сахаром? – а сам уже направляюсь к рукомойнику, зная, что дед специально для меня залил туда ковш теплой воды из печи.
- И с сахаром, и я тебе хлеб белый маслом сливочным намазал, как ты любишь, и песком посыпал, - гладит меня по голове, пока я вытираю умытое лицо, - пей шустрее чай, а то солнышко скоро выйдет, первый клёв пропустим.

Я быстренько пью тёплый чай в эмалированной кружке вприкуску с хлебом и собираюсь на рыбалку. Дед заботливо доверяет мне пустое ведёрко под рыбу, банку с червями и пакет с хлебом для приманки. Сам же взваливает на плечо деревянные вёсла и удочки, и мы идём на озеро. На улице прохладно, только-только полоска света выползает из-за леса и поднимается над крышами деревенских домов. Первые петухи начинают свою утреннюю песню, коровы мычат в стойлах, подзывая хозяев. Спустившись к воде, я вижу тишину и гладь, ни один кустик камыша и ни один листик тальника не шелохнётся, всё ещё спит. Зеркало воды не выдает ни плеска рыб, ни кваканья надоедливых жаб, птички, и те спят, напевшись своих соловьиных ночных песен.
- Мы сегодня первые, - гордо заявляю я, немного громко для такого времени.  Видимо, проснулся окончательно и голос прорезался.
- Да, - отвечает ласково дед, - первая рыба наша будет, только тихо веди себя, рыба шума не любит.

А в спокойной воде уже начинает отражаться голубизна чистого утреннего неба, сонного и безмятежного.
Мы отвязываем лодку, дед вставляет вёсла, когда с берега знакомый голос окликает нас:
- Привет, Николай Дмитрич, ты сегодня первый и ещё с помощником, - это сосед деда, дядя Сережа пришёл на утреннюю зорьку полюбоваться. Он очень рано на работу уезжает, а умывается всегда на озере.
- Да, вчера вечером прикатил на велосипеде, давай, говорит, дед, на рыбалку съездим, - отвечает дедушка, которого в деревне все очень хорошо знают.

Тихие взмахи вёсел по спящей воде медленно уносят нас к зарослям камыша на дальнем берегу. Плавающие зелёные поляны блестящих «лаптей» лилий и кувшинок преграждают путь лодке. Листики еще в сонном положении, полузавернутые, белых и желтых цветочков вообще не видно. Спят еще, укрывшись в воде. А мы подбираемся к месту рыбалки.
- Сейчас я колы поставлю, и будем удочки разбирать, - говорит дед, тормозя лодку почти на разделе между чистой водой и зарослями. Он старый рыбак и знает все тонкости и хитрости, которые постепенно передаёт по наследству мне…

Солнышко медленно выплывало из-за опушки берёзовой рощи, а в ведре с водой уже плескалось несколько карасей и окуньков, как дед вдруг напрягся и начал медленно поднимать вверх сильно согнувшееся удилище:
- Подай-ка мне сачок, внучек, я что-то серьёзное зацепил. Похоже, карп на пару кило, - а сам тянет свободную руку к сачку.
  Я дотянулся до сачка первый и подал деду, с любопытством смотря на брыкающуюся рыбу, которую он уже подтаскивал к борту. Да, это был зеркальный карп, с красивейшей «золотой» резной чешуёй, большими глазищами и разинутым от ужаса ртом, просто загляденье.
- Счастливые мы с тобой, хороший сегодня улов, - дед смотрит на меня сквозь увеличивающие линзы очков, извлекая одновременно карпа из сачка, - хорошую жарёху нынче нам с тобой бабка сделает.
Я был счастлив «до соплей», что мы с дедом не зря поехали. Я ни капли не пожалел о том, что недоспал утром, что не в своей постели дома, а на жесткой печи. Успею еще выспаться, рыбалка с дедом дорогого стоит…

Дедушка меня очень любил и потакал всем моим капризам, коих у меня, к счастью, было не очень много. Разве, что примчусь неожиданно из дома на велике вечером и запрошусь с ним на рыбалку. А ему того и надо было, он знал, что я его тоже очень люблю и учил меня всем своим рыбацким премудростям.

Эх, где ты, время золотое, детство босоногое? Где ты, дедушка мой любимый?..

1 мая 2016 года