Как мы писали автореферат

      
             Это было недавно, это было давно

Оппонент - это лицо, возражающее диссертанту, защищающему диссертацию на ученую степень.
Оппонент - звучит грозно, но при защите кандидатской диссертации их всего два и, как правило, первый - это доктор наук, а второй – кандидат. Причем, зачастую, они высококлассные специалисты и досконально разбираются в предоставленной им для  оценки работе. Существовало понятие, что успешная защита кандидатской диссертации на 50% научное достижение диссертанта, а на 50%  - политика, собственно не столько даже самого диссертанта, сколько его руководителя: нужно убедиться, что предполагаемые оппоненты не относились враждебно или даже просто высокомерно к работам не только диссертанта, но и самого научного руководителя. В наше время определяющими могут быть и другие факторы.

До назначения официальной защиты диссертации, где оппонируют зачастую незнакомые диссертанту люди, на предварительной защите, которая устраивается на кафедре, собираются все знакомые  диссертанту лица. Причем каждый из них может взять на себя роль оппонента, т.е. оппонентов может оказаться неожиданно много. Обычно члены кафедры настроены благожелательно к знакомому им аспиранту и знакомой им его работе, сделанной под руководством одного из их коллег, даже если не очень уживаются с этим коллегой в тесном обществе кафедры – ведь работа выходит в свет под эгидой их кафедры. Их замечания обычно ограничиваются только советам по улучшению изложения материалов работы и оттачиванию сделанных на основании работы выводов.

 Но бывают и отклонения. Из поколения в поколение будет передаваться история как член-корреспондент, А.Е.Алексеев не допустил к защите докторской диссертации одного из членов своей кафедры только за то, что тот любил попивать. Доктор и профессор не может быть  пьяницей, – обосновывал свою  позицию А.Е.Алексеев.
Я готов с ним в этом согласиться, но меня поразил недавний случай, когда отклонили заявление на вступление в Волгоградское отделение Союза российских писателей одного уже печатавшегося писателя по причине того, что на последнем литературном мероприятии он напился. При таком жестком отборе в ряды Союза писателей не попали бы  ни  С.Есенин, ни В.Ерофеев, ни целый ряд других известных литераторов. Такое странное требование притом, что членство в Совете писателей, в наше время, не дает никаких  привилегий, выглядит надуманным, лицемерием и даже местью.

Но вернемся к своим рассуждениям, о подводных камнях в вопросах защиты диссертации. С совершенно неожиданной ситуацией предшествующей официальной защите я столкнулся, когда меня попросили принять участие в написании автореферата по одной сложной технической теме выполненной одной молодой женщиной. Просила за свою подругу моя и моих друзей близкая приятельница. Причем сделать это нужно было за два дня. Мне было сказано, что кафедра считает изложение материала диссертации неудачным. Я с удовольствием согласился помочь в работе - люблю совать нос в чужие проблемы («чужую беду руками разведу»). Первый день, да собственно и почти вся ночь ушли на ознакомление с диссертацией.

Наутро, зная, что аспирантка, с которой мне придется работать, находится в совершенно нерабочем состоянии близком к продолжительной истерике  или еще хуже – к депрессии, я встречал обеих женщин как спокойный, уверенный в себе и своих возможностях все исправить человек. На самом деле я легко возбудим и вспыльчив, но тут надо было играть роль спокойного, солидного профессионала.

Нервозность Аллы просто поражала – она все время теребила и дергала свои довольно крупные бусы, так дичилась меня, что говорить приходилось только Лене. Мы выпили по чашке чая с печеньем, и я стал расспрашивать о состоянии дел не Аллу, а Лену. Как выяснилось замечаний у членов кафедры не вызывало ни использование математического аппарата, ни изложение физики вопроса, ни технические решения принятые в диссертационной работе. Я недоумевал, попросил просмотреть какие были сделаны замечания, но оказалось, что в письменном виде их у Аллы почему-то нет. И тогда я задал сам собой напрашивающийся вопрос: а как к этой ситуации отнесся руководитель диссертационной работы? Тут Алла заявила, что её руководительница просто недоумевает «какая муха укусила» некоторых членов кафедры и подозревает интригу. Сама она, доктор наук, считает работу просто классной, но сейчас её в городе нет, она приглашена  оппонировать в другой город.

Итак, я узнал, что у Аллы руководительница, а не руководитель. Мелькнула мысль, а не похоже ли это на дискриминацию по признаку пола? Стал перелистывать, пересматривать диссертацию и, наконец, уловил, что работа написана без обычно принятых многочисленных ссылок на работы, не всегда уместных, выдающихся наших ученых, к числу которых могли причислять себя некоторые члены данной кафедры. К тому же, по ходу работы эти две милые дамы бесстрашно использовали новые, ими приведенные, неизвестные термины, что, конечно, могло звучать, в собравшейся профессиональной аудитории несколько вызывающе. Дескать, вот мы какие умные, что могло покоробить впечатлительных мужчин.

Почему-то мне вспомнился исторический факт, что когда А.Эйнштейна стали признавать первым человеком, разработавшим теорию относительности, некоторые математики стали бурчать, что в математике давно уже существует это понятие. Но то другая ситуация – половой дискриминацией там и не пахло.
Когда я поделился своими соображениями с Аллой и Леной, они это быстро восприняли и тут же стали считать доказанной истиной. Впрочем, может быть, для них это было давно известной данностью. Ну чему тут было удивляться, известно, что женщины более восприимчивы к чужим настроениям, чем мужчины.

Алла немного приободрилась и мы сели втроем вычленять из текста диссертации нужные соображения и выражать их в менее претензионном виде.
Мы успели сделать немного, когда Лена вскочила бежать кормить свою престарелую бабушку, а так как на её поездку до бабушки и обратно ушло бы слишком много времени, то решено было продолжить работу над авторефератом там, у бабушки. Квартира та была двухкомнатной и, накормив бабушку, Лена с нами села за продолжение составления  автореферата, но, оказалось, что бабушке каждые 15 минут нужна для обслуживания Лена.
 
Теперь закипать стала Лена, а Алле много ли надо? она тоже стала нервничать. При очередном вызове бабушки Лена огрызнулась и сказала, что в течении двух часов к ней не подойдет. Бедная бабушка, которая хоть и знала для какой цели мы собрались, видно все же беспокоилась за внучку, но превозмогла себя и действительно больше не мешала нам работать. Но теперь уже обе девушки были возбуждены и, казалось, что нашей общей работе пришел конец.

Тут я вспомнил, как когда-то в гостях вызвался успокоить неутомимого на плач младенца, которого никто из его взволнованных родственников успокоить не мог. Я взял младенца на руки и спокойный ритм биения моего сердца быстро успокоил его, он уснул. «Повторю-ка я этот прием с этими взволнованными, молодыми женщинами, если, конечно, они согласятся», – подумал я.  Но носить их на руках я не собирался, да и сердце у меня одно, поэтому я просто предложил им вплотную прижаться ко мне, сидящему на диване и обнимать меня, но с таким расчетом, чтобы я мог использовать свои руки для работы с текстом диссертации и записи некоторых переделываемых нами фраз. Чтобы не смутить их столь неожиданным предложением, я предварительно быстренько рассказал им историю с младенцем. Представьте себе – сработало, через некоторое время обе успокоились. Я тоже по возможности, оставался спокоен и общая работа продолжилась.

В итоге повторили уже известное. Если ученый разработал что-то новое то: 1) Для того, чтобы ученый мир безболезненно принял это, нужно до официального представления своей работы изложить её положения в фрагментарно-упрощенном виде; 2) нужно подчеркивать, что ваша работа не есть что-то совершенно новое, а является развитием мыслей великих предшественников.

        В напечатанном виде автореферат я так и не видел, но знаю, что диссертация была успешно защищена.