Вот уж повезло!

Когда солнце склонилось к закату, я принял решение прекратить неудачную рыбалку. За шесть послеобеденных часов поймал в деревенском пруду лишь двух карасей. Каждый весил не более 150 грамм.

Свернул одну удочку, взялся за вторую, и в это время поплавок резко скрылся под водой. Подсечка … и мое удилище согнулось дугой. Крупная рыбина металась из одной стороны в другую. В голове сформировалась одна постоянно повторяющаяся мольба: «Лишь бы леска не порвалась! Лишь бы леска не порвалась!». Только минут через пять при помощи подсака, который я еще не успел сложить, все-таки вытащил упиравшуюся рыбу. Ею оказался одно килограммовый карась.

Из-за прилива адреналина все тело дрожало мелкой дрожью. Кое-как насадив наживку на крючок, сделал новый заброс … и снова поклевка! Ловились караси весом 500-800 грамм  каждый. Клевало, как говорится, «из пулемета», несмотря на наступившую темень. Пришлось прикреплять к поплавку «светлячок».

Время летело незаметно, когда глянув на наручные часы, я увидел, что могу опоздать на предпоследний рейс одно маршрутного автобуса. Ориентироваться на последний рейс в 00 час. 20 мин. не прельщало, так как бывали случаи, когда по различным причинам автобус в это время не появлялся. А от пруда, в котором рыбачил, до моего дома около 20 километров. Поэтому быстро собрал рыболовные снасти и, полностью «забив» рюкзак рыбой, ускоренным шагом поспешил по лесной тропе к автобусной остановке. И надо же  – в темноте наступил на кучку человеческого дерьма.

Слегка очистив сапог, уже бегом, я ринулся дальше и кое-как «на последней секунде» втиснулся в отъезжающий автобус, переполненный пассажирами. Это в основном запоздалые дачники, которые возвращались в воскресный день домой.

С большим усилием протиснулся вперед, остановившись у складывающейся детской коляски, в которой спал сидя трехгодовалый ребенок.

Когда я задумался об отличимом от российского иностранном менталитете,когда, например в США или Германии не считается зазорным громогласно пускать в общественных местах или во время приема пищи накопившиеся в желудке газы, среди пассажиров автобуса послышался ропот и некоторые из них стали зажимать нос руками, подозрительно осматривая  близстоящих соседей.

Предчувствуя надвигающуюся надо мною угрозу изобличения, вследствие чего могу быть выдворенным из автобуса, я молча уставился  в окно. И в это время раздался зычный мужской голос: «Мамаша! Это чем же ты своего ребенка накормила?!». Щеки молодой мамочки залились пунцовой краской и она стала осторожно проверять рукой сухость подштанников спящего малыша. «Нет, он не обкаканый!» –  вскоре обрадовано сообщила она. Но в ответ громко прозвучало: «Но зато он пукает, как бегемот!»

Пассажиры стали пытаться открыть автобусные окна, но открылось только одно переднее, вследствие чего зароптали и пассажиры, находящиеся в конце салона. Некоторые из них стали требовать, чтобы мамаша с ребенком сошли на следующей автобусной остановке, но та решительно отказалась, заявив, что им надо ехать до конца маршрута. После этого ее сообщения у меня, как говорится, «отлегло от сердца», так как мне надо было покидать автобус на предпоследней остановке.
 
Около одной четверти  пассажиров не смогли выдержать появившийся в автобусе «аромат» и, ориентируясь на последний автобусный рейс, сошли на остановке «по востребованию» вдали от каких-либо населенных пунктов. Я же доехал до своей остановки и, успев извиниться перед мамашей, вышел из почти опустевшего к этому времени автобуса. По пути домой постарался оттереть сапог травой.

Вместо восторженного удивления количеством пойманной мною рыбы,  услышал от принюхивающейся жены требование немедленно лезть в ванну и заменить якобы загаженное нижнее белье.  Ох, и досталось мне от нее, когда  сообщил ей все о случившемся. А сапоги пришлось … выбросить.

                Евгений Малышенко
                03.05.2016