Мы дети, которых не спасли

Мы слонялись по окопам, забивались в углы заброшенных зданий. Наши слезы питал бетон, кровь - земля. Мы ели солому, запивая ее собственным потом. Колючие заборы исполосовали наши тела.

Мы дети, которых не спасли.

Мы бежали от фашистов, по нам стреляли, попадали… Мы валились лицом прямо в грязь, а нас расстреливали, не глядя в глаза. Мы мчались по минному полю, наши тела разрывало на тысячи мельчайших частиц.

Мы дети, которых не спасли.

Нас брали в заложники, и это уже не было той игрой во дворе. Вместо палок в нас тыкали ружьями, вместо русских слов лилась фашистская брань. Нас пытали, били, отрубали конечности, сували в печи или выбрасывали на лютый мороз. 

Мы дети, которых не спасли.

Мы не прощались с отцами, их ночью вытаскивали из домов.
Мы не прощались с мамами, по нам на улице стреляли, не различая детских годов.

На наших лицах не сияли улыбки, на наших лицах зияли дыры, царапины, синяки. Мы больше не были теми милыми маленькими детьми, наши тела облиты кровью. Мы убивали, нас убивали…

Мы дети, которых не спасли. 

Мы умирали молча, глядя фашистам в глаза, которые были пусты. Мы убивали молча, глядя фашистам в глаза, которые уже были мертвы. Мы рыдали молча, желали выцарапать себе глазницы, полные слез.

Мы дети, которых не спасли.

На наших глазах настоящее кровавое месево. Мозги солдатов разлетались как стаи испуганных птиц. Не самое лучшее зрелище. На наших глазах тысячи трупов, органы наружу, глаза из глазниц.

Мы дети, которых не спасли.

Нас не осталось в живых. Мы умирали, тем самым даря вам свои жизни. Мы разрывались на минных полях, нас рубило лесками, наши тела тонули в реках и озерах, нас сбрасывали с высоты птичьего полета. Знайте, теперь вы будете жить.

Мы дети, которых не спасли.