Развод
Родители давно уже спали в разных комнатах. Но мать обстирывала и готовила на двоих. Это её крест. На который она сама себя обрекла. Обрекла сорок лет назад. Такому самопожертвованию позавидовал бы и Иисус.
При подаче документов родителям был определен месяц на раздумье. Только о чем тут думать, сорок лет всё уже думано-передумано. Но с государством не поспоришь. стали думать. Отец даже стал меньше пить, испугался серьёзности намерений матери. То он сорок лет в любом, даже полуобморочном состоянии мог понукать ею. То теперь свой поганый язык он засунул себе поглубже в задницу. Стал еще более хмурым и замкнутым. Психованным он, видимо, был от рождения. Просто это не сразу вылезло наружу. С возрастом он стал как малое дитя, только не заваливался на спину и не тряс ножками. А так, ну типичный трехлетний избалованный ребенок: "ну, купииииииииии, я сказал, купииииии".
Мать тоже замкнулась в себе. Перестала на него готовить. Правда одёжу по-прежнему машинально закидывала в стиральную машину. Также корячилась собирая его вонючие носки и трусы с кровавыми геморроидальными подтёками. В питании отец перешел на сало и вареные яйца. Потому как ничего другого он приготовить не умел. Руки явно начинали свой рост из задницы. даже пытаясь пожарить яичницу, всё заканчивалось пригоревшим чудо-блюдом и испорченной сковородой.
Благо нас с сестрой никто не пытался тянуть на чью-либо сторону. Но если бы и пришлось, то мы были бы за мать. В родительском доме мы все прописаны, так что отцу перепала бы максимум четвертинка от 80 квадратных метров жил.площади.
Отведенные тридцать дней пролетели в молчании и почти ежедневных дождях. казалось,сама природа пыталась смыть грим со всего происходящего, обнажить настоящую натуру отца и смыть нагар семейной жизни с матери. Нужно было идти для выноса вердикта, окончательного и бесповоротного. И тут моя мать снова сдалась. Начала что-то мямлить про то, что он (отец) стал вроде бы гораздо меньше пить. Что один он сдохнет где-нибудь под забором, а это не по-человечески, не по-людски, на такой крест она не согласна перед Богом. Отец просто молчал. Выглядел как потрепанный в дворовых боях кот. Или как нашкодивший кот. Поди разбери. Так их и оставили при своих. Выйдя из здания они шли молча. Их уже давно ничего не связывало. Дома мать приготовила щи и нажарила котлет. Молча выставила их на стол. Отец молча ел приготовленное. И впервые за сорок лет сказал "спасибо".
Свидетельство о публикации №216050300672