Книга 1 истоки глава 5 юность ираиды часть 3 вступ

На фотографии - девушки нашей группы - первый год обучения в техникуме.
Я (ИРАИДА) - в нижнем ряду - крайняя слева.


КНИГА 1  ИСТОКИ

ГЛАВА 5  ЮНОСТЬ  ИРАИДЫ

ЧАСТЬ 3  ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ  ЭКЗАМЕНЫ
               
                ОРЕХОВО - ЗУЕВО   

Итак, я остановилась в своих воспоминаниях в тот момент, когда я получила, наконец, - аттестат зрелости…

Начались летние каникулы. Нужно было думать – куда поступать учиться дальше? Я купила справочник для поступающих в вузы. Изучила его вдоль и поперёк. В Московские вузы меня почему-то уже не тянуло. Москвой на тот момент я уже пресытилась. Тем более, что в МГУ на журналистику я, наверное, не прошла бы по конкурсу, а технические вузы меня не интересовали ни с какого боку.

Наконец я выбрала наиближайший педагогический институт, находившийся в Орехово-Зуево, и решила поступать на литературный факультет. Тем более, что я была уверена – не всегда надо было идти работать потом учителем литературы и русского языка в школу. Можно было устроиться и в редакцию, или ещё куда-нибудь в том же духе…

Орехово-Зуево находилось от Москвы по другой  железной дороге. Чтобы не ехать через Москву, от Шатуры можно было добраться более коротким путём: доехать на электричке до станции – «Куровская», а потом автобусом – до Орехово. Город старинный, промышленный, расположенный на реке «Клязьма». Половина города – Орехово – на одном берегу реки, а Зуево – на противоположном. Через Клязьму был построен массивный  бетонный мост.

Орехово было более цивильным городом, чем Зуево. В Орехово была центральная улица Ленина, которая выглядела проспектом, был педагогический  институт, торфяной техникум, несколько училищ, все учреждения, где восседали правители города, и много другое. Зуево представляло собой промышленный район, и назывался, соответственно,  - рабочим, каковым и являлся по сути.

Я подала документы в институт. Общежитие на время вступительных экзаменов представлял институт. Собственно, это было не общежитие, а «спальные» места на частных квартирах. Сам институт располагался на окраине города. К нему вела аллея, заросшая старыми липами, а параллельно аллее тянулась улица, по одной стороне которой стояли большие бревенчатые деревенские дома – всё, что осталось от бывшей деревни, влившейся в пригород, а потом и в сам город. Самый крайний дом, был дом тёти Кати. Так его все и звали. Она без мужа воспитывала сыновей школьного возраста. Где-то работала уборщицей. А самую большую часть дома сдавала институту. Это была просторная комната, в которую институт завёз кровати, которые стояли по стенками и в середине – в два ряда. У каждой кровати были тумбочки, и, притеснённый кроватями, приткнулся стол с табуретками.

Конкурс был большой на все факультеты, а на литературный – особенно. В дни экзаменов никто никуда не ходил. Все зубрили. Кормились в буфете института, в основном пирожками. Покупали их и с собой, а тётя Катя кипятила нам чай, который приносила в большом чайнике и ставила на стол – один на всех.

Девчонки приехали из самых разных городков и деревень, как не странно, были даже москвички. Институт считался  известным и уважаемым.

Единственным развлечением у нас было – посещение тёти Кати. Высокая, не молодая, но моложавая, она, принеся чайник, садилась на табуретку и потчевала нас рассказами о своей судьбе, о своих мальчиках, о том – кто, когда и как поступал в институт. Когда абитуриенты уезжали, на эти койки поселялись студенты первого курса. И где-то только на втором или третьем они переходили в  стационарные институтские общежития.

Тётя Катя всегда всем рассказывала о трёх подружках, которые жили у неё на квартире, и не захотели переходить в другое общежитие. Тётя Катя познакомила их с ребятами с их улицы. Все они были рабочими парнями. Тётя Катя объясняла нам, что быть учителем, это не обязательно выходить замуж за инженера. Квалифицированные рабочие получают больше «инженеров», а в семье они надёжные хозяева. И в постели они ой, ой, ой, какие темпераментные. Вот, например, - Ленка, приходила, рассказывала. Они ложатся спать, и имеют  - «один раз» в понедельник, во вторник – два, и так далее. А потом тётя Катя сжимала руку в кулачок, а второй рукой постукивала по кулачку – «и вот так к концу недели – до семи раз», а на следующей неделе начинали снижать «разы», и доходили до одного. Все слушали её внимательно. Я ничего не понимала в этой арифметике, но думала, это, что-то, наверное, хорошее, раз тётя Катя рассказывает нам об этом?

Я не знаю, понимали ли остальные девчата, о чём шла речь, но одна девочка всегда слушала с открытым ртом. Звали её Бэлла. Была она худенькой, маленькой, очень некрасивой, и в очках с сильнейшими диоптриями. Из дома её всегда привозил отец. Надеюсь, она не попросила потом отца, объяснить, о чём рассказывала тётя Катя…

За это время я получила по письму от моих подружек – Ниночки Петуховой и Нюрочки Кириллиной.
Девчонки мои тоже намылились учиться: Анечка – в культпросветучилище, а Ниночка  вообще долго не могла что-нибудь придумать. Она была очень застенчива, и это ей всегда мешало по жизни.

Письмо в Шатуру из Шатурского района , село Петровское.
1954 г.
ПРИВЕТ   ИЗ    ПЕТРОВСКОЙ!     ЗДРАВСТВУЙ,   ИРА!

Пишу тебе письмо. Как ты доехала? Что тебе было за опоздание?
Ира, ответа из училища всё нет, и я очень боюсь, как бы не случилось чего с моими документами. Целыми днями  сижу, читаю, вышиваю. Всё это до того надоело, что не хочется говорить. Мне очень, очень и очень хочется учиться, хотя бы где-нибудь. О себе я больше не знаю, что писать. Ира, в ответе напиши всё новое, что произошло за последнее время. Если есть у тебя новые песни, пришли мне, пожалуйста.
Пока до свидания. Прости, что мало написала.
                НИНА.
…………………………………………………………………………………………………………………

Получила я письмо и от Анечки Кириллиной.

Письмо в Орехово-Зуево  (на частную квартиру, адрес потерян).
из деревни Пертровской, Шатурского района, от Кириллиной Нюры.


22.07.54 г.          ПРИВЕТ   ИЗ   ПЕТРОВСКОЙ!!!

                ЗДРАВСТВУЙ,   ПОДРУГА   ИРА!!!
С приветом – Нюра. Ира, Нет, не смогу я учиться в институте, а почему, это известно, если и поступлю. Ой, а как мне не хочется в культпросвет, но ничего не поделаешь!

Время сейчас 21.00. В кино не пошла, на улице бываю редко. Неделю жила в Велино, поэтому здесь никак не хочется, надоело.

Ира, приезжай, хоть на денёк, расскажу про Сашку, который к твоему дому приезжал (догадайся?).

Значит, у тебя есть надежда поступить в институт?
Ещё знакомые кто там есть, напиши. Г. Кулик? Познакомилась с кем? Как живёшь? Самочувствие?

Ира, я плохо готовлюсь, некогда, дома всё дела находятся. Думаю плюнуть на всё и взяться за дело. Экзамены у нас после 1 августа. Привет передать И.Б. и Ж. не смогу, не хожу в Шатуру совсем. Ну, на этом кончаю. Жду тебя и ответ. Опиши новости подробно.

До свидания.                А. КИРИЛЛИНА.

Ложусь спать.

………………………………………………………………………………………………………………………


Диктант я написала на четыре. Сделала какую-то ошибку. Литературу сдала на пять. Историю – на четыре, и любимый бабусин немецкий – тоже на четыре По - моему мы сдавали ещё историю. Вот здесь-то я и схлопотала -  трояк.

Мне не хватило одного проходного балла. Помню, как мы все, кто не нашел себя в вывешенных списках, долго  стояли молча перед ними. Некоторые спешили в приёмную комиссию, чтобы скорее получить документы и до 1-го сентября успеть поступить куда-нибудь, где был недобор. Многие начинали  обсуждать – куда же лучше сунуться дальше. Когда все разошлись, я  осталась в вестибюле одна. И мне вдруг, стало так обидно… И опять всё надо было начинать сначала…

Я  забилась в уголок под лестницу, которая вела вверх, в будущее, о котором я так мечтала, наверх, в аудитории, в неведомое «высшее образование»…

Я так горько плакала об утерянных надеждах, что очнулась только тогда, когда меня за плечо стала трясти уборщица. Она стояла рядом со мной с тряпкой на палке в руке, и стала говорить ласковые слова – «Дочка, не плачь. Не ты одна не поступила. Значит, поступишь в следующий раз. Значит, сегодня, не судьба»…

Значит, сегодня не судьба….

И пошла я, как все не поступившие в приёмную комиссию. Взяла документы. И, когда я уже почти что дошла к выходу, до парадной двери института, меня догнал Володя. Все его звали Володей. Он был студентом старшего курса. Его, как и некоторых других выпускников привлекали в помощь работе вступительной комиссии. Не знаю, чем я ему понравилась, и почему он обратил на меня в этот миг внимание.  Но он остановил меня, и сказал – «Пойдём, поговорим».  Я решила его выслушать. Он сказал, что все факультеты заполнены  уже вновь поступившими. И есть всего одно место – на факультет французского языка. Он может прямо сейчас переложить мои документы, и я буду зачислена в институт. Но решать надо прямо сейчас…

Мне были отпущены мгновенья для принятия решения. Я ему говорю – «Но, ведь, я в школе проходила немецкий»… А он в ответ – «Школа не в счёт. Всё равно все начинают языки изучать с  азов»…

И в голове у меня пронеслось – несколько лет изучать французский, а меня с детства и от немецкого-то тошнит… И я твёрдо сказала – «НЕТ».
А Володю я попросила. – «Если у тебя есть возможность, возьми документы у Бэлы (не помню фамилию). Для неё это очень важный шанс, может быть, единственный»…

Интересно, я только сейчас понимаю, что третий раз в жизни, отказываясь от предложений судьбы, поворачивала колесо фортуны от себя.
Первый раз – бросив кожевенно-обувной техникум.
Второй раз  -  бросив учёбу в Высшей Комсомольской школе.
Третий раз  -  отказавшись от учёбы на французском факультете Педогогического Орехово – Зуевского института.

Очень интересно представить – как бы сложилась моя жизнь в каждом из этих вариантов? Но, видно, мне была суждена судьбой другая стезя…

Взяла я документы. Собрала свой «узелок» с книжками, и вместе с небольшой группой провалившихся абитуриентов, пошлёпала от дома тёти Кати…

Шли мы по улочке, где счастливо проживали бывшие студентки, а теперь учительницы, вышедшие замуж за рабочих парней. Потом эта деревенская улочка вдруг переросла в городскую улицу, где появились каменные дома, и улица обрела две стороны.

Мы не шли, мы плелись вдоль какого-то длинного каменного с металлической оградой забора. И, вдруг, боковым зрением кто-то заметил вывеску, на которой мелькнуло слово – «…ТЕХНИКУМ…».  Остановились. Прочитали  -  ОРЕХОВО  -  ЗУЕВСКИЙ   ТОРФЯНОЙ  ТЕХНИКУМ.

Кто-то предложил – «Зайдём?» Нам терять было нечего. Зашли. Спросили в приёмной комиссии – «А как насчёт приёма?». И к нашему удивлению услышали в ответ – «На торфяное отделение всё заполнено. Но на  - П Г С   у нас недобор».  П Г С – это факультет  «Промышленного и Гражданского Строительства».

Я удивилась. В моём представлении – торфяной факультет – это торф, грязь, захолустье, торфяные разработки (живя в Шатуре я была наслышана про них). А промышленное и гражданское строительство – это же совсем другое дело. Это близко к архитектуре, к необычным стройкам (я уже соприкоснулась  на строительстве МГУ  к оригинальным решениям  новых форм зданий).

Мы спросили, - «А что надо, чтобы поступить?»  - «А всего на всего – досдать экзамен по математике, который не сдавали в пединституте»…

В общем-то это было не реально. Математикой мы не занимались со школы. При желании, даже шпаргалок у нас не было. Но терять-то всё равно было нечего. Авантюрное решение, но, чем черт не шутит?  - «А когда?» - «А сейчас»…

Пригласили нас в аудиторию. Пришел  преподаватель, раздал билеты и листочки проштампованной бумаги, и ушел.

Мы, ошарашенные, сначала растерялись, потом судорожно схватились за билеты. Кто-то что-то стал вспоминать. Потом ребята посмышлёнее, быстро решили свои варианты, и стали помогать нам, которые вовсе всё позабыли (а, может быть, и не знали?).

Наконец, когда все успокоились, и уже на листочках появились ответы на билеты, мы расселись по местам и начали осознавать  какое-то действо нереальности, пришел преподаватель. Собрал листочки. Не проверив, а пробежав глазами написанное, проставил отметки и объявил: - «Такой-то – 5, тому-то – 4, кому-то – 3». Затем встал и сказал – «Поздравляю вас, вы приняты в торфяной техникум, на отделение П Г С».

Что это было – судьба? Стечение обстоятельств? Как это ни называй, а мы стали студентами!!!

Домой я приехала и всех ошарашила  своей новостью. Но что они могли поделать?  Папа даже обрадовался, что я буду продолжателем  его профессии. И только, наверное, бабуся, про себя подумала – «Ещё неизвестно, чем это всё кончится?!?!?!»…

Учиться в техникуме нужно было два с половиной года, так как нас после 10-и летки принимали сразу на третий курс (спецкурс). А после 8-го учились – четыре с половиной года. К сожалению, нам, поступившим в последний момент, не представляли на первом курсе общежитие.

 
Я, вместе с девочкой – Валей Буяновой, решили поискать частное жильё на двоих, чтобы оплачивать было дешевле. Получив от кого-то адрес, познакомились с хозяйкой комнаты, находившейся в коммунальной квартире.

Хозяева долго нас пытали – откуда мы, потом читали нотации по поводу того, как надо будет себя вести, и только «изучив» нас со всех сторон, решились сдать на зиму нам комнату. Провожала нас к месту жительства дочка хозяйки дома.   
               
 Квартира находилась в Зуево, недалеко от моста. В техникум ходили пешком. Дорога занимала минут сорок. Но, для нас это не занимало труда. На первом курсе на стипендию зачисляли всех, а потом нужно уже было учиться без троек. Поскольку – стипендия была одним из основных средств существования, то это являлось стимулом для хорошей учёбы.

Итак, - свершилось. Я начала учиться в торфяном техникуме на отделении промышленного и гражданского строительства.
Забавное сочетание… Вернее – не сочетание. В Москве я училась в обувном техникуме, но отделение было – экстрактовое (экстракты для дубления кожи)…
Теперь я поступила – в торфяной техникум, а отделение было – П Г С…

Но прежде, чем я перейду  конкретно к воспоминанием о моем студенческом периоде жизни, мне нужно решить одну  проблему.

Жизнь  в деревне Петровское, и потом – в Шатуре была для меня вихрем впечатлений от знакомств с новыми мальчиками. Я, как и раньше – оставалась наивным ребёнком, хотя и оформилась внешне в девчонку-подростка. А, если вспомнить мои сумасбродные выходки и мечты – о «не сбывшейся любви», то можно себе представить, с какой энергией мне удавалось быстро привлекать к себе внимание мальчиков. Вокруг меня всё время «вился рой» таких же, как и я – подростков. На мое счастье, они были  не искушенными в вопросах ухаживаний и чаще всего – застенчивые и робкие.

После окончания школы многих из них  призвали на службу в армию. Но мне не хотелось порывать дружеских отношений с теми, кто входил в мою «свиту». И тогда наши товарищеские отношения плавно перетекали в дружеский обмен письмами.


 Часть писем у меня сохранился до сих пор. Посчитаем  - школу я окончила в 1954-м году. Сегодня идёт – 2016 год. Это сколько же лет прошло с тех пор?
42 (в прошлом веке)+ 16 (в 21-м) = 58 лет.

Если тогда они, милые мальчишки - были моими ровесниками, то им теперь всем перевалило – за 80 лет.

И что дальше мне делать с их письмами?

И интересны ли будут эти древние письма для прочтения  - сегодня?

Решила – приведу выдержки из этих писем, так сказать – интересными цитатами…

Но… Ведь в этих письма рассказы – о том, как эти ребята служили в армии, как они скучали по дому, по друзьям и т. д.

А ещё я представила, как чей-нибудь внук, живущий в Шатуре, открывает ПРОЗУ.РУ,  кричит – «Дед! А здесь про твою молодость написано…».

И я приняла решение – не буду кромсать письма на кусочки, разрывая прожитое на части… Бумага всё выдержит...

Опубликую эти письма полностью, оформив их в виде разных рассказиков. Это позволит мне ещё и фотографию прикрепить к каждому такому «мини- произведению». К тому же это позволит при не желании с ними знакомиться – исключать эти маленькие истории из жизни «моих» мальчишек из своего прочтения…

Решение принято? – Принято. Тогда – к исполнению…