Река времени 7

СТАРЫЕ БОГИ

А всё же жаль иногда старых верований. Много в них было страха перед явлениями природы, но была и поэзия: и всё это исконное, наше. Бог, конечно, один ; это совесть. Но представления о нем принимают разные обличья. И нет греха в памяти о родных верованиях. Если, меняя верования, меняют и душу, вот это грех. Родные боги блюдут достоинство народа. Надо помнить о том небе над головой, которое открылось в твоём младенчестве.

––––––––

Может быть, внутреннее несогласие в Русской (Руськой) Земле происходило и происходит оттого, что в состав Её вошли разные, во многом несходные племена? Отсюда разночувствие, недружность. Но ведь так создавались и все другие народы.

––––––––

"Нет ни иудея, ни эллина" - где это родилось? Подлинно ли Христос сказал эти слова, или богословы — после иудейских войн, когда быть иудеем значило погибнуть? Во всяком случае, пришлись они кстати в Византии, где смешались крови всех племён и где быть никем означало большее удобство для всех. Наёмники и пришлые люди всегда лучше для власти, чем природные подданные. Так было в России при Голштинских династиях.
Но зачем человеку быть никем, когда он рус, иудей, или эллин? Это неважно только в отношении к Богу, а в жизни долго ещё будет необходимо.

ТАЛАНТ

Талант - это особенность внимания к тому, мимо чего большинство людей проходят как мимо незначительного. Уметь почувствовать каждый миг времени, уплотнить жизнь - это самая сердцевина таланта. Чем плотнее человек чувствует жизнь, тем он талантливее.

––––––––

Столько всего сделали люди на земле, так изменили самый облик её, что невольно думаешь: вид наш необыкновенно талантлив. И между гениями внутри его и обыкновенными людьми, может быть, и нет такой разницы, как принято думать. Гений тоже представитель рода, флейта его и цевница. А от  сознания исключительности происходит раскол. Лист с дерева падает и засыхает. И высыхание его есть зло внутри рода человеческого.

––––––––

В жизни мало "плотности".  Отсюда многие беды. На пустяки, на ссоры, на злобу мы тратим немалую часть времени и сил.

ДУША С ДУШОЮ ГОВОРИТ

Слушал по радио "Лес" А. Н. Островского. Пишет типами, крупно, не так, как Чехов. Этот заглядывает в каждую душу, резких красок не кладёт.
Женщина-актриса в "Лесе", "Талантах и поклонниках" как предчувствие чеховской "Чайки", искушения театром, посвящения в актрисы.
И влюбленная в мальчика барыня, как у Тургенева в "Месяце в деревне".
Ловлю эти переклички, и на душе хорошо, точно гуляю среди знакомых лиц. Душа с душою говорит.
 
ФАНТАЗИИ

Мои фантазии о путешествии во времени. В букинистическом магазине старинное издание книги Фламмариона о жизни на звёздах. Рассказ о том, как человек, оказавшийся на далёкой звезде, свет до которой идёт с земли миллиарды лет, увидел всё с первых дней творенья. Так и назвать "Свет далекой звезды".





САМОВНУШЕНИЕ

Увлекаются новомодными автотренингами: "Я хочу того-то, я уверен в себе... Я самая обаятельная и привлекательная... я... я... я". Как это ребячливо, глупо! Говорим, вместо того, чтобы вслушиваться в то, что происходит в нас.

СУЕВЕРИЯ

Кто в наши дни признается, что он суеверен? Мы убеждены, что давно разгадали все бабушкины сказки. А не понимаем, что суеверия - это смутные представления. И таких в наше время, может быть, больше, чем за все последние десятилетия.
Одно из суеверий нашего времени, что необходимо жить не по-отечески, а так, как живут в Лондоне, Париже, Нью-Йорке или даже Токио, что нельзя без личного автомобиля и т. д. и т. д.

ПУШКИНСКИЕ ДНИ

Снова Пушкинские дни. Речи, слишком напористые, чтобы быть искренними. Пушкин - гений! Кто же с этим спорит? Но зачем оставленный им золотой рубль бесконечно разменивать на мелкие монеты? Ничто не делает очевидную истину в такой степени бессмысленной, как частые повторы. И притом, ни одной свежей мысли, ни одного нового слова. Как будто чиновники по литературному ведомству один за другим расписываются в книге у генерала, боясь отсутствием своим навлечь на себя неудовольствие Его Превосходительства.

–––––––––

Когда всё время говоришь об одном, даже очень талантливом человеке, невольно обедняешь историю. Возвеличивая одно, принижаешь другое, ибо одно имя, даже очень значительное, не может вместить в себя всю полноту времени. Незаметно юбилейные витии становятся на путь создания культа человека, менее всего желающего быть богом. Путь, уводящий от истины.


СНЕЖНЫЙ КОМ

Каждое знаменитое имя похоже на снежный ком. Чем дальше он катится, тем становится больше. Так и знаменитый поэт. Чем больше проходит времени, тем большим сонмом толкователей он обрастает. Немногие из них помогают понять читателю скрытое от него временем и воспитанием. В сущности же, каждый художник может сказать читателю ровно столько, сколько уже сказал из уст в уста своими произведениями.

ДУХ МНОГОГЛАГОЛЕНИЯ

Дух этот был совершенно чужд Пушкину. Непосредственность без рефлексии, спартанская простота слога. Этим он резко отличается от тех, кто писал и пишет о нём. Поэзия была частью его воспитания, в котором всё лишнее считалось вульгарным. Его дело было плыть по реке, текущей в вечность, и из сора, мути жизни вылавливать вечные мгновенья.

––––––––––

В сущности, Пушкин был гениальный эскиз, первые откровения юности, зерно, упавшее в благодатную почву. Всходами была вся русская литература. Но и тут не без преувеличений.
Говорят о пушкинской Татьяне, что из неё вышли чуть ли не все женские образы русской литературы. Но тургеневская Елена из "Накануне" - это, конечно, не Татьяна. Елена не отдана, а выбрала сама свой путь.  Анна Каренина тоже совсем не из Татьяны. Да и женщины Достоевского, истолкователя Татьяны как идеального образа русской женщины, совсем не пушкинские.

––––––––––

Что самое удивительное в "Онегине", так это простота и лёгкость рассказа. Стихом Пушкин владел так, как не все владеют прозой.



ДУЭЛЬНЫЕ СЮЖЕТЫ

Дуэльных сюжетов было не так много в русской литературе до Пушкина. Лермонтова так поразила пушкинская история дуэли, что в "Герое нашего времени" он примерял на себя трагическую одежду. Дуэль казалась ему единственно достойным концом поэта.

––––––––

В "Маскараде" Лермонтова, подумалось мне после фильма "Поэт и царь" (1927г.), в истории ревности, трагедии оскорбленной души среди блеска бала, не отразились ли следы так поразившей Лермонтова драмы Пушкина? Может быть, не Отелло стоял перед очами Лермонтова, а Пушкин?

ЕЩЁ СРАВНЕНЬЯ

Тартюф Мольера и Фома Опискин Достоевского. Не знаю, делалось ли уже такое сравнение, а что-то общее есть.

–––––––––

"Униженные и оскорблённые" Достоевского и "Лавка древностей" Диккенса. Нелли-; Нелли, обе так похожи, несчастные, больные, умирающие, обиженные; старик, Сквивеллер, эксцентриада и т. д. Так близки стихии этих двух романов, что не заметить сходства невозможно.

––––––––––

Важно не только то, что автор говорит, но и то, что он хочет сказать, даже если это скрывается за наивностью формы. (Диккенс "Лавка древностей").
Лучше или хуже образы искусства, чем сама действительность? Важно то, что это разное. Одно сыро и полно случайностей; другое пропущено через сердце художника.
Искусство не копия, не "суррогат", а всегда плод воображения, то, чего не было. Иначе, какой смысл повторять уже существующее?

ПОЛУПРАВДА

Просветительская схема человека всё ещё определяет наше литературное сознание. А это полуправда. Теневая сторона человека замалчивается. А люди становятся страшными. Все ищут наслажденья, всеми способами; мораль "всё позволено" становится почти нормой. Как тут обойтись старой схемой? Потому она и ползёт по всем швам. И уже появляются произведения, в которых низменное начало в человеке выдается за его сущность. Но в человеке и то, и другое. И победа одной из крайностей –– смерть.

КОМПЛЕКСЫ

Сейчас чуть что: "У него комплексы". Обыватель чего только в эти слова не вкладывает! Без "комплекса" современного человека представить себе трудно. У революционера свой комплекс, у писателя свой, у артиста... и  т. д.
Для обывателя комплекс - это странность, болезнь. Так и вспоминается лесковский "Однодум": "Всякому то странным кажется, что самому несвойственно".

ОПЫТ ОШИБОК

 Сказано: на ошибках учатся. И, точно, если руку обжёг, больше в огонь не сунешься. Но ошибки ошибкам рознь. Сколько бы я ни узнавал о своих ошибках, какой бы опыт при этом не получал, я повторяю их беспрерывно, даже сознавая, что делаю то, что мне вредно. Но не могу иначе. Не могу молчать, если мне защемили душу. Инстинкт сопротивления срабатывает прежде разума, да и разум вполне с ним согласен. Наверное, есть опыт внешний и есть внутренний. Внешний говорит, промолчи, избежишь столкновенья, а внутренний отвечает: не могу молчать. И внутренний прав. Он сохраняет во мне мою сущность.
Часто же просто не помню прошлого опыта. И не опыт, а доверие к инстинкту жизни заставляет меня вступать в столкновение с людьми, о мелкости, злобе которых я знаю.

ДЕЛОВЫЕ ЛЮДИ

Без таланта и деловитости в жизни трудно чего-нибудь добиться. Но талант и деловитость редко идут рядом. И хорошо, когда напористость и деловитость даны добрым людям, а часто бывает наоборот. И если бы все были напористыми и деловитыми, что бы это было? Но деловитость, большей частью, как и талант, свойство природное. И учиться тому, что тебе от природы не свойственно, вовсе не следует.

ПЕЧАЛЬНАЯ КАРТИНА

Все хотят быть счастливыми, и все счастье своё видят в достижении. Но, достигнув желаемого, счастливыми очень часто себя не чувствуют. Это значит, что не тот путь человек выбрал и не то счастье искал. И, бывает, что от достижения человек становится не лучше, а хуже, и даже мстит  кому-то за это. Для многих счастье ;  это ступенька над другими людьми к успеху и власти, и ещё ступенька, и ещё ; и вот вся жизнь только из этих ступенек и состоит.
Как-то летом проходил я в Измайловском парке мимо открытого ресторанчика. Двое молодых людей вышли на веранду. Лица осоловелые, глаза мёртвые. И вот, слышу, один говорит другому:
- Главное, ты теперь человек, а они...
И осекся, увидев, что я на него смотрю.
Похоже было, что один из них защитил кандидатскую, но что-то там случилось не так.
Я подумал: "Вот ведь как печально: учился человек, трудился, а пришел заветный день - ни радости, ни веселья, а только злость да обида на кого-то". И выходит, приобрёл он не то, что нужно душе для счастья, и не только не научился жить, но потерял и то, что имел. Если ты приобретёшь весь мир, а душу свою потеряешь, на что тебе такая победа? - говорится в Библии.
Печальная это была картина. И, может быть, столько обид, унижений пришлось хлебнуть каждому из них, прежде чем стать таким вот "человеком", сколько дурных примеров насмотреться! Сколько их обижали, прежде чем они начали других обижать! И получилось так, что путь к образованию стал для них той ступенькой, с которой они могут делать  зло другим людям.

"ВСЕ ЛЕЗУТ В ПЕРЬВИЕ..."

Слова из песни Вл. Высоцкого. И точно: все лезут в писатели, в артисты, в кандидаты наук, в чиновники. Быть бы наверху, добраться до сливок! Но дело тут не только в корыстном расчёте. Внизу всё обезличено, закатано катком. Наверху хоть какой-то глоток воздуха.

–––––––––

Усилиями воли можно, конечно, многого добиться.
 Но есть и другой подход. Не навязывать жизни свою волю. Если призвание — просто жить: живи, не поднимай пыли. Жить так: достаточно высокое призвание для человека. Кто тебе сказал, что ты должен что-то сделать на земле? - спросил какой-то философ.

ЛИТЕРАТУРНОЕ ЧУДО

 Пытаясь объяснить литературное чудо средней России,  говорят о том, о сём, о каком-то особом магнитном  поле, но забывают о живом народном языке. Как он отзывается в душе: вот что главное для писателя. Без музыки языка не было бы ни Тургенева, ни Толстого, ни Фета, ни Бунина.

ЦЕЛЕБНАЯ СМОЛА

Всё лучшее создаётся в отречении, в предельном напряжении души. Понимаю это по себе в молодости. Душе было плохо. Вся она была в слезах и скорби, как горячий комок. Всё для меня было закрыто в жизни. Боль моя собиралась в душе и капля по капле сочилась из неё, как смола на рану, превращаясь в целебные слова.

ИСТОЧНИК СЧАСТЬЯ

Молодой поэт жаловался на одолевающие его горести, на разлуку с домом.
- В человеческом смысле, желаю вам, чтобы вашего горя не было, — сказал я. — Но в творческом... Вы - счастливый человек, пока у вас есть это чувство страдания. Вы будете петь, пока сердце ваше кровоточит. Как только успокоитесь, музы отлетят от вас.
Так и все мы: считаем себя несчастными там, где, может быть, и заключено единственно доступное нам счастье. Всякое чувство, всякое переживание - благо; покой - смерть. Оттого мы и вспоминаем прошлое с сожалением, что в нём была жизнь.

ДЫМ

Почему-то сегодня утром перед тем, как окончательно проснуться, пришло в голову в ясных словах, что тургеневский дым из одноименного романа - это не только туманное облако, пар, который рассеивается, как воспоминание о пережитом, но и самый дым — это тоже родина, которую человек носит в душе.

СЪЕЗД ПИСАТЕЛЕЙ

Как возбудительно подействовали на меня стенограммы съезда писателей! Всю ночь без сна, с усталостью в глазах. Голова тяжёлая. Чувство национального оскорбления в лице В. Астафьева, и эта холопская выходка писателя Т. Подумывал о письмах в Грузию, писателю Т. , В. Астафьеву. Всё кипит во мне. Тихой нашей жизни пришёл конец.

–––––––

В. Астафьев в своём  очерке рассказал о том, как его приняли  в Грузии, поместив в каком-то чулане в гостинице для писателей. Грузины обиделись. Почему-то о русских можно писать всё. Но как только о человеке другой национальности, то только хорошее. Хорошо сказал об этом В. Распутин, и трусливо другой писатель. Его книга о собаке -  хорошая книга, и она будет жить долго. Но это не значит, что все слова и поступки этого автора заслуживают такой же доброй памяти.
Я за многообразие мира, но за такое, в котором мой родной народ не был бы унижен.

"МЫ НЕ ДРУЖНЫЕ"

Читаю "Слово о полку Игореве" в переводе Д. С. Лихачева и его комментариями. Количество страданий в истории моего народа всегда поражало меня. Почему, отчего? От характера нашего сложилась наша история - это ясно. Но характер отчего?
"Мы не дружные", - сокрушенно говорила моя бабушка. Столько горькой убежденности слышалось в этих словах, сколько скорби в покачивании головы, что я и теперь помню это.
"Мы не дружные"! Слова эти звучали несчетное множество раз за нашу историю. Но если мы всегда это понимали, что мешало нам сплотиться? Неспелость ли народной души, нежелание ли борьбы, надежда на "авось", недостаток ли мужества? Всё ли это вместе? Но откуда в нас эти качества? Степь ли нас так напугала, или было что-то ещё в самой крови нашей? Ведь и до Степи род шёл на род, племя на племя. "Славяне не дружны и не любят друг  друга", - отмечали еще древние историки-чужеземцы. Вот, может быть, в недостатке любви и было дело? Неужели только сильная власть способна сплотить нас? Тогда да здравствуют все блага деспотизма и прелести кнута! Но ведь рабство не может сделать человека сильным.

––––––––––

В каждом народе есть плохие и хорошие люди, но есть и общие черты народа, не заслуживающие похвалы. И в плохих людях эти черты проявляются особенно неприятно. Все разговоры о братстве с такими людьми - умасливание хищников, проявление слабости и поощрение наглости. Мы, русские, готовы быть братьями всем, но не все хотят с нами брататься. А неравный союз нам не нужен. Рог гордыни должно сокрушать, а не уступать ему. Так было в России Петра Великого, Ломоносова, Пушкина, Толстого и Достоевского... Но не в Советском  Союзе и нашей нынешней России, где национальная гордость великороссов объявляется имперским шовинизмом.

–––––––––

Чего только не рассказывают нам наши иностранные  корреспонденты! И как увлекательно и красиво! Остаётся только открыть глаза и уши. Так рождаются наши мечты о синей птице. Сколько мы знаем о мире и ничего о себе.
Это удивительно, как понимаем и уважаем мы обычаи других народов (и всё это искренне) и как глубоко (и так же искренне) презираем свои и глумимся над ними. Издалека, конечно, это идет. И всё же - откуда? И будет ли этому конец?

––––––––

Новую Россию надо строить близ старых могил. Тогда будут и Пушкин, и Лермонтов, и Толстой, и Тургенев, И Достоевский, и Блок...

––––––––

Друзья мои и недруги! Не цепляйтесь к фамилиям, к предкам, к чистоте крови! Сначала человек, потом его национальная принадлежность и вера. А иначе нельзя будет жить, нечем дышать.

ЧЕЛОВЕК И НАРОД

Много раз замечал: если сойдутся два человека разных наций и заговорят о чем-то, что важно каждому человеку в отдельности, то и совсем неважно, какого они народа. И, думаю, не люди сами по себе чаще всего враждуют и ненавидят один другого, а те сообщества, в которых они живут: государства, правительства, партии, идеологии. Только что были почти друзьями -  и вот уже враги. Задета честь народа, вернее, тот образ чести, который каждый создал о себе. Все мы такие преувеличенные формы чести знаем, и знаем людей, которые ничего, кроме похвал о своём родном народе, слушать не хотят.
Другая, ещё более отвратительная крайность, когда свой народ оплевывают в глаза и за глаза.

–––––––––

Возрождение России - великое дело. Но всякое национальное движение сопровождается крайностями. Всё, что накипело, вырывается наружу сгустком обид. Будем помнить и то, что нельзя подносить огонь слишком близко к лицу, своему или чужому. Главное - это лицо человека.
Споры народов так же древни, как и различия между ними. И нельзя одному народу связывать руки или затыкать рот в споре. Право самозащиты - святое право. Но от черносотенства избавь нас бог.

––––––––

По радио "Ода русскому огороду" В. Астафьева. Счастливые минуты. И какое чтение!  (В. Бочкарев). Народ, способный так чувствовать и выражать свои чувства, достоин лучшей участи.

––––––––

Удивительно: у человека всего пять чувств. Но какое разнообразие в выражении, в оттенках! Всем хватает в безмерном океане жизни в ту меру, какую он может вместить.

"МОЛОДОЙ ПИСАТЕЛЬ"

На собрании в писательской организации, обсуждая рукопись моей книги, говорили, что "родился новый талантливый писатель", называли "молодым" и только по имени без отчества. А "молодому" уже почти пятьдесят. Лет двадцать не был он на писательских собраниях, с того памятного дня, когда его "отделали" за "несоветский дух". Что же случилось? Отчего вдруг такая перемена? Откровение у нас, как всегда, нисходит свыше. Идет компания за "человеческий фактор". Оказывается, к человеку нужно относится внимательно. И вот признали во мне человека и писателя, но не вполне, а условно. Негласная табель о рангах. "Старые" писатели -  действительные статские, а "молодой" -  титулярный советник, которого отчество знать не обязательно, и можно держаться с ним, как с мальчиком, и даже не чувствовать  никакой  неловкости за это.

––––––––

Говоря о чужих "недостатках", мы забываем, что судим со своей колокольни. То, что одному кажется недостатком, другому может представляться достоинством, если, конечно, это не элементарная безграмотность. Главное же: не в "недостатках", а в том, как они соотносятся с достоинствами. Книга без таких "недостатков" всё равно, что стёршаяся монета, что человек без лица. Единство достоинств и "недостатков" — тот бульон, в котором зарождается жизнь, та гармония, без которой невозможна музыка.
Нельзя заставить человека петь не тем голосом, которым наделила его природа, не так чувствовать и говорить, как он может. Бери от человека то, что он может дать, и не требуй того, что ему несвойственно. Горе-критики поступают как раз наоборот. Но где не бывает "недостатков", там часто не встретишь и достоинств.

––––––––

Лучше быть самим собой со всеми своими недостатками, чем никем.

––––––––

Всю мою жизнь мне мешали говорить, зажимали рот. С кого мне спросить за это? По какому праву мне не давали дышать, ради какого блага? Кому предъявить счёт? Ответ я знаю. Но виновник так огромен, так неуловим, что и не услышит моего вопроса.

ПЛЕНУМ

Пленум Союза писателей в Москве. Речь об отношениях народов и языков. Мстительные национальные самолюбия. В подтексте: корень всех бед — русские, тот самый "старший брат". Так часто бывает в жизни: старший отдаёт младшим последнюю рубаху, делится куском хлеба; младший вырастает в убеждении, что так и надо. Судят, капризничают, обвиняют. Презрение и ненависть к "старшему брату", вырастившему, выучившему и отправившему их в жизнь, становятся привычными.
Без чувства самоуважения не может быть счастлив ни народ, ни человек. Только одни чувство это строят на братстве и скромности, другие хотят вырвать силой.

––––––––

Очень важно, из каких побуждений человек берётся за перо. Бывает, что и написано хорошо, и слова благородные, а что-то не так. Помню, как один молодой ещё журналист говорил: "Я им покажу! Вот напишу всю правду, разворошу муравейник..." Так и слышалось: вот я вам, будете бояться и помнить. И не о самой правде он заботился, а горел желанием свести счёты. Но это уже литературный терроризм. О таких людях  сказано: язык без костей, а душа без совести. Что в ней есть дурного, мелкого, всё равно вылезает наружу. Шила в мешке не утаишь.

––––––––

Писать надо так, чтобы не краснеть ни за единую строчку. Дурно написанные книги  происходят оттого, что автор не знает, не спрашивает себя, имеет ли он право на слово. Просто перешагивает невидимую границу и  вламывается туда, куда ему путь заказан.

––––––––

Наши тенденциозные публицисты похожи на щедринских господ-самодуров. Стоит им набрать силу, и они начинают раздавать одним оплеухи, другим похвалы. То и другое только потому, что им так "ндравится".





СПОРЫ

В "Литературной газете" о "Печальном детективе" В. Астафьева: поносит интеллигенцию, и как он смеет? Но разве то, что описано в рассказе, - интеллигенция? Конечно, старая русская интеллигенция в массе своей была и слабой, и расплывчатой, большей частью, от деликатности, но и жертвенной, не мыслившей жизни без идеалов. Теперь же она, за немногими исключениями, прикормлена властью, запугана и мало похожа на прежнюю даже внешне.
Так имел право писатель замахнуться или не имел? Но ведь споры эти бессмысленны. Писатель с правдой в душе такой критике не подсуден. Ничего личного автор в виду не имел. Он будет писать так, как скажут ему сердце и совесть. Это и есть его собственный суд.

–––––––––

Спорят о судьбе провинциального писателя и вообще всякого стремящегося к свету жителя глубинки. Гадают, отчего это все рвутся в столицу. Тема старая, как мир. И разгадка проста: дефицит культуры, как, впрочем, и всего остального. Мысль расцветает там, где ею насыщен воздух, где много театров, музеев, творческих людей, где, как в аккумуляторе, собрана энергия.
Другое дело, что надежды провинциалов в столице часто не сбываются. Здесь и свет ярче, и тень гуще.

––––––––

Сколько чепухи, ненужного вздора говорится в нашей печати, по радио и телевидению и не говорится самого главного, что поневоле думаешь: за истиной надо обращаться только к писателям прошлого. Они умели смотреть в корень, говорить о самом важном. Нынешние почти все помешались в уме.





КНИГА ВЕРНОСТИ

Одного писателя, даже одну его книгу, читаешь всю жизнь. И впечатление всегда одно: безобманного наслаждения. Так читаю Г. Флобера "Воспитание чувств" (и совершенно с другим, неприятным чувством почему-то прославленную "Мадам Бовари"). И то, и другое с первого впечатления.
А бывает наоборот: сначала восхищение, жадный интерес, потом остывающая сдержанность, потом сомнение и, как выдох, отчуждение.
Тут, наверное, как в любви. Бывает книга сомнений и измен, а бывает книга верности.

––––––––

Многие беды на земле, весь сор жизни — от ложных страстей. Сколько пророков это говорили! А разве изменился человек? Изменился мир? Может быть, теперь  настало последнее время, когда ещё есть возможность одуматься.

ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Все лучшие наши писатели  сейчас - это люди не из столицы. Да и вся русская литература прошлого разве не провинциальная? С "маленького", простого, провинциального человека, станционного смотрителя, гоголевского пасечника, тургеневского Герасима, Макара Девушкина началась большая литература.

––––––––

Если недостаток интеллигенции - мягкость, то что сказать о людях с каменным сердцем, знающим одно только "дело"?
"Музыка смягчает душу!" - так сказал бы я тем, кто не знает, зачем на земле цевница Аполлона.
Всем делам на земле есть место, но нельзя, чтобы душа затвердела только в делах.



————

"Мы оканчиваем свой земной путь, оставив не более ста листов написанного и произнесенного. А, между тем, сколько остается несказанного!".
Пришло во сне, когда я заснул перед утром второй раз, как слова какого-то героя, в котором была и часть меня.

––––––––

Отчего трудно пишется? Оттого, что до низкой жизни благополучному писателю надо как бы нагибаться, а без неё нет корма для пера. Но писатель  не белоручка, аристократом быть не может. Жизнь - его пища со всем её сором.

––––––––

Много говорят и пишут о писателях и поэтах, не оставляя ни одной косточки не тронутой, ни одного секрета в тени, называя это наукой об их жизни. И вот вместо тайны — примелькавшееся лицо, привычные слова: всё, как стёртая монета.

––––––––

Наше время, как поле несеянное, в душах развалины, и дикие псы бродят между ними, жирея на разложившихся останках. Все грамотны, но мало образованных. Духовно обеднённое время. Дошло до того, что редко увидишь человека, идущего из библиотеки с книгой в руках.

––––––––

Бывает, с человеком долго не соглашаешься, не желаешь видеть в нём то, что не видеть, не признавать мудрено. Но мы умудряемся не видеть.




ВРЕМЯ

Время течёт, ни на миг не останавливаясь, как вода в реке. И  если б мы замечали и чувствовали эти изменения, заключённые в каждом миге, это сначала, наверное, было бы страшно, а потом изменило бы всё.

–––––––––

Дома человек, как в горних, а вниз сойдёт, на улицу, попадает в чистилище, а то и похуже.

–––––––––

Современное человечество слишком занято мыслями о жизни как об источнике удовольствия, а смертно оно так же, как и прежде. Думать о смерти, конечно, бессмысленно, но не думать нельзя. Каждая смерть близких выбивает клинья из нашей жизни. Вся жизнь человека между жизнью и смертью. А мы живём гордо, как бессмертные, пока беда не переломит нам хребет.
Скверны преисполнен человек и постыдных помыслов и в смертях близких своих повинен. Вот о чём подумать бы надо. Всё изначала для себя и через себя, да не всё на пользу себе и другим.