Музей Холокоста в Вашингтоне

      Мемориальный музей Холокоста в Вашингтоне был открыт в 1993-м году и является самым посещаемым историческим музеем в мире.

«Главная задача Музея состоит в том, чтобы накапливать и распространять знания об этой беспрецедентной трагедии; сохранить память о тех, кто страдал и поощрять его посетителей к размышлению над нравственными вопросами, заданных событиями Холокоста, а также над своими гражданскими обязанностями и ответственностью как граждан демократического государства».

Прямо со входа посетитель погружается в мир жертв Холокоста: сначала тебе выдается идентификационная карта реального человека, с описанием его жизни и гибели, и ты как будто оказываешься на его месте...  Я был  «Marthijn Wijberg» - еврейский парнишка из голландского Грёнингена, с семьей переехавший в Зволле, где они открыли единственную во всем районе кошерную гостиницу. Мартин мог играть почти на всех инструментах, включая аккордеон, саксофон и пианино. Но больше всего он любил выпекать сладости. Мартин служил в голландской армии, был сержантом. После четырехдневного сопротивления Германии Голландия капитулировала, и Мартин вернулся в Зволле, где в 42-м году немцы конфисковали их гостиницу, а старшего брата Морица отравили в трудовой лагерь. Мартин настоял на том, чтобы быть вместе с ним и был там вплоть до зимы 43-го, когда его депортировали в Освенцим, где он и погиб. А было ему двадать три года всего...И мне вместе с ним...


       При входе показывается фильм о зарождении нацизма, затем экспозиция на ту же тему, споровождающаяся видео и аудио материалами того времени – ты сам словно живешь той жизнью, словно это тебя окружает и избивает толпа молодчиков в коричневых рубашках со свастиками на рукаве... Затем проходишь через гетто, мимо кладбищ, видишь семейные фотографии счастливых людей, снятые до прихода нацистов к власти... Проходишь в внутрь товарного вагона и представляшь как теснились в нём обезумевшие от страха матери с детьми, интеллигентные старики, мужественные бородатые мужчины... Еще недавно они вели деловые переговоры, встречались семьями на обед, праздновали Йом Кипур и Хануку...И вот едешь ты вместе с ними в неведомом направлении, но не можешь поверить, что везут тебя просто на убой... ну не может же Человечество докатиться до такого безумия, Вы мне будете еще сказки тут  рассказывать, уважаемый! Попадаешь в концлагерь, в шоке разглядываешь огромную модель крематория в Освенциме с фигурками испуганных людей – показан весь процесс от Врат Ада до сжигания трупов...

Ты слышишь их голоса, реальные голоса, ты видишь их лица...пишешь в маленькой комнатке дневник вместе с маленькой Анной Фрэнк...Ты – не герой, не победитель...просто жертва гуманитарной катастрофы... Один из миллионов.

Главный вопрос, которым задаешься после посещения этого Музея: а что делал бы я в подобной ситуации? Что говорит моя Совесть? Спрятал бы от властей невинного еврейского мальчика? А вдруг найдут и самого отправят прямо в печь? Рискнул бы я быть «Je suis Martin»?

В Музее есть место, где можно осмыслить произшедшее наедине с самим собой и поставить свечку в память о жертвах – это Зал Памяти с Вечным Огнём и маленькими, но такими яркими свечками...

Здесь я встретил наших соотечественников, бывших рижан, вернее, просто рижан... рижане бывшими не бывают! - Александра и Ирэну Эстеровых.

Рассказывает Ирэна Эстерова :

«Семью моей мамы, Янины Викентьевны Тарновской(Мейкшане), вывезли в 43-м году из Лудзенского района Латгалии. Это на границе с Белоруссией. Рано утром их  хутор окружили немцы с пулемётами, с собаками и вывезли под предлогом, что якобы дед помогал партизанам.  Если бы он действительно помогал партизанам, то сразу бы расстреляли. Им просто нужно было вывезти людей на работы в Германию, было это в 43-м году. Вывезли всю семью – мама была старшим ребёнком, было еще два брата и младшая сестра. Везли их в Саласпилс, но на своей подводе, взяли их лошадь, телегу , посадили туда. Маме моей было четырнадцать лет. Бабушке же удалось спрятать маленьких детей в солому и отправить обратно на хутор, а сама с дедом и мамой попала в Саласпилс. Мама помнила до своего смертного часа, как  их голых, побритых гнали, а с двух сторон стояла охрана с лающими собаками. Там они были несколько недель как пересылочные – их там наголо побрили, дезинфицировали. Но если бы там были маленькие дети, то их естественно бы  «пустили на кровь» для немецких солдат. Два года они ничего не знали о судьбе детей, но детки, слава Богу, благополучно добрались до родного хутора, и все благодаря умной лошади, которая привезла их прямо до дома. В Германии они были в Тюрингии, работали на фабрике. Жили в огражденном поселении, но не строгого режима, оно охранялось, как мама их называла, полицаями. Мама смогла с помощью бабушки как-то спускаться по стене, успевала добежать до близлежащей деревни, где мужчин никого не было – все были на войне, а местные женщины нуждались в батрацкой силе. По несколько часов в день она там работала просто за кусок хлеба, потом возвращалась в лагерь, а бабушка каким-то образом приспособилась отмечать ее присутствие в карточке, особо сильного контроля, очевидно, не было, да и местные немки помогали прятаться, когда полицаи ходили с проверкой. Она была работящей, ведь выросла в деревне.

Тюрингию освобождали американцы, и когда войне пришел конец, многие работницы фабрики там и остались. Мама вспоминала, что на фабрике был барак, где жили украинские девушки, тоже вывезенные на работы – такие все красивые, с косами, по утрам песни народные распевали... Они все остались в Германии. А мама с родителями возвращались домой в надежде, что братья и сестра остались живы, хотя местные немки  предлагали оставаться жить и работать, отдавали в их распоряжение целый дом... Вернулись они в свою любимую Латгалию аж в августе-месяце, добирались в товарных поездах. Дети все выжили, какое это было счастье! Это было чудо, хоть и выглядели они как живые скелетики. На хуторе жила еще одна дальняя родственница, она их как могла и выходила...»

Говорит Александр Эстеров:

 « Моя бабушка София Михайловна Эстерова была военным врачом, начальником советского  госпиталя в Австрии. Она спасла несколько известных немцев, один из них был певцом. Его внук потом, через много лет, приезжал в Ригу, разыскал ее, привез подарки. А мама, Елена Владимировна Эстерова(до замужества Коршунова) была во время войны с бабушкой, как «дочь полка». У сожалению, она совсем недавно умерла и похоронена на рижском еврейском кладбище...

Родители по папиной линии успели бежать из Риги до прихода немцев – это их и спасло, ведь наверняка бы их постигла та же участь, что и остальных людей еврейской национальности в Латвии... К счастью, они и мой папа, Лейб Рафаиловича Эстеров остались живы».

При Музее действует Исследовательский Центр, который собирает и анализирует информацию о Холокосте и современном геноциде. Сотрудник исследовательского центра Доктор философских наук Джозеф Уайт, занимающийся историей гетто и концлагерей, написавший ряд книг по данной теме, любезно согласился показать корреспонденту BB.LV архивный отдел Музея Холокоста и ответить на ряд вопросов:

- Расскажите, пожалуйста, немного о себе. Как вы стали исследователем и одним из ведущих экспертов в области Холокоста?

- Я – историк, занимающийся исследованиями в этой области с конца 80-х годов, с тех пор когда я получил степень Магистра в государственном Университете штата Джорджия и защитил докторскую диссертацию в Университете Небраска-Линкольн в 2000-м году.

Меня заинтересовала эта тема, поскольку мой отец служил в тогдашней Западной Германии и мы с семьёй были вместе с ним в 79-м и 80-м году, когда я еще в школу ходил. Личной связи с Холокостом, однако, у нас в семье не имеется.

Мне предоставилась честь одиннадцать лет работать над проэктом  Энциклопедии Концлагерей и Гетто Американского Мемориального Музея Холокоста. Под руководством Джеффри Мегагри я редактирую третий том Энциклопедии под предварительным названием «Концлагеря и гетто европейских режимов, союзничавших с нацистской Германией». Этот том, помимо всего прочего, затрагивает тему концлагерей и гетто в оккупированом в то время Румынией Приднестровье.

- После посещения  Музея Холокоста, изучения его экспозиции и фактов огромной трагедии, остаётся гнетущее впечатление, на душе страновится печально... Насколько морально тяжело изучать события, связанные с Холокостом, и судьбы его жертв?

- Действительно тяжело изучать эти события- это очень чувствительная тема. Особенно тяжело читать и видеть свидетельства непосредственных участников Холокоста, которым посчастливилось выжить. Исследователю необходимо немного дистанцироваться от этих свидетельств, это помогает в объективном изучении трагедии.Также помогает взаимопонимание и поддержака коллег. Общение с выжившими волонтёрами, сорудничающими с музеем, является одним из приятных и трогательных моментов моей работы.

- Сколько всего концлагерей было в нацистской Германии и на оккупированных территориях? Когда и при каких обстоятелствах они появились? Сколько людей и что за люди были узниками? Сколько из них погибло?

- По оценкам нашей Энциклопедии существовало около сорока двух с половиной тысяч концлагерй и гетто, разбросанных по оккупированной Европе, в Африке и в самой нацистской Германии.Самые первые лагеря появились сразу после поджога Рейхстага и экстренного декрета «О защите народа и государства», принятого 28 февраля 1933 года. Это были «импровизированные» лагеря, но они не были, как выразился один прусский высокопоставленный полицейский чин «дикими» - они контролировались полицией. Первыми узниками были немецкие коммунисты и социал-демократы. Таких лагерей было более сотни, однако большинство было закрыто к лету 1934-го года. До погрома «Хрустальной ночи» 9-10 ноября в них содержалось немного евреев, но те кто там был, были выделены именно за их еврейское происхождение и отношение к ним было особенно жестоким.

Было бы трудно определить сколько всего людей были узниками различного рода гетто и лагерей – концентрационных, транзитных, трудовых, военнопленных, но Архив Международной Службы Розыска, находящийся в немецком городе Бад Арользен, содержит более 50 миллионов документов, и 17 миллонов картротек на узников лагерей. Количество погибших в лагерях  измеряется в районе шести миллионов среди людей еврейской национальности и и около пяти миллионов нееврейской национальности, включая советских военнопленных и цыган.

- Оба моих деда воевали во Второй Мировой Войне. Дедушка Стёпа, Степан Семенихин, был ранен, но выжил и рассказывал мне про войну. Дедушка Федот, Федот Меркулов, был военнопленным в Шталаге 321 ХI D в немецком городе Эрбке, где содержалось 23 тысячи советских военнопленных. Большинство из них там умерло, как и мой дедушка...Всего два года назад я впервые увидел его фотографию, сделанную лагерным фотографом, когда обнаружил его регистрационную карточку на сайте «Мемориал»...

Насколько мне известно немецкое правительство  взяло на себя ответственность Германии за трагедию Холокоста и учредило компенсационный Фонд Жертв Холокоста. А существует ли подобный компенсационный фонд для военнопленных, где было бы возможным получить компенсацию за страдания и смерти своих погибших родственников?

- Мне о таком фонде ничего не известно...

- Во время Второй Мировой войны часть латышей воевала на стороне Советского Союза, а часть – на стороне нацистской Германии, в частности в составе Легиона Ваффен СС. Известно ли Вам о его деятельности?

-Конечно, у нас есть информация об этом легионе, о Викторсе Арайсе, и мы знаем, что этот Латышский Легион принимал участие в военных преступлениях.

Я не являюсь экспертом в этом вопросе, но в архивных материалах Музея имеется достаточно документов по этой теме.

- Каковы основные факты истории Холокоста в Латвии?

- В 1934-м году в Латвии проживало около 94.000 евреев. Во время немецкой оккупации  Латвия была включена в Рейхскомиссариат Остланд, и были созданы гетто в Риге, Двинске и Лиепае. Несколько тысяч немецких и австрийских евреев были доставлены в рижское гетто в 1941 году. Большинство из них погибло. Холокост был организован и руководился специальным оперативным подразделением нацистской Службы безопасности и вспомогательными подразделениями, состоящими из местных приспешников. Например, в отряде под командованием Викторса Арайса в 1941-м году было около 300 человек, а в 42-м, когда он участвовал в Холокосте на территории России и Белоруссии, было набрано пополнение.

       Первые массовые убийства Латвийских евреев начались в июле и продолжались до сентября. Вторая фаза уничтожения проходила в ноябре-декабре 1941-го года, когда около 25 тысяч евреев были расстреляны в Румбуле.  Три тысячи евреев из Лиепаи были расстреляны с 15 по 17 декабря. В 1943 году в латвийских гетто и трудовых лагерях оставалось в живых всего около 5.000 евреев. В конце сентября 1943 года рижское гетто было ликвидировано, а его узники переведны в лагеря Саласпилс и Кайзервальд, который находился в районе Межапарка. Когда Советская Армия вошла в Латвию в 1944-м году, в живых осталось всего несколько сот евреев...

- А сколько концлагерей в общей сложности было создано в Латвии?

- Строго говоря, в документах Инспектората концентрационных лагерей, находящемся под командованием СС, фигурирует концлагерь Рига –Кайзервальд (Межапарк) в дополнение к еще 12 лагерям, называемых « местами поселения». Но лагерей другого типа в Латвии было гораздо больше, включая Саласпилс. К тому же во втором томе нашей Энциклопедии лагерей и гетто упоминается 29 еврейских гетто в Латвии.

- Бывшая президент Латвии госпожа Вайра Вике-Фрейберга упоминала о лагере Саласпилс как об «исправительно-трудовом учреждении». Согласны ли Вы с такой формулировкой?

- Саласпилский лагерь находился под юрисдикцией немецкой полиции.  В 1942-м году рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер запросил командующего полицией  в Риге Рудольфа Ланге почему концентрационный лагерь Саласпилс  находится под его контролем, на что Ланге ответил, что лагерь является воспитательно-трудовым. У них состоялся спор по этому поводу. Такое определение на самом деле является просто синонимом к «концентрационному лагерю», ведь там массово убивались как евреи, так и люди других национальностей, у детей брали кровь для нужд немецких солдат, узников заставляли непосильно трудиться.

- После нападения на Пёрл-Харбор правительство  США  санкционировало интернирование 120 тысяч американцев японского происхождения. Можно ли каким-то образом оправдать такие приказы?

- Этот вопрос не находится в рамках моей компетенции, но Музей занимается вопросами преследования любых людей, кем бы они ни были. Холокост научил нас, что нельзя оставаться безучастным к любой форме геноцида и массовым преследованиям. Мы используем эти уроки, чтобы предотвратить подобные преступления в наше время.

- Человечество продолжает совержать всё те же ошибки снова и снова. Существует ли опасность, что где-нибудь на нашей многострадальной планете вновь возникнут концентрационные лагеря, и трагедия, схожая с Холокостом вновь повторится?

- Я – историк и оперирую фактами. Определённого ответа на этот вопрос дать невозможно... Но точно ясно, что один из важнейших уроков Холокоста это то, что геноцид можно избежать благодаря правильно принятым решениям. Музей, как живое свидетельство Холокоста, вдохновляет просто людей и различные официальные институции не забывать этот урок и побуждает действовать так, чтобы в будущем не повторять ошибок прошлого.