Как растормошить неувлекшихся

          
                Это было недавно, это было давно

       Помню, на заре своей преподавательской деятельности, я, молодой кандидат наук, преподающий на профильной кафедре, был горд тем, что мне доверили читать основной предмет студентам нашей специальности. Но я был подавлен тем, как безразлично ведут себя студенты, посещающие мои лекции. Более того – я был даже обижен – ведь я знал, что преподаю на хорошем уровне.

       Как-то я имел неосторожность поделиться своим недовольством с деканом нашего факультета. А надо сказать, что декана этого любили и преподаватели и студенты. То ли он действительно был милейшим человеком, то ли искусно представлялся таким, благо заместители у него были что надо, и проявляли необходимую для поддержания дисциплины жесткость. Поэтому декан мог позволить себе источать обаяние и быть большим путаником в делах – замы все улаживали. И вот этот пожилой человек, профессор с солидным преподавательским стажем спросил меня, не следует ли ему поговорить со студентами той группы? Мне неловко было отказаться от его предложения, и я согласился. Оставалось только надеяться, что он, как это с ним нередко случалось, просто забудет о нашем разговоре и о намерении поговорить с моими студентами. Да и что он мог им сказать? Я пытался себе представить эту его встречу со студентами: - Вот он просит группу задержаться минут на 10 после занятий. Начинает с того, что осведомляется о посещаемости группой лекций, спрашивает их мнение о качестве преподавания, ну а потом ход беседы будет зависеть от того как они оценивают мои лекции. По сути дела, каждая из читаемых мною лекций, не в ту пору, представлялась сдачей экзамена, который я сдавал студентам, и хотя я и был убежден, что делаю это неплохо, все же их безразличие смущало меня. Помните старый анекдот – «Уже третий раз читаю этот курс и сам все уже понял, а до студентов не доходит». Анекдот прав в одном – объясняя другим, сам начинаешь понимать лучше, но чтоб слушатели лучше понимали трудные места, лектор должен обладать каким-то методологическим даром, я бы сказал, талантом передачи.  Вот это меня и волновало, вот это мне и было интересно знать, как меня оценивают слушатели.

       Это ввели позже – оценку студентами преподавателей (по Западному образцу), когда началась перестройка. Картина получилась потрясающей – выяснилось, что их оценки  (т.е. студентов),  напрямую зависят от наших  (т.е. преподавателей).  Ты ему хорошую и он тебе хорошую, ты ему плохую и он тебе плохую. Так что восторжествовал рыночный принцип: ты мне – я тебе. А один тип (студент, конечно) наказал меня неадекватно, не сумев получить у меня пятерку, влепил мне двойку. В итоге поняли: у нас вводить пока эту систему рано и эксперимент прекратили.

        Однако история, о которой я пытаюсь вам рассказать, произошла до перестройки, и в чистоте помыслов и действий студентов я ещё не сомневался, а с волнением ждал. А волноваться мне, как в воду глядел, вообщем-то стоило. Все произошло, не так плохо как я предполагал, а гораздо хуже. В ближайшую мою лекцию, как только я успел войти в аудиторию и поздороваться со студентами, обуреваемый, по-видимому, благородным желанием помочь молодому коллеге, появился декан. Аудитория сразу оживилась, ведь предстояло что-то неожиданное. Декан спросил моего разрешения отвлечь группу на пару минут и занял кафедру. А я, я не знал как мне себя вести, то ли сесть среди студентов, то ли остаться стоять. Ко всему оказалось, что неизвестно куда девать руки, причем обе, конечно. Такое неудобство с левой рукой я испытывал, когда писал на доске. Иногда я брал в нее губку для стирания записей с доски и крепко её держал, изредка пользуясь ею, или перебирал её наподобие четок, в результате чего левая часть моего костюма покрывалась меловой пылью. Моментами я опирался левой рукой с растопыренными пальцами о доску и тогда могло казаться, что я действую как мим, когда он хочет изобразить, что наткнулся на непреодолимую невидимую преграду. А тут оказалось, что неизвестно что делать с обеими руками. Если бы я решился сесть, то эта проблема не была бы столь острой, можно было бы их чинно возложить на стол и следить за тем, чтобы они не дрожали от волнения или уложить их на колени. Но я, увы стоял и не знал чем их занять. Очки я в ту пору ещё не носил, а то можно было бы их долго протирать и долго укладывать в футляр, портфеля у меня с собой не было, не было даже записей.

       Короче говоря, я продолжал стоять перед вполне приятной молодежной аудиторией, которая состояла из интеллигентов первого, второго и частично даже большего числа поколений, изображая (как мне казалось) нетерпение и готовность начать лекцию.
       «Мы обеспокоены тем», - начал декан – «что на этих лекциях вы не проявляете должного интереса».
       Так, подумал я – его «мы »  звучит солидно и заботливо, но не покажется ли им, что я прячусь за спину декана?
       Далее декан сказал примерно следующее:  Вы же знаете, что некоторые лекторы приходят, чтобы просто отбарабанить свое и им все равно интересно ли вам их лекция, а этот человек старается, может и хочет вас многому научить, а ваши отсутствующие выражения лиц его беспокоят, и я призываю вас активно использовать предоставляющуюся вам возможность глубоко изучить основной предмет вашей специальности. Поэтому задавайте побольше вопросов вашему преподавателю.

       Я понимал, что злополучная речь декана говорит о том, что я не только не нашел контакта с группой, но и жаловался декану.
       Короче говоря, в следующую нашу аудиторную встречу я решил как-то их пронять и раззадорить, используя рассуждения Станислава Лема, которые в моем изложении прозвучали так: насколько мне известно, подсчитано, что для того чтобы цивилизация развивалась, необходимо чтобы примерно 7% народонаселения Земли хотели и могли привносить что-то новое, творческое в свою работу. Естественно среди студентов высшей школы этот процент должен быть значительно выше. Известно также, что возможны несколько путей (сценарий) гибели цивилизации и один из них таков – с ростом цивилизации усложнялись используемые человечеством устройства, а с их усложнением становилось все меньше людей, которые настолько бы разбирались в них, что могли их воссоздать. Когда-нибудь наступит момент, что в каком-то сверхсложном устройстве будет разбираться лишь один человек – его создатель. И когда он умрет, начнется регресс и умирание цивилизации, причем на это ей отводится 10 тысяч лет.

       Если же судить по вашей группе, по отсутствию у вас интереса к основному для вас предмету, то 10 тысяч лет не понадобится, цивилизация погибнет раньше.
       Посмеялись, но факт остается фактом – группа заработала. Не знаю, то ли я их пронял, то ли просто стал приближаться период экзаменов.