Политребята

ПЕРЕСТРОЙКА
GTHTCNHJQRF

заметки нашего корреспондента



ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Члены союза единомышленников по борьбе с бюрократизмом политработники офицеры Григорий Лось, он же первый политработник; Федор Коньков, он же второй политработник; Aнатолий Говорухо; лейтенант, фамилия которого не называется;
Тов. Огурцов — заместитель командира корабля по политической части, он же «Большой»;
Его помощник и ближайший советник в различных делах, весьма преуспевающий в службе старший  лейтенант А. Костров.
И другие, с которыми читатель познакомится по ходу рассказа.


I.

   Над сопками и промёрзшей за долгую полярную ночь тундрой краешком, сначала робко, но потом всё больше увеличиваясь в размерах, вставало солнце. Нет, оно пока тепла не несло сколь-нибудь значительного, но перемены в природе постепенно наступали. День увеличивался. А вместе со светом в недалёком будущем обещало прийти тепло. Таковы законы в природе. В жизни человека тоже есть свои законы. Ожидание тепла, добрых перемен присуще людям. И люди, в отличии от неотвратимого хода природы, сами устраивают перемены в своей жизни. Это непременное условие движения вперёд.
   Наш союз единомышленников возник, можно сказать, стихийно, никакими организационными принципами мы не обладали, не называли ни программы, не вели учёта внесённых предложений. Однако, не забывали о своей работе и долге вносить в сознание людей, в данном случае своих подчинённых, только благие порывы. Иначе не могло быть — ведь мы ставили перед собой благородную цель, и наши взгляды полностью совпадали с требованием момента. А те недостатки, застой, рутина и формализм, жертвами которых мы каждодневно в той или иной мере становились, не могли существовать более, и мы приложили максимум
сил и стараний, чтобы, наконец, избавиться от всего наносного, что
мешало нашей работе.

   Haш союз единомышленников возник именно в такие дни, когда по всей стране росло движение против недостатков, когда партия поставила главную цель перестройки, и мы, справедливо считая себя не оторванными от дел страны, тоже внесли свою лепту против того, мимо чего сами руководители порой проплывали с закрытыми глазами по течению, не применяя никаких усилий, чтобы это течение преодолеть. Но, именно в борьбе, в поиске новых форм и решений мы нашли точку приложения наших сил.
   Вправе ли ты руководить людьми, и руководить людьми так, чтобы принести достаточно пользы, а наша польза может быть одна — вносить в боеготовность свой опыт, свои знания, своё мастерство. Но ты спрашивал себя о такой, казалось бы, простой вещи? Если спрашивал, и ответ твой оказывался утвердительным - это ещё ничего не значит, — надо, чтобы реальные дела и поступки стали конечным результатом добрых дел. Если ты себя спрашивал, а это тоже важно, а раньше на протяжении всей своей жизни не спрашивал — то, принято считать, что человек может осознать свои недостатки, признать их и исправиться. Конечно, это сделать нелегко. И с тебя спрос будет высоким. Мы же выросли в обществе. А жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. С детства учились, если говорить банально, тому, что такое хорошо и что такое плохо, потому всю свою сознательную жизнь спрашиваем себя — Как мы поступили в том или ином случае, какой результат оказался в итоге на деле, и что надо сделать для того, чтобы лучше работалось, чтобы больше было отдачи и пользы? Это, по-моему, естественное желание. Потому, друзья, прекрасен наш союз!

   С этой исключительной и патетической фразы — восклицания и началось всё. Возможно, всё началось и раньше. Но именно с этой фразы, возвышенной и патетической, началась благотворная деятельность новоявленного союза единомышленников.
   О чём мы говорили! О разном — о книгах, об ораторском искусстве, об авторитете человека, о воинской дисциплине, о каше для матросов и прочих вещах.
   Для большей убедительности достаточно привести такой разговор.

* * *

ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Давно я такой патетики не слыхал. Как-то стало тревожно на душе.
ЛЕЙТЕНАНТ. Ясное дело. Сегодня солнце над сопками выглянуло.
ВТОРОЙ     ПОЛИТРАБОТНИК.(задумчиво). Перемены в природе.  Они благотворно действуют на людей. Пора бы нам отказаться от этой спячки. Встряхнуться.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Может, просвещаться начнешь, книжки читать, может, времени у тебя стало больше!
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. А что — времени достаточно. Я вот на днях начал перечитывать "Капитал» Маркса.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. То-то оно и видно, что ты поумнел будто.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. А что! Может, и поумнел.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Жаль только, не все замечают это. «Большой», например.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. А Большой этого никогда и не заметит.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Зато он замечает другое — плохую твою работу, например. Опять по итогам месяца боевая часть заняла не первое, а второе место. Место — призовое, а Большой все равно не доволен.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Но я же не хожу у него в любимчиках.
ПЕРВЫЙ  ПОЛИТРАБОТНИК. И никогда на будешь, потому что, считает он, читать вредно — надо работать.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. В его суждениях нет логики. Я читаю как раз для того, чтобы лучше работать.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Но он этого не оценит. Можешь быть уверен.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Для меня это не имеет значения.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Что-то новое с вашей стороны. Не болеете вы, товарищ старший лейтенант, душой за дело.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК (раздраженно). К чему ирония? Что понапрасну дразнишь? Или не в таком положении, как я, находишься.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК Нет, я чуть получше.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК Совсем и так желание работать отпадает. После того, как Сан Саныч ушел и поставили на его место этого лодыря, вся работа сошла на нет, вся организация развалилась. Больно смотреть на это. Хоть рапорт пиши о переводе к новому месту службы.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Да, наш Большой только о себе заботится.  Сколько  раз говорил я тебе: будь осторожней с ним, не лезь на рожон! Ты не послушал. Раз — получай выговор. Не послушал другой — получай еще один выговор. На третий раз — НСС объявит, сживет тебя с корабля, и рапорт писать не надо.
ЛЕЙТЕНАНТ(с отчаянием). А я первый свой выговор получил когда не знаю. Служебную карточку ни разу не видел. Мне только сказали, что вся оборотная сторона служебной карточки исписана разными чернилами.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Когда он успел ее только исписать? Года еще нет, как пришел на корабль.
ЛЕЙТЕНАНТ. Но зато у меня есть одна благодарность. Знаете за что? «Большой» послал меня в «Кругозор» — книжный магазин так называется, — достать книг, будто бы для шефов. Чеканку в бумагу завернул, записку написал. Ты,говорит, с тыльной стороны в магазин заходи. Так, мол, и так, скажи директору, что к нам гости из Киева приезжают, а подарить им нам нечего. Передай чеканку и записку, попроси хорошенько, тебе не должны отказать.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. И ты пошел?
ЛЕЙТЕНАНТ. А как же!
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК(с насмешкой). Уши развесил, будто бы у шефов из Киева книг -хороших нет. Они для корабельной библиотеки больше половины привезли, правда, почти все растащили.
ЛЕЙТЕНАНТ. А откуда я знал? Я и не думал. Пошел — договорился. Книг очень много, пришлось машину вызывать, купил за наличные, рублей на двести, лейтенантская получка ушла. Привез с моряками на корабль, а Большой их делить начал, себе больше половины взял, остальные так разошлись. Тогда мне и первая благодарность была объявлена,
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Святая наивность!
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Да, Огурцов книги любит. Виталик в тот раз его чемодан кое-как тащил. Книги в нем лежали. Два шага сделает — «бух!», поставит на палубу, чтобы отдохнуть, еще два шага сделает — "бух!», поставит. Тогда чуть не надорвался.
ЛЕЙТЕНАНТ. Книги — слабость его. Только вот читает ли он их?
ВТОРОЙ  ПОЛИТРАБОТНИК. По всему видно, что нет. Как сказал один поэт: «Речь его волнует и тревожит... Лучше соловью внимать».
Как еще такие люди выбиваются в руководители!
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. У нас отбор прост — выполняй три заповеди: не пей, не гуляй, начальству угождай — карьера тебе обеспечена.
ЛЕЙТЕНАНТ. Но ведь не всегда.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Вы, лейтенант, слишком молоды. Не всегда. Надо быть семи пядей во лбу, чтобы пробиться.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Кто ж тебе мешает?
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Я же не о себе.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Вот такие, как Огурцов, и мешают. К счастью, таких не много.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК(обращается к лейтенанту). После первой благодарности за «Кругозор" наступила первая неблагодарность. Так я говорю?
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Расскажи, за что ты получил первое взыскание?
ЛЕЙТЕНАНТ. Кажется, за то, что отказался план ему составлять за корабль по партийно-политической работе.
ПЕРВЫЙ  ПОЛИТРАБОТНИК. Это его лицо. Он всегда ищет, кто помоложе, чтобы свою работу  взвалить,  на  плечи других.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. А тебя он не заставлял план составлять?
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Попробовал бы. Я бы ему такой составил, что у него уши бы завяли.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. По-моему, ты его переоцениваешь, в планах он не смыслит ни бельмеса. Иначе бы не стал подписывать составленный в шутку пропагандистом план всех планов и план планирования на пятилетку,
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Тяжелый случай!
ЛЕЙТЕНАНТ. Это интересно! Дайте я запишу!
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Зачем тебе это?
ЛЕЙТЕНАНТ. Запишу все и вышлю в газету, пусть корреспондент приедет, разберется во всем.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Погоди. То ли еще будет!
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Интересно посмотреть на свою служебную карточку.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Думаешь, у тебя чище? В твоей БЧ нет стендов для наглядности. Сколько времени Большой пытается у тебя их выбить. Ты и не стараешься их доставать.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Как я их достану? За спирт как Kостров не буду.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Вот потому-то и у тебя служебная карточка не лучше.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Зато у Кострова одни благодарности. Как же, болеет за дело. Не для себя старается, для БЧ. Так, кажется, сейчас это называется.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Это только ширма. Старается, как раз он и для себя тоже, и для Огурцова. На днях матросы столик для загородной дачи
тащили в его каюту. А Кострова в этом году будут отправлять в академию.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Там только такие болельщики за дело и нужны. ЛЕЙТЕНАНТ. А куда секретарь парторганизации смотрит?
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Что говорить? Секретарь этой же боевой части командир. Они заодно.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Наваждение какое-то!
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Не наваждение, мы сами на это смотрим сквозь пальцы. Действовать тут надо.
ВТОРОЙ ПОЛИТРАБОТНИК. У себя в боевой части я не допущу нарушений. А Остальные — пусть сами разбираются.
ПЕРВЫЙ ПОЛИТРАБОТНИК. Посмотрим. Как говорится — цыплят по осени считают.

II.

   Позвольте спросить у вас, любезный читатель, знаком ли вам персонаж «Карнавальной ночи», формалист, перестраховщик и подхалим! Как такого человека не знать? Oн, наверняка, встретится среди вас, приглядитесь повнимательнее.
   Известное лицо, товарищ Огурцов восседает на своем тронном месте, с удовольствием выпуская изо рта и из ноздрей клубочки синего дыма. Он взгромоздился и на эту высокую пирамиду иерархии корабельной службы, и делает свое дело. Когда он выступает, вызывает улыбку и даже смех у людей.
   — Товарищи! Среди нас, к сожалению, есть отдельные товарищи, которые постоянно добиваются определенных успехов...
   Как не смеяться такому нагромождению слов? В общем, все ясно. Но разве от этого светлее стало на душе?
   Политработники в большинстве своем люди творческие. Живое общение с людьми а также понимание задач международной жизни, делает их хорошо знающими обстановку. Если прислушиваться к их мнению, если активно вовлечь их в дела, то обстановка в коллективе изменится к лучшему. Но это — вопрос из области руководства. Товарищ Огурцов таким умением не обладает.
   Oн время от времени co6upaeт в каюте людей. Только разговор в конкретное, нужное русло никак не попадает. По-прежнему, много слов и мало организаторского дела. Всяк всячина процветает в этом кабинете.
Какие события происходили в этой каюте? Какое настроение преобладало у всех собравшихся здесь. В этом тоже сможет убедиться читатель, внимательно прочтя приведенный ниже разговор, возникший на служебном совещании.
   ОГУРЦОВ(обзванивая каюты). Долго же мы не собирались вот так, все вместе.
   КОНЬКОВ(с огорчением). Пятнадцать минут прошло. Пока мы собирались, у нас в боевой части построение началось. Отпустите меня.
   ОГУРЦОВ. Еще не все собрались.
Заходит Григорий Лось.
   ЛОСЬ. А я думал, что вы уже разошлись.
   КОНЬКОВ(громко). Он наверное, опять кашу матросам варил.
   ЛОСЬ. Не вижу в этом ничего плохого.
   КОСТРОВ. Так можно в кока превратиться.
   ОГУРЦОВ. Он в него уже превратился.
   ЛОСЬ. Значит, можно сюда не приходить больше!
   ОГУРЦОВ. Но у вас же есть другие обязанности.
   ЛОСЬ(с раздражением). Буду варить до тех пор, пока коки не научатся.
   ГОВОРУХО. Завидное упорство. (В сторону). Они никогда не научатся, потому что гречку мичман Тарелкин на бензин выменивает.
   ОГУРЦОВ. Между прочим, питание улучшилось, как этим стал Лось заниматься. Жалоб от людей не стало.
   ГОВОРУХО. Отчего жалобы — каждый норовит кусок пожирнее с камбуза урвать.
   ОГУРЦОВ. Вы мне поймайте хоть одного.
   ЛОСЬ. А вот за примерами далеко ходить не надо. Тот же самый Тарелкин. В прошлый раз рабочие по камбузу получали продукты, проверил весы — врут. Ежедневно масло недодавал людям. А где гарантия, что и сейчас oн матросов не дурит.
   КОНЬКОВ. Гнать его со склада надо.
   ОГУРЦОВ. Но он ответил за это. Его наказали.
   КОНЬКОВ.  Ответил один раз, а обманул сотню. Только умнее в результате стал. А Васька слушает и ест.
   ЛОСЬ. Продукты самому надо получать — в этом я убедился. Но подменять всякий раз дежурных па камбузу нет времени.
   КОНЬКОВ. Можно мне идти. Меня люди ждут.
   ОГУРЦОВ. Постойте. Теперь о деле. Надо coгласовать данные по дисциплине за январь.
   КОНЬКОВ. Что их согласовывать!, У меня два грубых проступка. Я вам докладывал.
   ОГУРЦОВ, Heт, их не надо считать.
   КОНЬКОВ. То есть как не надо? Долго еще будем закрывать глаза на нарушителей! Кому от этого польза? Надоело проверяющим лапшу на уши вешать.
   ЛОСЬ. А вы, товарищ Коньков, не вешайте.
   ОГУРЦОВ(повышая голос). Специально для вас повторяю — их не надо считать.
   КОНЬКОВ. Хорошо, я выполню ваш приказ. Но если меня будут спрашивать, скрывать ничего не буду.
   ОГУРЦОВ(кричит).  Выйдите.
   КОНЬКОВ. Давно бы так.
(Уходит).
   ГОВОРУХО. Кричать на людей не надо.
   Огурцов закуривает вторую сигарету. В каюте некоторое время сохраняется молчание.
   ОГУРЦОВ(обращается к Говорухе). Как дела со стендами?
   ГОВОРУХО. На нуле. И вообще, как мы их достанем!
   ОГУРЦОВ. Но Костров достал. При желании все можно.
   ГОВОРУХО. Конечно, они специально для этой цели выделяли в мебельный цех людей, и договорились.
   ОГУРЦОВ. Что вам мешает?
   ГОВОРУХО.  На утренник или занятия по специальности собрать людей целая проблема. Все в заводе.
   ОГУРЦОВ(перебивая). Вы уклоняетесь от ответа. Что вам мешает?
   ГОВОРУХО. Я и говорю. Достаем какие-то доски для НАГЛЯДНОЙ агитации, а теряем в другом — навыки теряем. Некого у нас в мебельный цех посылать, людей не хватает.
   ОГУРЦОВ. В таком случае вы сами идите туда, договаривайтесь. Сроки поджимают. У вас "эквивалент" есть.
   
   Что в данном случае предпринять для того, чтобы атмосфера в отношениях между людьми изменилась к лучшему? На этот вопрос мы пока не находили ответа. Но активно шел поиск методов борьбы с формализмом, показухой, очковтирательством и ленью.
   Над письменным столиком книги. Кровать аккуратно заправлена. Край ее слегка виден за шторкой. Сквозь иллюминатор проникают солнечные лучи. В каюте — Коньков.
   Xoдит. Размышляет вслух.
   КОНЬКОВ. Так ошибаться! Горько мне. И — поделом. Быть выгнанным из каюты своего начальника. Иллюзии исчезли! Как все просто; он приказал — я должен выполнить... А я еще хотел не допустить в своей БЧ несправедливости.. .
(Заходит лейтенант)
   ЛЕЙТЕНАНТ. Я написал письмо в газету. Прочти.
   КОНЬКОВ. Письмо в газету? Подумай. Огурцов тебе не простит этого. Хочу тебя предостеречь.
   ЛЕЙТЕНАНТ. Все решено.
   КОНЬКОВ. Хорошо. Попробуй доказать мне правильность своего решения. Как можно расценить твои жалобы? О чем они?
   ЛЕЙТЕНАНТ. Взять хотя бы такой пример. Можешь предположить, что он говорит, а его никто не слушает...
   КОНЬКОВ. Допустим. Ну и что же, не все люди ораторским даром обладают, а политработниками все-равно становятся.
   ЛЕЙТЕНАНТ. А формализм, очковтирательство? Планы переписываются, грубые проступки укрываются...
   КОНЬКОВ. Скажи, где сейчас не переписываются планы! Представляю заботы замполита, какой объем работы он выполняет, если еще и каждую бумажку ему обдумывать, то на работу с людьми не будет времени. Что ж, что планы переписываются? Но они же соответствуют заботам дня, обновляются. Что же касается грубых проступков, то здесь еще с какой стороны посмотреть... Ясно одно, что это право замполита решать — грубый проступок совершен или нет, просто нарушение уставных требований...
   ЛЕЙТЕНАНТ. Вот как у тебя ловко все получается. На все готовый ответ есть. Если хочешь откровенно, только такие люди как ты и сеют формализм повсюду!
   КОНЬКОВ. Я же еще и виноватым остался! Ты же сам просил меня, чтобы я встал на место проверяющих. Теперь обижаешься. Я умышленно отвечал так на все твои доводы, чтобы ты был готов к любым ответам, имел точные суждения, чтобы ты мог дать отпор с фактом в голове. А ты сразу скис, впал в отчаяние. Как было все, так и останется, а вот оплеух тебе навешают. Считай, пропала твоя карьера. Ради одного случая. Стоит ли?
   ЛЕЙТЕНАНТ. Разве можно в нашем положении оставаться безучастным ко всему! Думаешь, куда все делось? Мы призываем, вдохновляем, требуем... Но лозунги остаются лишь словами, так как не подкрепляются делом. Ведь, и дисциплина тоже фундамент свой должна иметь не только приказом воспитывают матроса. Сан Саныч знал это, потому как выпадала свободная минутка — организовывал досуг, фильм или на корабль приходили артисты. Посмотрит матрос фильм а Родине, когда ему трудно, на душе теплее становится. Несколько слов благодарности за ратный труд — тоже забота замполита. Не зря матросы говорили, что пример будут брать с него всю жизнь. Вот — образ политработника, образ коммуниста.
   КОНЬКОВ. Такие люди, к сожалению, долго на корабельном звене не задерживаются, уходят на повышение. Большому кораблю — большое плавание. Зато Огурцовы сидят дольше и свое дело своим тунеядством делают, а это сразу бросается в глаза.
   ЛЕЙТЕНАНТ. Куда все ушло? Ведь было. Было — начальник клуба не спал ночами, составлял радиогазеты. Лось занимался не кашей на камбузе — там и без него порядок царил. Каждый из нас имел конкретное задание на день и отчитывался о его выполнении. ЗАМПОЛИТ не забывал о поощрении, если люди того заслуживали, выдвигал людей по деловым качествам. Атмосфера была иной. Всего год прошел. Погрязли в мелочах. Пассивность, инертность какая-то. Ленивый начальник плодит подобных себе с невообразимой силой. Начклуба планы прошлогодние   переписывает. Лось вынужден кашу варить. Коньков грубые проступки укрывает. Костров зa спирт доски для наглядной агитации достает. И за всем этим подпись Большого стоит, буква «Д» в кавычках, что означает на морском языке "Добро".
   КОНЬКОВ. Бездонно человеческое невежество! Знал я одного политработника. Вместо работы с людьми закопался в бумагах и представляешь, вырос, как гриб, потому что умело начальству мог угождать. Так он стал правой рукой нашего начальника политотдела, а у людей авторитетом не пользовался. Об этом знали все в гарнизоне и говорили. А вот сидел он на месте, по своим моральным качествам явно не достоин этого места, а вот попробуй — замени его кем-нибудь, не так просто это сделать. Отчетов и бумажек у него хватает, и все требования он знает наизусть. Обратился однажды к нему с просьбой подписать характеристику на матроса для поступления в университет. Он прочитал, засомневался, что будет если мы подпишем, а матрос где-нибудь у себя дома напьется и в милицию попадет, что там скажут, когда он будет характеристикой прикрываться. Такой ответ я услышал от этого политработника. Но здесь же сущая правда! — воскликнул я тогда. — Согласны ли вы с таким пунктом его активности? Так по пунктам мы разобрали всю характеристику. И с каждым из этих пунктов он согласился. А в целом, как бы чего не вышло, подписывать не стал. В результате, парню, возможно, был минус на  приемной  комиссии.
   Я этим хотел сказать, что забота о людях должна ставиться во главу угла — в этом смысл нашей работы. В моих глазах тот политработник был только бюрократом, карьеристом, встречался я не раз с ним и в других ситуациях, ничего кроме чувства досады не вызывал он во мне. Кроме всего, собирал людей вокруг, угодных себе. Вокруг него царила атмосфера угодничества, благодушия самоуспокоенности и вседозволенности. Как бороться с такими людьми, если они уже всплыли вверх и вросли там корнями, в низах вершат судьбы лейтенантов. Для меня этот вопрос остается еще нерешенным. Сейчас нужны энергичные, инициативные люди, способные не только на словах, но и на деле проводить политику партии в жизнь.
   ЛЕЙТЕНАНТ. В таком случае что же делать? Ждать, когда что-либо изменится к лучшему. Но ведь это неверно.
   КОНЬКОВ, Искать  пути. На своем месте работать добросовестно, не поддаваться на уловки. Но сколько времени пройдет — не знаю. Просто хочу предостеречь тебя. Известно, что один в поле не воин. Да и окажешься ты в результате — самым худшим переведут куда-нибудь с понижением в должности, пострадаешь за дело.
  ЛЕЙТЕНАНТ. Жаловаться, писать в газету, ждать, когда что-либо изменится к лучшему. Это не метод. Многие говорят, стал военным человеком — терпи. Говорят еще — будешь большим начальником, тогда и не давай жизни разного рода бюрократам. Тоже нельзя согласиться.
   КОНЬКОВ. Что же ты считаешь?
   ЛЕЙТЕНАНТ. Считаю, что в любом случае необходимо звонить во все колокола, отбросить мысли о своей карьере, если ты коммунист и если тебе дорого дело, ради которого ты служишь.
   КОНЬКОВ. Вижу я, что ты честный человек. И сможешь остаться им, если не отступишь от своих правил. Я смогу тебе чем-нибудь помочь. Прими мое рукопожатие.

IV.

   Наш читатель сразу поймет о том, какие страсти закипали в результате начатой нами борьбы с показухой. Нагревались не только головы, не привыкшие думать, — разгорались целые баталии. Правда, мы только искали пути к решению различных вопросов. Но уже, кажется, кое-что начинало получаться.
   В каюте «Большого». Заходит Костров. В руке он держит бумажки.
   ОГУРЦОВ. Что это у тебя!
   КОСТРОВ. Вот посмотрите. Что я нашел в своей каюте.
   ОГУРЦОВ (читает). «Из ворованных досок здание коммунизма не построишь». «Каждая собака имеет право лаять только тем голосом, который ей дан от бога. Чехов». «Знают все, что солнце красно, столь великих сил владыка, но один поет прекрасно, а другой не вяжет лыка. Гёте». "He найти эквивалента в работе с людьми"...
(Возмущенно). Что это значит? Чушь какая-то!
   КОСТРОВ. Нет, это не чушь. Это мне адресовано. Они все знают.
   ОГУРЦОВ. Без паники. Они завидуют тебе.
   КОСТРОВ. Завидовать нечему. У меня опять пьянство. Я оказался в прошлый раз прав.
   ОГУРЦОВ. Опять мичман Брагиш?
   КОСТРОВ. Точно так.
   ОГУРЦОВ. Об  этом кто-нибудь знает?
   КОСТРОВ. В том-то и дело. Приперся на построение на карачках, чтобы все видели. Старпом долго делал вид, что не замечает. Однако, он прямо к нему повалил, стоит, изгибается, как груша на ветру. Лыка не вяжет. Я, говорит, выполнил ваше приказание - обои вам будут.
   ОГУРЦОВ(с раздражением). О каких обоях он говорил?
   КОСТРОВ. Старпом просил за спирт достать ему обои в квартиру. Он этот спирт и распил с кем-то.
   ОГУРЦОВ. Придется егo сажать на гауптвахту.
   КОСТРОВ. Делать нечего.
   ОГУРЦОВ(кивает  на записки). Я догадываюсь, кто это пишет.
   КОСТРОВ. Я тоже знаю
   ОГУРЦОВ. Кто же?
   КОСТРОВ. Лейтенант преуспевает молодой.
   ОГУРЦОВ. Да ну?
   КОСТРОВ. Точно так. Послушаешь его — кругом прав. Все остальные — дураки.
   ОГУРЦОВ(задумчиво). Если он такой праведник, зачем пошел в военные.
   КОСТРОВ. Вот именно. Он, вероятно, по своей молодости не может понять, что такие недостатки, как у нас, везде.
   ОГУРЦОВ. У нас еще ничего. Нас больше хвалят, чем ругают.
   КОСТРОВ. Вот именно. Неужели, идеи, вбитые ему в голову с курсантской поры, так на него подействовали, что он повредился в уме в вообразил себя единственным праведником, великим судией? Ходят еще слухи, что он написал письмо в газету, в котором все наши недостатки выложил и просит прислать к нам корреспондента.
   ОГУРЦОВ. Слухам нельзя верить. Лейтенанта мы бы обломали. Здесь покрепче орешек. Складывается у меня впечатление, что здесь заодно действуют несколько человек... Ну, да ладно.
   КОСТРОВ. Ерунда! Они все разобщены, дружбы среди них нет никакой. Разве не видно, как они ведут себя?
   ОГУРЦОВ. И то верно.Однако ж. Надо что-то решать.
   Раздается звонок в каюту. Огурцов снимает трубку телефона. Голос дежурного по кораблю: Прибыл корреспондент газеты.
   КОСТРОВ. Вот, пожалуйста — это с проверкой. А мы не верили.
   ОГУРЦОВ. Надо скорее предупредить секретаря парторганизации,
   КОСТРОВ. Поздно.
   Голос дежурного: «Вы слышите? Прибыл корреспондент. Пропустить его?»


   Встало солнце в заполярном краю. Происходят с каждым днем закономерные перемены в природе. Да и в жизни тоже наступили долгожданные перемены. Свои путевые записки посвятил этому. Руководствовался при этом принципом — говорить правду и только правду. Именно потому нашего брата корреспондента всегда с любовью ожидают в частях и на кораблях. Всегда ли и все ли? В этом смог убедиться читатель тоже, прочтя эти заметки. Начальник политотдела соединения, где служат герои, прочитав эти заметки, отнесся к ним серьезно. На одном из собраний он так выразился по этому поводу: «Задача у нас пока одна — ремонт корабля, при этом необходимо освободиться от всего наносного, что не типично для военно-морской службы, очистить дно корабля от налипших на него моллюсков и водорослей, очиститься и самим, чтобы своевременно выйти в море и выполнить успешно любое задание Родины».
   Впрочем, так оно и вышло. У этой истории, как и у всякой другой, было начало и был конец. Я встречался еще не один раз со своими героями. Ни один из них не раскаялся в начатой борьбе, и это закономерно. Когда в стране полным ходом идет перестройка, касающаяся каждого коммуниста, идейного бойца партии, то особенно контрастнее и ощутимее видится граница между добром и злом, жестче и решительнее становится эта борьба, здесь середины быть не может.
   Герои стали опытнее, а сейчас они находятся на переднем крае такой борьбы.
Всюду, где процветает "огурцовщина", они дают достойный отпор ей. правда, другими средствами — выступлениями с трибуны на партийных собраниях и в ЖИЗНИ, не дают уступок косности и формализму, на местах работают добросовестно, являются активными проводниками ленинских идей.   Политработники Коньков, Говорухо и Лось сейчас являются слушателями военной академии. Не просто сложилась судьба лейтенанта, но он на правильном пути, твердо следует своей дорогой. У читателя могут возникнуть сомнения относительно методов борьбы с несправедливостью. Ясно, что средства в этой борьбе должны быть, как и сама цель, благородными. По существу, все положительные герои этого рассказа — люди активной жизненной позиции. В минуту своего нравственного выбора не случайно они назвали себя единомышленниками. Иначе такие люди, как Огурцов, не останавливаются ни перед чем, способны на любую подлость. И здесь, главное — не
ожесточаться. Из собственного опыта знаю: в трудную минуту — добра им не пожелаешь. Но все же всякий раз себя спрашиваю: так ли уж плох этот человек? Если нет, то почему же тогда явно не желаешь ни слышать его, ни видеть. Может, это справедливо. Ведь желая того, чтобы его сняли с занимаемой должности, по сути ты желаешь и этому бюрократу тоже добра. Наверное, он лучше и надежней будет себя чувствовать на каком-то другом месте, может, на том другом месте он найдет свое истинное призвание и будет по-настоящему счастлив. С этой точкой зрения тоже нельзя не согласиться.
   В противовес суждению Кострова, который обжегся на мысли, что в "кадрах решают все", все обернулось по-другому. Он в этом смог убедиться, что «кадры решают все» — такова была ПОЗИЦИЯ в конечном итоге коммунистов. Костров в скором времени был переведен к новому месту службы. Можно надеяться, что он понял ошибочность своей позиции, если не понял — его беда; перестройка беспощадна ко всем, кто пытается помешать ей. Да, руководство корабля очень скоро узнало об ошибочности своей позиции и поспешало быстро переменить стиль своей работы.
   Авторитетной комиссией флота был выявлен формализм, очковтирательство в партийно-политической работе, что спирт выступал в роли своеобразного эквивалента. Доказано было, например, ЧТО за спирт было приобретено в больших количествах оргстекло, другие «мелочи». Виновные выплатили за это денежную компенсацию, понесли дисциплинарную и партийную ответственность. Но вот как компенсировать издержки в работе с людьми, которые привели к снижению уровня воинской дисциплины, недостаткам в профессиональной подготовке? Этот вопрос оставался открытым. Какого-либо специального эквивалента командованием корабля найдено не было. Конечно, фамилии политработников вымышленные. Но разве меняет это суть дела! История эта была в действительности, иначе она не легла бы в основу повествования.
Выйдя из заводского ремонта, корабль успешно сдал ходовые испытания. Принципиально решались вопросы со всеми любителями легкого успеха, карьеризма, пьянства. Теперь боевая готовность, как отмечалось на одной из проверок, на высоком уровне. Как закономерны перемены в природе, так и в жизни этого экипажа не могли не наступить сдвиги к лучшему. Ныне отпор любым проявлениям бюрократизма дается решительно и неотвратимо.