Записки обезумевшего

Генри Грехем вошёл в белый, как накрахмаленные брюки санитаров, зал.

Последние десять лет он провёл в психиатрической лечебнице, где каждый день ему давали таблетки, от которых сначала хотелось спать, а после бегали зрачки, и жутко болела голова. Но сегодня это закончится. Его вялые остатки сознания ещё оставались с ним.

По стенам угрюмо двигались серые тени, периодически рисуя жуткие гримасы на белой стене. И только он знал, что именно они заберут сегодня его рассудок, душу, оставив лишь обезображенную земную оболочку. Санитары найдут его тело не раньше, чем через неделю и выбросят, как сбитую машиной собаку в ближайший лес. Так было со всеми, кто уходил до него, и это не изменится, как мне кажется, никогда.


"...Вы правда считаете, что сумасшедшие просто умирают? Ох, как же вы глупы, если вас хоть раз посетила такая мысль. Каждого из нас забирают Тени, оставляют здесь бренное тело, а души пожирают или уносят своему хозяину. Это слишком сложно описать словами. Мы это чувствуем, нас к этому готовят: в нас убивают страх и волю каждый чёртов день, пичкая горстями нейролептиков и транквилизаторов, превращая в мрачных марионеток.

С нетерпением все ждут того дня, когда они перенесутся в белый холодный зал, который кишит адскими созданиями, которые заберут их из невыносимой неволи..."


Генри шагает вглубь зала и его поглощают тёмные создания.

Спустя ровно минуту, тьма расступается, а безвольное тело падает на мраморный холодный пол.


Для Генри всё закончено.



***


Уход Грехема потряс нас всех. Его нашли несколько дней назад, в комнате тёмных. Он не должен был быть первым в этом году.

Теперь нас в палате осталось трое... Роберт Браун - человек-невидимка. Он постоянно сидит в углу и смотрит в окно, практически не разговаривает. Ходит под себя, от чего бурый деревянный пол гниёт под ним. Попытки санитаров заставить его ходить хотя бы на утку ничем хорошим не заканчиваются. Тихий Роберт, свободной от капельницы рукой, швыряет её в дальний угол, отбивая жёлтую краску от стен. Ему постоянно что-то вводят через капельницу. Каждые полтора часа приходит медсестра, и меняет прозрачные бутылочки. От большого количества жидкости у него бледное лицо и нет тела - он сплошной скелет, обтянутый серой кожей, увенчанной синими вздымающимися венами, по которым вместо крови течёт жидкость из бутылочек. Огромным балахоном на нём смотрится самый маленький размер больничной рубахи. Он почти не ест (кажется, именно эти прозрачные бутылочки поддерживают его жизнь здесь).

Питер Морган - в прошлом заядлый фермер, высокий, с жилистыми руками, перекатывающейся кривой походкой. Его серые глаза несли за собой скрытую злобу ко всем окружающим. Но человек он очень любознательный и зачастую помогает мне.

И, конечно же я - Алан Кристофер Гарет. Даже здесь, по мере возможного, я стараюсь саморазвиватся. От простой дедукции до взлома кодовых шифров. К примеру, обожаю удивлять новых медсестёр и санитаров полным рассказом об их вчерашнем вечере, или разгадываю вензеля в разговорах санитаров, от чего они, спустя несколько дней, уходят из нашего отделения. Постоянные работники уже привыкли к этому, их уже мало что удивляет. Порой они мне приносят книги, за что я им весьма благодарен.

Иногда мне кажется, что мы с Питером - единственные, кто не желает уходить в комнату к тёмным.

Сегодня меня забрали санитары. После ледяного душа в меня затолкали четыре синеньких пилюли, переодели в чистое, и отправили в палату. Как же неприятно осознавать, что меня начали готовить к белому залу.

Несколько дней адской головной боли, от которой хотелось провалиться в беспамятство, страшное головокружение, пересохшие губы, сухой язык - это было мучением, и теперь я, как и остальные, всем своим естеством желал поскорее попасть в комнату к тёмным.

...Шаг за шагом, еле перебирая ногами, я приближался к залу. Дверь распахнулась сама собой. Мои последние пять шагов, и долгожданная темнота поглотила меня...


***


Морозное декабрьское утро. В мягком кресле потягивает горячий кофе человек в белом халате, а рядом - санитар с утренней газетой в руках.

- Френк, как там наш любознательный Гарет?

Санитар оторвался от газеты, мрачно глянув на врача:
- Вчера его нашли, в триста седьмом. Ушёл, почти следом за Грекхемом. Мёдом им там намазано что ли?

Врач, задумчиво глядя в окно, с лёгкой усмешкой произнёс:

- Они ушли к тёмным.

- Это вы о чём?

- Да так, мысли вслух.


***


- О, Господи, нет! Оставьте меня в покое, не трогайте! Я не такой как они! Я не псих! Чёртовы тени, убирайтесь! Нееет!

Доктор Мартин проснулся в холодном поту. Резко сел на кровать и протёр мокрый лоб.
- Почему все это происходит со мной? Неужели они решили отомстить мне? Но за что? Я почти каждую неделю предоставляю для них новых!
Мысли путались в голове врача. Тёмные теперь затягивают и его.

Наспех собрав чемодан, Мартин спустился в гараж. Старенький пикап категорически отказывался заводиться, устало фыркая выхлопной трубой.

- Да заводись ты, чёртова колымага. - Он в сердцах стукнул по рулю, и громко выругался.

Последующие попытки завести автомобиль успехом не заканчивались.
Вдруг, свет в гараже начал меркнуть, в воздухе появилась тяжесть – мужчина поднял испуганные глаза, прямо за лобовым стеклом из ниоткуда возник тёмный.

Выглядело это более чем пугающе: в ошмётках старого балахона, зияющими серыми дырами на месте предполагаемых глаз, тёмный, будто призрак - парил над капотом машины.

Автомобиль едва удалось завести, мужчина вдавил педаль газа в пол, машина рванула. Разбив за собой пластиковый заслон выезда.

Мартин ехал на бешеной скорости, он не знал, ни куда он едет, ни зачем.
Он просто мчал, ни на секунду не сбавляя оборотов. Шоссе, на котором доктор оказался спустя считанные минуты, оказалось настораживающее пустым.
Хотя, после пережитого - ему больше ничего не казалось странным.

Дождь громко тарабанил по лобовому стеклу, стеклоочистители не справлялись со своей работой, поэтому взор на дорогу был крайне нечетким.


По виску стекала капля липкого пота, доктор правой рукой потянулся к карману пиджака, в котором лежал носовой платок. Неожиданно, автомобиль начало заносить на очередном из шоссейных поворотов, и Мартин улетел в обрыв.

Эти последние секунды казались вечностью. Его переполнял ужас, перед глазами пролетало все, что только мог вспомнить водитель: первая встреча с темными, сделку кровью, лица несчастных... Как ни странно, не возникло ни единого образа из детства, или отрочества, только темные, которые заполонили все его сознание. Он не хотел умирать, но пришло время расплаты.

Прежде чем его машина вспыхнула пламенем, ударившись о камни, он лишь прошептал пустоте:
- Прощай...