Невеселая история

               
     - Хочешь, я расскажу тебе историю ?
     Она недоверчиво смотрела на меня, ожидая подвоха, не зная всей глубины этого, вроде бы, простого слова, оно же весьма непростое, как мои взаимоотношения с любимыми. Их было четыре, снова четыре, все четыре блондинки, само собой, я же лысый, это надо понимать. А слово сложное. Под - это любому барану ясно, тут нечего мыслью по древу растекаться и шизым ореликом в небеси порскать, кратко так и отрывисто : под ! Конечно, хочется добавить " бля" для большей твердости и мужественности, но можно и без этого, просто под. То есть человек вспотел не от труда, а твердо вспотел. Сидит и чует : низы уже не так хотят, как прежде. Проводит ладонью по лбу, е...ть - под. Тут и гвардия сама собой образовывается. Чтоб людишек давить. Без этого никак. На то они и людишки, твари бездумные, чтоб в говне сидели, перспектив не имели, гордились столетними победами ( в смысле, не рыцарские войны, а сто лет назад другая страна победила в совсем другом мире кого-то жуткого, это как, например, Тафт одолел Рику Даунстар, а Шон Бин празднует в "Войне тронов" ту победу. Полное безумие ), копейки считали и не верили бы в замки, виллы и яхты, точнее, верили, но не совсем, не до упора, не до конца. А просто до пиз...ы. Всем и на все. Типа, как упырь высасывал жизненную силу и всю высосал, шарахаются пустышки без душ и разума, считают себя людьми. Ну, и хер на них, тварей. Пусть, что угодно считают. Вторая часть слова - воха. Какой-нибудь Венедиктов знающе ухмыльнется и потребует добавки к гонорару, но я не таков, скажу бесплатно. Воха - это та же гвардия, только у нее буква " р" выпала по пути из Союза в Россию. Некоторые евреи картавят или французы смешно эту букву произносят, америкосы глотают, ну, они привыкли глотать со времен доктора Кинга, приобщили их к этому дельцу, но в нашем случае буква износилась, обветшала, осыпалась маленькими кристалликами, похожими на выпаренный " Пиполфен". Была и кончилась. И слава Богу.
     - О чем ?
     Она не хотела разговаривать. От ревности, от чего же еще. Никак не привыкнет к моей расточительности. Глупая, молодая, невежественная. Как и все американцы. Хорошо, что она русская. Вон, заулыбалась, засмеялась и захохотала.
     - Не о чем, а о ком, - поправил я ее.
     - Опять кусумда ?
     - Не, кусумда так, чурка стремная, бл...ища обыкновенная, чё на нее слова тратить. История о Херцене.
     Ее причесывал какой-то полупокер, не такой мастак в причесывании, как я, много стремнее, что не удивляет. Если жизненную энергию ци тратить на анальные игры с мужчинами, то станешь таким, как Максим Галкин или Иван Ургант. Глупым и амбициозным. Гандоном. И пидарасом. Сволочугой. Суки, как тошнит от этих уродов, хочется иной раз в Джихадиджоны переметнуться или Рабиндраната Тагора перечитать, то место, где мудак-учитель на пяти страницах жует свое почтение к какому-то оглоеду, мудрому бобру, вылезшему из пещеры, где он дрочил сорок лет на летучих мышей и скорпионов. Плюнул я на ботинок полупокеру и начал.
     - Все называют нашего героя Герцен. Но это неправильно, ибо был он мягким. Потому Херцен. Это как с подом, понимаешь ? Издавал Херцен " Колокол". Любил помаленьку Огарева. Жил не тужил. Но однажды ему сказали, что началась война с турками и его любовь к мужчине не просто неактуальна, а зловредна, грозит делу победы, разрушает хрупкую надежду на справедливый будущий передел мира в интересах будущих победителей. Херцен думал, что только грузины балуют, но тут выяснилось, что и янычары тоже шуткуют шершавым. Выбежал Херцен на тауэрский мост. Стоит и думает. А навстречу ему идет Чичваркин. Пьяный, довольный, только что всю группу " Ленинград" наладил. Подходит к Херцену, хлопает по плечу и ржет.
     - Вот все они такие,- кричит, - мужики, бухают, бороды и клыки, а за рублишко аглицкий зад тут же подставляют. Ты не знаешь, - спрашивает, - лесбиянки такие же ?
     - В смысле, бородатые ? - Уточняет Херцен.
     Озадачил он Чичваркина, задумался тот, а думать, надо сказать, он никогда не умел. Вцепился в перила моста, шатается...
     Я замолчал, закуривая. Сам не заметил, как сбежались какие-то пристяжные моей любимой, рожи, фигуры, вся сволочь, что трется возле бабла. Я вот бедный человек и хорошо, хоть таких ублюдков не наблюдаю, а то все деньги ушли бы на адвокатов, я ж ежедневно бы валил по троечке гадов. Заточенным рашпилем.
     - И чо ?
     - Да ни х...я.
     Я встал и пошел к выходу. Обернулся.
     - История отечественная, любовь моя, поэтому ни х...я. Просто ни х...я.
     Уже выходя в дверь крикнул :
     - Ты маму с папой каждый день благодари. За оставленную помойку, век бы ее не видеть.
     Развернулся и снова подошел к любимой. Огорчил девчонку, вон, губы кусает, хмурится, будто она в чем виновата. Поцеловал в щечку. Прости, настроение такое. В этой поганой стране оно часто такое. Ладно, пройдет. Лет через пятьсот.