Свидание

Покидая не раз самолет
С синевы ты на черную землю спускался.
А теперь, улетев в свой последний полет,
Навсегда в чистом небе остался.

   
     По окну маршрутки стекают струи дождя. Маленький автобусик никак не может пролезть первым к остановке среди толпы таких же наглых и вёртких собратьев. Сквозь дождь я вижу тебя. Ты стоишь под большим чёрным зонтом, чуть в стороне от толпы людей на остановке, куришь и скользишь своим цепким и внимательным взглядом поверх толпы… Я знаю - ты ищешь меня!!! Из всех семи миллиардов людей на планете ты ждёшь только меня! Ты стоишь, такой прямой, спокойный, красивый, уверенный. Будто и не было этих сорока лет, когда я впервые увидела тебя…

         Мне двенадцать лет. Каждое утро в одно и то же время я выхожу из подъезда дома и иду в школу. И каждое утро я встречаю одни и те же лица, суровые, сосредоточенные, уже сутра погруженные в свои ежедневные заботы и проблемы. Мои вечные встречные. И лишь одно лицо я каждый раз ищу, боясь себе в этом признаться, боясь случайно встретиться взглядом, и потому прохожу мимо, уткнувшись глазами в кончики своих туфель. Для тебя я – невидимка. Ты - взрослый и ослепительно красивый офицер. Я - маленькая девочка с тугой косичкой на макушке. Никогда до этого, а также никогда потом за сорок последующих лет я не встречала больше такого красивого мужчину. Сухое и гибкое тело, крепкие, мускулистые руки, длинные и стройные ноги, энергичная и стремительная походка, суровое  загорелое лицо, смелый, дерзкий и прямой взгляд из-под густых черных бровей. Любая одежда сидит на тебе, как влитая, и толстый зимний десантный полевой костюм, и шинель, китель, сверкающие сапоги и огромная фуражка. Такая классная фуражка была у тебя одного, и именно по ней я всегда узнавала тебя издалека в любой толпе. Я была слишком ещё мала и не догадывалась мечтать о тебе. У меня просто захватывало дух, когда ты проходил мимо. И всё. Иногда я видела рядом с тобой крашеную блондинку с пустыми глазами, с брезгливой миной на капризном лице… Глаза мои застилали предательские слёзы. Да я не о тебе, я о себе - я так тебя любила!.. А потом ты как-то незаметно исчез. То ли переехал к новому месту службы, то ли я влюбилась в мальчика из дома напротив…
   
     Мне шестнадцать. Я - серьёзная, хорошо воспитанная девочка-отличница,победи-тельница всяческих олимпиад, секретарь комсомольской организации и член райкома комсомола. Идет череда отчетно-выборных комсомольских собраний и конференций. Членам райкома раздаются поручения присутствовать. И от имени… и по поручению… поздравлять, вручать награды, зачитывать всякие обращения. Мне достаётся представлять райком на отчётно-выборной комсомольской конференции воздушно-десантного полка. Поручение не обсуждается. Я сочинила приличествующую случаю речь, надела школьную форму с белым фартучком, заплела свою косу и направилась исполнять свой комсомольский долг. Уже на подходе к дому культуры моя уверенность и решимость начали таять под прямыми горячими взглядами сотен солдат и молодых офицеров, которые стояли повзводно на площади перед зданием,ожидая своей очереди на вход… Мамочка родненькая!!!
   
    Я вхожу в вестибюль. Меня встречает офицер-политработник и проводит в прези-диум. Рядом начинают рассаживаться офицеры. Я уже почти ничего не вижу и не соображаю, потому что внизу, сколько хватает глаз, шевелится море коротко остри-женных солдатских голов, и сотни глаз смотрят на единственную точку впереди – на меня. Я тупо смотрю на свои руки. Конференция началась. Выступление следовало за выступлением. Позади себя, во втором ряду президиума, я слышу чей-то весёлый ше-пот, который метко острит по поводу некоторых докладчиков. Сзади царит веселье. Мне хочется увидеть говорящего, но я не смею этого сделать. Только сижу, прислу-шиваясь. Начинаю улыбаться удачным остротам. Постепенно мир вокруг перестаёт казаться таким чужим и враждебным. И вот объявляют меня. Я выхожу к трибуне. В зале, до этого шелестевшем, как осенний лес, наступает абсолютная тишина. И в этой тишине звучит в микрофон мой звонкий голос. Потом что-то вручают мне, что-то вручаю я. Всё идёт теперь по хорошо укатанной дороге, пока я не начинаю сходить с трибуны и не поворачиваюсь лицом к людям, сидящим в президиуме. И тут сердце моё останавливается. Я умираю. Мгновенно. Я вижу Тебя. Теперь я вижу только Тебя. Это Ты сидел сзади меня, это Твой голос меня так развеселил и поддержал, позволил справиться со смущением. Как я дошла до президиума – не знаю. Сил протиснуться в центр, где я сидела среди командиров,у меня нет. Я плюхаюсь на стоящий с краю стул. Мыслей нет. Голова пустая.Дыхания нет. Ощущений нет. Наверное, я точно умерла.

   
     А потом был перерыв. И политработник поручил меня Тебе. Чтобы Ты «развлекал нашу милую гостью, доставил её до дому и передал почтенным родителям в целости и сохранности». Я не помню ничего из того, что ты говорил мне тогда.Ты шутил, искрил, довёз меня на машине до дому, поцеловал мне кончики пальцев и легкой походкой исчез из моей жизни. От этого обморока в памяти остался только взрослый запах шинели и табака.

     По окну маршрутки стекают струи дождя. Маленький автобусик никак не может пролезть первым к остановке среди толпы таких же наглых и вёртких собратьев. Сквозь дождь я вижу тебя. Ты стоишь под большим чёрным зонтом, чуть в стороне от толпы людей на остановке, куришь и скользишь своим цепким и внимательным взглядом поверх толпы… Я знаю - ты ищешь меня!!! Из всех семи миллиардов людей на планете ты ждёшь только меня! Ты стоишь, такой прямой, спокойный, красивый, уверенный. Будто и не было этих сорока лет, когда я впервые увидела тебя…  У твоих ног на земле я замечаю большой, яркий целлофановый пакет. Какой ты молодец! А ведь я совсем забыла, что у нашей собаки закончился корм!