Путешествие

      Ты принимаешь самые непристойные позы. Изворачиваешься. Складываешься. Обнажаешь ноги без обуви перед чужими. Утыкаешься в угол, как зверь. Открываешь рот. Корчишься.
      Ты едешь на ночном автобусе.
      Это состояние нельзя назвать сном. Но нельзя назвать и явью. Короткие провалы забытья. Замедленные вспышки пробуждения. Тысяча муравьёв внутри отсиженной ноги. Стонущая затёкшая шея.
      А ещё симпатичные ночные заправки: там жизнерадостный фотодекор из цветов и растений во всю стену, чисто и пахнет кофе. Это уже другая сторона.
      Новое забытье.
      И новое пробуждение.
      Уже окончательное.
      Туман клубится вдоль шоссе, по неприглядным, но почему-то заочно милым канавам и полям. В сонной серости едва угадывается рассвет. Зябко. Огромность – она начинается здесь: торговые центры и новые дальние районы. Пустота и масштаб, многочисленность и безличие.
      А потом картинки как гипнотические иллюзии – легчайшие, несмотря на увесистость советского ампира, и всё это от недосыпа: Кутузовский проспект; рябь от названий – магазины, магазины... Всё в розовой дымке. Всё в хрустальном звоне одуревшего мозга. Смоленская площадь. Надвигается, будто в грёзах – храм, зиккурат, мираж. Здесь работал твой соотечественник, деточка. И ты потрясённо туманно улыбаешься. А потом какие-то другие улицы, переулки, обступают гладкими изящными поверхностями сероватых, но многоцветных стен, а потом по Садовому кольцу, а потом наконец – сходить: Рижский вокзал. От тумана остались одни воспоминания, хотя по-прежнему зябко. Небо разомлело белесоватой нежной розовинкой. Прибавилось неугомонного гула. Скоро откроется метро.
      Доброе утро, Москва.