Лит. соревнование 035. О Жизни

   Сегодня первая пара рассказов в разделе «Жизнь». Схлестнулись мэтры пера, причём, каждый в своей весовой категории. Один мастер описывать действие и эмоции героев, другой любитель пофилософствовать и поразмышлять. Очень интересный поединок!
   
   "Вероника" Александра Сороковика и «Инв. №54» Олега Фурсина.


   Игорь Колесников
 
 
   Вероника
   
   Интересно, что нам поведает Александр о первой любви? Ведь с первых же строк понятно, что об этом речь пойдёт. Тема, конечно, избитая, но при этом ничуть не банальная, ибо каждый автор снова открывает миру какие-то свои непознанные тайники.
   Рассказ увлёк. Яркие, живые образы, плавное, размеренное повествование. Хотя, нет... На этот раз, почему-то, нехарактерные для Александра предложения с обилием знаков препинания. Причём, самое обидное, что предложения не длинные, а поди ж ты, пестрит запятыми и даже точками с запятыми. Тяжеловато читать.
   Но с первого раза прочёл, как на одном дыхании, и лишь только, когда принялся перечитывать, вникать в содержание, на глаза стали попадаться ошибки и старнности.
   ”Мама списалась со своей подругой и нас ждали в гости” — не хватает запятой.
   ”она скучала одна, и с удовольствием согласилась принять неожиданного гостя”
   ”Проехали две остановки, и вскоре входили в маленькую уютную двухкомнатную квартирку ” ”если я немного подожду, и не буду торопить события”
    зашла в тёмный подъезд, и стала подниматься по лестнице.— а здесь наоборот, лишние.
   ”Пашке, не терпелось ” — зачем запятая?
   ” словно не она только что, словно защищаясь, кричала” — повтор.
   ”не шла ни в какое сравнение с девчонками, в которых я раньше влюблялся.” — я бы поменял местами два последних слова.
   ”морвокзале ... Горсаду” — почему в первое слово с маленькой буквы, а второе с большой?
   И тут я обнаружил, что уважаемый Николай Георгиевич уже проделал за меня всю работу корректора. Поэтому касаться ошибок я больше не буду.
   Итак, рассказ понравился. Нежное, ранимое чувство, неуёмный юношеский пыл и одновременно робость, мечты и разочарования, всё это ярко и точно показано в рассказе. Это настоящая первая любовь, это таинство и душевные муки. Не удивительно, что герой не сумел рассказать пошленькой компании приятелей, как оно было на самом деле.
   Но, вместе с тем, не так уж много внимания уделено в рассказе самой любви. Вместо этого аппендицит начальника, великовозрастный балбес Пашка и куча других не очень важных деталей.
   Сам текст чуточку не такой гладкий, каким я привык видеть его у Александра. Некоторые места сначала вызвали недоумение, которое потом рассеялось. Можно так сказать, можно. Просто непривычно.
   Понравилось, как автор одним штрихом рассказал целую историю. Ну, когда Вероника бурно отреагировала на имя Вера. И эта фраза: «Тот, кто называл её Верой». Блестящий ход!
   Есть сюжет, великолепно показаны чувства, рассказ увлекает. Всё так, но без восклицательных знаков. Может быть, я слишком многого хочу от автора...
   
   Инв. № 54
   
   Рассказ, скорее, ближе по жанру к эссе. Сюжета практически нет, зато непрерывные поток мыслей автора-героя. С первого раза тяжело. Стиль автора требует привыкания.
   ”И прошло так, что не
   нужно оно мне, не к месту, ни к чему совсем. Ни душе, ни телу. А вот поди
   же ты: надо встретиться, и, словно назло, я в роли просителя. И, как ни
   крути, не отложишь, вот никак не уйти…”
   Я потерялся в этом потоке сознания, непривычный и своеобразный порядок слов вызывал некое отторжение. Вынужденный пробираться сквозь дебри вычурных словосочетаний, я невольно спотыкался на многочисленных ошибках, в основном, пунктуационных. Когда же заглянул в рассказ вторично, то с удивлением обнаружил, что текст правленый. А, понятно! И здесь Николай Георгиевич приложил свою руку!
   Как ни странно, но со второго раза рассказ понравился больше! Очевидно, нужно время, чтоб освоиться с непривычной манерой мыслеизъявления автора.
   Идея рассказа достойна бумагомарательства! Инвентарный номер на символе веры — это не кощунство ли? Но таков мир, в котором мы живём... Другой бы и не обратил внимания, но автор не таков. Тем более, что пребывал он в прескверном расположении духа, вызванным неотвратимостью тягостного свидания. Теперь понятно, зачем эта недосказанность. Автор сказал «а», но не стал говорить «б». Казалось, интрига в самом свидании, но, увы... Это всего лишь штришок, необходимый для объяснения сплинового настроения героя. И поэтому и небо, как асфальт, и снег, как асфальт, к том же, обгаженный невиданными животными.
   Что понравилось?
   ” Мужчина впереди, ближе к иконостасу; на коленях и в трансе
   каком-то, верно, молитвенном, головой к полу прикладывается не на шутку.
   Болен? Потрясен душой? Дай ему бог, коли бог этот есть, а если нет, то
   тоже дай, потому что нельзя не дать человеку, когда он вот так просит. Я бы
   дал, если б мог.”
   Умно, ёмко, наблюдательно! И подобных моментов несколько.
   Что не понравилось? Обилие знаков препинания, непривычный, чуждый уху, порядок слов в предложениях, отсутствие звуковой гармонии. Последнее замечание без объяснения может показаться придиркой. Но для меня оно очень важно. Я воспринимаю текст, как некую длинную, чуть ли не бесконечную, стихотворную строку. Русский язык может быть певуч и плавен, когда слова, словно маслом намазаны, и гладко и без запинки выскакивают друг за другом. Или выплывают, но тогда плавно. Возможно, это некий языковой шаблон, привитый мне признанными мастерами художественной литературы. И далеко не всегда классиками, нет. Многие из оных тоже не очень-то заморачивались с лёгкостью чтения своих творений.
   Похоже, я недостаточно развит для наслаждения чужими обрывками мыслей. Чаадаев вообще не вызвал у меня энтузиазма. Я консервативен, и от рассказа ожидаю, главным образом, действия. Вижу, что рассказ Олега Фурсина глубок и силён, но для меня он оказался довольно-таки скучен. Я зевал...
   
   Почему-то «Вероника» окрасилась для меня в тёплые жёлтые цвета, а «Инв. №» в унылые синевато-зеленоватые­.­ Поэтому, хоть и с некоторыми колебаниями, но я делаю выбор в пользу Александра. Его рассказ банально оказался интереснее для меня. Действие и чувства побороли меланхолию и скачки мыслей.


     Олег Фурсин.


   Здравствуйте, коллеги! благодарю всех и каждого за участие в обсуждении моей работы. Огромное спасибо Александру Сороковику. Стоять против него в паре, да еще в рассказе моем на церковную тему! Честное слово, выбирать было особенно не из чего, я и впрямь не пишу короткие вещи, тем более под грифом " О жизни", пару-тройку раз пробило, и вот один из этих моментов вынес на ваш суд, не найдя другого "приличного", хотя бы с номинальным наличием сюжета к тому же. Если не пишу романы, то философствую, излагаю мысли без создания сюжетной линии и героев. А тут - Александр, человек и верующий, и воцерковленный, и глубоко мной уважаемый как писатель - реалист, мне даже стыдно на этой ниве против него встать, и страшно - не задеть, не обидеть, ну надо же было жребию так выпасть...Я к своему атеистическому роману написал предисловие с просьбой не читать тем, кто религиозен, как православным христианам, так и иудаистам, не потому, что заискиваю перед людьми, или, напротив, "пиарю" себя, пропагандируя на самом деле свою работу таким образом. А потому, что испытываю к людям верующим глубокое уважение, смешанное с завистью даже какой-то. В них есть стержень, и нешуточный, который они получили от веры, и который мне, атеисту, пришлось создавать самому и пестовать потом...
    Отдельное спасибо Николаю Георгиевичу, он действительно правил нашу работу, он и раньше нам иногда помогал, да разве только нам?
    Мне нужно время, чтобы ответить всем, и вернуть Александру долг, написать ему о том впечатлении, которое произвела его работа. Я это обязательно сделаю, но мне нужно время...
   А пока - спасибо!


  "Синевато-зеленоваты­е­ тона", это почти похвала, Игорь, спасибо, собственно, я и сам знал, что не все так безнадежно, просто карта так легла в тот день. Но я полагал, что тона - цвета асфальта, а Вы увидели надежду, о которой я знал, что она - есть, только пока не видел к ней дороги...