Балтус. Глава первая

1.


You're shaking me softly,
Turn me up side down,
You're the queen of my emotion,
Your invisible crown.
Invisible crown
As your beautiful mind,
You're driving me crazy,
You're one of a kind.
You give me pleasure, shakes, desire.
You give me shivers, love and drive.

( Yello. "Out of dawn")

« Ищу натурщицу. Желательно моложе 30 лет. Плачу 70 долларов за сеанс ( 3 часа). 8 сеансов. Спросить Томаса. Телефон № ….» 
  Я отложила газету в сторону и прикинула в уме: 560 долларов. Не так уж и много, и все же подспорье, а там и до стипендии не далеко.
 Мне прежде  доводилось позировать – для группы начинающих художников.  На последнем сеансе они подарили мне свои работы. Я поставила их на балкон и с удовольствием наблюдала , как мои портреты плакали зелено-фиолетовыми слезами.

Я решила позвонить.
 Набрала номер, трубку подняли сразу. Голос был старый, и  будто потертый . Я представилась. Он задал несколько вопросов, и мы договорились о встрече – он хотел на меня взглянуть, что было понятно.
 В назначенный день и час я подъехала к его дому. Я думала о предстоящей встрече  и немного волновалась. Я уже навела о нем справки в интернете, прочитала его автобиографию и так же ознакомилась с его работами, среди которых имелся его автопортрет. Он был очень непривлекателен. Лицо аскета. Высокие скулы, впалые щеки. Очень узкие губы и мощно развитые надбровные дуги. Я не могла не признать, что портрет был написан мастерски, но очень уж он не льстил своему автору. Рисовал он, в основном, обнаженную натуру. Я даже засомневалась – идти или нет , но все же решилась .   
 Из-за угла дома вышел высокий мужчира крепкого сложения, он улыбался. Я знала, что опоздала на двадцать минут, но он жестом успокоил меня – ничего страшного, везде такие пробки. У меня полегчало на душе, - мой новый знакомый на яву казался очаровательным и галантным мужчиной.  Мы поднялись по ступеням крыльца, и он распахнул передо мною дверь, приглашая войти внутрь.
 - Вы всегда оставляете дверь незапертой? – Спросила я.
 - Всегда. Здесь кроме красок и картин брать нечего. Да и картины мои – на любителя. Не каждому по вкусу. – ответил Томас.
 Я огляделась по сторонам и до меня дошел смысл его слов : всюду, со всех сторон, меня окружали голые женские тела. Картины на стене висели плотно, одна к одной.  Они были везде, в прихожей, вдоль стен, под столом.  Тут же стоял мольберт, лежала палитра с красками, кисти, чистые холсты… В голове промелькнула строчка: « невинность белого холста, как первородный грех, опасна..» Я почувствовала себя неуютно.
- Да вы садитесь, что же вы… хотите чаю? - засуетился Томас, усаживая меня на красную вельветовую софу. – Я сейчас.
Я продолжала рассматривать его творения. Я любила живопись и  с трепетной нежностью относилась к творческим натурам, мне нравились непринужденность и хаос их жилищ. Я не считаю себя знатоком высокого искусства, но, будучи поэтом и любителем музыки, я могла, на интуитивном уровне, уловить аромат подлинного таланта. Ощутить ту сумасшедшинку, которой отмечена гениальная натура.  Мой знакомец не был Моцартом в живописи.  И все же, было в его работах нечто, заставляющее меня приглядываться к ним еще и еще.
 Я пила чай , закусывая пирожеными. Томас сидел напротив меня, в кресле, скрестив руки на груди и ожидал, пока остынет его чай.  Я потихоньку рассматривала своего работодателя. А он, откровенно, как товар, разглядывал меня.
 На вид ему было явно за пятьдесят. Волосы с проседью, высокие залысины, но они не портили его. Губы узкие, но улыбка скрашивала аскетическое выражение  лица. У него были крепкие руки, густо поросшие золотистыми волосами, и очень красивые крепкие пальцы. В общем, он произвел на меня хорошее впечатление , особенно своей доброжелательностью . Беседа наша протекала  непринужденно, перескакивая с одной темы на другую. Я уже чувствовала себя свободнее в его присутствии, чему была очень рада. Единственное, что меня беспокоило.. Словом, я не хотела бы позировать перед ним обнаженной.
 Сгущались сумерки. Мне надо было уходить. Прощаясь, он пожал мне руку, и на мгновение, на секунду дольше, чем позволяют приличия, задержал её в своей. Впрочем, возможно, мне только показалось.
 Первый сеанс  он назначил на завтра.