Случай на рыбалке. Рассказ очевидца

    Как-то вечером сидели мы с дедушкой Яшаром у костра, вспоминали прошлое, и я попросил его рассказать какой-нибудь случай, происшедший на рыбалке, который ему больше всего запомнился. Дедушка Яшар немного призадумался, а затем кивнул головой и начал рассказывать:
    – Мне было тогда девять лет. Жили мы в городе Кировабад, нынешняя Гянджа. Во дворе, где жила наша семья, кроме нас проживало ещё примерно десять семей. Многие поселились во время эвакуации, когда началась Великая Отечественная война. После войны многим семьям, которые приехали в наш город во время эвакуации, некуда было возвращаться, и они остались жить в Кировабаде. Соседи во дворе жили очень дружно и в выходные дни всегда выезжали на природу, но чаще всего — на рыбалку. Меня, сопливого пацана, тоже всё время брали с собой.
После того, как начали заполнять Мингечаурское водохранилище, мы стали на рыбалку ездить именно туда. Полуторку для поездки всей компанией выбивал дядя Володя, который работал в КГБ. Дядя Женя был главврачом тюрьмы, дядя Сеня — директором кирпичного завода; одним словом, все занимали какие-то посты, кроме дяди Мити, который работал водителем автобуса. Хотя в то время все профессии были в почёте. Дядя Митя был здоровяком. При своём росте в два метра он весил 170 килограммов и был душой компании.
    И вот, приехали мы на водохранилище и начали с того, что стали готовить наживку для сома. Это выглядело примерно так: развели костёр, достали большие куски сала величиной с мужскую ладонь и стали на дыму его коптить. Затем надули лодку и стали готовить снасти. Так как в то время с леской были проблемы, то вместо неё пользовались шпагатом.
Приготовили две снасти. Их нужно было к чему-то привязать. На берегу росло только одно дерево, поэтому конец одной снасти привязали к нему, а вторую снасть — к буксирному крюку полуторки. Затем меня посадили в лодку и сказали, чтобы я медленно грёб от берега, а сами рыбаки, сидя по разным бортам лодки, разматывали шпагат. Отплыв на довольно-таки большое расстояние, они достали небольшие куски фанеры с дыркой в центре и, обвязав эту фанеру шпагатом, пропустили его конец через центральную дырку. Затем, привязав огромные крючки, нацепили на них те самые куски подкопченного сала. Мне объяснили, что такая конструкция держится на плаву между дном и поверхностью воды и это повышает действенность наживки.
Вернувшись на берег, рыбаки повесили на оба шпагата бубенцы, которые обычно были атрибутом упряжки русской тройки, и разбрелись немного поохотиться. Вечер у костра за ужином из пострелянной дичи прошёл спокойно, и, пожелав друг другу спокойной ночи, все разошлись спать.
    Вдруг под утро, когда едва забрезжил рассвет, мы все вскочили, спросонья решив, что прямо на нас мчится упряжка. Придя в себя, мы поняли, что это с такой силой звенят бубенцы на шпагате, который был прикреплён к переднему буксировочному крюку полуторки. Первым кинулся к шпагату Митяй — так все звали дядю Митю. Подбежав, он стал тянуть шпагат на себя, но тот натянулся струной, как на гитаре, и постепенно стал тянуть Митяя к воде. Увидав такой поворот событий, вся остальная компания ринулась на помощь Митяю. И только после того, как шесть или семь человек дружно потянули шпагат на себя, нечто, находящееся под водой, стало поддаваться. Какова же была радость и удивление у всех присутствующих, когда они вытянули на берег огромного сома! Радовались оттого, что задумка с салом удалась, а удивление вызвали небывалые размеры добычи. Когда сома полностью вытянули на берег, рыбаки обступили его и стали эмоционально выражать восторги, смешанные с изумлением. Так как я был еще ребёнком, то очень испугался эту огромную рыбину и, отбежав, стал наблюдать со стороны.
Пока остальные разглядывали сома, Митяй освобождал ногу, которая запуталась в шпагате. И вдруг случилось такое, что сразу никто не смог сообразить, что же произошло. Я увидел, как сом встрепенулся и каким-то неуловимым движением метнулся обратно в воду, утащив за собой Митяя. Рыбаки обомлели и лишь растерянно посмотрели туда, где Митяй ушёл под воду. Первым пришёл в себя водитель полуторки: резко развернувшись, он побежал в сторону автомобиля. В то время на полуторках не было ключа зажигания, заводить автомобиль нужно было специальной ручкой, и почему-то в самый ответственный момент это очень здорово подводило. Все смотрели с надеждой и, наверное, в душе молились, чтобы полуторка завелась как можно быстрее, так как попытки вытянуть Митяя вручную никаких результатов не дали. Скорее всего, это было оттого, что к весу сома вдобавок прибавился вес дяди Мити, поэтому задумка с машиной была единственно правильным решением.
Кажется, прошла целая вечность, пока машина завелась. Водитель заскочил в кабину и, включив заднюю передачу, выжал до упора педаль акселератора, дав полный газ... Как ни странно, первым перед глазами присутствующих появился сом, а затем уже — бездыханный Митяй. Увидев его, про сома все забыли, да и никуда этот сом не делся бы, так как грузовик оттащил их метров на пятнадцать от воды. Нужно было срочно оказать Митяю первую помощь. Меня посадили к нему на живот, а двое взрослых мужиков с раскачкой вверх и вниз стали мною надавливать на него. Я себя чувствовал пожарной помпой, которую видел как-то во время пожара, когда ею качали воду. Наконец Митяй закашлялся фонтаном воды, и через пару минут его поставили на ноги, которые заметно дрожали. Первым делом Митяй попросил закурить. Ему дали папироску, а сами вернулись к сому.
Улов был в длину больше двух с половиной метров. Некоторые рыбаки, измерив его длину шагами, говорили, что сом был почти трехметровый. Из разговоров рыбаков я понял, что они такого исполина ещё ни разу не видели. Подошёл и Митяй. Немного походив вокруг сома и вдруг как будто осознав, что с ним случилось, он с яростным возгласом, состоящим из матерных слов и примерно означающим «так ты что же, сволочь такая, хотел меня утопить?!», он от всей души ударил сома ногой, обутой в кирзовый сапог. Сом, наверное, по силе удара понял, что пнул его не такой уж и маленький «рыбачок». Никто не ожидал от него ответной реакции. Сом приоткрыл глаза и, увидев обидчика, как-то по-особенному изогнулся и молниеносно ударил хвостом. Раздался звук, похожий на шлепок очень громкой пощёчины. Если бы в тот момент на берегу оказался монах из Шаолиня, думаю, потом среди ударов, названных в честь животных, появился бы и «удар сома». Результат этого удара ошеломил всех. Представьте себе детину в два метра ростом, с внушительным весом, который, по-детски кувыркаясь, отлетел на три или четыре метра в сторону. После этого Митяй пришёл в ярость и, прихрамывая, побежал к своей палатке. Достал дробовик и, подойдя к сому без всяких матерных слов, выстрелил дуплетом прямо ему в голову.
 Еще долго после этого случая на ноге дяди Мити красовался багровый след от удара, нанесенного хвостом огромного сома.
    P.S. Эта история произошла примерно в1954 году, в Азербайджанской ССР, во время образования Мингечаурского водохранилища на реке Кура. Площадь, отведённая под водоём, была внушительных размеров – семьдесят километров в длину и восемнадцать в ширину. Естественно, рыбе, обитавшей до этого в многочисленных заводях, теперь было где разгуляться.
    В Куре водилось множество разных рыб, но особенно она славилась сомами невероятно крупных размеров.
 
    От автора

    Прежде, чем написать этот рассказ бывалого рыбака, я хотел небольшим вступлением напомнить читателям, что все без исключения любители рыбалки любят «чуть-чуть» приврать.
Но, немного подумав, я решил из уважения к очевидцу этих событий написать о небылицах в конце моего рассказа. Я расскажу вам еще две истории: одну про Федота, моего товарища по работе, а другую — про моего друга, художника дядю Сашу.

    История первая.

    У Федота была своя манера пересказывать услышанное или где-то прочитанное. Начинал он свой рассказ подтверждением, что все было именно так: бурно клялся памятью матери, а потом – всеми спиртными напитками, которые он пил и не пил. И каждый раз один и тот же рассказ обрастал новыми подробностями, которые может придумать только настоящий рыбак.
    Как-то на работе мы разговорились с ребятами о рыбалке и стали вспоминать разные интересные случаи. В это время к нам подошёл Федот и сразу встрял в разговор, как и обычно клянясь и божась. В этот раз он даже пообещал принести вырезку из газеты «Кировабадский рабочий», где был описан этот случай. И сразу стал пересказывать историю, опубликованную в газете:
    – В Мингечаурском водохранилище был пойман гигантский сом. Он был таким огромным, что человек, на снасть которого он попался, в одиночку не смог вытащить его. К нему подбежали несколько человек, и сообща они его вытащили. Вначале сом лежал и не двигался, затем открыл глаза и, осмотрев всех, прыгнул в сторону именно того человека, который его выловил. Человек этот отскочил и побежал вдоль берега, а сом погнался именно за ним и пробежал ровно сто метров, а затем, обессилев, прекратил погоню...
    Тут со всех сторон посыпались вопросы:
    – Федот, ну ты забрехался! Как же сом мог бежать за человеком? У рыб ведь не бывает ног!
    Федот невозмутимо ответил:
    – Да он за ним вприпрыжку гнался! Вы что, опубликованной статье не верите?! Завтра я вырезку из газеты принесу, и вы все убедитесь, что я не вру!
    Прошло несколько лет, а Федот так и не принёс нам вырезку из газеты. Ответ на вопрос, где же она, всегда был прост:
    – Опять забыл, чёрт побери!

    P.S.
    Возможно, такая статья была в газете, и я не исключаю, что ее написали как раз о том соме, про которого рассказал дядя Яшар. Думаю, просто впоследствии этот самый эпизод оброс преувеличениями и нелепыми подробностями, поэтому и стал отличаться от настоящего события.

    История вторая.
 
    Как-то дядя Саша пригласил меня поехать с ним на реку Кура. Дядя Саша был художником-пейзажистом и часто выезжал на природу писать этюды.
Я, конечно, согласился, так как давно не выезжал на рыбалку. Подумал: пока он будет писать этюд, я в это время порыбачу.
На реке дядю Сашу все знали и относились к нему с уважением. Когда мы приехали, он выбрал для себя место и, расположившись, начал писать этюд. Прошло несколько часов. К нам подошли рыбаки, знакомые дяди Саши, и пригласили отведать ухи. Дядя Саша ответил, что с удовольствием попробует ухи и с таким же удовольствием послушает их очередное враньё про рыбалку. Они ещё немного перекинулись шутками, из которых было понятно, что у них давнишние дружеские связи.
    Как и при любом рыбацком застолье, через некоторое время начались «удивительные» истории про рыбалку. Я видел, как дядя Саша незаметно посмеивается, слушая приукрашенные рассказы. Через некоторое время один из рыбаков спросил, не знает ли он какой-нибудь интересный случай, произошедший на рыбалке. Дядя Саша утвердительно кивнул. Я, конечно, удивился, так как знал, что дядя Саша не любит рыбалку и считает ее пустым времяпровождением. Его можно было понять, ведь он относился к творческим людям. Если поэт или писатель, глядя на поплавок, мог обдумывать свои будущие творения, то художник не мог расслабляться на природе, создавая очередной шедевр, где каждую секунду нужно улавливать краски и тени, которые природа меняет, как бы заигрывая с художником. Такое могли увидеть только чрезвычайно одарённые художники-пейзажисты.
Так вот, дядя Саша огляделся и, показав на бугорок у берега реки, начал свой рассказ:
    – Сидел я как-то вон возле того бугорка и мазал свои этюды. Время было вечернее, и мне очень хотелось поймать момент заката. Закаты здесь бывают невообразимо красивые. Я заворожённо наблюдал, как буквально с каждой секундой преображается красота теней в разноцветье красок неба, и вдруг услышал рёв, который раздавался ниже по течению, метрах в ста от меня. Приглядевшись, я увидел медведя, который переплывал реку и громко ревел, иногда поднимая лапу вверх, словно прося о помощи. Когда он доплыл и выбрался на берег, я увидел, что в заднюю лапу медведя вцепился огромный сом. Медведь, продолжая оглушительно реветь, доковылял до небольшого бревна, схватил его, встав в полный рост, размахнулся, применив всю свою медвежью силу, и опустил это бревно на голову сома с возгласом «вот тебе, мать твою!»
    У слушавших дядю Сашу рыбаков округлились глаза и отвисли челюсти. Один из них, немного подумав, стал уточнять:
    – Дядя Саша, а это точно медведь был? Или, может, это у тебя, от переживания за медведя, непроизвольно вырвался возглас?
    Дядя Саша, посмотрев на него, ответил:
    – Всё может быть.
    А потом добавил:
    – Я целый час слушал от вас такие небылицы, что мне казалось, будто от вашего вранья у меня уши скручиваются. Скажите на милость, разве я хоть раз сказал, что не верю вам?
    И Когда мы возвращались домой, я поинтересовался у дяди Саши: неужели и правда такое было? На что он, усмехнувшись, ответил:
    – Нет, конечно! Я это там же на ходу придумал, наслушавшись их вранья.