Аспирант

Ю. К. Шестопалов

ISBN 9780987778567 (978-0-9877785-6-7)
Published by AKVY Press
Toronto, Canada; Coral Springs, USA, Florida

Аннотация
У этой книги необычный жанр. Автор эпизодически рассказывает о периоде, когда он учился в аспирантуре, и использует эти события для иллюстрации размышлений о жизни, научной деятельности, характерах встреченных людей.

Annotation
This book has an unusual genre. The author tells about his life when he was a a student and later a doctoral student, and uses these episodes as illustrations of his thoughts about  life in general, considers specific of scientific work and how to succeed in it.

Обложка книги
Обложка книги придумана и изготовлена автором. Фотография побережья северо-восточной оконечности острова Кейп-Бритон, Провинция Нова Скошия, Канада.

And we must study through reading, listening, discuss-ing, observing and thinking. We must not neglect any one of those ways of study. The trouble with most of us is that we fall down on the latter - thinking - because it's hard work for people to think, And, as Dr. Nicholas Murray Butler said recently, 'all of the problems of the world could be settled easily if men were only willing to think.'

Thomas J. Watson

Мы должны учиться читая, слушая, обсуждая, наблюдая и думая. Мы не должны пренебрегать ни одним из этих способов обучения. Проблема с большинством из нас в том, что мы терпим фиаско с последним пунктом – думать – потому что думать, это тяжёлая работа для людей, и, как недавно сказал доктор Николас Муррей Бутлер, «все мировые проблемы можно было легко решить, если бы только люди захотели думать».
Томас Ватсон

Оглавление
Предисловие 8
Пролог 9
Позвольте представиться 16
Утро 16
Немного о науке 25
Глава 1. Первые студенческие годы и некоторые обобщения 27
Несколько замечаний об образовании 30
Первые, но далеко не последние проблемы 34
Мысли о дальнейшем образовании и первые научные проекты 34
Откровение 38
Глава 2. О бывших и настоящих странах 44
Страна Россия в 20-ом веке 44
Люди и страны 52
Отношения между людьми 53
Глава 3. Набирая обороты 57
Дипломная работа 59
Радиотехника 63
Поиск оптимального решения как двигатель прогресса 66
Производительность и эффективность научного труда 73
Краткое обсуждение вопросов терминологии 73
Влияние места проживания 75
Чтение и наука жизни 79
Завершение учёбы. Обстановка в стране 82
Защита диплома 83
Шабашка 84
Глава 4. Начало учёбы 92
Туман, туман... 92
Немного о спорте и экстремальных ситуациях 97
Лирическое отступление о полноте жизни 101
Размышления о разуме и разумности человека 104
О соотношении разумного и животного начала в поведении человека 104
Оценка адекватности абстрактной схемы 106
Взаимодействие законов диалектики и моделей объективной реальности 109
Разум как свойство материи 109
Практическое применение размышлений о разуме и объективной реальности 112
Некоторые правила, полезные для жизни 114
Принятие стратегических решений 114
Принципиальный характер достижения цели путём приближений и приращений. Природа ошибок 114
Начинайте делать! 115
Делать по максимуму, до конца. Максимизировать вероятность успеха 117
Оптимизация всего и вся 117
Будь готов! 118
Бди! 119
Вовремя остановиться – большое дело! 119
Сопоставлять плоды воображения и реальность. Вероятностный подход 120
Не сотвори себе кумира 122
Учитесь говорить «нет» 124
Разные советы 124
Знать или мыслить? 128
Заключение 131
Приложение 134
Эффективность научной работы 134
Степень погруженности (или погруженность) 134
Мастерство 150
Результирующая эффективность научной работы и итог 152
Замечание о количественных закономерностях 153
Примеры из жизни о погруженности и мастерстве 154

 
Предисловие
В сборники сочинений известных писателей иногда включают даже неопубликованные произведения, как начатые, но никогда неоконченные рассказы, заметки. Например, в опубликованных записных книжках Ильфа можно найти отдельные фразы, которые потом вошли в книги «Золотой телёнок» и «Двенадцать стульев». Однако там также есть несколько коротких шутливых набросков, в которых угадываются возможные сюжеты небольших юмористических рассказав. Например, о Публии Сервилии Воскобойникове. (Сюжет основан на том, что происходило бы в Одессе, будь она захвачена римлянами.) В отличие от известных писателей, я решил выпустить «в жизнь» довольно большое незаконченное произведение. (Чуть было не написал «литературное», но вовремя спохватился – это творение не из области художественной литературы. Скорее, размышления в свободном формате о науке и жизни вообще, с небольшими отступлениями-описаниями каких-то эпизодов из моего опыта.)
За исключением последнего раздела о некоторых полезных жизненных правилах, эти заметки были написаны на одном дыхании в 2007 году, и затем просто забыты. В 2012 году я вспомнил об этом, и решил посмотреть, что же такое я тогда написал. Прочитав несколько страниц, понял, что ни-чего с написанным сделать уже нельзя. И я другой, и время другое. С другой стороны, некоторые мысли, как мне кажет-ся, не совсем бесполезные, и могли бы представлять само-стоятельный интерес, если бы кто-то сумел до них добраться. Примерно как в заметках Ильфа о Воскобойникове предста-ёт определенная сторона человеческой природы, когда «Публий же Сервилий же Воскобойников» возмущается тем, что значки, украденные из казармы первой когорты римской армии, оказались не из чистого золота.
Вот такая предыстория. А дальше судить вам самим. 

Пролог
Когда-то давно мы втроём работали в небольшой шабашке. (Так называлось мероприятие, когда несколько человек с целью заработка образуют временную строительную бригаду, и в течение нескольких месяцев строят какое-нибудь жилое или производственное здание, а то и несколько.) Был обеденный перерыв. Кто сидел, кто лежал на бетонном полу в подвале будущего общежития училища, в одном из приго-родных хозяйств Омска. Короткий обед был закончен, и ми-нут через десять наша небольшая компания должна была продолжить бетонировать полы подвала.
Был у нас до этого и четвёртый член бригады, мой приятель по институту, но к тому времени он отбыл в столицу, использовав свой отпуск без остатка. В эти краткие минуты послеобеденного отдыха хорошо растянуться на полу, подложив под голову перевёрнутые носилки, и лениво почесать языки. Аспирант Николай, такой же беспечный, как крепкий и выносливый, беззаботно впал в лёгкую дрёму. Это была его первая шабашка, но держался он неплохо и органично влился в коллектив.
В смысле своего служебного положения на ту пору я был слабо пристёгнут к Омскому институту инженеров транспорта в качестве старшего научного сотрудника, что и позволяло мне проводить несколько месяцев в шабашке. По сути я был на вольных хлебах, добывая себе пропитание исследовательскими договорами, которые сам находил где придётся. В основном работа была связана с обработкой спутниковых и самолётных данных. С договорами было когда густо, когда пусто. То сидишь, неделями безвылазно работая с утра до позднего вечера без выходных, то вообще нет работы. В безработные периоды подпитывался отложенными на такие случаи запасами и в свободное от поисков договоров время делал докторскую диссертацию, защита которой произошла через три месяца от описываемой временной точки.
Миша, по профессии тренер по плаванию, а по призванию вольный орёл и любитель жизни с оттенком созерцательности, был расположен к философскому разговору. Привалившись к шершавой стене из бетонных блоков и подложив голицы под пятую точку, он задал вопрос: “А что, Константиныч, вот допустим ты случайно доживешь до преклонного возраста. Будешь ли ты рассказывать молодёжи о героических днях своей молодости, о том, как ты и твои верные товарищи, с одной штукатурной станцией  наперевес, с горящими от энтузиазма глазами бетонировали важный государственный объект. И как вас днём и ночью одолевали полчища озверелых сибирских комаров, но вы не дрогнули, но выстояли и победили.” Миша любил и умел заворачивать цветистые монологи.

 
Разговор в подвале. Слева – автор, справа Миша.

Я тщательно провёл инвентаризацию содержимого своей души и не обнаружил и тени намёка на желание оповестить грядущую смену о своём героическом прошлом. Наверное, я был слишком нацелен на созидательную сторону бытия, или моя душа ещё не переполнилась знаниями и опытом до такой степени, что надо было облегчить её вдохновенными рассказами о былом благодарно внимающим слушателям. Так что с моей стороны последовало честное признание, в тональности, заданной задушевным Мишиным настроем: “Боюсь, что потомкам ничего не останется от моего пребывания на стройках, равно как и на планете вообще. Хотя, если подумать, это было неплохое время. Конечно, мы зарабатываем деньги, и от этой меркантильной стороны жизни нам не отвертеться. И всё же есть что-то ещё, какое-то удовлетворение сделанным. Коровник, гараж для колхоза, дом для тружеников полей. Что-то в этом есть для души. По-жалуй, пока мне этого достаточно”. На что Миша почти мечтательно ответил: “А как я буду рассказывать о незабываемых днях моей мятежной молодости! Как я буду заливать!” – он даже покачал головой, - “Из-за одного этого я просто обязан дожить до старости”.
-  “Неплохой стимул, конечно. Надо будет тебе полегче работёнку давать. Как мы сейчас вкалываем, надолго тебя не хватит.”
- “Замётано, Константиныч. А я за такое бережное отношение к историческому прошлому поведаю нашим детям и внукам о твоей беспримерной самоотверженности и чистой душе.”

 
Те же на благоустройстве территории поселкового дома культуры.

“Поведай, пожалуйста. О самоотверженности. Душа у меня, конечно, чистая и нежная, отпираться не буду, но скромность в таких щепетильных делах не помешает. История, Миша, и так фальсифицирована целиком и полностью от шумеров до наших дней. Более того, она постоянно переписывается в соответствии с текущими задачами сильных мира сего. Думаю, даже в твоём романтическом видении она будет намного ближе к истине, чем пудовые тома на полках оксфордских библиотек. По-моему, люди вообще легко проглатывают самую несъедобную пишу для мозгов. И ничего, никакого несварения. На всякий случай имей в виду, фальсификация истории дело тонкое, смотри не переусердствуй. А то найдётся какой-нибудь дотошный умник, зацепится за пустяк, и вся наша бескорыстная романтическая деятельность будет оклеветана и предана анафеме, причём совершенно незаслуженно”.
В таком духе трёп длится ещё некоторое время, потом мы встаём и начинаем будить Николая, уснувшего на голом бетонном полу.

Но прошли годы, и вот я с удивлением обнаруживаю, что иногда хочется что-то сказать. Почувствовав такой зов первый раз, я обеспокоился – не означает ли такая прихоть не что иное, как конец моим созидательным устремлениям и обращение к прошлому как единственному источнику отдохновения? Однако по здравому размышлению я логически и эвристически, а также используя элементы эмпирического подхода, очень быстро пришёл к вполне приемлемому для меня выводу. А именно. Желание что-то сказать является вполне нормальным для людей любого возраста. Масштабы этого явления для отдельного индивида зависят от степени развитости критического мышления и способности трезво оценить значимость своих творений. Так что в моём случае либо опустилась планка требований к содержательности, либо наоборот, содержимое моего интеллекта вкупе с другими индивидуальными особенностями выросло настолько, что превысило порог, необходимый для решительного шага к широкой публике. Вообще-то это нормально. Живёшь, развиваешься, накапливаешь опыт, знания, осмысливаешь жизнь, передаёшь этот багаж другим – если есть кому. Обычный цикл. Пришёл, что-то сделал. Если сумел, то как-то зафиксировал опыт – для других, и пошёл дальше. Или совсем ушёл – человеческий век недолог, надо быть готовым и к этому. Как в научной работе: провёл исследование, придумал установку или систему, сделал и сдал заказчику. Всё просто. В общем, получается, что не только можно писать, но и нужно. И по большому счёту, я просто обязан.
Мне трудно определиться с жанром этой работы. Может быть повесть с размышлениями о жизни. Изначально я начал писать что-то вроде небольшого рассказа, намереваясь по ходу хронологического повествования вставлять свои мысли о научных исследованиях и о жизни вообще. Однако очень быстро именно этот второй аспект начал доминировать в содержании. Я решил не сопротивляться и посмотреть, что получится, если пустить дело на самотёк. Мой прогноз был таков, что будет изготовлен малосъедобный винегрет из самых разнородных мыслей и событий. Я вспомнил все прочитанные мною произведения, которые хотя бы отдалённо можно было сравнить с нарождающимся творением, и припомнил свои собственные впечатления. Хронологический ряд таких произведений начинается книгой “Мужчинам до шестнадцати”, прочитанной лет в двенадцать, и заканчивается социологическими романами А. Зиновьева. Как ни странно, впечатление было неплохое. На мой вкус, я бы добавил больше художественности, событийности и сделал именно эту часть более чёткой и насыщенной. Это подготовило бы более красочный, а значит более запоминающийся, контекст и для самих размышлений. С этим и отправился в путь.
Быстро выяснилось, что плотная состыковка темы размышлений и событийного контекста повествования дело не только непростое, но подчас и невозможное. Размышления могут иметь как отправную точку определённое событие в реальной жизни, но далее эти отвлечённые размышления развиваются по своим законам, а именно по законам анализа, систематизации, определения, структурирования, обобщения и проверки нового синтезированного знания – как минимум. Такого рода знание, помимо содержания, также отличается от событийной канвы по форме. В свою очередь, эта форма изменяется в соответствии со своими особенностями, в зависимости от контекста конкретного жизненного опыта и ранее приобретённого знания. (Если вам покажется сказанное не очень понятным, не берите в голову, считайте, что я что-то пробормотал «про себя».) Все эти упомянутые факторы вполне определённым образом формируют физиологическую, материальную структуру мозга, специализируют, тренируют, совершенствуют её в соответствии с выполняемыми функциями. В частности, такое положение дел обусловило определённое устройство аппарата аналитического мышления, работающего автономно в смысле самодостаточности правил, управляющих этим процессом. Оказалось, эти правила не предполагают искусственного включения событийности ради дополнительной художественной окраски повествования – что вполне следовало ожидать. Сказанное хорошо демонстрируется предыдущими строками, цельность которых неминуемо будет нарушена, попытайся кто нагрузить их дополнительным событийным контекстом. Неким оправданием подхода “одно дело в данный момент времени”, в соответствии с которым происходит разделение событийного содержания и отвлечённых рассуждений, является физиологическое устройство мозга, плохо приспособленное для одновременного поддержания нескольких активных областей. Но две активные зоны мозг может поддерживать. Зачастую, то, что может казаться как одновременное действие, на деле является быстрым переключением между разными видами деятельности. По-видимому, и восприятие предлагаемого художественно-мыслительного текста будет зависеть от способности к быстрому переключению от одного предмета к другому. В утешение остаётся только добавить, что смена объектов внимания, происходящая без напряжения, даёт возможность периодического отдыха активным зонам мозга, и делает процесс чтения не столь утомительным. Насколько это так – каждый будет судить сам, поскольку навязанный темп смены предмета разговора может не совпадать с оптимальным ритмом для конкретного читателя. По сути, только что вы столкнулись с первым таким небольшим переключением, когда был дан небольшой экскурс в материалистическую природу мира и в частности мозга (прошу отметить, никто не сказал “человеческого мозга”).
Я вполне отдаю себе отчёт, что круг потенциальных читателей такой повести с рассуждениями узок как кругозор дождевого червя. Нужен определённый уровень развития интеллекта, способность глянуть поверх стереотипов, нужна искренняя потребность разобраться в жизни, в конце концов нужны любознательность и интерес к людям и обществу, чтобы пробираться через ухабистые страницы моего опуса. Тем не менее, я не шевельнул пальцем, чтобы потрафить вкусам широкой публики и украсить своё изложение праздничной мишурой. Жизнь сама по себе более чем  красочна и многоцветна - если уметь это видеть. Так что берите, что дают. Не торопитесь, не делайте скорострельного суждения. Додумывайте, размышляйте, не соглашайтесь. На первый раз возьмите что сможете. Скорее всего, это будет небольшая доля от содержимого. Если вернётесь, найдёте что-то новое. Вернётесь ещё раз – снова найдёте. Это не поверхностное произведение.
И последнее замечание. Я старался описать события так близко к реальности, как только позволяет человеческая память, которая, как известно, подвержена влиянию самых различных факторов. Для меня это была дополнительная гарантия не увлечься и не уйти от объективной реальности; по крайней мере, держать её в поле зрения. Казалось бы – чего проще. Крой правду-матку, вот тебе и объективная реальность. Но не всё так просто. Более того, скорее очень сложно остаться на грани истины, ибо состояние истины есть состояние неустойчивого равновесия. И сохранить его сложно, потому что это требует постоянного сильного напряжения. Понять сказанное может не просто, но если заниматься этим, думать, то постепенно придёт понимание и этого свойства истины. Позволю себе привести по поводу сказанного следующие (свои) строки.

Хватает лишь на пару строк – потом заносит.
Но если врать, то что за прок в пустых колосьях.
Я точку истины ищу – как шар на шаре
Опору чутко в вертикальной паре.
 
Неуловимо ложное движенье -
Шар вниз летит... Ну, в этом нет сомненья.
А так -  покатится куда угодно.
Как мысль моя – далёко и свободно.
 
Но в хаотическом движении нет смысла!...
Хотя статистика другого и не мыслит...
Но зрячий кто, для тех детерминизма?..
...Побольше, чем слепого хаотизма.
 
Эквилибрист – пример. Стоят два шара!
Плод мастерства его, природы дара.
Есть истина. Но спрятана в хаосе.
И мне нужна. Хотя вообще – не в спросе.

 
Позвольте представиться
Этот раздел представляет собой самую длинную “художественную” часть работы. Ну что, давайте начнём?

Утро

Просыпание происходит мгновенно. Ещё секунду назад я был объят глубоким беспробудным сном. И вдруг он сразу исчез, уступив место чуткой ночной тишине, нарушаемой порывами ветра за окном. Я лежу в своей узкой железной кровати с провисшей панцирной сеткой. Тело стремительно наливается упругой, играющей силой. Сон убежал, уступив место энергии молодого отдохнувшего тела. Передо мной в темноте угадывается окно с маленьким прямоугольником открытой настежь форточки. Из неё порывами, прямо на меня, задувает сырой холодный ветер. По оконному стеклу, синхронно с порывами ветра, дробно и настойчиво колотят мелкие капли дождя. В комнате не больше двенадцати градусов, но мне не холодно. Молодая кровь греет...
По утрам я бегаю. Читал где-то, что интенсивные ранние нагрузки, согласно исследованиям медиков, несколько ослабляют иммунную систему. Может быть. Но мне кажется, это если уж совсем рано вставать. В общем, я не обращаю внимания на такие пустяки.  Мне просто надо окончательно проснуться, потому что я не жаворонок. А с другой стороны, и не сова, поскольку укладываться в кроватку мне следует до часу ночи - иначе толком не отдохну. Хорошая спортивная форма нужна для дел, которых у меня хватает. Да и просто приятно ощущать, как играет каждая жилочка и чувствовать напор живительных жизненных соков. При этом и высыпаешься гораздо быстрее, и бытие в целом приобретает какую-то вневременную, чуть отстранённую и лучезарно-радостную окраску. Энергетика – одно из важнейших средств, позволяющих не только выстоять и выдержать мно-гочисленные толчки и удары судьбы или вовремя увернуться от них, но и продвигаться вперёд по этой диковатой, но интересной дороге, называемой жизнью.
В общежитии для железнодорожников царит предутренняя тишина. Машинисты пригородных электропоездов ушли ещё до четырёх часов, со сна тяжело протопав по коридору к общему умывальнику и обратно. Остальной народ продолжает сладко спать. Ни звука. Значит, ещё нет шести часов, потому что незадолго до этого времени слышно, как баба Варя начинает возиться на общей кухне. К железнодорожникам я не имею никакого отношения. Учусь на втором году аспирантуры, но как-то прибился к этому общежитию на окраине Нахабино и живу здесь как бы на законных основаниях.
Ну что, надо вставать! Вылезать из под тоненького одеяла неохота. Но это ничего, с этим мы совладаем. В конце концов, никто не заставляет меня идти на улицу. Но сесть-то на кровати и надеть носки и спортивные брюки я могу? Вроде могу... Ну и надевай, чего валяться. В комнате кромешная тьма, но мне свет не нужен. Сидя на кровати, на ощупь снимаю с отопительной батареи носки, одеваю. Потом также ощупью нахожу одежду, лежащую на расстоянии протянутой руки на табуретке. Размер комнаты где-то метра четыре на два с половиной, так что не заблудишься. Секунд через тридцать я одет. Осторожно провожу ладонью по краю маленького конторского стола, стоящему вдоль боковой стены напротив кровати. Ладонь натыкается на ключ, положенный туда с вечера. Я сказал «с вечера»?.. Пол-первого ночи, пожалуй, уже не вечер...
Теперь вроде всё. Выхожу в тускло освещённый коридор, заставленный вдоль стен старыми шкафами, стульями с наваленным на них каким-то добром, больше напоминающим хлам. По стенам развешаны жестяные тазы, рабочая одежда. На полу лежат и стоят отодвинутые к стене детские игрушки, подростковые велосипеды. Осторожно захлопываю дверь. Звук резко и нахально нарушает девственную тишину спящей железнодорожной обители.
Внутренняя дверь, тёмный тамбур, наружная дверь... О-го! Вот это погода!.. Будто взбесилась под конец зимы… Мокрый снег, гонимый порывистым ветром, проносится мимо большими хлопьями, мешаясь с дождём. Свет тусклой пятнадцативаттной лампочки, подвешенной над входом, выхватывает из тьмы летящий снег. «Эх, Степаныч», - мысленно укоряю я начальника жилищно-эксплуатационной конторы, - «Мужик ты ничего, но что ж так жмотиться на лампочках…».
Снег вторгается в полосу света внезапно и создаётся впечатление, что он валит стеной. Сомнение снова испытывает мою решимость совершить обычную утреннюю пробежку. Нерешительность глушится тем же методом постановки посильной задачи. Раз уж я всё равно вышел, пробегусь хоть до Волоколамского шоссе, что ли... Бежать сегодня до Желябино по такой погоде просто немыслимо (это деревня километрах в шести-семи отсюда). Но туда-сюда до шоссе... Почему бы нет?.. Эх!.. Это я с места перепрыгиваю лужу у входа и, ничего не видя, пробуя землю под ногами на ощупь, выбегаю на дорогу, ведущую к шоссе. Плюх-плюх, плюх-плюх... В темноте, под ногами, разлетается вода со снегом. Вскоре я оступаюсь в лужу, ледяная вода проникает в кроссовки. Да ладно... Какая теперь разница. Вот только холодно что-то... Встречный ветер продувает насквозь. Надо потерпеть! Ничего, скоро согреюсь на бегу.
Пока добираюсь до шоссе, ещё несколько раз ухаю в невидимые в темноте лужи. Слева на мгновение угадывается дом, где по субботам собираются баптисты, и тут же исчезает в темноте. Я невольно ухмыляюсь, вспомнив как недавно пролил кровь одного из «братьев». «Брат» до-олго просил, прежде чем я решил прервать поток каких-то идиотских оскорблений.
Разогрелся, стало тепло. Собственно, можно пробежать чуть подальше. Выбираюсь на шоссе и просто бегу сбоку, уже особо не задумываясь, как далеко я собираюсь забраться сегодня. Логически законченным представляется маршрут до поворота с шоссе на Желябино. И по расстоянию неплохо получится, и нагрузка приличная. Так что давай, вперёд!
Дорога идёт в гору. Поработаем... Вот и поворот. Ну что, пробежим немного?.. Снег и дождь не ослабевают, но теперь, когда я разогрелся, это ровным счётом ничего не значит. Справа от дороги широкое, вспаханное с осени поле. Сейчас в той стороне не видно ни зги. Слева сначала недолго тянутся  чуть заметные через летящий снег заборы небольшого посёлка, потом и они исчезают.
Возле Желябино есть роща с несколькими большими деревьями. В некоторых деревьях неестественно большие дупла, как будто вырезанные сумасшедшим резчиком по дереву. По заверениям Володи, моего соседа по общежитию и сварщика шестого разряда, здесь снимали фильм «Сказка о потерянном времени». Его герои спускаются в какой-то подземный мир, входя в дупла этих деревьев. Может быть и снимали... Но я вспоминаю детское впечатление от сказки и, сравнивая то ощущение тайны с незатейливо смотрящимися корявыми стволами, отказываю Вовиной версии. До чего же мы любим верить в иллюзии... Невинные в данном случае, в реальной жизни они рано или поздно (но неминуемо!) приводят к необратимым трагедиям от уровня отдельного человека до планетарных масштабов. И надо-то, казалось бы, немного – воспринимай адекватно мир, изучай его и думай что делаешь. Думай! Ан нет...
Забежав за Желябино, на шоссе делаю несколько растягивающих упражнений. Пот струится по лицу. Светает. Призрачный белесый свет скорее угадывается сквозь завесу дождя и летящего снега. Прыжки с подтягиванием колен до груди... Теперь назад.

В общежитии баба Варя уже деловито копошится на кухне. В коридоре наблюдается какое-то если не движение, то шевеление. Без холодного ветра становится жарко. Чувствую, что пот побежал с меня просто ручьём. Сразу направляюсь к двери душевой, но увы и ах – меня опередили. Душевая одна на всё общежитие, так что не пустует. Когда-то их было две, рядом, но потом из одной сделали убогую узенькую комнатёнку. Одна стена была вечно сырой. Я это хорошо знаю, потому что эта комната была первым прибежищем моего друга, распределённого работать в Подмосковье после окончания строительного факультета московского железнодорожного института. Потом ему выделили другую, в которой я сейчас и обретаюсь. Тоже сыроватое прибежище, сказать по правде. А друг мой строит БАМ в качестве командира роты железнодорожных войск. Эх, Василий, где-то ты сейчас...
В комнате снимаю мокрую одежду и развешиваю её на дверки шкафа и батарею отопления. Через несколько минут, как могу, споласкиваю торс и ноги холодной водой в общем умывальнике. Удобств в виде горячей воды не предусмотрено. Да, в общем-то, это не так важно. Прыщами я не покроюсь, а соль и пот можно смыть холодной водой. Человеку на самом деле много не надо и без многого он может вполне обойтись. Здесь, как и в любом деле, необходима мера, иначе человек быстро объедается лотосом, подобно спутникам Одиссея, и больше не мыслит жизни без этих маленьких, но не таких уж необходимых удобств. За любые приобретения, как и за всё, надо платить. И тут надо самому решать. Иначе заглотишь крючок общественного мнения и стереотипов – свято место пусто не бывает. В сторону материальных удобств и приобретений легко скатиться – это ощутимо, можно видеть, можно потрогать. Но каждый раз, приобретая что-то, часть ресурсов отдаёшь на приобретение, сохранение, поддержку в рабочем состоянии этого чего-то. А значит, не будет силёнок, ресурсов для другого, может не столь осязаемого, но очень важного. Мера, мера... Аристотель знал что говорил, формулируя свой принцип «золотой середины», да и не он один. Это чувство меры сидит в каждом, но проблема в том, что мало кто по настоящему прислушивается к нему.

На кухне я присоединяюсь к бабе Варе, чтобы сварить пельменей. Заодно узнаю последние новости. Колька подрался с какими-то незнакомыми мужиками у пивной. Благо милиция рядом, пришли, растащили. Накостыляли ему похоже и те и другие, так что вся рожа синяя, как у Фантомаса. Колька и вправду мужик задиристый. Лет ему около сорока. Он и меня в своё время встретил не особо приветливо. Встал посередине коридора, загородив проход, и потребовал угощения за вселение, имея в виду стакан водки. В ответ я молча отодвинул его с дороги. При моих натренированных девяноста килограммах и превосходстве в росте на полголовы с такими ребятами, как Колька, можно не церемониться. Да, пожалуй, и не нужно – другого языка они не понимают. Последовал ворчливый мат, напоминающий рычание барбоса из подворотни. Поскольку Колька не удосужился представиться, при ответе пришлось опустить имена собственные. Я примирительно сказал: «Ты, мужик, повежливей со мной, а то у меня руки соображают быстрее, чем мозги». Колька успокоился, поняв что дармовой выпивки ожидать не приходится, а за излишнюю настойчивость вполне реально можно напроситься на грубость. Хотя на самом деле к мерам физического воздействия я прибегаю в крайних случаях, когда уж ничего иного не остаётся. Но Кольке откуда знать о моей миролюбивой натуре – как и большинство людей, он по себе судит и от себя пляшет.
Баба Варя продолжает свою сводку новостей. С кем попало она не откровенничает, да и вообще предпочитает помалкивать – жизнь, видать, хорошо научила. Но со мной она в меру разговорчивая - чем-то внушил я ей доверие. Сообщила, что Вере, хорошей молодой женщине, работающей бухгалтером в отделении дороги, вчера дали ордер на квартиру. Описана квартира, будто баба Варя сама исходила её вдоль и поперёк. У Веры хороший такой мальчишка, лет семи. Растила она его одна, но недавно сошлась с тихим мужиком из той же конторы, старше её лет на десять. Прогноз бабы Вари такой, что «эти хорошо будут жить - подходят друг дружке».
- «Пожалуй, так», - соглашаюсь я с бабой Варей, подумав и припомнив, с какой охотной терпеливостью её муж возится с мальчиком.
- «Взять тебе молока, если Клавдия придёт?» - спрашивает баба Варя. Это она о женщине, что живёт в деревне через овраг и держит корову. Клавдия какая-то неряшливая на вид, неизвестно как корову доит. Парное молоко может и хорошо, но это тот случай, что нужды нет и лучше поберечься.
- «Спасибо, не надо. Вы ребятишкам-то кипячёное даёте?».
- «Кипячу, кипячу. А как же.»

Баба Варя живёт с сыном Толей, невесткой и двумя внуками по соседству со мной. У них две комнаты, объединённые изнутри проходом в стене. С остальными членами семейства я общаюсь мало. Толя пару раз заходил занять деньги, но потом оставил это бесперспективное занятие. В каждый из таких визитов он вставал в дверном проёме и, мечтательно глядя сквозь стены дома куда-то далеко на север, с щемящей тоской просил занять пятёрку.
- «Я отдам с получки», - искренне говорил он, получив отказ, и, похоже, сам верил в сказанное.
- «Да я понимаю. Куда ты денешься», - отвечал я. Это почему-то приободряло Толю, и он делал второй заход.
- «Может, всё-таки дашь?  Я даже раньше отдам. Дай три рубля».
Толя, что называется, уже «принял на грудь», душа горит.
- «Хорошие у тебя ребятишки, Толь. Иди к ним. Хватит тебе на сегодня, угомонись, а?»
Увещевания не действовали. Слышно было, как выйдя от меня, он шёл на второй этаж в надежде разжиться у Тани, молодой девушки, работавшей поваром в столовой на Савёловском вокзале. Душа у неё была мягкая, как и кругленькое полненькое личико. Прежде чем она перестала занимать деньги Толе, бабе Варе пришлось несколько раз сердито инструктировать её, как надо реагировать на просьбы подвыпивших мужиков о выдаче краткосрочной ссуды.
- «От того, что ты деньги ему даёшь, хорошо только тебе. А нам всем ты плохо делаешь. Так бы выпил маленько, и ладно. А из-за тебя он напивается и потом до утра куролесит, никому спать не даёт», - примерно в таком назидательном ключе поучала баба Варя провинившуюся кредиторшу. Что верно, то верно - добро штука обоюдоострая. Для страждуще-го «от жажды» Толи – добро, для бабы Вари и Толиных жены и детей – слёзы. Здесь случай почти очевидный, а в жизни часто не так просто увидеть, что лежит под поверхностью и какие истинные страстишки и сокровенные желания прикрывают благопристойные с виду телодвижения.

Прихлёбывая горячий бульон, съедаю пельмени, сидя на кровати и поставив тарелку перед собой на табуретку. Наверное, для многих мои бытовые условия покажутся убогими. Но мне нормально, и остальное меня мало волнует. Однако кроме вериг материальных излишеств и фетишей есть вериги и другого рода, закабаляющие и разум, и душу. В основе их появления лежит неадекватное восприятие общества, в котором живёшь, людей, тебя окружающих, недостатки воспитания. Несоответствие представлений о жизни реальной действительности (кстати, постоянно изменяющейся), очень быстро приводит к внутренним конфликтам и жизненным проблемам. И на их разрешение могут уйти годы, если эти проблемы вообще в итоге разрешаются. За иллюзии, за принятие на веру может и хороших и человечных идеалов, но тем не менее идеалов, и слепое следование им надо платить. И, откровенно говоря, я не знаю ничего более дорогостоящего и разорительного, чем этот эфемерный продукт. Избавление от такого рода иллюзий - это работа на всю жизнь. Само понимание где, как, кто и зачем тебя подлавливает очередной раз, дело не простое. А ведь надо ещё принимать ответные меры, и это тоже требует навыка и выработки определённых качеств. Надо уметь резать по живому, надо уметь быть жёстким и сильным, и надо быть спокойным и рассудительным, когда это кажется невозможным. И много чего ещё надо, чтобы избежать ловушек и западней самого разного размера и конфигураций, более чем обильно расставленных по жизни в самых неожиданных местах. И только тогда смутно начнёшь понимать, сколько было потеряно сил и времени из-за иллюзий и идеализирования жизненных пространств и подпространств, и потеряно совершенно напрасно.
Самое интересное, что многие из этих знаний уже приобретены, сформулированы, доступны (хотя и находятся среди обильного мусора), и за них заплачена самая высокая цена другими. Бери и пользуйся, как математическими теоремами – никто же не видит в этом ничего предосудительного. Знание жизни в этом плане ничем не отличается от математического, просто оно менее алгоритмизировано и структурировано. И, тем не менее, сколько же людей постоянно наступают на одни и те же грабли, и раз за разом платят и платят несоразмерную дань своей лени, предвзятости, самомнению, слабости и нерешительности. Или иллюзиям, придуманным другими людьми. Верно, что нет универсальных рецептов на все случаи жизни, потому что сама жизнь меняется, в полном соответствии с законами диалектики. Но та же диалектика говорит, что не может не быть преемственности в любом явлении. В какой форме – это тоже забота законов диалектики, в первую очередь закона отрицания отрицания и закона единства и борьбы противоположностей. Пропорция нового и преемственных знаний в каждом конкретном случае определяется категорией меры. И, насколько я могу судить, доля преемственного знания о жизни намного больше, чем думает большинство. А значит, можно и нужно учить людей жизни, как учат их математике и даже такой скользкой науке как политология. Но проблема в том, что люди с такими знаниями и соответствующими навыками становятся чересчур самостоятельными, а значит неподконтрольными. А вот это уже властям ни к чему.

По жизни я давно научился обходиться немногим. Началось это незаметно. Как-то рано в моей душе произошло отторжение этой погони за модной одеждой, престижными вещами и прочими атрибутами избранности типа «а ля новые бусы у дикаря». Не то чтобы раньше было, просто вдруг осознал, что равнодушен к этому захватывающему, но исто-щающему и уродующему человека занятию. Наверное, я мог бы кое-что покупать - с учётом строительных и авральных работ, связанных с функционированием Рижской железной дороги, доходы позволяют. Но оно мне не надо. Два фактора обусловили такое несколько отличное от среднего поведение. Какой-то инстинкт самосохранения внутри довольно рано вытащил мою особу из толпы, тем самым лишив доступа к источнику стадного чувства. Волей-неволей (волей-волей!) пришлось каждый раз думать самому, исходя из самых общих и базовых предпосылок. Проще говоря, руководствоваться здравым смыслом и жизненными наблюдениями. Вторая причина  - это стремление к свободе. Глубокое, подсознательное и сильное чувство, почти животное неприятие ограничений внутренней свободы, любых попыток навязать что-то извне вопреки моей воле. ( ...А почему «почти» животное?.. Зачем юлить, я же знаю, что человек животное. Что ж здесь плохого, что и чувство животное. В клетке многим зверям не сладко...)  А тряпки, оглядывание на других, погоня за модой, атрибутами избранности... Всё это закабаляет, ограничивает свободу. А она нужна... Каждому человеку, хотя бы и в роли ведомого. Только многие люди этого не знают. Свободе надо учить, и учёба эта не простая. Но, как говорится, дорогого стоит.

Надо сделать оговорку, что материальные аспекты бытия, как и всё остальное, в норме регулируются категорией меры. Взять, например, такую чувствительную для многих молодых людей область как отношение к одежде. Хотя “ провожают по уму ”, как это утверждает русская пословица, она же говорит, что “встречают по одёжке“. Молодым ещё предстоит набираться ума-разума (и не у всех это получится), поэтому в ходу более простые и примитивные критерии для оценки окружающих. Одежда – один из них. Понятно, что приверженцы дедовских  стилей пользуются меньшим успехом у девушек.
Я довольно рано начал одевать себя сам, ещё в школе, сообразуясь со своей интерпретацией тенденций молодёжной моды. Использовал для этого определенную изобрета-тельность при минимуме материальных затрат. Первые годы в институте я провёл в основном в спортивной одежде, дополнив её армейским бушлатом с петлицами внутренних войск. Некоторое несоответствие моде компенсировалось лёгкой экстравагантностью. В общем, я чувствовал себя весьма комфортно. Если к этому добавить удобство моего одеяния, позволявшего принимать горизонтальное положение где угодно – моё любимое состояние после ходьбы и бега – то я чувствовал себя в этом плане прекрасно. Позже мигрировал в сторону несколько более приличного современного, но по-прежнему спортивного стиля. Одежды у меня был минимум, но это были добротные, современно смотревшиеся вещи, служившие мне верой и правдой по несколько лет. Покупал их в магазинах без особых проблем, хотя обычно не с первого захода. Главное в одежде найти и почувствовать свой стиль, который бы давал чувство свободы и естественности в любой обстановке, и одновременно достигался бы минимумом духовных и материальных затрат. Как и в любом деле, в этом вопросе всегда существует решение. Просто его надо найти. Думаю, мне это удавалось. Была у меня также одежда для более официальной обстановки. Надевалась она редко, но это не мешало мне выглядеть в ней так же естественно, а когда надо - представительно и даже с определённой долей элегантности – помогал некоторый врождённый артистизм, свойственный на самом деле многим, но не многими раскрепощаемый и используемый для повседневных нужд. Остаётся добавить, что я не считал за труд самому приталить рубашки, согласно тогдашней моде, или подшить брюки. Как-то за несколько часов сшил себе вполне приличные вельветовые джинсы, писк какого-то летнего сезона. Я, правда, затрудняюсь сказать, что больше подвигло меня на это – желание заполучить модную вещь или любопытство, насколько трудно сшить брюки. Всё-таки я сын мастера-закройщика, одного из лучших портных любого города, где бы ни жил мой отец. Хотя этим его умения не ограничивались - человек он был универсальный и быстро овладевал другими навыками, когда в том была необходимость или просто из присущей ему природной любознательности.
Немного о науке
Завтрак окончен, посуда помыта и прибрана, частью на подоконник, частью в тот же конторский стол. Мне уже невтерпёж проверить вчерашние выведенные формулы. Занимаюсь я дистанционным зондированием. Это когда со спутников или самолётов определяют параметры наблюдаемых объектов. Объектами могут быть и облака, и атмосфера, и земные покровы, и разные искусственные объекты и сооружения. Для этого используются активные радиолокационные измерения и так называемая радиотепловая съёмка, когда принимается собственное радиоизлучение наблюдаемого объекта. Дело в том, что всё что нас окружает (и мы сами, разумеется), излучает радиоволны в сверхвысокочастотном диапазоне электромагнитного спектра. Характеристики излучения зависят от параметров объекта, так что в принципе можно определить свойства объекта. Но задача не простая. В природе ли, в человеческом ли обществе все явления зависят от совокупности различных факторов, которые в свою очередь могут зависеть друг от друга. И потому вычленить вклад каждого из отдельных факторов в “общее дело” не так то легко.  Надо понять, какие измерения для этого лучше подходят, какие методы интерпретации наиболее оптимальны для конкретной задачи. Да и сама постановка задачи требует немалых усилий и глубокого понимания различных дисциплин.
Например, чтобы определить влажность почвы требуется знать и температуру поверхности, и тип почвы, и учесть влияние растительности, и неровностей и так далее. Для такой задачи попутно приходится изучать почвоведение; надо знать что, когда и как вспахивают, как созревает та или иная культура и много чего ещё. Для исследования атмосферы, или даже просто для учёта её влияния на измерения, приходится залезать глубоко в гидрометеорологию и физику атмосферы и океана. И всё это между делом, потому что основная работа связана с электродинамикой, разработкой аппаратуры и математическими методами решения такого рода задач. Надо ещё добавить, что задачи дистанционного зондирования не ограничиваются измерениями в радиодиапазоне. Используется и инфракрасная съёмка, и видимый диапазон, и измерения в других диапазонах волн. Каждый из них имеет свои плюсы и минусы. Например, измерения в видимом диапазоне часто позволяют получить детальное изображение, скажем, местности, но зато они бесполезны в тёмное время суток или когда небо затянуто облаками. Радиоволны, с другой стороны, всепогодны и не нуждаются в дневном свете.
Мне нравятся математические задачи интерпретации данных. Выбрал эту тематику я сам. А каким образом это произошло, вы узнаете немного позже.

 
Глава 1. Первые студенческие годы и некоторые обобщения

Поступая в институт, об аспирантуре я, разумеется, не думал. Шесть лет представлялись как необозримо огромный срок. И он действительно таковым являлся на ту пору. Общеизвестно, что восприятие скорости времени зависит от возраста и физиологического состояния. Само понятие скорости времени интуитивно можно определить как число относительно независимых мыслительных и деятельных операций в единицу времени, характеризующихся также соответственно относительно независимыми и достаточно различными физиологическими состояниями организма. При этом, говоря о физиологическом состоянии, имеется в виду совокупность изменений эмоционального, интеллектуального, физического состояний, вызванных как внешними так и внутренними факторами. Степень изменения должна превысить определённую пороговую величину, чтобы быть зафиксированной как отдельное, отличающееся от других состояние. По этой причине, например, дни путешествий могут казаться намного продолжительнее и насыщеннее чем рядовые рабочие дни, проводимые в жерновах производственного процесса. И время путешествия действительно имеет более высокую скорость в смысле данного выше определения. В итоге два человека могут прожить, скажем, сто календарных лет, но у одного скорость времени была значительно выше. Тогда в пересчёте на среднюю продолжительность жизни, типичную для средней скорости времени, его жизнь будет эквивалентна скажем тремстам годам, тогда как у другого для тех же календарных ста лет эквивалентная продолжительность составит только сорок лет.
Приведённое размышление можно рассматривать и как курьёз и как повод для более глубокого анализа. Мы же удовлетворимся тем, что поскольку моя личная скорость времени была высокой – я действительно жил быстро – мысли об аспирантуре не возникало. А подсказать было некому. Тем не менее, в самом начале первого курса этот предмет мелькнул на горизонте при следующих обстоятельствах. Нашу группу отправляли на уборочную, но двух человек надо было оставить в институте менять батареи водяного отопления. Мы с соседом по комнате на собрание факультета не то не явились, не то опоздали. В итоге нас принесли как бы в жертву, отрезав на некоторое время от возможности поближе познакомиться с ребятами из группы и одной девочкой, которая в самом скором времени куда-то делась. Я даже затрудняюсь сказать, когда и при каких обстоятельствах. Некоторые люди имеют способность исчезать незаметно.
Меняя батареи, мы общались с разным народом. Одни жили в комнатах, где мы исполняли отведённую нам роль сантехников, другие были навроде нас, но с других курсов и факультетов, третьи работали в институте. В какой-то момент в одной из комнат нам подвернулся спокойный благодушный аспирант, готовившийся уже к защите. Не переставая работать, мы разговорились. Он поделился кое-какими дельными стратегическими соображениями, которые я принял к сведению. Для начала аспирант высказал предположение, что мы планируем хорошо учиться, по возможности на пятёрки, так как в школе оценки наверняка были высокие. Я промолчал – вопрос был риторический, судя по тону. Он продолжал развивать свою мысль в таком роде, что можно, конечно, напрячь пупок и отмолотить шесть лет как пионер на барабане. Но такой подход имеет свои недостатки. Во-первых, при таком рвении, скорее всего, пострадает здоровье. Примеров более чем достаточно. Во-вторых, жизнь, вообще говоря, явление более многогранное и интересное, нежели простое всеядное изучение всего, что понапихано в учебную программу. Его мнение, основанное на некоторых перегибах своего собственного опыта, сводится к тому, что надо соблюдать золотую середину. С одной стороны, помнить, что в аспирантуру средний балл не должен быть ниже четырёх с половиной, а с другой не забывать, что в ту же аспирантуру берут здоровых. К тому же научные руководители, как и другие люди, предпочитают жизнерадостных и энергичных парней хилым дохлякам.
Его совету я последовал уже через две недели после начала учёбы, убедившись, что делать всё по-человечески потребует нечеловеческих сил и железобетонного здоровья. Записался в велосипедную секцию, в бассейн, чуть позже ещё и в секцию бокса, и более-менее равномерно распределил время между занятиями физкультурой, позже спортом, непродолжительными путешествиями, походами и учёбой. После первого курса, встретив меня на пляже в Омске, одноклассница с литературным уклоном наградила комплиментом: “Ты прямо как Рахметов!” Сам я не обращал на это внимания, но, судя по весу и старой одежде, за год учёбы атлетизма в фигуре добавилось.
Я и в школе активно занимался физкультурой – выступал за школу и район на соревнованиях по лёгкой атлетике. Зимой, а это в Сибири минимум месяцев пять, почти каждый день пробегал километров двадцать на лыжах, в зависимости от погоды – при температуре ниже минус тридцати градусов бегать на лыжах что по снегу, что по песку примерно одно и то же. В основном бегал по лесу, который начинался за нашим домом, стоявшим на окраине посёлка. Бегал также на соревнованиях, выступая со взрослыми спортсменами. Не знаю ничего более благотворно дейст-вующего на здоровье, чем интенсивная физическая нагрузка на свежем морозном воздухе – при низких температурах увеличивается потребление кислорода, и, наверное, это одна из основных причин такого эффекта.
 
Несколько замечаний об образовании
Правильная стратегия приносила свои плоды. В то время когда у других студентов напрягались мозги, я доводил себя до изнеможения, отрабатывая технику плавания кролем в бассейне, и тренировками в спортзалах. Но я также помнил, что средний бал не должен быть ниже четырёх с половиной. Так, на всякий случай. Учебная нагрузка для меня и, думаю, для многих других студентов, была непомерной. Непомерной не в том смысле, что невозможно было выучить все эти многочисленные дисциплины, но невозможно было выучить их глубоко, так чтобы знания вошли в плоть и кровь, сформировались бы на физиологическом уровне где-то в мозговых структурах. Только такие знания представляют реальную ценность. Но у большинства из нас не было вре-мени для этого. Учёба была постоянной гонкой. Я пытался учиться добросовестно, внимательно разбираясь с материа-лом, но зачастую мне не удавалось выдержать такой подход до конца. Настоящие знания требуют вдумчивости, нетороп-ливости, тщательности и постоянной обратной связи с пройденным материалом, который каждый раз, дополнительно к уже известным аспектам, должен открываться как бы в новом дополнительном измерении. Не получалось. Приходилось подключать память, загружая информацию как в оперативную память компьютера. Такое положение дел когда бесило, когда наводило тоску. Я помню, как после экзамена, даже получив пятёрку, испытывал чувство неудовлетворённости: “Зачем я вообще учусь, если в голове так мало остаётся?” Сдав экзамен, я часто брал учебник и уже спокойно, без спешки, разбирался, что же я там спихнул в очередной раз, в то время как приятели отдыхали на полную катушку - сбрасывали напряжение дней подготовки к экзамену. Некоторые дисциплины были для меня абсолютно ненужными, более того, я испытывал к ним отвращение. Даже учебники в руки брать было неприятно. Это касалось в основном технологических предметов, типа “Электронные и вакуумные приборы”. Людей с моим устройством мозгов можно только изуродовать вколачиванием таких знаний, так, что из неплохого сырья в итоге получаются жалкие отбросы. С другой стороны, нужна система обучения, и отдавать выбор курсов на откуп самим студентам тоже неправильно. Нужен баланс, который вполне посильно достигнуть, если этим занимаются компетентные думающие люди. Цель настоящего образования научить людей думать профессионально и эффективно. Думать творчески, захватывая широко и глубоко, учитывая многообразие и взаимозависимость всех составляющих и привходящих исследуемого явления. Думать научно, то есть на основе научно обоснованных подходов, методологий, как общего плана, так и специфических для конкретных областей.
Начиная с определённого уровня научных исследований также необходимо понимание общих, фундаментальных законов природы, и в первую очередь законов диалектики. Говоря о диалектике, не могу не добавить, что ничего более глубокого и фундаментального человечество на сегодняшний день не создало. Но самое смешное и одновременно печальное в этом то, что именно этим знанием, добытым величайшими умами человечества, сегодня пренебрегают (да по большому счёту всё время, начиная с древних греков). Более того, его шельмуют, очерняют, презрительно игнорируют. Причин много, они достаточно понятны. Одна из них состоит в том, что диалектику ассоциируют также с идеологией Маркса, и отсюда ведёт происхождение резко негативное, исключительно политизированное и идеологизированное отношение к диалектике. (В том числе, но не только.) Это абсолютно неправильное представление, но, к сожалению, оно всячески поддерживается, раздувается и пропагандируется. Я не одинок в своём мнении о диалектике, такие же мысли я нашёл в работах Александра Зиновьева, и это было отрадное открытие. Лично мне читать его произведения тяжело и неприятно (исключение книга “Запад”), и я с удовольствием бы этого не делал. Но у него встречается рациональное направление мыслей (хотя не обязательно сами мысли).
Вырастить настоящего учёного дело сложное, я бы сказал филигранно-точное. Для этого нужна особая комбинация факторов и условий, система воспитания и даже определённая историческая эпоха или определённая историческая ситуация. Хотя отдельные самородки пробиваются, наука давно превратилась в индустрию со всеми вытекающими последствиями. В первую очередь это изменение качества человеческого материала и его чрезмерная (для научной работы) социализация, включая такие явления как корпоративность, доходящая до круговой поруки, слишком узкая специализация и использование массовых, читай производственных или конвейерных, средств решения научных проблем.
Сказанное не означает, что всё так плохо. Отнюдь. Просто идёт развитие, неминуемое диалектическое изменение этого феномена человеческой деятельности и надо чётко понимать, что происходит, и соответственно оптимизировать процессы изменения в соответствии с интересами людских сообществ. По-человечески можно понять, когда пятьсот один член жюри присяжных, которых  Сократ довёл своей простотой до фатального для него решения, принимают такие меры по отношению к своему странному и приставучему соплеменнику. И всё же в интересах того людского сообщества надо было оставить Сократа в покое и дать ему возможность слоняться по городу со свитой учеников-друзей. Если уж так хотелось найти крайнего за потрясения и катаклизмы после поражения в Пелопонесской войне, можно было придумать что-нибудь другое - например, воздать должное красноречию покойного к тому времени Перикла. В какой-то мере, благодаря также и ему, Афины начали затяжную и кровопролитную войну против Спарты. (Хотя объективно всё к тому и шло, и предотвратить войну было сложно.) Но нет, зациклились на Сократе. История, как известно, не знает сослагательных наклонений, и теперь никто никогда не узнает, что потеряло человечество, уничтожив этот один из многих “ростков будущего”, как говорил о делах таких людей и самих людях Александр Зиновьев.
Высказав свои соображения о некоторых недостатках системы обучения на физтехе, надо не забывать, что всё познаётся в сравнении. Я неплохо знаю, можно сказать, из первых рук, систему образования в Северной Америке, равно как и в Советском Союзе. Могу с полной ответственностью сказать, что в целом в Советском Союзе давали образование заметно лучше, чем в среднем в Северной Америке. Можно было бы ввести количественную меру сравнительной оценки качества образования, руководствуясь конечными задачами как критериями оценки. Если за критерий взять специализированные знания как сумму информации и технических навыков на момент окончания обучения, то советская система была заметно впереди американской (в среднем; элитарные заведения это другой и тоже не простой и однозначный разговор). А по критерию общего образования, как инструмента активного познания мира и его практического освоения,  советское школа как единая система школьного, средне-специального и институтского образования была просто на порядок выше северо-американской. Система включала в себя такие уникальные и эффективные инструменты, как единая методологическая основа в рамках всей страны с определённой степенью гибкости на тактическом уровне, чёткие и прозрачные критерии оценки качества знаний, связь с практикой, система переподготовки и система контроля уровня преподавания. Нельзя не упомянуть подвижничество преподавателей как массовое явление, когда они (до поры до времени) воспринимали работу как миссию, как смысл их жизни, и многие другие особенности, как ассимилированные из классического образования, так и являющиеся изобретением советского времени. Так что те недостатки, о которых я упомянул, выглядят относительно небольшим волнением в целом чистых и глубоких вод.
 
Первые, но далеко не последние проблемы

После первого семестра меня лишили стипендии до следующего года, но учёба была не при чём – учился я неплохо. Как бы за драку, хотя драки не было. Но кровь была. Немного, но подтверждённая справкой из поликлиники, доставленной в деканат истцом. Наглядный пример, как излишняя вспыльчивость, обострённое чувство справедливости и неправильные стереотипы поведения оказывают плохую услугу их обладателю. Эмоции, как известно, вещь иррациональная. И хотя жизнь тоже устроена зачастую по иррациональным правилам, они подогнаны под видимость разумности. По сути, правила жизни являются виртуальными, но внешне воспринимаются многими как замкнутые, и потому выглядящими как законченные реальные системы. Эмоциональная иррациональность плохо совместима с иррациональностью социального устройства; она живёт по другим законам – внутренним законам эмоциональной сферы, которые, в свою очередь, во многом запрограммированы эволюционно и определяют наше поведение. (Этология хорошо объясняет многие аспекты поведения человеческих сообществ на примере поведения других животных.)
Мысли о дальнейшем образовании и первые научные проекты
Как-то на четвёртом курсе я сдавал экзамен на базовом предприятии одному из ведущих специалистов в стране. Вначале всё шло как обычно: вопрос – ответ, вопрос – ответ. Предмет для меня был новый, я заинтересовался им и изучал с удовольствием, так что проблем с ответами не было. Но время экзамена шло, а вопросы не кончались. Более того, они стали явно выходить за рамки курса и становились всё глубже и сложнее. Но то ли я был в ударе, то ли действительно хорошо разобрался с предметом, но держался неплохо и как бы принял вызов. Я уже явно решал реальные научные задачи, да и экзамен принял форму вдумчивого разговора, а экзаменатор не скрывал, что он и сам не знает ответа на некоторые свои вопросы. Часа через три он взял зачётную книжку, тщательно перелистал её и неожиданно предложил пойти к нему в аспирантуру. Я ответил, что мне учиться ещё два с половиной года, на что он весело парировал, что время летит быстро. “Одним словом, надумаете, приходите в любое время, возьму без разговоров”, -  закончил он. Я осторожно поинтересовался у других студентов, как прошёл экзамен у них. Похоже, я один чем-то приглянулся преподавателю. У меня и до этого были в чем-то схожие ситуации. На экзамене по математическому анализу однажды преподаватель просто предложил мне “порешать задачи”. Экзамен я в общем-то уже сдал, судя по количеству отвеченных вопросов. Мог бы отказаться, он бы поставил пятёрку и отпустил с миром. Но я согласился. Так я и решал задачи часов до шести вечера, придя на экзамен к девяти. Преподаватель дал мне полчаса пообедать и предупредил, чтобы я не наедался, а то в сон потянет. Он давал сложные задачи, требующие достаточно глубокого понимания всего курса и определённой сообразительности. По ходу дела менял условия, дополнял их новыми требованиями или ограничениями. Одним словом, раззадорился не на шутку. Занятие явно доставляло ему удовольствие. Мне, в общем, тоже. Мы тепло расстались, очень довольные друг другом.
Так иногда испытывают дружеские, почти братские чувства к своему противнику боксёры по окончании поединка. Казалось, только что наносили друг другу беспощадные удары, и вот стоишь на ринге на виду у всех, обнимаешь своего противника и любишь его в этот момент как брата, как самого дорогого друга, и знаешь, что он испытывает такие же чувства по отношению к тебе.
Человек интересное существо. В нём гораздо больше социального содержания, которое позволило бы ему жить куда более счастливо и полнокровно, чем это пытаются представить защитники неравенства и разобщения людей. И потом, у разных народностей способность к социальному единению развита по-разному из-за особенностей генотипа и исторических условий. У некоторых групп людей, которых совокупно называют русскими, потребность и способность к социальному единению довольно выражены. По закону равновесия это же качество балансируется набором противоположных свойств, в какой-то мере маскирующих первые. (Например, открытость соседствует со способностью идти на конфронтацию.) Просто нужны определённые условия и сдерживающие факторы для качеств-антиподов социальности. И тогда преимущества, даваемые способностью к единению, заиграют своими алмазными гранями. Опыт советской жизни дал более чем достаточно таких светлых примеров. Так что нет универсального рецепта, как оптимально жить тем или иным народам, и быть не может в принципе, потому что слишком много факторов формируют общество и его социальное, политическое, экономическое устройство. И формируют из людей, генетически по-разному устроенных, эволюционно развившихся в различных условиях как отдельные расходящиеся ветви. Смешение разных этнических групп, безусловно, фактор, работающий на однородность человеческой материи, но на сегодня он не является доминирующим. На деле разные народы и народности отличаются достаточно сильно, чтобы найти единое оптимальное для них социальное устройство общества.

Возвращаясь к тому экзамену, когда меня тестировали на аспирантскую пригодность, добавлю, что этот эпизод дал толчок моим размышлениям об аспирантуре. В тот год меня уже распределили в лабораторию, я успел сделать первый реальный проект. Этот проект хоть и должен был быть имитацией существующего устройства, на деле оказался отнюдь не простым, так как из-за нелинейности электродинамических процессов мне пришлось рассчитывать всё устройство заново, а не просто пересчитывать размеры и параметры волнового канала пропорционально изменённой длине волны. Никто, в общем-то, этого не заметил и не оценил, да и сам я не придал особого значения. Аппаратуру надо было быстрее запускать, сроки поджимали. Я сам нарисовал все чертежи для изготовления волноводных элементов, сам ходил в цех договариваться об их изготовлении напрямую с рабочими, стимулируя их заинтересованность методом кнута и пряника. Звучит странно, особенно насчёт кнута, но напор и энтузиазм действует без чинов и званий, а народ в цехе в общем был неплохой, шли навстречу. В итоге мой канал в лаборатории наспех проверили, убедились, что всё работает, и воткнули в аппаратуру, которая уже через несколько недель накручивала витки вокруг Земли. А мне поставили зачёт.
Вообще четвёртый курс, что называется, сделал разницу. Первые три года я был студент как студент, разве что намного больше других проводил времени в спортивных залах и разъездах. Я не понимал, зачем и чему я тут учусь. Моя натура больше подходит для реальных дел, а не для академической деятельности. Математика сама по себе не вызывает во мне трепета, хотя некоторые курсы мне нравились, вроде теории функций комплексного переменного и уравнений математической физики. Но стоило за всеми этими формулами замаячить реальной задаче, как я преображался. Тогда никакая математическая сложность не могла меня остановить. Всё сразу становилось намного понятнее и проще, и формулы больше не пугали. Выполнив первый реальный проект со спутниковым каналом, я наконец-то понял, что нахожусь на своём месте. Наука, это то, что мне надо и то что у меня получится. Для этой цели я подходил как патрон в патронник почти по всем параметрам. Я был инициативен, самостоятелен, изобретателен и не обращал внимания на авторитеты, если чувствовал свою внутреннюю правоту. Работоспособность была отчасти проблемой. Работал я рывками. Мог выложиться дня за три, и потом нуждался в отдыхе. Но в конце концов и здесь приспособился. Держал хорошую спортивную форму, три дня работал по четырнадцать часов в сутки. На четвёртый, а иногда на третий день, вечером отдыхал, заканчивая работу в пять часов.
Однако таким образом была решена только часть проблемы. Да, научная деятельность меня устраивала. Но надо было ещё определить конкретную область науки, которая наиболее оптимальным образом соответствовала всей совокупности моих интеллектуальных и эмоциональных особенностей, способностей, интересов. Нужна была тщательная окончательная настройка системы. И вот уже с этой задачей я по большому счёту не справился. Были верные телодвижения, но я не завершил их до конца, отчасти по своему недомыслию, отчасти из-за неспособности переломить жизненные обстоятельства, в которые заводили меня несколько неадекватные представления о людях и об устройстве общества вообще. Это отдельная наука и искусство, и учиться им надо как можно раньше и как можно серьёзнее. Но я был не очень прилежным  и к тому же чересчур самонадеянным учеником. И ещё у меня была своеобразная иерархия ценностей, в которой в большой степени присутствовали поэтическая и бродяжническая составляющие. А за такие “изъяны” приходится платить. И платить, согласно общепринятым оценкам, дорого. Но с учётом поэтической компоненты мировоззрения, высоко ценящей эмоционально богатый внутренний мир, и которая у меня присутствовала, плата была приемлема.
В общем-то хорошо, что я не ушёл из института в первые три года. Удержало то, что тогда бы меня призвали в армию, а в армии было бы ещё менее интересно. Теперь трудно сказать, как могла сложиться жизнь, уйди я тогда из института. Но бродяжий зов и желание увидеть жизнь поближе были сильными. Не армия, ушёл бы я бродить по стране.

Откровение

Я и в данный момент сомневаюсь, стоит ли писать об этом эпизоде. Причин несколько, одна из них - внешне несколько иррациональный характер происшедшего, хотя природа события вполне материалистическая и имеет разумное объяснение.  А произошло следующее. Во время учёбы, в конце третьего курса во время весенней сессии, я сдал какой-то экзамен. Сдал поздно, никого из приятелей уже не нашёл, и решил один съездить в Москву – порадовать себя посещением какого-нибудь кинотеатра. Хотя обычно я предпочитал более активный отдых. Это могли быть поездки на велосипеде по подмосковным дорогам, ходьба по бездорожью вдоль Клязьминского водохранилища с сопутствующими такому маршруту переправами через протоки либо вплавь, либо на случайной лодке.
Однако в этот раз получилось так, что я поехал в Москву. Подходящего фильма не нашёл, и направился назад, к Савёловскому вокзалу. Мне надо было дойти до станции метро “Проспект Мира”. В какой-то момент вдруг увидел себя как бы со стороны. Я стоял у стены здания, на краю тротуара. Мимо шли люди. День был облачный, немного душноватый. Пешеходы, вся улица отгородились от меня как стеклом, мы стали существовать как бы в двух разных временных измерениях. Моё время будто остановилось, а люди продолжали жить в своём времени, продолжали идти. Идти неотвратимо. Именно неотвратимо, они ничего не могли с этим сделать, никак не могли помешать этому движению, частью которого были они сами. Они были обречены на это движение, которое ведёт к чему-то нехорошему. И в этот момент пришла короткая и ясная мысль, что эта страна обречена. Что её не будет. Она ещё будет долго существовать, но она обречена исчезнуть. “Долго” измерялось моими масштабами, в переводе на годы это временной интервал, как я ощутил его тогда, равнялся двенадцати-четырнадцати годам, то есть это был бы восемьдесят седьмой - восемьдесят девятый год. Середина-конец перестройки, что я и считаю концом страны, когда процессы разрушения стали необратимыми, и на эволюционные изменения надеяться больше не приходилось.
Я был ошеломлён. Страна казалась незыблемой. Я в ней родился, вырос, как это её может не стать?! Но мозги упрямо продолжали удерживать мысль об обречённости страны, её не таком уж далёком конце. Я с трудом стряхнул с себя наваждение, но остаток того дня так и прошёл под впечатлением этой мысли, равно как и несколько последующих дней. Мой разум отказывался её принимать. Я был слишком молод, слишком весел и беспечен, чтобы с полной серьёзностью отнестись к предупреждениям моего мыслительного аппарата, проделавшего в подсознании огромную мыслительную работу, чтобы выдать “на-гора” этот отнюдь нетривиальный для того времени результат.
Объяснение случившемуся несложное.  Я рано начал осозновать себя и хорошо помню, как жили люди на Дальнем Востоке, в городе Свободном, откуда наша семья уехала когда мне было шесть лет. И помню именно социальную среду, то есть взаимоотношения людей, их менталитет, ин-теллектуальный и культурный уровень. Это сейчас я пишу умные слова, но тогда я просто впитывал, воспринимал сре-ду, но воспринимал чутко, глубоко и точно, и хорошо запо-минал, больше на подсознательном уровне. Когда мы пере-ехали в Омск, я сразу почувствовал отличие социальной среды от той, что была в Свободном. Город был более зажи-точным, он был именно Городом, и отношения там были городские. И цели у людей были другие, более значимые, более в каком-то смысле высокие, но и более индивидуально ориентированные. Жизнь была жёстче, и было за что бороться. И хотите верьте, хотите нет (вы выберете скорее всего нет), но я это почувствовал. Не мог выразить словами, но чувственное ощущение было отчётливое и хорошо запомнилось, так что даже сейчас мне не представляет труда его воспроизвести, и на сей раз описать словами.
Разница была небольшая, но там, где Омск был сейчас в плане соотношения коллективного и индивидуального, в плане благосостояния - народа и управляющей элиты – Свободный отставал года на четыре. Благодаря пространственному перемещению я как бы перескочил также и в другое время, и различие было достаточно большим, чтобы я мог его ощутить, заметить и запомнить. Живи я в Свободном, я бы постепенно эволюционировал с окружающими, не замечая перемен и адаптируясь к ним незаметно для себя, как не замечают этого многие люди. В годы перестройки я видел людей, почти безынерционно приспосабливающихся к новым условиям незаметно для самих себя. Так, что за год жизнь менялась просто радикально, но для них как бы ничего не менялось. Спроси их (и я спрашивал!), они скажут, что как раньше жили, так и живут, ничего не поменялось.
Когда в семьдесят втором году я приехал в Москву учиться, я совершил ещё одно временное перемещение, и опять разница социальной среды была достаточно велика, чтобы я опять её заметил и запомнил. Надо добавить, что к тому времени я в силу своей социальной чувствительности, что ли, уже начал отмечать происходящие перемены в социальной среде Омска. Начиная с середины шестидесятых годов изменения набрали такой темп, что перемену социального, политического и идеологического климата можно было видеть невооружённым глазом. Страна перерождалась. Коллективистская идеология всё больше замещалась индивидуалистической, всё большее значение придавалось потребительству и материальным атрибутам. Ничего плохого в росте материального благосостояния нет, но проблема в том, что оно достигалось за счёт и шло в ущерб духовной, культурной, интеллектуальной и общественной сути. Но, опять же, ощущая всё это, я был не в состоянии делать какие-либо практические выводы или вообще сформулировать свои ощущения словами. Просто жил с ними, испытывая какой-то подсознательный дискомфорт, и всё.
То, что я увидел в Москве в семьдесят втором, но особенно в семьдесят третьем году, пришло в Омск году в семьдесят шестом. Но пришло в несколько другой форме, более грубой, более неумной и неприкрытой. Рвачество, индивидуализм, ослабление трудовой дисциплины и резкое снижение сознательности людей, как следствие всё более лицемерного поведения властей и перерождения правящей бюрократии. Вот такие тенденции начали проявляться в Омске.
Имея в качестве исходной информации временные скачки, а также наблюдения по изменениям социальной среды в каждом из трёх мест, мои мозги на подсознательном уровне всё это обработали, привлекли неплохо развитый здравый смысл и чувство реальности, сравнили, экстраполировали и выдали ошеломивший меня результат. Экстраполяция шла по линиям разрушения коллективистского сознания и бюрократизации и ухудшения управления страной. Обе тенденции были настолько явно и чётко выражены, что определить нулевые точки не представляло большого труда. Это и дало возможность выдать достаточно точный срок, когда оба фактора перестанут что-либо значить в механизме сохранения целостности страны. Отсюда и довольно точная временная оценка момента гибели страны. …Но что же я никак не воспользовался этим результатом?! Да ладно, что теперь уби-ваться. Первый и последний раз, что ли…

В подтверждение сказанному могу добавить, что сам описанный механизм обработки информации для меня не подлежит сомнению. Именно так я и решаю проблемы, особенно научные. Мне надо заложить в подсознание исходный материал, начать думать, чтобы запустить мыслительный процесс, а дальше можно заниматься чем угодно. Через некоторое время из подсознания выплывет, что либо недостаточно информации, и тогда я добавляю что требуется, либо решение проблемы – промежуточное или окончательное. Иногда задачи не очень сложные, тогда я могу успевать и записывать сделанное, и стимулировать решение новых задач, так что получается как бы непрерывный процесс. Потом я могу находить десятки отпечатанных страниц таких работ и в упор не помнить, что я когда-то это делал. В кандидатской диссертации оказалась целая такая глава. Из всего процесса я потом с трудом вспомнил один мгновенный эпизод, когда я не сразу смог найти линейку, чтобы провести прямую линию. Всё. Остальное в памяти никак не зафиксировалось. Но это так, между прочим, главное то, что этот же механизм “осчастливил” меня провидением недалёкого будущего страны. К слову сказать, недавно (в две тысячи седьмом году) съездил в Омск и Москву, посмотрел на жизнь в этой новой и абсолютно незнакомой для меня стране. И опять подсознание выдало несколько неожиданный для меня прогноз. И он упрямо лезет, и всё ты тут. Но прогноз был неожиданный только в первый момент. По здравому размышлению он вполне закономерен, если знать некоторые особенности генотипа и менталитета этого народа и людей вообще. Если случайно поживу подольше, будет интересно посмотреть, что на самом деле произойдёт, и сравнить. Откровенно говоря, мне не очень нравится говорить туманными намёками, уподобляясь в этом расплодившимся ныне многочисленным проходимцам всех мастей. Причина простая – люди не хотят знать то, что им не нравится, то, что может причинить им боль Они предпочитают верить в лучшее, предпочитают приятное заблуждение и обман некрасивой и неприятной истине об объективной реальности. Так что делись я своими откровениями, не делись, результат по сути будет нулевой. Ну, а для тех немногих, кому всё же интересно знать моё мнение о будущих изменениях в стране и в мире, скажу следующее. Оно отдалённо перекликается с тем, что говорит А. Зиновьев в своих последних работах, но у меня взгляд намного более оптимистичный и куда как более конструктивный. За теми же мрачными деревьями я вижу не только лес, но и неминуемые просветы, солнечные поляны и, хоть не очень ласковые и зачастую опасные, но вполне проходимые открытые пространства. Однако путь далёк, труден, и на значительных отрезках времени довольно тосклив.
Разумеется, в рамках доступного нам знания движение материи принципиально имеет и  детерминированную и случайную составляющие. Важно понимать, что движение материи преемственно. Скачкообразное, мгновенное (в широком смысле) изменение состояния материи невозможно. В каждый момент времени состояние материи определяется совокупностью взаимодействующих факторов (постоянно изменяющихся, появляющихся, исчезающих!) и их предше-ствующей динамикой. Чем дальше мы пытаемся глянуть вперёд, тем большее влияние оказывает фактор случайности как следствие неполноты нашего знания (неполноты прин-ципиальной, никогда невосполнимой, так как знание о ма-терии неисчерпаемо) и нашей неспособности интерпретиро-вать имеющееся знание.
Да, так вот. В случае с современной Россией её внутренние тенденции, которые будут оказывать определяющее влияние на жизнь страны, проглядываются на десятки лет вперёд. Но есть ещё влиятельные внешние факторы, которые не уберут внутренние тенденции, но способны существенным образом поменять их проявление. Для народа будет, что называется, хрен редьки не слаще, но форма приобретёт несколько более авторитарный оттенок. Народ же обработают так, что им такой оттенок будет даже нравиться. Не всем, конечно, но подавляющему большинству, которое, как известно, и делает заказанную свыше разницу.

 
Глава 2. О бывших и настоящих странах

Страна Россия в 20-ом веке

Здесь мне бы хотелось пояснить ситуацию с исчезновением и появлением новых стран на примере России и объяснить своё отношение к этому явлению. Несмотря на то, что исчезновение страны, как в случае с Советским Союзом, событие неординарное, на деле все страны постоянно изменяются, так что спустя, скажем, двадцать лет, страна поменялась настолько радикально, что фактически стала другой. Хотя местоположение и название те же, и даже язык очень похож. Я родился, вырос и прожил большую часть взрослой жизни в стране под названием Советский Союз. Этой страны больше нет. Практически нет даже её останков, по которым хоть как-то можно было бы воссоздать жизнь этой уникальной и навсегда ушедшей страны. Следы её существования очень энергично и успешно уничтожаются, вытравливаются, запахиваются и сводятся в могилу. В этих моих словах не надо искать горьких сожалений и щемящей печали. Это простая констатация свершившегося события, признание факта, и ничего более.
На части территории той страны образовалось новое государство, известное миру под названием Россия. В этой новой стране ещё живут люди, которые когда-то жили в совершенно другой стране Советский Союз. Это можно понять так. Когда люди иммигрируют в другую страну, они попадают в новую среду и начинают к ней приспосабливаться. А в случае с Россией произошло то же самое, только ехать людям никуда не надо было, и в этом плане им было легче. Но на самом деле им было тяжелее. Форма поменялась в одночасье, декретом. Содержание страны - народ, земля, города и веси, и т.д. – начало подстраиваться под новую форму. Через пятнадцать лет (мгновение в историческом масштабе) от прежней страны практически не осталось следов. Неузнаваемо изменилось всё, очень сильно поменялись люди. Как правило, сами не сознавая этого изменения. Ну, просто другой народ стал. И страна другая. Чужая, незнакомая мне лично, с незнакомым для меня народом. Этот народ живёт в своём мире, который совсем мало пересекается с моим, и уж совсем не имеет ничего общего с жизнью в Советском Союзе. Что обращает внимание, это что люди, жившие также и в Советском Союзе, всё равно видят свою жизнь как бы непрерывной, соеди-нённой с прошлым более крепкими связями, чем оно есть на самом деле. И правители этой страны поддерживают такую веру в связь с прошлым, потому что знают, что люди хотят иметь корни, быть причастными к истории, к жизни страны, к её настоящему, прошлому, или пусть мнимому величию. Человек существо социальное и должен жить и ассоциировать себя с обществом или сообществом себе подобных – он так устроен биологически, иначе превратится в зверёныша. Ничего оригинального в поддержании такой веры в связь с прошлым нет. Все правительства всегда так делали, и делают, и будут делать. В таком подходе, безусловно, есть положительные моменты. Это один из способов научить людей хорошему на реальных, подретушированных или даже никогда не существовавших, примерах, вселить в их души спокойствие, определённость и даже в какой-то мере решительность и ощущение миссии. Однако при этом не должна нарушаться категория меры, то есть в данном случае должна сохраняться некоторая реальная преемственность формы. В случае с Россией такой преемственности нет и быть не может, поскольку новая форма отрицает предыдущую в принципе, является её антиподом. По этой причине делаются также попытки перекинуть мостик в досоветское время, чтобы там обрести преемственность современной формы российского капитализма с самовоспроизводящимся государственно-бюрократическим аппаратом, и формой дореволюционного капитализма с иерархической государственной и гражданской системой управления страной. Я не говорю, что это плохо или хорошо. Пока речь не об этом. Если разложить ту и другую формы на составные элементы, и учесть изменения, происшедшие в мире с тех пор и в технологическом аспекте, и в плане человеческой материи, то даже самый поверхностный анализ выявит определённую несовместимость этих составляющих. Потому что между ними лежит эпоха, которая принесла в полном смысле слова эпохальные события, необратимо изменившие этот мир и по форме, и по содержанию.
У правителей этой новой страны нет своей эпохальной идеи, способной объединить народ. Такой идеи нет и быть не может в силу специфики новой социальной формы и специфических, но объективно обусловленных, личных качеств правителей, отфильтрованных процессом захвата власти и последующего разграбления страны.
Прошу понять меня правильно, я не пытаюсь кого-то очернить или наоборот обелить. Мне просто охота понять, как оно есть на самом деле. У меня были эмоции, как и у любого нормального человека, когда уничтожается его страна. Но потом, когда её гибель стала необратимой, какой смысл сожалеть о прошлом? Страны то нет! Я считаю, что у той страны было много проблем. Однако до поры до времени их можно было решить эволюционным путём. Но человеческая материя как содержание определённой социальной формы оказалась неадекватной этой форме. Не доросла материя, не развилась до уровня, соответствующего этой форме, причём на всех уровнях. Победили дремучесть, животные инстинкты, невежество, недоразвитость народа, который только-только начал выбираться из болота невежества, да в скором времени опять туда и ухнул. Кто, находясь в здравом уме, сжигает дом из-за того, что там завелись клопы? Или из-за того, что вдруг узнаёт, что когда строили дом, то били лошадей, возивших брёвна, и что плотники, его строившие, матерно ругались? Это каким чистоплюем или идиотом надо быть, чтобы спалить такой дом? Тех лошадей нет давно, нет тех плотников, нет их прораба, но дом-то стоит, люди в нём живут уже более-менее нормальные, и время другое на дворе, и порядки другие. Это реальная жизнь, в которой в принципе не может быть каждое лыко в строку, потому что она богаче, глубже любой абстрактной идеи, любой наперёд заданной абстрактной кон-струкции. А та жизнь, к которой предъявляли на ту пору претензии, в чём-то обоснованные, в чём-то нет, к тому времени уже стала историей. Но люди пошли на поводу кучки хитроумных крикунов, интриганов и, пардон, недоумков и начали кричать: “Давайте сожжём этот проклятый дом! Зачем лошадок обижали?!” Ну, сожгли. Хорошо стало? (Я знаю ответ большинства жителей России. Средства массовой пропаганды в наше время творят чудеса во всём мире, а средства и искусство манипуляции толпой достигли небывалых высот и продолжают взлетать выше, движимые небывалыми ресурсами и амбициями больших и маленьких хозяев этой планеты.) Конечно, страна также была разрушена в угоду и по указке заморских дядей, кто бы спорил! Но руками «своих» дураков и сволочей. Были бы поумнее люди у руля, такую страну можно было сделать!.. Предпосылки были, и предпосылки хорошие. От разрушения Советского Союза потеряло всё человечество, и потеряло много. Может быть, очень много. Это был общечеловеческий регресс, но этой эпохальности почти никто не заметил, а ведь это событие повернуло течение истории вспять, и теперь на социалистические идеи наложено табу на долгие десятилетия, пока капиталисты и империалисты снова не доведут мир «до ручки». А они это сделают и, как говорил поэт, «делают уже».
Сегодняшняя Россия фактически собрана из самых разнородных кусков, взятых, что называется, с миру по нитке. Её виртуальный образ, создаваемый средствами массовой манипуляции, находится довольно далеко от реальной действительности, но народ постепенно переселяется и обживает этот виртуальный мир, тем самым оказывая воздействие на мир реальный. В этом Россия мало чем отличается от остальных экономически более-менее развитых стран. Разве что поражает размах и достижения, о чём с некоторой долей зависти недавно писали англичане в журнале “Экономист”.
Человеческая материя в России поменялась так сильно, что, за редчайшим исключением, у меня сегодняшнего совсем мало точек соприкосновения с её жителями в мировоззренческом плане. Разумеется, я отдаю себе отчёт, что и сам поменялся, но насколько можно судить хотя бы по моему письменному творчеству, моё развитие всё это время шло эволюционно, в русле материалистической диалектики. Желание познать истину, понять суть у меня сильнее боязни причинить себе боль. Как я уже говорил, большинство людей предпочитают избегать боли, даже если они способны понять истинное положение дел. Больно сказать себе, что сам совершил глупость, что недодумал, что не учёл, что заблуждался, что поддался на обман, на дешёвый трюк, что провели как дурачка на мякине. Людям тяжело сознавать, что годы прожиты в заблуждении и святом неведении, что упущены шансы, что безвозвратно потеряны время, ресурсы, здоровье. И они ищут утешение в обидах на других, в оправданиях себе, обвиняют кого угодно и что угодно, но только не себя. Всегда можно найти утешение и утешителей. (Последние, правда, чаще всего утешают страждущего очень выгодно для себя.) Российская действительность последние полтора десятка лет подменялась виртуальной, со смещёнными от прежних гуманистических идеалов установками. Соответственно, люди должны подстраиваться под эту виртуальную действительность, чтобы чувствовать себя более-менее комфортно. А я живу в мире, который намного ближе к реальной действительности, и, более того, прикладываю все силы, чтобы быть ещё ближе (что равносильно тому, как если бы я старался как можно ближе подойти к открытому огню). В итоге становится трудно говорить с большинством знакомых, живущих в России, да и не только. Я хочу разобраться, как на самом деле устроен мир, а им нужен душевный комфорт (за исключением исчезающе малого количества людей). Приведу по этому поводу строчки из своей поэмы: “Себе польстить – чего пригоже… Но купля мыльных пузырей занятье даже не детей.” Описанная ситуация типична для всех без исключения стран, вопрос в какой степени. Так что Россия отнюдь не исключение в плане целенаправленной подмены объективной реальности виртуальными абстракциями с помощью средств массовой дезинформации.
Сам факт расхождения во взглядах на жизнь со знакомыми, и даже увядание и постепенное отмирание самих отношений, не вселяет печали. В данной ситуации это объективный процесс изменения материи, поставленной в определённые условия, втиснутой в определённую форму. Залейся я горючими слезами по этому поводу и зайдись в рыданиях – ничего не поменяется. Зачем сожалеть о том, что мы не в состоянии изменить? Познавай действительность и двигайся в своём, осознанном, понятом тобою, направлении, насколько это возможно в данной ситуации. Я просто при-знаю факт, что с этой страной у меня очень мало общего, как бы она не пыталась представить себя преемником другой страны, в которой я когда-то жил. Да, территория исчезнувшей страны некогда частично совпадала с пространственным расположением новой. Ну и что? Не считают же итальянцев потомками римлян на том основании, что они живут на территории бывшей Римской республики. Похоже, я действительно свободен от этой страны. Такое странное ощущение испытывает, наверное, англчанин, попав в Австралию. Вроде язык похож, но страна-то всё равно чужая. Я ходил по улицам Москвы и Омска, разговаривал с людьми, они меня понимали. А я понимал их язык, этот российский диалект русского языка, как классифицировал его сын. Хотя понимал не всё, надо признаться, потому что язык за это время тоже поменялся.
И ещё я понимал, что движет людьми. Это оказалось несложно. Мотивы стали примитивнее, более животными, более стереотипными и более поверхностными. В них практически нет глубины. Оно и в других странах, которые мне довелось узнать поближе, радоваться в этом плане особо нечему. Но в России уровень здравомыслия и самостоятельного и глубокого мышления удивляет больше. Неглубокая по сути социальная форма определяет соответствующее содержание. Эти две философские категории в жизни связаны неразрывно, одна без другой не существует. Содержание власти - основной силы, формирующей облик России - неглубокое и одностороннее. Её костяк образуют люди с корыстными наклонностями: неразборчивые в средствах, активные, но с невысоким интеллектуальным потенциалом. Только такие люди и выплывают наверх в смутные времена. По сути это та же чернь, о которой говорит А. С. Пушкин в “Борисе Годунове”, пусть даже они второе или третье поколение высокопоставленных особ. У них всё равно менталитет временщиков, и видение, за редким исключением, ограничено групповыми интересами. И потому на сегодня потолок возможных достижений этой власти, её потенциал, невысокий во всех сферах государственной и общественной жизни. Именно поэтому она в принципе не может предложить для страны эпохальной идеи, хотя бы такая идея пропитала всё вокруг. Для этого нужна высокая культура социального мышления, которая взрастает на богатой социальными устремлениями почве. А эти люди взросли на почве лихорадочного огнестрельно-мафиозного награбления начального капитала и заложили тем основы этого общества. Разумеется, развитие может пойти по разным сценариям, но диапазон возможных вариаций достаточно определенный и не очень широкий. Это тот случай, когда формы собственно-сти во многом определяют и остальные сферы жизни страны, и в первую очередь суть политической и государственной власти. Сказанное в той или иной степени можно применить ко многим странам. Правило здесь достаточно уни-версальное. Чем выше степень преемственности, тем выше стабильность. Чем больше людей вовлечено в фактическое управление страной, тем больше шансов на эволюционное, прогрессивное развитие.
Когда дома я рассказал о своих впечатлениях о поездке в Россию, слушатели неожиданно подытожили рассказ предположением, что, выходит, у нас теперь нет Родины. Выходит, нет, если мы в той стране инородные тела. Беспечальный факт жизни, не более. И, самое интересное, ничего циничного в сказанном нет. На самом деле вокруг этого понятия накручено слишком много лишнего и ненужного, призванного привязать человека к определённому сообществу. До тех пор, пока есть баланс между тем, что отдаёшь и получаешь от этого сообщества, всё нормально. Как только нарушается баланс, а чаще всего весы склоняются в сторону власть имущих, так сразу начинается эксплуатация этого понятия и других самых искренних социальных чувств людей, им же во вред. Если нет никаких реальных возможностей самому хоть как-то повлиять на ситуацию в стране и  / или наладить свою жизнь, если нет никаких реальных перспектив реализовать свой потенциал, если беспомощен, бессилен перед произволом власти, то надо задуматься насчёт своей дальнейшей жизни. Навсегда уезжать из своей страны - последнее средство для решения таких проблем. Люди «врастают» в социальную среду гораздо сильнее, чем им кажется. Это всё равно как дышишь воздухом, не замечая этого. Конечно, есть такие забавные индивиды, что им практически всё равно, где жить, в какой стране, поскольку их социальные потребности слабо развиты, и материальные аспекты это едва ли не единственное, что они понимают и могут оценить. Но большинство людей связано с тем обществом, в котором они родились и выросли, великим множеством невидимых нитей, и именно это и делает их жизнь полноценной. И когда, покидая страну, разом обрываешь все эти связи, то лишаешь себя очень многого; это болезненный процесс. В итоге большинство как-то привыкают, создают себе определённую среду обитания, и с тем живут. Но того качества социальной жизни, как прежде, чувства единения со своей страной, своим народом, уже никогда не будет. Может, и то чувство было не совсем обоснованно, особенно начиная с конца шестидесятых, однако какое-то время для его присутствия были реальные основания. Но путь разрушения страны, по которому направил её Хрущёв и своими неумными действиями, и тем, какие «кадры» он подобрал в руководство, быстро вытравливал дух патриотизма и едине-ния.
Пройдя по прибытии паспортный контроль в Шереметьево-2, я пробыл в России пятнадцать минут и был готов лететь назад. Этого времени хватило, чтобы для себя понять суть этой страны, а детали мне уже были неинтересны. Но надо было лететь в Омск, я хотел повидаться с родственниками. И во всё время пребывания меня как резиновым жгутом тянуло назад. Мне было нормально с ближайшими родственниками, но меня выталкивало из этой среды как пробку из воды. Я чувствовал себя наподобие ныряльщика, которому уже не хватает воздуха. Он знает путь наверх, но продолжает оставаться под водой, продолжая любоваться кустиком кораллов волшебной красоты, чудом проросшим в этом вообще-то неуютном и пугающем подводном мире. И когда началась дорога назад, в душе была смесь радости, страстного желания скорее вернуться назад, домой, и грусти расставания с близкими людьми.
Когда я говорю “домой”, в это слово не вкладывается какого-либо глубокого смысла, который так любит придумывать и накручивать официальная пропаганда. Это просто место, где я живу сейчас. У меня есть привязанность к месту, времени и людям совокупно, определённые тёплые чувства к определённому периоду жизни, проведённому в конкретном месте, в определённое время, с близкими мне на тот момент людьми. Распавшись на составляющие, место и время сами по себе не вызывают во мне никаких эмоций, равно как и люди, если наши пути-дорожки уже разошлись. Я ходил по расхристанным, в запустении, улицам Чкаловского посёлка в Омске, где я когда-то жил, но для меня это место само по себе ровным счётом ничего не значило и не вызывало никаких эмоций. Мне было жаль, что близкие люди живут в таком заброшенном месте. Точно так же я равнодушен к тем местам в других странах, где жил раньше. Я ухожу не оборачиваясь, покидаю эти места навсегда, сохранив в душе только чувства и эмоции, ассоциированные и со временем и с этим местом. Придавать после этого месту какое-то значение, выделять его из ряда других, это ошибка. Будучи совершённой, она стоит дорого. Я ценю эту степень свободы, независимость от места. Она даёт много, эта лёгкость на подъём! Но большинству людей надо к чему-то прислониться, иначе им не хватает опоры. А опоры имеют такое свойство, что выбирают их неразборчиво, потому что востребованы они в такой ситуации, когда хватаются и за соломинку. Отсюда вывод: лучше всего сам стой крепко на своих ногах, или, что менее предпочтительно, думай заранее, на что опираться, и думай хорошо.
 
Люди и страны

В жизни я принимал и осуществлял много неоптимальных и неправильных решений. Это нормально, по-другому и быть не может. Решение уехать из страны на ту пору не имело явных причин, хотя внутренне я ощущал его правильность. Формально у меня даже для того бардака в стране всё было в порядке. Я был доктор наук, профессор, заведовал кафедрой в учебном институте, был заведующим лабораторией в институте Академии наук. Материально семья отнюдь не бедствовала. Мы купили квартиру в Подмосковье, получили прописку, у меня не было проблем с устройством на работу. И всё же я чувствовал, что из этой страны надо “делать ноги”. Среда менялась на глазах, а я меняться не хотел. Меня устраивало, каким я был, но среда начинала подталкивать на тропу, на которой я бы больше потерял, чем нашёл – со-гласно моим ценностным критериям на тот момент. Я вполне отдавал себе отчёт, что остаться таким эта среда мне не даст. С волками жить – по-волчьи выть. Россия не та страна, где тебя оставляют в покое, когда отбиваешься от стада. Или от стаи.
В чужой стране, особенно в западных иммигрантских странах, легче остаться самим собою, хотя бы по причине плохой интеграции в жизнь этой страны. Как бы консервируешься на какое-то время, пока первые корешки не зацепятся за новую почву. Но и после этого корневая система всё равно не развивается полностью – мешает многое, кому что. Неизбежное влияние среды зачастую несёт и положительные моменты, характеризующие социальную среду этих стран. В основном их суть можно свести к тому, что эта среда спускает вас на землю, приближает к объективной реальности, даёт более адекватное представление об обществе и мире. О, там хватает дураков и объективно становится всё больше. В правительстве, прямо скажем, сидят не самые светлые головы. Там царствует пропаганда, успешно промываются мозги нисколько не уважаемой публике. Там много проблем, которые не решаются, а спускаются на тормозах, но при всём при том там больше личной свободы. Пусть даже потому, что ты никому не нужен как личность, как просто человек, но лишь как налогоплательщик. Всё познаётся в сравнении. Нет абсолютного зла, нет абсолютного добра. Есть лишь понятия о добре и зле. Понятия. Пока в западных странах не гнут человека в бараний рог, а просто сгибают. Но всё больше. И объективно этот увлекательный процесс будет продолжаться. Повсеместно. Теперь не на кого оглядываться – балансира, Советского Союза, нет, и теперь они думают, что всё можно. На самом деле, тоже ненадолго – свято место пусто не бывает, и неминуемо появятся новые игроки, и ещё неизвестно, что лучше. Однако пока здесь терпимо, минимальный баланс держится. В общем, это один из немногих случаев в моей жизни, когда я чувствую, что мне можно дать кредит за некогда принятое решение. По крайней мере, за его первую часть.
Отношения между людьми
Отношения с людьми похожи на отношение к местам, где когда-то жил. Люди меняются, это нормально. И когда они меняются настолько и так, что между ними остаётся совсем мало точек соприкосновения, они расходятся по жизни как в море корабли. Если они хотят сохранить отношения, они должны меняться таким образом, чтобы появлялись и укреплялись новые точки соприкосновения, потому что старые слабеют, атрофируются, видоизменяются; наконец, исчезают. Движение - это фундаментальное свойство материи. А упомянутые точки соприкосновения не что иное, как материально закреплённые в нашем мозге реальным опытом общения понятия о себе, людях, с которыми общаемся. Это и понятия о мире, подсознательные и сознательные мотивации, и много чего другого, что в итоге и определяет наше отношение к другим людям и потребность общения с ними. И все эти факторы постоянно меняются, взаимодействуют друг с другом, создавая совокупное качество.
Люди, место и период времени. Значит только комбинация этих факторов, и постоянное воссоздание нового качества за счёт изменения самих людей, которое позволяет создавать новые и новые точки соприкосновения. Родственные отношения в этом плане интересное явление, потому что родственники по определению имеют больше точек соприкосновения, многие из которых могут существовать длительное время. Но и они не раз и навсегда данная сущность.
Жизнь многократно подтверждала справедливость этого правила относительности отношений между людьми. Совсем недавно я по незначительному и необязательному поводу послал письмо бывшему институтскому приятелю, который давно уехал из России. Моя задача была односторонне проинформировать его о пустяковой вещи. Прогноз был такой, что в ответ я в лучшем случае получу короткое вежливое послание-уведомление, и этим всё закончится. Почему я так решил? Я примерно представляю среду, в которой он живёт сегодня, и могу экстраполировать её влияние на человека определённого склада. (Бытие определяет сознание!) Миновал большой период времени, и число возможных точек соприкосновения значительно уменьшилось. С его стороны тоже была произведена соответствующая аналитическая процедура и сделан вывод, что точек соприкосновения нет, а значит, нет смысла устанавливать какие-либо контакты. Мой прогноз был, как говорится, “в яблочко”. Рад я этому? Да нет. Огорчён я этим, ну хотя бы где-то глубоко-глубоко, в тайне от самого себя? Нет. По-другому не могло быть. Я это знал и не претендовал на большее, чем исполнить то, что считал своим долгом – поблагодарить человека, благодаря которому некогда побывал в интересном месте. Может быть, вообще не надо было это делать? Я думаю, моё деликатное послание всё-таки доставило ему несколько приятных мгновений. Он человек умный и, я уверен, понял мои намерения правильно. За кадром осталось, что лично мне было бы интересно пообщаться. Поговорить с умным человеком никогда не помешает.

 
Рис. 1. Изменение мировоззрения людей в разных странах, обусловленное влиянием среды. 1 – возможный диапазон изменения в стране 1;  2 – то же для страны 2. А – изменение мировоззрения жителя страны 1; Б – то же для жителя страны 2.

На рисунке иллюстрируется описанная ситуация с точками прикосновения людей, живущих в разных странах. Мировоззрение людей со временем меняется, подверженное влиянию среды. Определённая социальная среда страны допускает в норме некоторый диапазон возможных мировоззрений, который также подвержен изменениям. Для страны 2, например, он сужается – инакомыслие не поощряется и происходит унификация сознания людей. В стране 2 социальная обстановка тоже со временем изменяется, но несколько в другом направлении, и в целом более способствует разнообразию взглядов на мироустройство. Линии А и Б показывают изменение мировоззрения двух людей, живущих в разных странах. Как бы они не флуктуировали, изменение для подавляющего большинства возможно только в соответствующих диапазонах. В итоге, как бы ни были схожи во взглядах некоторое время эти люди (период Г-Д), рано или поздно их мировоззрение будет всё больше отличаться в силу влияния среды стран, в которых они проживают.

Ну вот, пожалуй, и всё на тему о бывших и новых странах и некоторых их обитателях. Мне надо было написать эти строки, чтобы упорядочить свои впечатления о поездке в Москву и Омск и распутать тот клубок мыслей и эмоций, в который они сумели скрутиться за те несколько дней. Я всё-таки скажу, какие слова, сами собой всплывавшие в моей голове, рефреном сопровождали всю эту поездку. Вот они: “Ужасно, ужасно…” Я никого не хочу обидеть. Я хочу, чтобы хоть кто-нибудь, хотя бы когда-нибудь, прочитав эти слова не обиделся, не встал в позу, не закусил удила, но задумался и попробовал понять причину их появления. Я ведь не глупый человек, и не злой. Я долго думал на эту тему, взвешивал эти слова и так и эдак, проверял их на излишнюю эмоциональность, на предвзятость, на непонимание, на незнание, на скоротечность поездки. Они выдержали все проверки. В моём мироощущении, в моём видении, понимании мира, людей, их социального и интеллектуального потенциала, эти слова истинны. Говоря их, я не покривил душой, взял полную меру ответственности за сказанное. Люди такие, какие они есть. С них невозможно требовать больше чем они способны дать. И всё же в случае с современной Россией произошёл перебор в плане масштабов трансформации жизни и радикальных изменений всех её институтов. Жаль, жаль… Без серьёзных последствий такие «переделки» не проходят.

 
Глава 3. Набирая обороты

Начиная с четвёртого курса и до конца учёбы я получал повышенную стипендию. Всё как-то стало проще, и даже квантовая механика, пугало студентов, на деле оказалась интересной и увлекательной дисциплиной, вызывающей эмоции, сравнимые с чтением хорошей художественной литературы. Я набирал обороты. Экзамены сдавал досрочно, а кое-какие и за следующий курс. Сказывалось и то, что я просто рос физически. Всё это время продолжал расти и формироваться определённым образом мозг под влиянием довольно интенсивной интеллектуальной нагрузки. А рос я по сравнению с другими долго, лет до двадцати шести как минимум. В конце пятого курса созрело решение идти в аспирантуру. Расчёт был простой. Деньги те же, жизнь интересней, свободы больше.
Да деньги, в общем, немного значили. Из моего опыта могу сказать, что возможностей заработать дополнительные деньги в стране хватало. Но для этого надо было иметь желание работать. На той же Рижской железной дороге иногда за неделю я зарабатывал четыреста рублей, бетонируя края рамп, обламываемых при выгрузке тяжёлых грузов. (Эти деньги составляли примерно две месячные зарплаты хорошего инженера.) Я придумал, как быстро делать навесную опалубку, и это сокращало время раза в три. Но должен сказать, что для объёмных работ, например, когда надо было растаскивать несколько машин бетона и замешивать его на растворном узле, я нанимал одно или два отделения солдат, обслуживающих товарную станцию. Договаривался я с сержантом, однако понимал, что солдатам от него перепадёт немного, и потому доплачивал ещё каждому солдату.
Разгрузить вагон цемента вручную и перекидать его лопатой в склад стоило триста рублей, что можно было сделать втроём за два дня. Но охотников выполнять такую работу было мало. В общем, в стране всегда можно было заработать на жизнь - не головой, так руками. Если народ в стране работает, и в ней нет богатых, то в ней нет и бедных, и все люди могут жить по-человечески. Это же так понятно – если где-то прибыло, значит, где-то убыло. И, как известно, деньги множат деньги, вытягивая их из полупустых карманов, богатство множит богатство, а власть воспроизводит больше власти. И уж раз я заикнулся об этом, то надо добавить, что чем более люди равноправны – фактически, экономически, а не в виртуальном мире политики, выдаваемом за реальный – тем ближе они друг к дружке, и тем они объединённей и сильнее как сообщество. Я любил ту страну, которой уже давно нет и, разумеется, уже никогда не будет. Везде, куда бы ни заносило меня, чувствовал себя как дома. Правда, за исключением Москвы, которая уже тогда представлялась мне каким-то нездоровым образованием на теле государства.
На производстве я успел поработать в детстве, так что хорошо помнил, что значит тянуть изо дня в день одну и ту же лямку. Должностную карьеру я делать не собирался, а какой-то минимальный социальный статус, дающий так необходимую мне свободу, решил зарабатывать через научные достижения. Я уже был на нескольких научных семинарах в ведущих исследовательских институтах страны, видел уровень специалистов и решил для себя, что защитить кандидатскую диссертацию мне вполне по силам. Звучит самонадеянно и нахально, но ведь и без веры (обоснованной веры) в свои силы мало что получится.
Так что весной на пятом курсе предложил себя в качестве аспиранта своему научному руководителю. Я, что называется, подсуетился к тому времени, и не возьми он меня, я всё равно предварительно договорился ещё с двумя профессорами. В таких делах запас карман не тянет. Сергей Тихонович подумал секунд пять и сказал, что не видит проблем с его стороны, но мне надо будет сделать хорошую дипломную работу, чтобы получить рекомендацию в аспирантуру. Я ответил: “Сделаю”. Он улыбнулся моей солнечной самонадеянности.

 
Дипломная работа

На шестом курсе в нашем институте студенты делают дипломный проект, который по сути часто выливается в отдельную исследовательскую работу. Работа может выполняться на институтской кафедре, но чаще на кафедре базового предприятия, которое студенты начинают обычно посещать с третьего курса, а с четвёртого распределяются по лабораториям и фактически занимаются исследовательской или инженерной работой. Мой руководитель, он же начальник лаборатории базового предприятия, добродушно усмехаясь и в то же время задумчиво глядя на меня, попросил разобраться с двумя статьями, в которых предлагался способ повысить чувствительность приёмника радиотеплового излучения. Обе статьи были написаны американцами. Идея была простая: нарезать сигнал на части, каждую часть сжать, а получившиеся пробелы выкинуть, тем самым уменьшив общий шум, вносимый приёмником. Я помню, как сидя в ГПНТБ (публичной библиотеке) тупо глядел на страницы, состоящие сплошь из формул. Казалось, в этом месиве невозможно разобраться. Солидные части вывода формул были пропущены. Как из одной формулы следовала другая, это была тайна за семью печатями.
Мне стало тоскливо. Я сделал копию статьи и в невесёлом настроении побрёл в общежитие. Как я сумел продраться сквозь всю эту математику, мне до сих пор неясно. Авторы сделали несколько ошибок в самом начале вывода, так что пришлось даже не восстанавливать ход их мыслей, а выводить всё заново. Дело оказалось намного сложнее, но также куда как интереснее по результатам. В итоге я свёл всё к одному уравнению математической физики. Но вот решить его я не мог. Можно было начать решать численно, но чутьё подсказывало, что должно быть аналитическое решение, то есть решение в виде формулы, описывающей характеристики сигнала в зависимости от параметров системы. Я, что называется, упёрся рогом. Сколько бумаги было изведено и сколько сил отдано, теперь никому не узнать, да никто и не поверит. Я перерыл огромное количество литературы, добивался консультаций у академиков, посетил несколько кафедр математики в разных институтах и университетах. В итоге меня навели на преподавателя из нашего института. Математики, они зачастую народ своеобразный. Мой спаситель не был исключением. Он выслушал меня, витая где-то в своём мире и, похоже, не обратив на меня никакого внимания. Думаю, встреть я его через час, он бы меня не узнал.
- Сейчас, - сказал он и надолго задумался. Хотел бы я знать, каков был ход его мыслей, но увы. Мы сидели в пустой аудитории и молчали. Он напряжённо думал, я с интересом разглядывал сначала его, потом серые скучные облака за окном. От фанерных стульев, стоящих вдоль столов, исходили тусклые желтоватые блики. Казалось, чуть тронь стулья, и комната заполнится неимоверным сухим деревянным  грохотом. Мой благодетель неожиданно потянул к себе лист бумаги, быстро написал что-то на нём и встал. Уже вставая, скороговоркой произнёс: “Посмотрите здесь”, - и стремглав вышел из комнаты.
На листочке было написано название статьи, имя автора и название журнала. В тот же день я откопал статью в Ленинской библиотеке. Решения там не было, но сам метод мог сработать в моём случае. Спустя дня три я получил решение. Было приятно. Нет, было чертовски приятно. Душа моя пела, я был счастлив. Подобное чувство я испытывал доселе только один раз, когда в школе после четырёх лет тренировок и многочисленных обидных поражений наконец-то выиграл первенство области в беге на восемьсот метров. Результат и затраченные усилия находились в оптимальной пропорции. Но обычно усилий приходится прикладывать столько, что победа уже особо не радует. В одном из стихотворений я так описал это чувство.

Радость побед, миг борьбы на пределе,
Желанье себя испытать в трудном деле...
Было. Но что-то не так душу греет,
И память попроще картины лелеет.
 
Там же, в победах, труды день за днём.
Годами к итогу, мучась, идём.
И тянет вперёд одержимость, терпенье,
Но долог путь трудный... Находит сомненье.
 
Но тянешь и тянешь. Зимою и летом,
И чем уж, не знаешь, надежда согрета...
И хуже бывает – надежда сгорает
В движенье во тьме. Но упёртость спасает.
 
Добьёшься. Дойдешь до конца. Весь измучен.
Внутри от усилий жгутом перекручен.
Усталый, отжатый под прессом лимон.
Ни чувств, ни желаний... И снова в полон...
 
И всё же?... Пожалуй. В душе остаётся
Какая-то метка. Что сделал, сдаётся.
Приятна законченность всей процедуры
И, следствие как бы, цельность натуры.

Но никто не застрахован от поражений. И тогда наружу выплёскиваются такие строки.

А если старался, работал как вол.
Искал, перерыл всё, но – не нашёл?
И года два жизни псу как бы под хвост.
Вам, как, не случалось? А мне довелось...
 
Скажу только – тяжко. Терпеть пораженье
Порой неземное бывает мученье.
И рана такая – ну всё, путь закончен.
Но как-то живёшь. Шрам болит... Кровоточье...
 
Я помню... Как будто вчера это было,
Как пораженье ко мне приходило.
И, в общем, победа не так много стоит.
Ту ночь избежать... Не стоял б за ценою.
 
Но в том-то и дело – не избежать.
И боль эту, муку придётся познать.
Когда-то достанет, идя нам вослед.
Расплата придёт за бездумье побед.

Но продолжим сказание о дипломной работе. Результаты оказались более чем интересными – я открыл новый эффект. Оказывается, при сжатии сигнал усиливается за счёт того что энергия перекачивается из управляемой линии задержки в сигнал. При растяжении, наоборот, энергия сигнала перекачивается в линию задержки. Похожий эффект известен, он называется параметрическим, но он был открыт для совсем других условий. В общем, неплохой результат. Позже на его основе я получил два авторских свидетельства, опубликовал пару статей. Но ещё перед этим надо было проверить эффект экспериментально. В помощь руководитель выделил сотрудника, моего хорошего знакомо-го. Он годом раньше закончил наш же институт, но я хорошо знал его с первого курса. К тому же на военные сборы мы ездили вместе и служили в одном взводе. Да и вообще, Вася парень был хороший и весёлый. Спаять похоже мог что угодно. Надо было достать кучу редких деталей, приборы. Я как гончая носился по предприятию, вынюхивая, где можно поживиться необходимыми радиодеталями. Вася подключил свои каналы. В момент достали всё что надо. Сотрудники удивлялись, как это нам удалось добыть комплектующие, на которые они должны были подавать заявки за несколько месяцев. Как-то так получилось, что нам многие помогали. Может, сыграл свою роль мой бурлящий энтузиазм и напор, а может, просто люди душевные попались. Вообще атмосфера была хорошая в лаборатории. Без отдельных недостатков в пробирной палатке нигде не обходится, важен итоговый баланс. А он был очень даже положительный. В общем, мы начали паять. Вася взял дело в свои руки, я был на подхвате.
 
Радиотехника

С радиотехникой я не очень дружил, несмотря на то, что учился на факультете радиотехники и кибернетики. В детстве я сам паял радиоприемники, и в седьмом классе даже делал их на заказ шоферам, сторожам, охранникам. Но потом как-то стало не до этого – жизнь начала играть в другом, более жёстком ключе, и пришлось подстраиваться. Паять приёмники стало некогда. Тем не менее, поступил на упомянутый факультет – привлекла кибернетика, но она шла в наборе с радиотехникой. Помня о своём недавнем радиолюбительском прошлом, я легкомысленно решил, что, несмотря на незаметно пропавшее желание паять, как-нибудь одолею и этот довесок. Но я ошибся. Мои в общем-то неглупые мозги не хотели заниматься радиотехникой, не принимали этот предмет. Ну не нравился он мне! В институте преподаватель, ведущий лабораторные работы по радиотехнике, в конце концов признался нашему начальнику курсу, что в отношении меня просто не понимает, или я дурак, или слишком умный. Тот его заверил, что с головой у меня порядок. Но он не поверил, и было отчего. То я мог довольно толково рассказать о сложных вещах, не оставляя сомнений что хорошо, глубоко понимаю предмет, а то вдруг самым живописным образом демонстрировал своё невежество в простейших по его мнению вопросах.
Всё решала последняя лабораторная работа. Я подготовился и, по-моему, ответил вполне прилично. Но инерция созданного воображением преподавателя моего нерадивого образа была слишком велика. Он не то куражился, не то действительно сомневался, что мне поставить. В итоге, преподнеся поставленную четвёрку как большое одолжение, высказался в том духе, что, мол, его личное мнение о моих знаниях не совпадает с формальной оценкой. У меня на этот счёт было своё мнение - долю предвзятости я всё же чувствовал.
Тем не менее, итог был не так плох. С “англичанкой” в начале второго курса дело было серьёзнее. Человек она была недалёкий, с претензиями. Выбрала “любимчиков”, а с остальными обращалась унизительно. Разумеется, я не собирался такое терпеть и высказал, что думал о её манере общаться со студентами. После этого она перестала меня замечать и несколько занятий аккуратно проставляла “долги”, полностью игнорируя моё присутствие. На мой вопрос, как долго она собирается играть со мной в молчанку, последовала истеричная вспышка, закончившаяся визгливым требованием принести справку от психиатра. Я грубовато, но без ругани, ответил, что ей самой надо пройти такой осмотр. Она растрезвонила всем кому могла, включая заместителей декана, что я и матом-то её поливал, и угрожал, и что я вообще ненормальный. Вздорная оказалась бабёнка. В общем, после нескольких дней нервотрёпки я оказался в другой группе. Татьяна Фёдоровна женщина была очень хорошая, и я с удовольствием учился у неё до конца, быстро став одним из лучших учеников.
А я знал двух сильных студентов, которые в подобной ситуации хлопнули дверью и вообще ушли из института, не снеся несправедливого и просто сволочного отношения. С одним из них мы были вместе в летней физико-математической школе в Новосибирском Академгородке после девятого класса. Очень хороший парень, но не хватило жизненной закалки. Из-за одной какой-то дуры послать псу под хвост результаты таких трудов и многолетних усилий, отрезать столько возможностей… Принимай мир таким каков он есть и прокладывай в нём свой путь. В мороз одеваешь пальто и шапку, когда голоден не глотаешь камни. Это понятно. Но точно так же, когда какая-то неумная и вздорная бабёнка, на беду другим ставшая преподавателем, начинает игнорировать тебя на уроках английского, идешь на кафедру английского языка и решаешь проблему переводом в другую группу. И пусть вся кафедра (женщины!) ест тебя глазами, кто с осторожным любопытством, кто с неприязнью – плевать. У тебя есть проблема – ты её решаешь. За тебя твои проблемы никто не решит. Только ты сам. У тебя есть право голоса и обязанность перед собой отстаивать своё личное достоинство доступными методами, не давать никому вытирать об себя ноги. Если хочешь пройти свой путь, на такой дороге всегда будут препятствия. А иначе забивайся в подворотню на всю жизнь и живи тихо. Но привыкай к тому, что тебя всё равно будут походя пинать, а при случае, просто по прихоти, будут вытирать об тебя ноги.
Жизнь – борьба. Ветер, люди, мороз, енот, продравший нам крышу, дождь – всё это по большому счёту явления одного порядка, всё это часть природы, объективной реальности. Люди – животные. С инстинктами, дефектами и недостатками мозга, почек, эндокринной системы и так далее. Как они могут быть совершенны? Как они могут соответствовать какой-то абстрактной модели никогда не существовавшего человека разумного, сознательного, движимого добродетелями? Да никак! Потому что объективная реальность, материя в своём постоянном движении всегда заведомо сложнее и богаче, чем любая абстрактная модель, чем любое учение, пусть даже его координировано развивали тысячи лет миллионы мудрецов. У многих людей есть “золотая струна” разума, это факт. Но она зачастую бывает такой тоненькой, такой маленькой и слабой, что пять минут эфирного времени, начиненного запугиванием и демагогией, заставляют её замолчать навеки. Это и есть борьба, она же одна из форм разрешения диалектических противоречий. Эту струнку разума надо холить, лелеять, за ней надо ухаживать, надо её развивать, тренировать, ей нужна определённая благоприятная среда, чтобы она могла звучать в полный голос и постоянно крепнуть.

Сдавать экзамен по радиотехнике я нахально пошёл досрочно. Подбил меня на это дело приятель, когда до экзамена оставалось три дня. Через два дня мой приятель сдался. Но я уже закусил удила и продолжал готовиться к экзамену, отведя на сон четыре часа в день.
Вполне естественно, что на факультете радиотехники были многочисленные любители попаять. Некоторые были просто уникумы. Создавалось впечатление, что они чувствовали все эти схемы как продолжение своих нервов, мозгов, рук и всего остального. Как-то мы были на уборочной в колхозе и жили в пионерском лагере. В одном из корпусов перестал работать телевизор. А в институте за уборочную традиционно отвечала кафедра военной подготовки. Товарищ подполковник выстроил нас, как обычно, поутру на промозглом осеннем ветру. Раздал внеочередные наряды на кухню бойцам трудового фронта, последними прибывшими на построение, и обратился к стоявшим в строю студентам: “В первом корпусе сломался телевизор. Кто сможет его починить, останется в лагере на весь день. Но если телевизор не будет починен, симулянт получит внеочередной наряд на кухню в этот же день.”
Первым из строя вышел Шура Микелев. Я мог поклясться, что этого телевизора он в глаза не видел, и тем более не знал, что там за поломка. Вечером, когда мы вернулись с поля, телевизор работал. Задняя крышка была снята, сбоку стояла бутылка с соляным раствором, обмотанная фольгой из-под шоколадки, в бутылку был опущен провод. Шура рассказал, что причиной поломки был сгоревший высоковольтный конденсатор. Поскольку для уборки картофеля радиодетали почему-то не запасли, пришлось соорудить конденсатор из подручных средств. Мне кажется, сломайся там что-нибудь другое, Шура всё равно как-нибудь бы выкрутился. И таких умельцев на факультете хватало.
Вот примерно в такую компанию я затесался на досрочную сдачу экзамена. Сам экзамен проходил просто. Заведующий кафедрой профессор Минаев, высокий и жилистый, пришёл в кирзовых сапогах. Сказал, чтобы каждый на свой вкус нарисовал принципиальную схему не то усилителя, не то генератора с какими-то забавными характеристиками, и проставил все номиналы радиодеталей. Потом Минаев задавал вопросы по нарисованным схемам. На пятёрку, по словам профессора, я немного не дотянул, он предложил прийти на экзамен со всеми. Я уж было согласился, но в последний момент здравый смысл пробился наружу и сказал, чтобы я не зарывался. Согласился на четвёрку. Уже покинув радиотехнический корпус и идя к деканату сдавать талон с оценкой, я жалел о своём решении.
Свежая, недавно распустившаяся зелень, перебираемая приятным  ветерком, беззаботно и ласково шептала что-то сама себе. В том году была удивительно ранняя весна, и уже с начала мая установилась солнечная летняя погода, пропитанная каким-то неизбывным и радостным томлением. Глядя на это великолепие сквозь призму своих двадцати лет, когда жизнь представляется такой чудесной и наполнена самыми светлыми предчувствиями и радужными надеждами, я вернулся в своё обычное лёгкое весело-созерцательное состояние.
Поиск оптимального решения как двигатель прогресса
И вот, наконец, мы спаяли установку. Может быть, это слишком громкое название для сделанного макета, равно как и не совсем уместно местоимение “мы”, но тем не менее мы приступили к измерениям. Измеряли и так и эдак, и вроде бы эффект подтверждался, но мешали шумы чтобы сказать наверняка. Надо было паять другую, более чувствительную систему. А значит искать ещё более дорогие детали и компоненты и более чувствительную аппаратуру. Делать нечего, мы пошли по второму кругу. Как же я этого не хотел! Меня грызло изнутри упрямое желание избежать пайки новой системы. В один из дней я приехал ни свет ни заря в лабораторию и уселся в нашем закутке. Смотрел на старую установку, разглядывал снятые картинки сигналов. И вдруг понял, что именно не даёт мне покоя. По научному это можно сформулировать как несоответствие между размерностью пространства измерений, которых мы могли провести много с самыми различными параметрами системы, и числом определяемых параметров, которых значительно меньше, чем число возможных и в первом приближении независимых измерений. И в этом несоответствии крылся шанс получить желаемый результат без создания новой установки. Надо просто найти такую комбинацию измерений. Через час я придумал эту комбинацию и провёл сами измерения. Эффект изменения энергии сигнала теперь можно было видеть, что называется, невооружённым глазом.
Я ощущал эстетическое удовольствие. Моё внутреннее чувство гармонии мира было удовлетворено, это ощущение некоего тонкого баланса всесущей материи, из которой состоит всё что нас окружает, знаем мы об этом или нет. Но гораздо глубже в душу запало другое. Я воочию убедился, что методы обработки информации могут быть как минимум таким же мощным средством, как эксперимент. Это было теплее и ближе моей душе, чем “железо”, с которым я имел дело доселе. Одним словом, “кливер на ветер”, заложен до отказа румпель, полоснулся на ветру фок и с хлопком снова наполнился ветром – я выполнил разворот и направился в открытое море.
Но вначале надо было закончить этот проект. Надо было писать статьи, оформлять изобретения – работы хватало. Как-то я выводил формулу для чувствительности приёмника, основанного на новом принципе. Выводил я её странно, сразу и целиком в голове. Собирал её всю без промежуточных вычислений. Формула была большая и сложная, по доброму надо было бы выводить её поэтапно, но мне было лень. Случилось так, что, выйдя из метро, я понял, что сейчас смогу собрать её в голове. Присел на скамейке в скверике, неподалёку от станции метро. Формула начала выплывать как из тумана, постепенно проясняясь и дополняясь новыми членами. Но напряжение было очень сильное. В какой-то момент я понял, что если я напрягусь чуть больше, мозги могут не выдержать и у меня, пожалуй что, “поедет крыша”. Я резко прекратил свои усилия, формула рассыпалась. Отдохнув, я снова напрягся, уже по проложенным цепочкам в нейронах легче прошёл до момента остановки, продолжил дальше и дошёл до конца. Медленно вытянул тетрадь и записал всю формулу. Я знал, что она правильная, но как вывести её последовательно не знал. Спустя несколько месяцев мне всё-таки понадобилось вывести её “по нормальному”. Вывод оказался длинным, но не так чтобы сильно сложным. Итоговый результат был тот же самый. Этот эпизод разве что подтверждает, что способы или типы мышления могут достаточно сильно различаться. По крайней мере, строго логическое я не считаю приоритетным для научной деятельности высокого уровня, отдавая предпочтение эвристическому в случае по настоящему сложных научных проблем. Но и недооценивать логическое мышление опасно. Оно должно идти в комплекте с эвристическим и, в зависимости от ситуации, лидирует либо то, либо другое. Не буду углубляться в этот вопрос, часто оперируют также с ассоциативным мышлением и, пожалуй, для целей нейрофизиологии и искусственного интеллекта это более правильный термин, но как иллюстрация того, что я хотел донести до читателя, сказанного достаточно.
Пожалуй, в этом месте я поставлю для себя метку, чтобы потом вернуться к намного более общему и важному вопросу. Суть его в том, что одним из основополагающих законов материалистической диалектики является закон детерми-нированного изменения материи. Это означает, что материя из одного состояния в другое приходит с определённостью. Но для нас, наблюдателей и участников, проблема детерми-нированного изменения материи связана с проблемой обла-дания адекватным знанием, позволяющим сколь угодно точно описать процесс этого изменения. Выше точность описания - больше объём требуемых знаний, в пределе стремящийся к бесконечности, так как материя, по крайней мере в ограниченном обобщенном объёме, неисчерпаема (попробуйте предположить противное и сразу получите противоречие, так как тогда накладывается ограничение на изменение материи в соответствии с определённым знанием – но никакое знание не является полным применительно к реальной материи). Возвращаясь к первоначальной проблеме, остаётся сказать, что наша мыслительная деятельность, являясь вполне материальной субстанцией, в принципе не может быть описана конечным набором способов мышления. Делая ещё один шаг на пути обобщения (может быть несколько торопливый, но правильный), можно сказать, что никакой способ описания (количественный или любой другой или их совокупность) не может в принципе являться полностью адекватным объективной реальности. Всегда будет существовать ещё нечто неучтённое, непознанное, неизвестное. Но ничего обескураживающего в этом факте реальной действительности для нас нет – для решения практических задач зачастую хватает и адекватности, и точности знаний и имеющихся ресурсов.

Не знаю, что за прихоть пришла мне в голову, но я решил писать диплом в месте потише, чем студенческое общежитие. Сел на электропоезд, идущий по Белорусской дороге, сошёл на первой приглянувшейся мне станции, оказавшейся Баковкой, и, похрустывая чистейшим свежевыпавшим снегом, начал обходить дома посёлка в надежде снять комнату у тихих владельцев. Вскоре договорился с пожилыми хозяевами, и вечером того же дня уже варил голландскую курицу на хозяйской печке - страна подсаживалась на иглу импортных продуктов питания. Через две недели диплом был окончен. Может я и правильно сделал, отселившись на время из общежития в место, где меня ничто не отвлекало. Так, поговоришь иногда с хозяевами, обыкновенными рабочими людьми, об их жизни, сам что-нибудь расскажешь. Но в основном внимаешь, направляя неторопливую беседу вопросами, и прислушиваешься, как уютно потрескивают дрова в печке, да смотришь, как играют отблески пламени на потолке в полутёмной комнате.
По утрам пробежка по вечно сонному посёлку. И это ощущение ранней весны, ещё невидимой за городом, но уже как будто напоившей воздух ласковостью синего весеннего неба и радостным блеском сияющего в небесах солнца. Оно с каждым днём всё выше поднималось над соснами посёлка. Под влиянием весеннего эфира в душе моей чувства взмывали и обрушивались каскадами, переливались всеми цветами радуги, разыгрывая сонаты и целые симфонии. Обнажались такие щемящие глубины, что замирало от восторга сердце и душа жила во всей своей возможной полноте, открыв и пробудив самые тайные и сокровенные свои уголки. Я жил каждой клеточкой своего восторженного существа в какой-то искрящейся пронзительной пляске радостного ощущения жизни…
Да. Неплохой получился месяц. Такой особый и незабываемый.

До защиты оставалось немного времени. Я уж было устроился на кирпичный завод недалеко от общежития - подработать. Но буквально за пару дней до выхода на работу, придя вечером в общежитие, застал там друга Васю, к тому времени уже трудившегося прорабом на стадионе “Красный Балтиец”, и одновременно игравшем в регби в команде “Ло-комотив”. Выплыла работа - разобрать старые здания на Рижской железной дороге - и Вася приехал за мной. Эта работа почему-то сорвалась, но зато там же нашлась другая, и вскоре я “прописался” в строительном отделе дороги, вы-полняя возникавшие там авральные и не очень работы. Так что кирпичный завод остался без одного выставщика кирпича, а я благодаря Васе открыл благотворный финансовый источник, подпитывающий меня потом в аспирантуре.

Сделанное во время дипломного проекта могло бы составить основу хорошей диссертации. Добрые люди так и делают, продолжая развивать столь удачно начатое дело. Как я сейчас понимаю, это была практически готовая диссертация. Надо было оформить, да дождаться, когда будет изготовлен прибор, основанный на этом эффекте, что произошло довольно скоро. Но я был в этом плане глупый, и ставил планку для диссертации выше. Защитил диплом, получил распределение в аспирантуру и забыл о сделанном, сказав своему руководителю, что буду заниматься методами интерпретации данных дистанционных измерений.
Сергей Тихонович был спокойный и умный профессор, в том числе в житейском смысле (бывают не очень умные в житейском плане профессора, поэтому я счёл уместным подчеркнуть это обстоятельство). По возрасту он приближался к своим шестидесяти. Оценивающе посмотрел на меня. Подумал и сказал что, в общем, согласен. Но добавил, что теперь мне надо полагаться на самого себя. С железом бы он помог, но область разработки методов интерпретации в стороне от его интересов. Я же был наивно переполнен оптимизмом и верой в свои силы, подогретой удачным стартом научной работы. Но я ещё не знал, что правильная постановка задачи дело не менее важное, чем само решение проблемы, и не представлял, какие серьёзные трудности ждут меня на самом деле в свободном плавании по незнакомым водам.

А диплом я действительно сделал хороший, как и обещал. Усилий пришлось приложить раз в семь больше против ожидаемых, но так оно и бывает для всех более-менее значимых дел с невысокой степенью определённости. Перетаскивание кирпичей занятие более детерминированное, но даже там могут встретиться непредвиденные осложнения. А в научной работе и в проектах на грани возможного прикладывать реальных усилий и тратить ресурсов приходится раз в пять-десять больше, чем представляется в первый момент. С опытом приходит способность более адекватного планирования действий, но точно оценить количество необходимых ресурсов, как правило, сложно. Причём, чтобы удержаться даже в указанных рамках, необходимо “срезать все возможные углы”, подразумевая под этим постоянный поиск и нахождение оригинальных, простых и эффективных решений на всех этапах исследования. Совокупность такого рода находок и позволяет выполнить всю работу на качественно новом уровне, действительно привнести что-то новое в своей области, да зачастую и просто закончить её. И, по большому счёту, такого рода новизна и есть самая сладкая и самая полезная составляющая научной деятельности.
Порог новизны, за которым сделанное можно считать действительно научно значимым, безусловно, субъективен. Тем не менее, существует некое согласие среди специалистов, что есть что и кто есть кто. Если исходить из такого смутного критерия оценки ценности научных публикаций, я бы сказал что девяносто пять процентов из них (а может и больше) суть более-менее добротные поделки людей, неплохо знающих своё ремесло, но не более того. И только малая толика публикаций действительно привносит качественный прогресс в ту или иную область науки. К слову сказать, такое положение дел создаёт неблагоприятные условия именно для качественно новых результатов. Вся система рассчитана на отбор добротных публикаций, и их критерии оценки понятны, равно как и сами результаты и используемые методы. А качественно новые результаты понять намного сложнее. И потому рецензенту, зачастую представителю класса тех же добросовестных ремесленников, безопасней и проще статью отклонить. Это нормально, в этом нет ничего необычного или несправедливого. Так устроена система, в которой люди в подавляющем большинстве своём в первую очередь заняты добыванием средств к существованию, продвижением по служебной и социальной лестницам. И только малая часть людей науки, этаких маргиналов-отщепенцев от научного романтизма, ставит на первое место интересы науки как вида деятельности, призванного служить интересам своего народа или человечества в целом. Их бы в первую очередь холить и лелеять, но жизнь диктует свои суровые законы, согласно которым им вообще не дают поднять их светлые головы более ушлые в этих законах “коллеги”.
С другой стороны, добротные работы квалифицированных и добросовестных ремесленников нужны в той же степени, что и качественно новые результаты. Они создают среду, в которой появляются качественные “прорывы”, развивают новые идеи, если тем удаётся как-то пробиться в свет, способствуют их использованию, популяризации, поддерживают дискуссии и критические обсуждения. Они, одним словом, “обживают” новые, открытые не ими горизонты. Тоже надо кому-то этим заниматься. То есть опять выплывает ранее упоминаемая категория меры как критерий оптимального эволюционного развития природных процессов, коими в данном случае являются процессы развития научных знаний и ассоциированной с ними практической деятельности.
 
Производительность и эффективность научного труда

Не то чтобы я пристально изучал этот вопрос, но всегда отмечал те или иные факты и особенности, имеющие для меня чисто практическое значение. У научного труда в плане эффективности и производительности есть много общего с другими видами деятельности. Организация труда важна всегда. Порядок на рабочем столе в лаборатории учёного или на столе слесаря одинаково важен. Во многом схожи и общие принципы овладения навыками, имея в виду форму, которые впоследствии оказывают влияние на длину пути к результату. Здесь хотелось бы поговорить о специфике на-учного труда.
Краткое обсуждение вопросов терминологии
Для начала короткое замечание, почему помимо хорошо известной производительности труда добавлено “эффективность”. Какое различие я вкладываю между тем и другим? Связано это с тем производственным контекстом, в котором всегда употребляется термин “производительность”. Произвести - в этом слове слышится обязательность и гул станков, кровь из носа выдающих заданное планом количество изделий. Максимальное количество с минимумом затрат. Критерии такого подхода достаточно чётки, механистичны, алгоритмизируемы и понятны большинству участников процесса. Эффективность, с моей точки зрения, должна предполагать более широкий, комплексный взгляд на задачу, её более глубокое и органичное постижение и более общую и значимую цель, понимаемую как часть единого целого. Здесь более уместно добавить в пару эффективности термин “оптимальность”, имея в виду совокупность критериев по отношению к единому целому.
Если воспользоваться такой трактовкой, то становится ясно, что термин “эффективность” более подходит для штучного и зачастую творческого научного труда, нежели “производительность”. Семантически “эффект” тоже ближе к научному труду, чем к выточке болтов. Зачем так заострять внимание на терминологии? Да потому, что правильная терминология очень важна. С помощью терминов мы описываем объективную реальность, создаём её модель. И, естественно, чем точнее термины, тем легче описать реальную действительность. Само понятие точности термина нуждается в отдельном пояснении. На этот счёт написано, с моей точки зрения, больше чем нужно работ по количеству, но не по качеству. Тем не менее, рекомендую ознакомиться с ними, да и самому мне ещё надо много что прочитать. Очевидно, что термин должен быть адекватен решаемой задаче или описываемому явлению, то есть иметь нужную степень и детальности, и общности, и универсальности. Термин должен быть непротиворечив с точки зрения семантики, лексики, морфологии языка, и в этих границах мог бы продолжать своё развитие и как отдельная составляющая языка, и как дополнение к другим терминам, образуя качественно новые конструкции и создавая фундамент для новых преемственных изменений в языке. Последние, к слову сказать, неминуемы в силу диалектического изменения материи как таковой.
Типы терминов, терминообразующие выражения, предикаты и другие соответствующие понятия разрабатываются и исследуются в логике. Логика, являясь одним из способов описания объективной реальности, ограничена в принципе из-за неисчерпаемости материи, образующей эту объективную реальность. Аналогичному ограничению подвержены все способы описания реальной действительности. Логика наука сравнительно молодая, и отчасти по этой причине её потолок невысокий, так что в реальности её ограничения начинают проявляться достаточно скоро.
Для более адекватного отображения действительности разрабатываются разные формы диалектической логики, как базирующиеся на гегелевском идеализме, так и на материалистической диалектике. Пытаясь разобраться в одном из таких увесистых учений (три огромных тома, посвящённых разработке диалектической логики, в основном применительно к проблемам математики с точки зрения немецкой классической философии), разрабатываемого У. Петерсоном, я чуть не сломал голову. Но сама попытка включения диалектических подходов в логику вещь весьма и весьма примечательная, потому что традиционная математическая логика сталкивается с ограничениями в силу законов диалектики, управляющих движением материи. Движение неотъемлемое (иногда говорят имманентное) свойство материи, его не остановить и не отнять от материи, иначе это будет уже не материя. А кроме материи, ничего в природе больше нет. Так что, начиная взаимодействовать с объективной реальностью, любая абстрактная конструкция рано или поздно должна столкнуться с вопросом отображения диалектических закономерностей, присущих объективной реальности.
Сам я начал понимать важность терминологии, когда столкнулся с переводом классических работ древнегреческих философов и писателей на другие языки. Выяснилось, что многим греческим словам просто нет точного эквивалента (точного в границах контекста переводимого произведения), например, в английском языке. Многие знаменитые фразы греческих драматургов и философов, часто цитируемые, при более внимательном чтении приобретают смысл, весьма заметно отличающийся от традиционного. Происходит это именно из-за того, что оригинальные термины не имеют точного смыслового эквивалента. Вообще языковые, и в частности терминологические вопросы, это такая область, с которой рано или поздно придётся столкнуться каждому, пытающемуся внятно и точно выразить свои мысли (прежде всего, в письменной форме из-за возможности многократно анализировать и поправлять написанное). Лучше начать получать такого рода систематизированные знания пораньше – правильное структурирование полезно в любом деле. Однако, также не надо его абсолютизировать.
Влияние места проживания
Вопрос отношения к жилью наглядно демонстрирует диалектику всего и вся в этом мире. Первые три года я жил в студенческом общежитии. Это было нормально и естественно. Молодые парни, большинство недавних школьников, инстинктивно тяготеют к себе подобным. Происходит это в силу социальной природы и инстинктивного стремления к познанию мира и самоутверждению, что возможно только в сообществе, которое приняло и понимает тебя, и правила которого понятны каждому и каждый согласен играть по ним. Это стремление существовать среди себе подобных - вполне естественное желание для любого возраста. Однако в молодые годы оно сильнее, потому что личность только формируется, границы собственного “я” ещё не определились. Присутствие кого-либо однотипного рядом, в равном статусе и с похожим менталитетом, не только не нарушает статус-кво, но даже желательно как дополнение и восполнение несформированности собственной личности. Принадлежность группе усиливает социальный статус и одновременно защищает от внешних воздействий разного рода (“на миру и смерть красна”).
В конце третьего курса я вдруг почувствовал, что нажился в общежитии. Но поиски жилья поблизости оказались безрезультатными, а для отселения далеко я не созрел. За лето в строительной бригаде (шабашке) заработал сколько-то денег, и в начале четвёртого курса снял комнату на станции Новодачная, напротив института, через железную дорогу. Хозяйка, пожилая женщина на пенсии, жила в основном у сестры в городе. Приходила проведать дом и приносила еду собаке на неделю. Я иногда забывал кормить Дружка, так звали среднего размера чёрную дворняжку с неприхотливым спартанским характером. В таких случаях Дружок начинал беспокоиться, и как-то до меня в конце концов доходило, что я в очередной раз посадил собаку на диету. Иногда я брал Дружка с собой бегать по лесу. Он деловито рыскал по сторонам, периодически выбегая ко мне и как бы показывая, что, мол, не волнуйся, я здесь неподалёку. К началу весенних работ на огороде вернулась хозяйка. Я помогал ей копать огород и поле под картошку.
Год получился насыщенный. Помимо занятий и тренировок, я с удовольствием учился, читал много книг, в том числе художественных, попробовал писать рассказы. Оказалось, что совсем непростое дело. Но само упражнение было интересным и поучительным. Откровенно говоря, я нисколько не был обескуражен первыми литературными опытами. Удивился, что это не так то просто, но не более того. В душе моей всегда жила непоколебимая уверенность, что в какой-то момент я начну писать хорошо. Я вполне отчётливо понимал, что для этого надо, во-первых, регулярно этим заниматься и, во-вторых, набраться жизненного опыта и знания человеческой природы. Причём инстинктивно я чув-ствовал, что именно последнее условие было наиболее важ-ное.
Записался в несколько московских библиотек, поскольку институтской уже было мало. Пробовал читать стихи, но далеко не все мог воспринять. Заумные стихи даже и воспринимать не хотелось. Пушкина читал с удовольствием, упиваясь чёткостью, ритмом и смыслом. “Евгения Онегина” одно время я знал наизусть. Специально не заучивал, но как-то, не то чтобы даже на спор, а просто так, прочитал его целиком приятелю, следившему за мной по книге.
Как только сошёл снег, студенты начали играть в футбол на полянах в роще за железной дорогой, недалеко от моего жилья. Сначала за мной заходили знакомые ребята, а потом и незнакомые, добавить игрока к команде. В результате к концу учебного года я неплохо играл в нападении по правому краю. Потом, правда, продолжения не последовало, и приобретённые навыки не закрепились. Но запомнилось ощущение владения всей игровой ситуацией и чувство мяча, когда в момент удара из самого неожиданного положения точно знаешь, что попадёшь в ворота, и что никто не успеет помешать.
Жить одному оказалось совсем неплохо. Иногда я ходил в общежитие, но как-то особой весёлости там не наблюдалось в тот год. Кто был задолблен учёбой и одновременной работой на базовом предприятии, кто начинал устраивать свои дела, а кто, как я, поселился жить один. Наше товарищество пережило самоё себя и перешло в новое качество – группы стали формироваться уже по другим признакам. Иногда это были два человека, так и дружившие потом долгие годы после института, иногда устойчивая группа из нескольких человек, также поддерживавших тесные связи после учёбы.
Как ядро атома существует с определённым количеством электронов, так и человек может удерживать в своей орбите определённое количество людей, необходимое ему для социального общения и просто как некий защитный слой для взаимодействия с внешним миром. Деловое общение более специализированный тип взаимоотношений. Оно может также включать социальный аспект, равно как и в социальных отношениях часто присутствуют деловые моменты. Потребность в интенсивности социального общения, разумеется, различна. Внешние обстоятельства, равно как и особенности психики, накладывают на эту потребность сильный отпечаток. Человек, сформировавшийся в большой и дружной семье, скорее всего, будет иметь потом более широкий круг общения, нежели единственный ребёнок, выросший у нелюдимых родителей.
Правильный и широкий круг социального общения очень важен при формировании личности. По большому счёту, этим делом надо заниматься и государственным институтам, и образовательным заведениям, и каждому человеку в отдельности, и заниматься со знанием дела. Необходимо понимание сути и форм социальных отношений, динамики их развития, взаимодействия различных форм такого рода связей. Только в богатой своим разнообразием и насыщенной правильными установками и содержанием социальной среде полностью раскрывается потенциал личности. Это та область, которую никак нельзя отдавать на откуп случаю. По сути же, как раз последнее на самом деле и происходит. В итоге в очень важный период от юношества до возмужания молодые люди фактически предоставлены са-мим себе. Свято место пусто не бывает, и вместо реального понимания жизни во всём её многообразии и сложности, выработки чёткой и активной гражданской позиции, в этот период неразборчиво усваиваются сомнительные расхожие стереотипы, фрагментарные и противоречивые концепции ещё незрелого юношеского ума. Отсюда и непонимание жизни, её отторжение как феномена в целом из-за несоответствия каким-то искусственным конструкциям, привнесённым извне некомпетентными источниками. Часто бывает и так, что деятельные натуры усваивают для себя однобокий набор стереотипов, вроде волчьего кодекса, и с ним, вроде бы, на первый взгляд, успешно шагают по жизни, добиваясь материальных и карьеристских успехов. На самом деле они обедняют (и весьма существенно!) своё собственное существование, а также топчут многие ростки хорошего в душах других людей. Лишь единицы сами могут найти в итоге баланс реальности и целостности мировоззренческих позиций, позволяющий обеспечить полное всестороннее развитие личности. Без помощи извне для большинства это очень трудная задача.
 
Чтение и наука жизни

Пятый курс я мало был в институте. Часть предметов сдал ещё на четвёртом курсе, военную подготовку тоже завершил досрочно, съездив на сборы на год раньше. (В институте учились “дальневосточники” - студенты, уезжавшие в Дальневосточный Научный Центр после четвёртого курса, и соответственно заканчивающие дела с военной кафедрой на год раньше. Под шумок я тоже проскользнул с ними, хотя пришлось походить по инстанциям.)
Проник в Ленинскую библиотеку, воспользовавшись отсутствием какой-то книги в Политехнической, да так и прижился там. Получил допуск в зал литературы для служебного пользования и читал всё подряд, начиная от трудов апологетов капитализма и кончая служебными инструкциями для офицеров милиции. У апологетов нашёл много натяжек, которые не выдерживали даже моей не очень квалифицированной критики. Впрочем, и у классиков марксизма-ленинизма, некоторые работы которых я заново просмотрел, ощущал определённые нестыковки. Но главное, пожалуй, было понимание, что действительно идёт война, и война более чем свирепая и абсолютно непримиримая между западом и Советским Союзом, и кому-то в ней несдобровать. Видя неэффективность многих решений тогдашнего руководства, я не думал, что мы проиграем (страна казалась незыблемой), но почувствовал, что дело куда как серьёзнее и то, что делается, пожалуй, недостаточно, к тому же делается слишком неторопливо, благодушно и лицемерно. По-настоящему мало кто был озабочен судьбой страны. Это ощущение, тогда поселившись, позже находило всё новые подтверждения.
Моя увлечённость чтением была скорее нетипичной, но я не задумывался на эту тему. Повод как-то отметить это небольшое отклонение от общепринятого поведения дала встреча со знакомым, незадолго до этого закончившим институт. Мы оба покинули библиотеку, когда она уже закрывалась. Он там смотрел что-то для работы. Спросил, чем я занимаюсь. Я в простоте душевной ответил, какую книгу тогда читал. Он долго выяснял, к какому предмету относится это чтение. Когда я наконец растолковал ему, что читаю просто так, из интереса, его изумление было совершенно искренним.
“То есть ты приходишь в библиотеку и торчишь здесь до десяти вечера из интереса, просто так”, – интерпретировал он для себя моё объяснение. Я как раз в этом ничего особого не видел, но начал смутно подозревать, что есть и другое отношение к чтению.  Похоже, я имел честь беседовать с представителем этого другого направления. Когда мы расставались, я понял, что его представление обо мне поменялось, и сдаётся мне, не в лучшую сторону. Сказанное словечко серебряное, а вот несказанное - золотое. И в этом пришлось потом убедиться ещё много раз, прежде чем с виду незатейливая народная мудрость стала служить руководством к действию и приносить свои щедрые плоды.
На самом деле надо знать не так много правил, чтобы избежать львиной доли проблем по жизни. Они зафиксированы в разных формах, начиная от поговорок и присказок и кончая классическими произведениями искусства и философскими трудами. Но эти правила существуют в среде других правил, стереотипов, догм и ложных или частично ложных (что ещё хуже) учений и доктрин, так что внешне они плохо отличимы от мусора. Нормальный человек рано или поздно найдёт их или откроет заново, но за такую вообще-то не самую сложную науку приходится платить несуразно дорого, тогда как при правильном подходе освоить эти правила может любой смышлёный подросток. Но вместо этого людям в голову по всем информационным каналам вдалбливаются нежизненные, а то и просто вредные виртуальные конструкции, навроде голливудских героев-одиночек или мифы об изначально-неоспоримом, некоем природном превосходстве власть и богатство имущих. Как вырвалось у меня в одном из стихотворений:

Эх, дали бы когда-нибудь мне слово!..
Сказал бы, истины не покидая грань,
Кто есть тут кто, кого дурачат снова,
Что стоит слово чьё, и что готова,
За океаном и узда, и длань.

Тьмы низких истин нам, - сказал Поэт, - дороже
Нас возвышающий (над пропастью) обман.
В наш век возвыситься не всех тревожит –
Живым бы быть... Но истины пригоже
Всё тот же словоблудия фонтан.
На пятом курсе я много ездил, проведя только в поездах около трёх недель, а сколько в самолётах даже не считал. Весной отправился в Казахстан искать работу на лето. Начал с Аркалыка, прилетев туда из Караганды. На попутных машинах проехал полторы тысячи километров, познакомил-ся с множеством самых разных людей, увидел много интересного и запомнил, и был очень доволен поездкой. Правильнее её назвать путешествием. Ночевал где придётся. С водителями ездил по весенней степи охотиться на сайгаков, заезжал к их знакомым на камышовых озёрах. Некоторые из этих мужиков годами не выходили с озёр (по-видимому, по причине) и совсем одичали. Один из них с пьяных глаз в темноте открыл по нам стрельбу, не разобравшись, кто кричит ему через протоку. Отогнали машину подальше от переднего края и легли спать. Я в кузове, завернувшись в брезент, водитель в кабине. Утром стрелок обижался, что мы не заночевали у него. Ночные упражнения с огнестрельным оружием он уже не помнил. Был очень радушен и по-своему приветлив. Грязь у него в избе была потрясающая.
А погода почти всё время стояла великолепная. Степь цвела, небо голубое-голубое, и такое весеннее... Где-то уже недалеко от Байконура первый раз попал в песчаную бурю. Так ничего страшного, но вот песок, налезший, казалось, во все поры, вещь неприятная.
 
Завершение учёбы. Обстановка в стране
Во время шестого курса жил в общежитии, но уже в Москве. Наверное, организационно такое пространственное расчленение института на младшие и старшие курсы было оправдано, но с моей точки зрения и те и другие много потеряли. В частности, во многом была утеряна преемственность и связь поколений студентов, ощущение единства и связи с институтом на всех уровнях. Когда я учился, у нас были хорошие, близкие отношения с ребятами со старших и младших курсов. Помню, когда после второго курса мы были в стройотряде в Загорском районе, к нам наведывался Володя Искин, весёлый и заводной парень, прекрасный пианист, учившийся двумя курсами старше. Приезжал просто так, проведать нас и от живости характера. На нашем факультете ребята устраивали первенство по самбо, и это был тоже общий праздник, собиравший всех от первого курса до аспирантов. Ощущение народовластия, общности народа уже подверглись определённой деградации в то время, благодаря и усиливающейся бюрократии, и близорукой политике руководства страны, и успехам безжалостных противников в холодной войне. Последние одерживали шаг за шагом незаметные, но постоянные победы в идеологической борьбе, морально разлагая и растлевая советский народ так называемыми западными ценностями - на деле те же бусы для дикарей. Причём многие эти “бусы” никогда не существовали в природе, но были специально придуманы как оружие массового поражения. Что-то ещё оставалось от энтузиазма, веры и оптимизма шестидесятых годов, но на глазах исчезало, таяло. Особенно быстро в Москве. Зловредный городишко.
То есть я хочу сказать, что лучше если студенты всех курсов варятся в одном соку и общаются по возрастным и административным горизонталям и вертикалям. И такое общение надо всячески стимулировать и способствовать ему. Крыса, будучи первой посаженной в клетку и получив электрический удар возле поилки, бросается наперерез другой крысе и оттесняет её от этой поилки, чтобы предотвратить удар током своего собрата. Так и студенты могли бы набираться ума разума друг от друга. Тот же Володя Искин приезжал к нам советоваться насчёт диссертации, когда мы уже учились в аспирантуре. Это нормально, так должно быть. Надо помогать друг другу, и проживание одним сообществом способствовало бы развитию такого отношения в самых различных аспектах. Человек существо социальное, и этим силён. А его всячески стараются лишить этой силы, особенно власть имущие, для которых такое социальное единение как кость в горле (если не сказать больше).
Защита диплома
Защита дипломных проектов растягивается на месяц. Завершившие учёбу студенты в основном занимаются праздным времяпровождением. Те, кому ещё только предстоит предстать перед приёмной комиссией, страдают от несколько предосудительных развлечений счастливчиков, число которых с каждым днём увеличивается. В два часа ночи под окнами общежития может раздастся крик: “Серёга! Спустись вниз, дай по морде вахтёру и открой нам дверь!” С подоконников вниз беззвучно слетают полиэтиленовые пакеты с водой, сопровождаемые не самыми кроткими увещеваниями не шуметь и дать поспать тем, кому через несколько часов предстоит сыграть заключительные аккорды шестилетней рапсодии.
У меня защита не оставила каких-то особых меток. Задача получения рекомендации в аспирантуру была выполнена с превышением – меня не только рекомендовали, но просто распределили в аспирантуру. Разумеется, надо было ещё сдать вступительные экзамены, за что я и взялся буквально на следующий день. Экзамен по специальности сдал в начале июня, а остальные проводились как обычно в конце лета. Надо было найти жильё, подзаработать деньжат, а там уж и начать готовиться к остальным экзаменам. Ну и, само собой, начать знакомство с новой для меня областью – методами интерпретации данных дистанционного зондиро-вания. Я уже посмотрел кое-какие книги, статьи. Первое впечатление было сродни туману на болоте, но я к этому уже начал привыкать и не видел поводов ни для паники, ни для каких-либо эмоций вообще. И это было правильное (хотя ещё и не осознанное), интуитивно верное отношение к сюрпризам и обыденным подаркам, на которые жизнь не скупится. Хотя почему-то преподносит их не в самый подходящий момент.
Шабашка
В шабашку после окончания института мы поехали вчетвером. У Володи отец работал прорабом в Шуе, нашёл нам работу в деревне недалеко от города – построить большой навес для сена. Деревня в основном была окружена густыми смешанными лесами. Мелко вспаханные поля  как-то по-сиротски обнажали небогатую суглинистую почву. На поверхность постоянно выходили небольшие и среднего размера обкатанные камни, по-видимому оставленные ледником. Ребятишки ходили по полям, собирали эти булыжники и складывали их на телегу, неспеша влекомую повдоль мелких борозд рабочей лошадью. Изредка встречались большие камни. В таких случаях ребята, обрадованные возможностью разнообразить монотонную работу, сначала возбужденно обсуждали как ловчее затащить камень на телегу, а затем шумно приводили план в исполнение. С первого раза обычно не получалось, следовало новое обсуждение, но рано или поздно камень с радостными криками водворялся на телегу, после чего ещё некоторое время обсуждались отдельные детали коллективного торжества. А в целом это была знакомая по предыдущим шабашкам деревенская картина, дополненная несколькими колоритными мазками из местной палитры.
По приезде мы деловито осведомились насчёт леса, имея в виду строительный материал. Нас заверили, что с лесом полный порядок. Но вскоре выяснилось, что мы говорили на разных языках. Деревья просто были повалены в лесу, и необходимо было их трелевать, как-то доставлять на стройку, ошкуривать. Делать нечего, мы засучили рукава и стали лесозаготовителями. Пару раз наведывался Володин отец, помогал советами и учил нас кое-каким незнакомым ранее операциям. Дело помаленьку двигалось.
Деревня была знаменита выпечкой хлеба и, пожалуй что, чрезмерной вороватостью. Едва ли не у каждого из нас за время пребывания что-нибудь украли. У меня штормовку, у кого-то свитер, причём эти вещи лежали метрах в трёх от того места, где мы работали. Стройка была в километре от деревни. Рядом была заброшенная церковь с двором, заросшим высокой травой и ветвистыми деревьями. По-видимому, воры подползли, прячась в траве, и крючком утянули наши вещи.
Первые дни шли дожди. Было безветренно. Деревья, кусты, мох и сам лесной воздух были до предела напитаны влагой. Дороги развезло. Из нас в лесу в основном работал я один. Вместе с колхозным трактористом мы трелевали деревья, собирали их в связки, а затем волоком тянули на строительную площадку, где уже остальные готовили из них стройматериал. Трелевать деревья работа на самом деле физически тяжёлая, но я терпел и продолжал управляться один. Тем не менее, кому-то из наших ребят показалось, что мне досталась более лёгкая доля. Я без разговоров уступил лакомое место и остался на стройплощадке. Однако следующий рейс что-то всё задерживался, и я отправился в лес, узнать, в чём дело. Моему преемнику, как он считал, не повезло. Деревенские лесорубы не думали, удобно ли будет трелевать поваленные ими деревья, и валили их, как бы сказать, не очень профессионально. Чтобы высвободить поваленное дерево из лесного плена, приходилось почти всё время решать задачу в три-четыре хода, то есть несколько раз перецеплять сваленное дерево и протягивать его между растущими деревьями, прежде чем вытянуть на узкую лесную дорогу. Такая вот естественная планиметрическая задача. Но я как-то с ней всё время справлялся, не видя в этом больших проблем.
Первая же сосна, которую новоявленный трелёвщик попытался вытащить, после нескольких неверных ходов намертво застряла между деревьями, и они с трактористом по очереди пытались исправить ситуацию. Я присоединился к компании, но своё мнение пока не навязывал – его ещё не было. Понаблюдав и оценив ситуацию (а у меня в общем-то неплохое пространственное воображение), мне вроде бы удалось найти спасительную комбинацию. Мои компаньоны к тому времени, похоже, испробовали все свои задумки, и без особого сопротивления, но с некоторой долей снисходительности, отдали инициативу в мои руки. Мало-помалу мы вызволили бревно из плена, добавили ещё несколько брёвен и собрали целую связку. Мой преемник быстро залез в трактор, тем самым без слов демонстрируя свои намерения по поводу дальнейшей карьеры трелёвщика. Я молча собрал топоры, ломы, и пошёл в лес - готовить другие деревья для трелёвки.
Эпизод на самом деле довольно типичный. Я почти наверняка знал, чем кончится движение души моего сотоварища. Как нравоучительно говорится в одном детском стихотворении, “не завидуйте другому, даже если он в очках”. Это страстное чувство не то чтобы даже не упустить своей выгоды, но чтобы другому не досталось больше и получше, в той или иной степени сидит во многих, может быть в каждом. Это одна из многих эмоций, которая быстро и успешно глушит голос разума. Ну подумал бы мой доброволец-последователь хоть немного, и сообразил, что ничего хоро-шего в этой работе нет. У него опыта ноль, меня никто нико-гда за бездельника не считал, и то, что я один в лесу, вовсе не значит, что я работаю спустя рукава. Деревья из леса доставляются исправно, какие проблемы? Ан нет, всё равно заело, а вдруг там полегче?
Есть и второй момент в этом безобидном эпизоде. Мой преемник и тракторист начали суетиться, вырывать друг у друга инициативу, пробовать и так и эдак. В таких делах, как это ни очевидно звучит (но на деле нечасто делается), нужно наоборот остановиться и спокойно продумать весь план действий, учитывая по возможности максимальное количество значимых факторов. И затем попытаться выполнить план до конца, без дёрганий. Реальная жизнь, она же объективная реальность, вещь многофакторная и многокомпонентная в принципе, причём эти факторы непостоянны и зачастую взаимодействуют друг с другом, и опять же не обязательно постоянным образом. Факторы, в общем случае, и как правило, имеют неиерархическую природу – тоже важный момент. При определённых условиях, на определённом промежутке времени иерархия может существовать как временное и локальное явление, но не более того. На следующем промежутке факторы могут поменяться местами в ранее существовавшей иерархии или вообще утратить связь. Лучше не привязываться к иерархическим структурам, иначе в них есть определённый соблазн, искушающий ради простоты и стабильности абсолютизировать иерархические структуры и построения. Человек, как и всё остальное в этом мире, чаще всего с трудом покидает насиженные места, или, что же самое, так называемые “потенциальные ямы”.

 
Изменение иерархии различных значимых факторов для одного итого же явления во времени.

На рисунке выше схематически демонстрируется, как может меняться иерархия факторов во времени. Изначально первый в иерархии фактор может вообще исчезнуть со временем, равно как могут появиться (и ведь появляются!) новые, ранее не учитываемые и не существующие.

В деревне на пути к столовой дорогу промыл ручей, и ходить было неудобно. Где-то недалеко от стройки я нашёл кусок листового железа, в обед приволок его в деревню и сделал мостик через ручей. Когда мы возвращались с обеда, кто-то из местных уже утащил принесённый лист железа к себе. Запасливый был народ в этой деревне, и соответственно какой-то необщественный. Они друг у друга яйца воровали из курятников. Замки были у всех, но завезли когда-то партию замков с одинаковым ключом, так что один и тот же ключ с равным успехом открывал и свой и соседский замки.
Жили мы у одинокой бабушки. Нелёгкая была у неё жизнь. Я приглядывался к ней, пытаясь понять, каково оно жить в одинокой старости, если доведётся. Пенсия маленькая, но по доходам и расход, как-то она приспособилась, сохранив при этом человеческое достоинство. Лечила себя сама какими-то народными средствами, издававшими весьма специфические запахи, занималась небольшим хозяйством. Трудно, но живёт человек. Можно жить. Она эти трудности как норму воспринимает, считает, что сейчас жизнь неплохая. Всё познаётся в сравнении. И как ни мала пенсия, жить на неё можно. Шиковать не получится, а на скромную жизнь хватит. Для себя решил, что старость может и не особая радость, но и не горе. Было бы маломальское здоровье, а жить в любом возрасте можно по-человечески. Старость неизбежна, к ней надо готовиться и душой, и умом, и телом, и надо накапливать ресурсы. Неизбежно придет старость. Неизбежно придёт и смерть, к которой тоже надо готовиться и которую не надо бояться в силу её неизбежности. Родился, получил этот дар, сумей распорядиться им с толком, пойми свою миссию, как задачу определённым образом организованной материи, выполни её и закончи с миром, или как получится, своё существование. И всё, ничего больше за этим по сути простым и неизбежным актом нет. Всё остальное плоды безудержной фантазии, следствие страха смерти или просто способ, инструмент решения каких-то конкретных сиюминутных задач власти и контроля. Просто надо быть готовым, надо успеть сделать что должен, чтобы не застало врасплох, как стрекозу в басне Крылова.  Ещё Юлий Цезарь говорил, что неизбежного не надо боять-ся. В этом случае он правильно говорил, жизнь многократно подтвердила эту простую, но далеко не всеми разделяемую истину.

Работали мы в целом неплохо, практически без конфликтов. В конце были небольшие шероховатости, привнесённые одним из членов нашей артели, и вызванные не то отсутствием привычки, не то неспособностью перетерпеть неизбежные в таких делах мелкие, но многочисленные трудности и ежедневную рутину. Усилиями двух человек удалось выправить ситуацию, третий занял нейтральную позицию.
Я был в разных шабашках и до этого, и потом, некоторые сам организовывал. Как-то мне везло, и почти всегда подбиралась хорошая компания (правда, пару раз я отыгрывал назад, ещё до начала работы почувствовав, что скорее всего будут проблемы или будет просто неинтересно). Так вроде работаешь от зари до зари, но как-то нормально всё идёт, весело, с шутками. Каждый трудится добросовестно, не пытается свалить свою работу на кого-то другого, и даже наоборот, царит дух взаимопомощи, поддержки и ответственности за общее дело. Коллектив, конечно, социально структурируется. Появляется лидер, реже эту роль выполняют два человека, совместно осуществляющие руководство, но для этого они должны очень хорошо понимать друг друга и болеть за дело, а не за свои личные интересы. Кто-то удовлетворяется ролью активного и добросовестного ведомого, кто-то занимает более созерцательную позицию. Одни норовят полностью быть ответственными за какой-то узкий участок работы, иногда формируя для этого свою небольшую подгруппу, а некоторые как огня боятся такой ответственности, зато отлично работают в группе или на подхвате. Вариантов много, и не все из них желательны и полезны для работы и морального климата. Так что лидерам приходится подстраивать коллектив разными способами; бывает, что и довольно жёсткими мерами. Разные бывают ситуации. Мне приходилось и самому бороться за место под солнцем в таких бригадах, и других приводить в чувство, и кооперироваться с лидером для совместного управления работой и жизнью коллектива, и в качестве руководителя организовывать работу и ненавязчиво налаживать жизнь и отношения в бригаде. Работали обычно в сельской местности, так что и жили вместе. В целом у меня осталось хорошее впечатление об этих временах, а в некоторых шабашках мы проводили время просто замечательно. Может, я приведу более живописные детали и эпизоды о некоторых из них позже, в зависимости от хода развития моего повествования.
 
Под конец возникли небольшие проблемы со стройматериалами, не хватило досок на обрешётку – часть крыши, на которую укладывается кровля. Мы купили недостающие кубометры досок у соседней бригады шабашников. Деньги немедленно пошли на закупку нескольких коробок муравьиного спирта. Кошмар.
По окончании работы не сразу, но всё-таки удалось выколотить деньги за работу из главного бухгалтера, прохиндея неимоверного. Нас попросили построить ещё один такой же навес для сена в удалённом отделении колхоза. Соблазн был велик, тем более мы уже приспособились строить такого рода сооружения, можно сказать только-только освоили производственный цикл. Теперь бы клепать и клепать такие навесы до глубокой осени, что я и делал в другие времена, оградив себя от выговоров за пропущенные занятия справками из сельских медпунктов. Но теперь оставалось недели три до экзаменов в аспирантуру, и не хотелось отдавать это мероприятие на волю случая. Надо было подготовиться по-человечески, чтобы отрезать возможность любых неблагоприятных случайностей. Делу время, потехе час. И этот час был использован. Пора было браться за подготовку к экзаменам. Потом я описал такой подход следующими строчками.

Подумать, я ставил большие задачи.
Не полагаясь на прихоть удачи
Я вкладывал столько труда и стремленья,
Что не нуждался в капризах везенья.

А что делать... Иногда приходится давать по тормозам и с визгом и скрежетом в душе и мозгах сворачивать на боковую дорогу. И пусть она и длинна, и трудна, и не так живописна, а то вообще производит поначалу отталкивающее впечатление, но дело в том, что эта дорога и выведет куда надо.
Со сменой занятий так оно и пошло потом по жизни. Только научишься что делать по человечески, только освоишь новую область, как приходится бросать и начинать абсолютно новое дело, так и не воспользовавшись результатами предыдущего трудового подвига. Сергей Тихонович в начале четвёртого курса, выбирая, чем мне заниматься в лаборатории, определил мою судьбу как «высокочастотную», имея в виды технику сверхвысоких частот. А оно в переносном смысле так и вышло – туда-сюда, туда-сюда, и всё так быстро, и всё с высокой частотой и такими перепадами, что куда там аттракционам в парках... Скорее центрифуга для космонавтов с вращением в трёх плоскостях и резкими ускорениями. А для успеха в любом деле нужно постоянное целеустремлённое движение. Осцилляции, это нормально (но не циклы, идеальных циклов в природе, по большому счёту, нет). Законы диалектики более чем красноречиво демонстрируют абстрактность прямой линии, но дрейф в выбранном направлении нужен постоянный. Без случайных отклонений и колебаний не получится (диалектика!), но надо, чтобы составляющая поступательного движения, прогресса, была выражена по максимуму. А для этого также нужна среда, благоприятная для обеспечения преемственности развития, имея в виду преемственность развития знаний, навыков, профессионализма одного и того же человека в разные хронологические и качественные периоды жизни.

 
Глава 4. Начало учёбы

На первом году аспирантуры я снял однокомнатную квартиру в Бирюлёво, с западной стороны от железной дороги, рядом с кольцевой автострадой. Тихий, сонливый микрорайон на отшибе. Хозяин замечательный человек. Он был к тому времени уже на пенсии. Жена умерла, и сошёлся с хорошей женщиной и говорил, что только тогда жизнь увидел. С умершей женой плоховато жили. Мы к ним потом с Васей в гости заходили, уже когда я съехал с его квартиры. (Они жили недалеко от стадиона “Локомотив”, где Вася тренировался.) В Бирюлёво бегать по лесам было неплохо, но добираться до института и в другие места далековато. Всё равно остались хорошие воспоминания об этом времени, окрашенные отличными ото всего остального глубокими эмоциональными красками и оттенками.
Возвращался поздно. К тому времени в местном продовольственном магазине особо взять было нечего, но продавщица мне оставляла, что я просил. Просто так, чем-то я ей приглянулся. Позже, узнав, что разбираюсь в математике, попросила позаниматься с сыном десятиклассником. Иногда её сын приходил ко мне, но чаще я отправлялся к ним и позаниматься и поужинать. Парень попался толковый, а у меня уже был опыт готовить школьников к поступлению в институт. Деньги за обучение не брал, я с ними как бы подружился, да и труды были невеликие. А хорошие отношения дорогого стоят. Где начинаются деньги, там кончается всё. Несколько крамольный тезис для общества, где всех пытаются заставить всё измерять деньгами, но он правильный. И подтверждался в моей жизни много раз без исключений. Отношение к жизни, построенное на деньгах и обогащении как мериле жизненного успеха,  рано или поздно разъедает всё что угодно, навроде царской водки - смеси соляной и серной кислот.
Туман, туман...
Здесь я возвращусь к первым двум годам аспирантуры уже больше в плане прогресса научной работы, хотя попутно опишу некоторые другие события. Отчасти для того, чтобы окончательно не убить интерес возможного читателя (я всё-таки надеюсь, что он будет когда-нибудь), а отчасти чтобы самому отвлечься, переведя стрелку на путь, идущий по более живописной местности.
Первый год начался со сдачи аспирантских экзаменов и поездки на уборочную. Я приехал в Бирюлёво незадолго до экзаменов. Зашёл в подъезд дома, поднялся на второй этаж и, не сразу разобравшись с ключами, открыл дверь своей однокомнатной квартиры. Сразу ощутил какую-то приятную атмосферу спокойствия и незатейливости, создаваемую не новой, но хорошей мебелью, и её расположением. В квартире сохранился уютный, чуть ощущаемый домашний запах. Я сразу почувствовал себя как дома, и с удовольствием вживался в обстановку, исследуя и свои владения. Квартира была угловая, окна в комнате были с двух сторон, так что света было много. Я облюбовал для чтения уголок раскладного дивана, стоявшего боком к окну у внутренней стены. На окне висели светлые полупрозрачные шторы, которые у меня всё время были открыты. Напротив стоял невысокий сервант под ореховое дерево, с немногочисленной посудой, левее было второе окно и дверь на балкон. Обстановку дополняли небольшой обеденный стол, стоявший посередине комнаты, и кровать, задвинутая в угол слева от балконной двери, напротив входа из коридора.
В тот год в аспирантуру поступало много ребят, у многих диплом с отличием. Однако помимо оценок большое значение имела дипломная работа и “вес” научного руководителя. Дела делаются с людьми, а не с бумагами. Хотя в данном случае я имею в виду выбор научного руководителя и отношения с ним, утверждение носит универсальный характер, особенно если речь идёт о делах покрупнее. Значимые дела вообще делаются со своими людьми. Это факт социального устройства человеческого сообщества, его природа. Надо понимать эту особенность взаимоотношений между людьми и действовать соответственно. Причём налаживать хорошие взаимоотношения между людьми нужно без подхалимства, без угодничества, оставаясь самим собой и сохраняя уважение к себе. Нормальные, неглупые люди всегда могут договориться между собой, если они адекватно воспринимают реалии жизни и умеют идти на разумный компромисс. Это послужило, пожалуй, основной причиной, почему много хороших ребят не поступило в аспирантуру. Они не учли все факторы, влияющие на итоговый результат, придав несоразмерно большой вес оценкам. А это был обычный случай реального многофакторного явления со взаимодействующими характеристиками. Явления объективной реальности в принципе многофакторные. И для успеха мероприятия надо было учесть максимально возможное количество значимых факторов.
Вскоре после экзаменов нас снарядили на уборочную, организовав из аспирантов нашего факультета бригаду грузчиков. Как всегда, мы поселились в пионерском лагере “Курчатовец”, в Серпуховском районе. Погода была в основном дождливая. Я помню, что было прохладно, дождливо, часто ветрено и промозгло, и как-то хорошо, по-осеннему, бесприютно. Так бы и пошёл под моросящим дождём куда глаза глядят, по осенней распутице, ставя палатку где-нибудь в укромных лесочках, подальше от глаз людских. А вечерами сидеть у костерка и просто ощущать умиротворяющуюся перед скорой зимой природу. Но в тот раз никуда не пошёл, конечно. А вообще ходил, но только по Омской области. Хватило на три дня. Потом вышел на дорогу, проголосовал, и с удовольствием вернулся в город.
По вечерам, уже в темноте, играли в футбол. В общем, жить было можно. Так бы и могли спокойно перетечь в прошлое эти три недели, как струйка песка в песочных часах, оставив ощущение недолгой и необременительной несвободы. Но нет. Некоторые неугомонные формы организации материи не могут довольствоваться золотой серединой. Их так и тянет в пограничные состояния. В один из ненастных дней один активный парень организовал на поле натуральную попойку. У нас был сложен закуток из мешков от ветра и непогоды, закрытый сверху плёнкой. В нём и состоялось это дурацкое мероприятие. Некоторые аспиранты до этого, похоже, не пили, и результаты этой инициативы были плачевные. Я сам не выпивал, да и вообще не пью и не пил никогда, за исключением единственного случая, когда в исключительной ситуации пришлось уважить приютивших меня радушных людей и выпить полстакана водки. Иначе бы эти люди меня не поняли – они давали, по их мнению, лучшее, что у них было, от всей души. Хотя, как сейчас, я бы всё-таки отказался, и сумел бы сделать это так, чтобы их не обидеть. Но тогда не сообразил, что был ещё вариант. Как известно, прямая линия - это абстракция. В реальной жизни ничего прямого нет. Но общее направление держать можно и нужно, и даже более того, абсолютно необходимо. В любой момент времени. Но для этого приходится действовать иногда весьма изобретательно. Алкоголь, это отнюдь не безобидная отрава. Клетки, in vitro помещённые в слабый раствор алкоголя, перерождаются в раковые – проверено. Пьющие люди со временем явно хуже соображают, а некоторые, откровенно говоря, становятся практически дураками – в течение жизни я набрал достаточно убедительной статистики по этому вопросу. Да и вообще, насколько приятно иметь незамутнённый взгляд на жизнь и воспринимать её адекватно. Разговаривать даже с немного выпившими людьми неинтересно, особенно если предмет разговора требует сообразительности и внимания. Сами себе они в такие моменты может и кажутся умными, но это не так. Что касается весёлости и раскрепощённости, на что упирают некоторые защитники потребления алкоголя, то у меня и так нет никаких проблем, зато я очень часто видел, как пьяная весёлость начинала носить предосудительный, а то и антиобщественный характер. И надо также понимать, что в распространении вредных привычек в первую очередь заинтересованы корпорации, производящие эти вредоносные товары, как то алкоголь или табак. Эти ради прибыли готовы «подсадить» на их отраву кого угодно, хотя бы и малых детей.
Мои ненавязчивые советы организатору пьянки блюсти хотя бы меру, воздействия не возымели. В результате трезвому мне и паре выпивших аспирантов, стойких на алкоголь, в несколько заходов пришлось перетащить по грязи остальных к автобусу, кого на себе, кого под руки. Мне было стыдно за ребят, откровенно говоря. В пришедшем автобусе было много знакомых. Публика притихла, с каким-то скрытым любопытством наблюдая за нашими действиями. Потом один из знакомых мне сказал, что ему показалось, что я тоже был как бы нетрезв. На самом деле, мне до того было неловко за своих упившихся сотоварищей-грузчиков-аспирантов, что я, обычно разговорчивый и весёлый, на сей раз просто молча уселся на входные ступеньки. Как говорит-ся, свяжись с дураками… Недалеко от лагеря я попросил водителя остановить автобус, не доезжая до ворот, и мы вы-грузились на дорогу. Потом за несколько рейсов переправи-ли народ в корпус через лесок, чтобы не попасться на глаза начальству. У некоторых было натурально алкогольное от-равление. Они были в состоянии невменяемости. Хотя на следующий день очухались, чувствовали себя ужасно.
Абсолютно иррациональная ситуация. Неглупые парни добровольно подвергли себя унижению и неприятностям (которые, кстати, могли иметь куда более серьёзные последствия). И из-за чего?! Из-за дурацкого стереотипа, что, мол, выпить в компании святое дело, что отказаться - это проявить слабость. А по мне, как раз отказаться от этого варварского стереотипа добровольно делать из себя идиота, это и есть проявить силу. Ко мне часто приставали в выпивающих компаниях по этому поводу, но в основном я, где шуткой, а где более твёрдыми действиями, пресекал такие поползновения. Иногда просто уходил, понимая, что пристающие уже закусили удила, и остановить их по-хорошему не получится. Раза три дело доходило до рукопашной, когда дорогу к выходу отрезали не в меру хлебосольные хозяева.

Под конец проживания в Бирюлёво произошёл не очень-то приятный для меня эпизод. Вечером пошёл пройтись за кольцевую шоссейную дорогу, одурев от подготовки к экзамену по философии. На мою беду пристали молодые мужики. Так, приключений захотелось. Отбился, но потом они выследили меня, опять началась драка. В какой-то момент потерял из виду четвёртого, думая, что тот полежит некоторое время, после того как я достал его. Но он-то и нанёс мне удар сзади здоровенной дубиной по голове. У меня ещё хватило сил покинуть поле боя, иначе бы забили до смерти - они озверели вконец. И, кстати, того, кто нанёс мне удар дубиной, я пожалел в первой стычке. Уже было занёс удар, но в последний момент решил, что чёрт с тобой, не стал бить. Такое дело - за роскошь проявить жалость, быть великодушным, пришлось заплатить, и заплатить дорого. Едва я добрался до дома, лопнула вена в районе перебитого уха и кровь просто хлынула. Кое-как зажал вену, позвонил в скорую. Держался на грани каким-то диким волевым усилием, чтобы не отключиться. Отвезли в седьмую нейрофизиологическую больницу. Там к утру зашили что надо. Я отказался от госпитализации – экзамен. И зря. Надо было побыть в покое. Мне и аукнулось такое ревностное отношение к учёбе. Начался постоянный звон в голове, который сводил с ума. Лекарства не помогали. В какой-то момент, не осознавая, что делаю, набрал ванну ледяной воды и лёг на несколько минут. Чуть полегчало. Так и вылечился. До глубокой осени, пока мог разбивать лёд ногами, купался в любой пруду.
Ещё в тот год до ранней весны занимался в велосипедной секции на стадионе “Торпедо”. Тренировки были выматывающими. Вроде крутишь педали, всё нормально, а потом приезжаешь и выясняется, что от усталости не стоишь на ногах. И чувство голода после велокроссов по зимнему и весеннему Подмосковью. Дикое, зверское чувство голода, когда готов есть землю, лишь бы что-то съесть. Но над всем доминировало какое-то ощущение свободы и светлой радости, когда мы наматывали эти десятки и сотни километров по шоссе, по заданию тренера устраивая гонки на отдельных отрезках.
Немного о спорте и экстремальных ситуациях
Однако вскоре, повинуясь какому-то внутреннему движению души, я прибился к сборной спортивного общества, заниматься академической греблей. Но по нагрузке это была уже не физкультура, а спорт, иногда с двумя тренировками в день. Действительность оказалась куда менее идиллической, чем я представлял, но мне, наоборот, это нравилось. Я снова полностью окунулся в атмосферу профессионального спорта, которой, как оказалось, мне сильно не хватало всё это время. Мы поднимали штангу, гоняли воду в гребном бассейне, гребли на воде, зимой бегали на лыжах. А ещё мы бегали кроссы в очень хорошем темпе, километров по двадцать пять (там был такой восьмикилометровый кружок, так мы его регулярно обегали три раза, после чего шли играть в футбол или тягать штангу). Там мне было хорошо. Эх, раньше бы мне туда прийти!..

Из-за кросса со мной произошёл забавный эпизод. Как-то получилось, что предыдущий день я совсем не ел. Неладное почувствовал уже к концу второго круга – стали пропадать отдельные участки из поля зрения. Когда тренер запустил нас на третий круг, отключились икры, и я продолжал бежать как бы “на бёдрах”, перегруппировав мышцы. Но хуже было то, что я почти не видел дороги. Ориентировался по звуку и маленьким фрагментам, изредка выплывавшим в поле зрения. Я пробежал третий круг, но играть в футбол не пошёл. Вспомнив, что давно ничего не ел, сказал тренеру. Он подивился такой забывчивости и отпустил с миром.
В раздевалке я лёг на скамью и впал в забытье. Очнулся от резкой боли в глазах – попал солёный пот. Я кое-как переоделся и поплёлся к Хорошавскому шоссе, на троллейбус. И тут начался приступ голода. В троллейбусе спросил, где тут поблизости хоть какой-нибудь продовольственный магазин. Мне показали, я дошёл до него, но он оказался закрыт. Идя обратно к дороге, увидел, что идущая навстречу женщина несёт в сетке батон хлеба. Я сказал, что голоден и попросил продать мне батон или хотя бы половину, не видя в этом ничего странного. Она же напугалась, раскричалась и побыстрее оставила меня. В конце концов, добрался до магазина самообслуживания и в торговом зале начал открывать пакеты с молоком и пить, закусывая хлебом. На моё счастье или несчастье у меня было рублей семьдесят, и я накупил продуктов на все деньги. В сумку всё не вошло, я вытащил тренировочные брюки, связал штанины и набил эту импровизированную авоську хлебом, пачками пельменей, пакетами молока и что там ещё попало под руку. Я понимал, что делаю что-то не то, но не мог остановиться.
Приехав домой (я тогда уже жил в Нахабино) сварил две пачки пельменей, съел всё и уснул. Поспав часок, сварил ещё две пачки и тоже съел. Ну и между делом выпил литра четыре молока и закусил чем придётся. Только тогда я наконец успокоился.

Зимой по выходным с утра мы бегали на лыжах километров по тридцать, а вечером того же дня занимались со штангой или делали другие силовые упражнения. В целом нагрузка была приличная. В команде были хорошие ребята, некоторые из них к тому времени уже выигрывали между-народные соревнования, и нагрузку подстраивали под них. После бокса я потерял килограммов пять в весе – организм увидел, что излишняя мышечная масса не используется, и быстро подъел её. Хотя обычно бывших спортсменов скорее «разносит», если не наладить нормальное питание и не за-ниматься физкультурой. Через месяц после начала занятий греблей вернулся ранее утраченный вес. Но я заметил, что обмен веществ поменялся по сравнению с нагрузками на скоростную выносливость, будь то бокс или бег на средние дистанции. Ел я столько, что приехав как-то проведать маму, напугал её своим чудовищным аппетитом.
На третьем году аспирантуры пришлось расстаться с греблей – занятие превратилось в работу, и надо было опять выбирать между спортом и скорой защитой диссертации. Хотя, может, я преувеличиваю трудности ситуации, и можно было как-то потерпеть, то есть не бросать занятий спортом и одновременно закончить дела с диссертацией. Думаю, я смог бы, но теперь то что говорить. После драки кулаками не машут. С тренером у меня были прекрасные отношения. Он был энтузиаст своего дела, каких мало. Можно сказать, горел на работе. Одновременно занимал высокую административную должность в Спорткомитете. Можно было повыступать пару лет и пойти к нему заместителем по технической или методологической части, что он и предлагал. Но я как-то отверг этот вариант без размышлений.
Начав заниматься, для себя расписал уравнения движения лодки, решил их и нашёл технику гребли более оптимальную, чем традиционная. Ну и начал отрабатывать её с учётом своих физических особенностей. Просто так, из интереса, не собираясь превращать занятие физкультурой (как я тогда мыслил) в спорт. Тренер начал бороться с моими извращениями. Пришлось объяснить, в чём дело. Он поначалу принял в штыки, но потом как-то проникся уважением к науке, просмотрев мои многочисленные графики и расчёты, и я продолжал осваивать свою технику гребли. Он ревниво следил за прогрессом, делал замеры. Было интересно всем этим заниматься, потому что появились цель и единомышленник. Поставленная задача была непростой и значимой, и в то же время реально достижимой. То есть были выполнены практически все условия для полнокровной творческой и заинтересованной работы. Рутина всегда сопутствует любому занятию. Вопрос в том, какую долю она составляет. Разным людям нужна разная доля творческого элемента для эффективной работы. И всё же думаю, что только рутинная работа без стимулов, когда люди используются наподобие винтиков и гаек, рано или поздно надоест любому нормальному человеку, и надоест до чёртиков, до ненависти. Заработать на кусок хлеба стимул тоже значимый, но уж больно убогий какой-то для сегодняшнего уровня развития производительных сил.
Ещё занимаясь греблей,  я начал регулярно бегать и постепенно обмен веществ подстроился под новое занятие. Есть я стал значительно меньше, организм, похоже, стал использовать выделяемые ему калории намного более эффективно. Позже, перестав заниматься греблей, добавил секцию каратэ, которую вёл приятель. Посчитал, что для поддержания физической формы этого достаточно. По выходным устраивал продолжительные кроссы, километров по тридцать, обегая окрестные деревни по малооживлённым дорогам. Ребятишки в деревне Касино приметили меня, серьёзно так расспросили кто такой, зачем это бегаю, и потом каждый раз встречали как старого знакомого. Мужики, завидев бегуна на дороге, предлагали сбегать за бутылкой в Нахабино, полагая, что какая мне разница, по какому поводу бегать. Я со смехом уклонялся от столь ответственных поручений. В целом народ воспринимал моё бесполезное с их точки зрения занятие добродушно и с юмором.
Поселился я в Нахабино где-то в середине второго года аспирантуры. Васю призвали в армию. На ту пору он уже входил в сборную страны по регби. Но его команда “Локомотив” претендовала в тот год на первое место в высшей лиге. А конкурентом был клуб Военно-Воздушной Академии (ВВА). Стандартно в ситуации призыва в армию хороший игрок просто переходил в клуб ВВА и “служил” там два года. Но в Васином случае его переход в ВВА лишил бы “Локомотив” всякой надежды на первое место. В итоге Васин тренер предпочёл обманным путём спровадить Васю на БАМ, чтобы только не усилить конкурента. В итоге талантливый игрок, в тот сезон входивший в символическую команду страны и только-только набиравший силу, был навсегда потерян для большого спорта. Вот так. Жизнь – борьба. И арсенал средств в этой борьбе широкий.
Можно было жить в московском общежитии института в Зюзино (не в Долгопрудном), но что-то мне мешало. Как ни крути, там была специфическая атмосфера. Не хватало в ней реальной жизни, что ли. А может, из-за этого ощущения какой-то временности. Не знаю. Но только среди железнодорожников душе было комфортней. Здесь жили разные люди, молодые и пожилые, жили подолгу, а многие, скорее всего, до конца своих дней. Никто не торопился, никуда не гнал. Обычная жизнь, и её ощущение было более полным и красочным, чем пребывание в студенческом общежитии, к тому же оторванном от самого института.
Кстати, как я оказался в Нахабино. Из-за удалённости Бирюлёва я вскоре снял квартиру в Медведково, рядом со станцией метро. Но жил там недолго. Хозяева вернулись из Монголии - заболел муж и прилетел лечиться в Москву. Надо было срочно хоть куда-то приткнуться, и выбор был между студенческим общежитием и пустовавшей Васиной комнатой в Нахабино. Там я раньше часто бывал и уже знал многих людей. Делая пересадку в центре, ненадолго остановился в раздумье на станции метро – куда ехать. Повернул в сторону Нахабино. Получилось как в рассказе О’Генри “Дороги, которые мы выбираем”. Но только я не согласен с размышлением писателя, что куда бы не пошёл, будет то же самое. Жизнь складывается из детерминированного и случайного, как и любое явление в этом мире, и случайные факторы могут быть значительными, просто по  определению случайного, а значит оказывать порой сильное влияние. Разумеется, зависит от человека, его характера и восприимчивости к случайным событиям (например, те, кто сами ищут приключений или которые “без царя в голове”, в большей степени зависят от воли случая). Я не то чтобы искал приключений, но был открыт для предлагаемых жизнью альтернатив. Не все из них стоили внимания.
Лирическое отступление о полноте жизни
Последние недели перед защитой кандидатской я спал часа по три-четыре, что, впрочем, мне приходилось делать уже не раз, но организм хорошо держал нагрузку. У меня всё время было хорошее чувство контроля ситуации. В предпоследний день я поехал в Подмосковье в один из академических институтов, выбранный в качестве ведущей организации, за отзывом на диссертацию. Внутрь меня не пустили. Я сидел на лавочке недалеко от входа и периодически разговаривал с теми, кто мог помочь мне получить отзыв. С кем-то по телефону из проходной, с кем-то лично, когда они подходили к выходу. Была прекрасная осенняя погода, несколько прохладная. У меня ещё не хватало нескольких отзывов на автореферат, не было отзыва главного оппонента, но меня это не волновало. Где-то внутри я был уверен, что всё устроится – я нажал достаточно кнопок и рычажков, чтобы особо не беспокоиться.
Мне было очень хорошо. Между разговорами я сидел на лавочке недалеко от проходной института, и с большим чувством пел песни. Песен я знал много, но за пять часов ожидания репертуар был почти весь исчерпан, и я чуть было не пошёл на второй круг. Вид подмосковной осенней природы в приближающихся сумерках вселял какие-то вневременные, чуть грустноватые чувства, усиливаемые щемящими нотками моих песен. “Налетели вдруг до-жди, на-скандалили. Говорят, они сле-до-о-в не оста-ви-ли-и. Но дошла в садах си-рень до ки-пе-ни-я-я, и осталась ты во мне, вся ве-сен-ня-я, ве-сен-ня-я, ве-сен-ня-я…” Что мог значить какой-то отзыв по сравнению с эмоциями, вызываемыми во мне  этой песней и уходящим в сумерки холодеющим среднерусским пейзажем, с зарождающимися по низинам полосками тумана. Отзыв, защита… Всё это такие пустяки среди этих сладко терзающих душу звуков мелодии и слов песни! Я отдавался, погружался в них снова и снова, варьируя и разнообразя оттенки чувств, голоса, мелодии, и природа помогала, аккомпанировала мне, привнося от себя движение облаков, дуновения ветра, меняющиеся оттенки сначала вечереющего, а затем смеркающегося неба. Изумление и удивление взмывали в душе со словами: “Всё-таки жаль, что кончилось лето, кончилось лето. Вре-мя ле-тит, не удержать, но дело не в этом. Ког-да в ду-ше о-сен-ний дождь, и ни-ко-го у-же не ждёшь, всё-таки жаль, что кончилось ле-то, кончилось ле-то…”. И видишь отблески фонарей в лужах, и как вся земля навсегда насквозь промокла в этой кромешной бесконечной ночи, наполненной звуками осеннего дождя и порывами мокрого бесприютного ветра. Искусство…
На следующий день, как я и ожидал, всё устроилось. Моя защита была в одиннадцать. Передо мной защищался приятель, но в другой аудитории. Я развешал плакаты и прилёг на стульях, составив их вместе. Разбудил меня учёный секретарь совета, забежав проверить наличие соискателя учёной степени незадолго до начала защиты. Спустя две-три минуты комнату начали заполнять члены специализированного совета.
А вообще весь последний год аспирантуры, до самой защиты, дела шли нормально. Что от меня зависело, я делал добросовестно, с энергией и огоньком, напористым желанием, но душу во все эти хлопоты я не втягивал. Она жила сама по себе, в своём мире чувств и мечтательных планов, как-то параллельно с деловой стороной жизни, особо с ней не пересекаясь.
Прошу не судить меня строго за это лирическое отступление. В контексте обсуждаемых вопросов оно не несёт особой смысловой нагрузки, разве как демонстрация, что при большой погруженности можно весьма спокойно относиться к делам и находить время для любования природой и глубоких положительных эмоций, вызываемых, в том числе, искусством, в самых, казалось бы, неподходящих для этого обстоятельствах. Не надо прикреплять себя так прочно к житейским делам. Надо уметь смотреть по сторонам и видеть нечто такое, что и делает нашу жизнь полной и красочной, наполняет её смыслом, несёт в себе какой-то элемент вечности. Видеть то, что заставляет жизнь вибриро-вать и резонировать в ответ на красоту и гармонию, которые всегда есть вокруг нас, и которые просто надо видеть.
Пока я жив и пока мои мозги более менее исправно выполняют свою функцию, я буду помнить и испытывать восторг от картины покрытой льдом Мсты, от островков, вмёрзших в неё, от занимающегося солнечного, с дымкой утра над всей этой почти сказочной красотой, украшенной первой изморозью. Мы вдвоём с моим товарищем Костей сплавлялись на байдарке, но ударил мороз. Проснувшись одним утром, мы с изумлением увидели, что всю реку сковало льдом. Однако мы всё равно решили плыть – скоро должны были начаться пороги, до них оставалось с километр по широкому в этом месте руслу реки. Этот километр Константин, сидя впереди, взламывал лёд веслом, а я подгребал сзади и млел от открывающейся перед нами великолепной картины раннего морозного утра над тихой застывшей рекой. Байдарка немного подтекала, моя “пятая точка” большую часть времени проводила в ледяной воде. Мы останавливались, заклеивали дыру, но заплату вскоре срывало очередным камнем, зацепившим дно байдарки. На борта лодки с вёсел капала вода, и постепенно на них нарос толстый слой льда, делавший байдарку весьма неустойчивой. В Опеченском Посаде мы вышли на берег, поели, и решили плыть дальше через пороги, до Боровичей. Температура была минус одиннадцать градусов. Перевернись мы на порогах, нам несдобровать. Пока выбрались бы на берег, пока мокрыми добрались до какого-нибудь жилья, могли бы запросто переохладиться по такой погоде. Но вода была невысокой, мы чувствовали себя достаточно уверенно после нескольких дней сплава. Скололи с бортов лёд, сколько смогли, и отправились в путь. Ничего, доплыли без особых проблем.
А ещё я помню, как сидел в аэропорту Джексонвила, городе на севере Флориды. Был ясный вечер. Поблизости низко над землёй, на бреющем полёте, с рёвом летали истребители. Прижавшись к земле, они затем взмывали вверх, делали небольшой круг и снова устремлялись вниз. Вся эта картина носила для меня оттенок какой-то иррациональности. Я сижу в аэропорту чужой страны, за тридевять земель от своего родного города, куда я уже никогда не вернусь. Мне не вернуться даже в страну, в которой прошли почти сорок лет моей жизни и без которой я не мыслил себя. Я смотрю на американские истребители, выделывающие фигуры в тёмно-синем вечереющем небе. Влажный, липкий воздух стремительно остывает, наконец-то принося хоть какое-то подобие прохлады. И мне вопреки всему хорошо и спокойно на душе. Я как будто растворился в этом моменте времени, который никак не кончается и который и не должен закончиться. Это я уйду из него на посадку, смешавшись с другими пассажирами, устало столпившимися возле стойки регистрации. А он, этот момент, так и останется с этим высоким небом, украшенным позолотой и красными полосками подсвеченных заходящим солнцем редких облаков, с чёрными силуэтами ревущих истребителей и стремительно остывающим влажным южным воздухом.
Размышления о разуме и разумности человека
О соотношении разумного и животного начала в поведении человека
Мы живём среди себе подобных, среди людей. Для подавляющего большинства из нас это та среда, в которой проходит львиная доля жизни, и в которой мы реализуемся как личности. Или не реализуемся. Современные люди самонадеянно назвали себя разумными. Надо сказать, что они сильно польстили себе. Или выдали по сути ничем не обеспеченный аванс. Верно то, что иногда в поведении человека действительно могут промелькнуть элементы разумного начала, но это не повод, чтобы делать столь далеко идущие обобщения. Так бы всё ничего, но, однажды пошутив, человек поверил в сказанное, и тем самым создал для себя превеликое множество проблем.
Прошу не считать сказанное иронией, цинизмом или пессимизмом. Это вполне адекватное описание реального положения дел с местом современного человека в эволюционном процессе этой несколько специфической ветви животного мира.
Прежде всего, преувеличив значение разумного начала, человек принизил значение своей животной природы как одного из важнейшего источников мотиваций, управляющего человеческим поведением, а также как источника ценного знания о себе. Эта ложная посылка заставила людей искать оправдание и объяснение своих поступков совсем не там, где лежат истинные причины, но в сфере абстрактных мыслительных конструкций, базирующихся на предположе-нии разумного, рационального поведения человека. Абстракции и без того в принципе неадекватны реальности в силу их замкнутости и ограниченного числа учитываемых факторов, тогда как объективная реальность имеет заведомо большую размерность. Тем не менее, если основные значимые факторы учтены правильно, то погрешность, вносимая абстрактной моделью, может быть приемлема для практических целей. Дисбаланс в сторону разумного начала в поведении человека оставляет за бортом много значимых для него факторов, тем самым заведомо обрекая такое “разумное” моделирование на неадекватность. Жизнь ежеминутно даёт многочисленные примеры, опровергающие наивный тезис об определяющей доли разумного начала в человеческом поведении – например, супруги при разводе могут потратить больше денег на суды по разделу имущества, чем само это имущество стоит. Причём зачастую такой результат известен заранее.
С другой стороны, преувеличив значение разумного подхода к действительности, человек не смог в силу своей интеллектуальной ограниченности развить его должным образом, то есть до такого уровня, чтобы оно действительно стало действенным инструментом взаимодействия с окружающей средой, стало доступно большинству людей и начало приносить реальную пользу как отдельному человеку, так и обществу в целом. Та самая “золотая струна” разума, о которой говорили древние греки, никогда не звучала в полный голос. Плоды созидательной деятельности человека в области разумного при всей их несомненной значимости оказались фрагментарны, противоречивы, и не составили сколько-нибудь целостной системы. Вместо разумного и взвешенного анализа, поведение человека в норме определяется его встроенной животной программой и набором стереотипов, слабо коррелированных друг с другом, через которые трансформируются мотивации, обусловленные опять же животной природой человека и социальной средой. В целом такое поведение человека не является разумным, если исходить из критериев оптимальности, целесообразности и социальной и биологической пользы применительно к более-менее самостоятельной общности людей, как то народ или страна.
Оценка адекватности абстрактной схемы
Жизнь людей не может протекать в полном хаосе, равно как и не может быть на сто процентов оптимально спланированной. (К тому же сами критерии оптимальности претерпевают постоянное изменение в силу трансформации самого человека и окружающей среды – и то и другое материя, которая находится в постоянном движении.) Полный хаос и полный детерминизм являются экстремальными состояниями.
Будучи втиснутой в жёсткую схему, такая жизнь резко ограничивает возможности получения знаний об объективной реальности. Схема начинает деформировать естественную реализацию законов диалектики, иными словами, начинает изменять движение материи. Законы диалектики продолжают работать, от этого никуда не уйти, поскольку это фундаментальные законы природы. Однако результат их работы будет тем дальше от предполагаемых схемой, чем менее адекватна объективной реальности используемая модель.
Следует отметить, что при такой постановке возникает отдельный вопрос определения меры адекватности схемы, как меры несоответствия ожидаемых результатов объективной реальности. Вопрос сам по себе непростой и требует подробного рассмотрения. Как минимум, для этого надо иметь количественную оценку состояния рассматриваемого объекта. Например, как сравнить эффективность работы двух предприятий? В основу можно положить самые разные комбинации критериев. Можно использовать чисто финансовые показатели, можно использовать качество изделий, можно оценивать условия труда рабочих и их уровень жизни, удовлетворенность работой, социальные гарантии – факторов много, которые совокупно определяют состояние предприятия. Общепринятый подход, это рассматривать изолированно разные стороны многофакторного явления. Скажем, в нашем примере, только финансовую деятельность предприятия. Но финансовая отчётность сама по себе включает много показателей, причём их количество и взаимосвязь таковы, что допускают неоднозначность, то есть одни и те же операции можно проводить по разным статьям. В итоге можно показать прибыль, когда на самом деле предприятие давно работает в убыток. Как в случае с компанией Энрон. То есть, даже рассматривая только один срез деятельности предприятия, приходим к тому, что неоднозначная система оценки может выдавать чёрное за белое.
Можно ли этого избежать? Разумеется, можно, если хорошо продумать проблему и связать все критерии таким образом, чтобы исключить возможность манипуляций. Хорошо бы иметь однозначную интегральную оценку состояния объекта, объединяющую все критерии. Но для этого необходима достаточно адекватная реальному объекту количественная модель. В случае с бухгалтерской системой она создавалась эволюционно, постепенно разветвляясь на отдельные дисциплины. Из-за несогласованности развития в разных ветвях появились возможности неоднозначной интерпретации одних и тех же данных разными ветвями этого увлекательного предмета. Надо понять, что ситуацию с такого рода системами исправить весьма сложно в принципе, из-за большого количества несвязанных и слабо связанных между собой параметров. Нужна однозначность, нужно, что-бы если в одном месте прибыло, в другом убыло, иначе всегда будет оставаться возможность для манипуляций. Любая модель, любая абстракция, будучи используемой для взаимодействия с реальной действительностью, должна претерпевать изменения, чтобы отражать неминуемые изменения реальной действительности. Причём, как бы ни была удачна модель, рано или поздно всегда наступит момент, когда её количественное изменение исчерпает себя и эффективность модели начнёт уменьшаться, так что в конце концов эта модель станет непригодной. Это явление можно наблюдать сплошь и рядом в реальной жизни. Тот, кто занимался созданием сложного программного обеспечения, знает, как даже самая лучшая изначальная архитектура в конце концов становится неспособной адаптировать изменения реальной жизни. Другой пример – развитие системы общественного транспорта большого города. Отнюдь не случайное совпадение, что все большие города вынуждены искать альтернативу традиционному автобусному сообщению. Параметры, описывающие транспортную систему города в терминах протяженности маршрутов, площади города и его населённости, претерпевают качественное изменение. 
Для того, чтобы оставаться адекватной объективной реальности, модель рано или поздно должна поменяться качественно. Это означает, что она должна начать учитывать новую совокупность факторов (часть старых, естественно, может остаться), их новое взаимодействие, изменившееся влияние друг на друга. Вполне возможно, что для решения этих задач потребуется разработать качественно новые ин-струменты количественной оценки, новые подходы для анализа. Один из важнейших принципов создания адекватных моделей можно сформулировать следующим образом. Быть как можно ближе к объективной реально-сти, познать её так хорошо, как только позволяют ситуация и имеющиеся инструменты, прочувствовать эту реальность как можно глубже, шире, точнее, познать взаимозависимость максимально возможного числа значимых факторов и понять и учесть динамику их изменения и исследуемой системы в целом.
Хочу обратить внимание на сочетание слов “значимых факторов”. Нам далеко не всегда могут быть известны все значимые факторы, и тогда адекватность модели страдает. Тем не менее, большая вероятность благополучного исхода обусловлена практикой, то есть нашим взаимодействием с объективной реальностью и соответственно постоянным получением новой информации, нового знания благодаря этому взаимодействию. Как оптимизировать, ускорить процесс приобретения знания, это другой вопрос. Может, мы к нему вернёмся.
И ещё такое замечание. Когда мы говорим о модели, имеются в виду не обязательно научные задачи, а процесс принятия любого решения, в том числе бытовых. Надо ли мне ехать в магазин сейчас? Опять, надо учесть несколько факторов, таких как наличие уже имеющихся продуктов, время поездки, чтобы не застрять в дорожных пробках, свои кулинарные способности, погоду, особенности места поездки, и т. д. Если такой подход применять постоянно, он вскоре начинает приносить пользу, появляется как бы новый, взгляд на прежние вещи, причём более адекватный и оптимальный.
Взаимодействие законов диалектики и моделей объективной реальности
Можно проследить аналогию действия законов диалектики с физическими законами. Скажем, каждый самолёт может взлететь с определённым максимальным грузом, что определяется характеристиками самолёта. Но можно разгонять самолёт сначала под уклон, навстречу сильному ветру и на более длинной взлётной полосе. Тогда самолёт сможет поднять груз больше максимального, если выдержит его конструкция. То есть мы начинаем испытывать пределы прочности его конструкции. Чем больше мы нагружаем самолёт и чем до более высокой взлётной скорости его разгоняем, тем ближе мы подходим к пределу прочности, который при таком подходе рано или поздно будет пройден. Точно так же законы диалектики рано или поздно сломают неадекватную жизни схему при попытке её насильственного воплощения. Объективная реальность одна. Представлений о ней в виде абстрактных конструкций может быть бесконечное множество. Наиболее жизнеспособна та из них, которая в данный момент времени наиболее адекватна объективной реальности. В следующее мгновение наиболее адекватное представление будет уже немного другим. Преемственность сохранится, но за это мгновение описываемая материя немного поменяется, включая знание о ней, которое есть не что иное, как часть той же материи. Таким образом, оптимальный путь развития материи лежит через наиболее адекватное представление о ней, через максимальное приближение к объективной реальности и понимание законов её изменения. Можно НАПРАВЛЯТЬ объективный диалектический процесс изменения материи, но его нельзя отменить, его нельзя игнорировать. Иначе возникают противоречия с объективной реальностью, разрешение которых разрушает неадекватную модель.
Разум как свойство материи
Надо особо отметить следующий момент, достаточно очевидный, но тем не менее часто игнорируемый и непонимаемый в силу традиционного обособления разума и плодов его мыслительных трудов от материи. Знаменитое утверждение, что материя первична, а сознание вторично, неправильно именно поэтому. Сознание, разум, есть не что иное, как свойство определённым образом организованной материи. Совокупность человеческого организма с мозгом и многочисленных физических процессов, в основном в мозге, а также влияние окружающей среды, создали в итоге новое качество – разум. Я бы предпочёл именно термин разум, а не сознание, потому что сознание ассоциируется с “осознанием”, тем самым как бы принижая активную созидательную природу разума. По-другому подходить к вопросу разума невозможно, если мы хотим понять самих себя и окру-жающую действительность. Иначе надо что-то отдавать на откуп сверхъестественным силам, вольно или невольно. А вот уже понимать и что-то знать о них невозможно - в прин-ципе - потому что самой посылкой об их сверхъестественности отрезана всякая возможность их познания. Чтобы преодолеть это противоречие, надо тогда допустить человека со сверхъестественными компонентами, и дальше пошло-поехало – результат известен.
Возвращаясь к проблеме оптимального изменения материи, это означает, что разум должен рассматриваться как свойство материи. Тогда адекватное представление, о котором ранее говорилось, есть свойство отражения объективной реальности, присущее всей материи. Камень тоже отражает объективную реальность, будь то дождь или удар другого камня, изменяя в чём-то своё состояние. При таком подходе многое становится на свои места, и само концептуальное видение мира предстаёт ясным и непротиворечивым, разрешаются многие противоречия и открываются новые горизонты познания.
Материя, свойством которой является разум, естественно, обладает всеми фундаментальными свойствами материи. Например, движением, детерминированной и случайной компонентами движения. Соответственно, должны меняться и свойства этой материи, в частности разума. Здесь может возникнуть вопрос, по каким законам меняется разум. В рассматриваемом нами аспекте, то есть на уровне наиболее общих законов природы, это описывают законы диалектики. Потому что в соответствии с законами диалектики меняется материя, свойством которой является разум, а значит и разум претерпевает соответствующие изменения. По-другому разум не может меняться, в принципе.
Меняется мозг, скажем, под воздействием поступающей информации, меняется и разум как свойство этой материи, выполняющей функцию отражения объективной реальности и взаимодействия с ней.

Камень не может уклониться от удара другого камня. Объективно неспособен. А животное способно, включая человека. Этот факт многих ставит в тупик, и они начинают искать объяснения, придумывая “чёрный ящик” с непонятными им свойствами. Так устроен мозг более-менее развитых живых существ, чтобы ассимилировать эмпирический опыт. Это свойство выработано эволюционным путём исходя из физических законов и имеющихся строительных материалов. Что происходит? Повторяющиеся действия – летящий в направлении животного камень, удар, боль -  отражаются в мозгу животного, запоминаются путём изменения химического состава определённых нервных клеток и их соединений. А человек даже может рассказать соплеменнику о таком печальном опыте, чтобы тот при случае поберёгся и не пытался поймать камень зубами, как собака кусок колбасы. В следующий раз вид летящего камня у некоторых животных вызовет в мозге всю цепочку действий, на конце которой будет боль. Животные постарается избежать боли известным им из другого жизненного опыта способом – отклонением в сторону. То есть разница между камнем и животным в более изощрённом механизме отражения объективной реальности. Никакой мистики, никакой бессмертной души, дя вообще в природе ничего такого дурацкого нет и быть не может. Мир - это материя в виде различных взаимодействующих и изме-няющихся форм.
 
Практическое применение размышлений о разуме и объективной реальности
Сказанное выше, при всей обобщённости высказываний и размышлений, имеет прямое практическое применение. При одном, правда, условии – надо понять сказанное. Я говорю это с двойственным чувством. Во-первых, будучи понятыми, эти высказывания в совокупности образуют цельное видение проблемы и являются очень полезным инструментом для выработки мировоззрения адекватного объективной реальности, но и также залогом успешного решения многих практических вопросов, возникающих по жизни или в профессиональной деятельности. А второй момент связан с сожалением, что я не могу выразить сказанное в количественной форме. (Собственно говоря, пока и не пытался, давая себе время созреть и для этого этапа.) Без количественных оценок эффективно применять такого рода знание гораздо сложнее. По-хорошему, количественные модели должны составлять неотъемлемую органическую часть любого знания. Такие модели должны обобщать достигнутое знание в ясной, как бы “сколлапсированной в суть” форме. Разумеется, они должны развиваться, когда отражая, а когда и опережая развитие неколичественного знания, будучи неразрывными составляющими одного целого. При этом совокупное знание, включая количественные модели, едино и взаимосвязано, равно как и его развитие.
Ранее уже было сформулировано следующее свойство материи, здесь мы его приведём в более подробной формулировке.

Можно НАПРАВЛЯТЬ объективный диалектический процесс изменения материи, но его нельзя отменить, его нельзя игнорировать, его нельзя переломить без нарушения структуры и системы связей. Если последнее случается, за этим следует качественное и зачастую непредсказуемое изменение и самого объекта воздействия, и его связей с окружающей средой. Эта среда, в свою очередь, реагирует каким-то образом, изменяется.

На деле это утверждение можно рассматривать как очень практическое правило, которому можно и нужно следовать каждый день, с большой пользой для себя и своего дела. Но проблема в том, чтобы его понять, прочувствовать его связи с другими компонентами объективной реальности. Только тогда оно приобретёт реальную практическую ценность.
Второй практический вывод относится к разуму. Из сказанного выше следует вывод о неабсолютности разума как свойства материи, определяемого её состоянием. Какова материя - таков разум. А на эту материю воздействуют многие факторы. Питание, усталость, информация, различные процессы внутри тела и мозга. Состояние материи изменяется постоянно, соответственно изменяется состояние разума. Человеческий организм устроен таким образом, что, прежде всего, он заботится о мозге, обеспечивая относительную стабильность его функционирования. Это может дать иллюзию постоянства, но лишь иллюзию. Разум может быть реализован другими средствами, однако в рассмотренном аспекте ничего при этом не меняется. Свойство зависит от состояния объекта, которому оно присуще. Скажем, мозг стареет, соответственно ухудшается его свойство, функция – разум. Хотим соображать хорошо дольше – тренируем мозг интеллектуальной мыслительной работой. Академик Моисеев описывает встречу с авиаконструктором П. О. Сухим, когда тому было уже около восьмидесяти лет. Вопреки ожиданиям, он увидел подтянутого пожилого мужчину с абсолютно ясной головой без тени намёка на возрастные изменения. Думаю, ясной потому, что мозг в этой голове всегда интенсивно работал, без выходных.
 
Некоторые правила, полезные для жизни
Как-то я не удосужился записать в систематичной форме некоторые правила, которыми имеет смысл руководствоваться по жизни. Они носят общий характер и применимы во многих ситуациях. Подготовка этой книги в печать вполне удобный повод изложить кое-что в письменной форме. Иначе когда ещё подвернётся случай написать об этом.
Принятие стратегических решений
Одна из самых важных вещей, это принимать верные стратегические решения. Для этого надо хорошо понимать ситуацию, знать себя и не жалеть сил и времени на нахождение правильного решения. Подводные камни: расхожие стереотипы, которые могут внести «сильный шум» при выработке решения и повлиять на него не лучшим образом; неспособность эффективно мыслить.
Принципиальный характер достижения цели путём приближений и приращений. Природа ошибок
Не надо бояться что-то подправлять, переделывать. Вообще, не надо бояться ошибаться. Ошибки, это не только наше право, но объективно неотъемлемая часть любого созидательного процесса. Любое непростое дело совершается путем приближений и приращений. Разумеется, ошибки не должны быть такими, что поступательное движение останавливается вообще, так что на старые ошибки накладываются новые, и в итоге невозможно достичь цели. Путь к цели надо оптимизировать, но надо иметь в виду, что он никогда не будет прямым - будут и отходы, и маневры, и перегруппировка сил, и это нормально.
Одну ошибку обычно исправить можно без особых проблем. Две ошибки подряд исправить на порядок сложнее. Три ошибки подряд исправить удаётся очень редко; практически это невозможно, так как потребуется огромное количество ресурсов, включая время. Рисунок ниже иллюстрирует ситуацию.
 
Исправить две ошибки подряд намного сложнее, чем одну, так как направление движения сильно отклонилось от цели.

Суть этой иллюстрации в том, что каждая последующая ошибка примерно одинаковой степени серьёзности отклоняет нас от направления к цели примерно на одинаковый угол. Однако проекции отклонений каждой последующей ошибки возрастают, и именно длина проекции и есть цена ошибки. На графике видно, что если совершена третья ошибка, то движение к цели вообще останавливается. Серьёзность ошибки определяется углом отклонения. На рисунке все ошибки одинаково серьёзны, однако разницу в ситуации делает их комбинация. Это обстоятельство надо учитывать всегда, в том числе следить, чтобы при приближениях и приращениях не отклоняться далеко от направления движения и не делать нескольких ошибок подряд.
В общем, задумывая что-то, имейте в виду, что сил придётся потратить больше. Если это простое дело, может раза в два, если посложнее, то может быть в несколько раз. При сложных неопределённых задачах, например, научных, фактическое количество усилий и ресурсов может быть в 7-10 раз больше.
Начинайте делать!
На английском есть выражение, Just do it! Оно означает, что уже не надо размышлять, обсуждать, а надо просто начинать делать дело. Это очень хороший принцип. Появилось дело, особенно небольшое, сделай его и уже не возвращайся. Иначе всё равно появятся новые дела, которые тоже будут отложены, и в итоге и первое дело, и последующие, будут спущены на тормозах, и сделано будет только то, что не делать просто уже никак невозможно. (Например, купить еды в магазине, когда в доме уже не осталось продуктов питания.) А всё остальное пройдёт мимо. А ведь кое-что из упущенного могло бы принести неплохие результаты.
Не надо искать предлоги, почему не надо делать сейчас. Такие предлоги всегда найдутся. Есть время, возможность – делай! Конечно, очертя голову бросаться в авантюры не стоит. Всегда надо подумать, перед тем, как что-то начинать. Но не больше, чем это реально требуется. Всего не предусмотришь, всё равно многое придётся решать по ходу дела. Дорогу осилит идущий. Не надо бояться сложностей, препятствий. Если есть желание, напор, всё это можно преодолеть. Конечно, что-то может не получиться, но таких ситуаций очень мало. А так, продумали основные моменты, составили план, и вперёд! Остальное по мере поступления проблем.
Для себя я открыл ещё один полезный принцип непрерывности движения. Если дело включает последовательность действий, делая одно, уже думай о следующем, подготовься к переходу так, чтобы продолжать дело без задержки. Тогда не надо будет снова собираться, стоять или сидеть в раздумье, а что дальше делать? Простой пример. Ставите новую дверь - скажем, на кухню, где места немного. Сразу в голове уже должно быть, какой стороной её заносить, с какой стороны будут шпингалеты, какой инструмент потребуется (лучше иметь ящик с набором нужных инструментов, поставленный заранее в таком месте, где его не надо будет потом переставлять, и сразу развёрнутый нужной стороной). Ещё не закончили установку двери, а в голове уже должен проиграться оптимальный сценарий сбора инструментов, уборки мусора, в каком порядке лучше унести инструменты на место.
По сути, приводимое ниже правило безынерционности уже включено в принцип «Начинай делать!», но хотелось бы подчеркнуть этот аспект отдельно. Не так уж редко в процессе выполнения какой-то работы вдруг возникает ситуация, что надо сделать что-то непредвиденное. Обычная реакция на такие нежданные препятствия, это реакция отторжения – вот чёрт, этого мне ещё не доставало! На деле такая ситуация – норма (вспомните принцип приближений и приращений и правило затраты больших усилий, чем первоначально предполагалось). Надо просто, не задумываясь, безынерционно, делать то, что требуется сейчас, и больше ничего. И выбросить из головы все посторонние мысли на эту тему.
Делать по максимуму, до конца. Максимизировать вероятность успеха
Если начали что-то делать в надежде на успех, не относитесь к этому спустя рукава, не оставляйте «дыры», то есть какие-то непредусмотренные аспекты, которые могут привести к провалу. Надо добиваться полного контроля ситуации, когда даже серьёзные неожиданные препятствия не смогут помешать реализации планов. Для этого надо использовать дублирование, вводить механизмы компенсации возможных неблагоприятных воздействий или событий, совершать опережающие и упреждающие действия, и много что ещё. Да, это требует больших усилий, концентрации сил, ресурсов, но всё это в итоге с лихвой окупается. Конечно, при этом надо оптимально распределять имеющиеся ресурсы, постоянно оптимизировать свои действия – во всём. Результат такого подхода будет впечатляющий.
Оптимизация всего и вся
Оптимальное планирование, оптимальное распределение ресурсов, оптимизация действий – это один из ключевых моментов для успеха любого дела. Мало придумать, как что-то сделать, надо ещё эти действия оптимизировать. Это отдельная большая работа, требующая навыков, которые нужно развивать, умения проигрывать разные ситуации и принимать во внимание совокупность различных факторов и их взаимодействие, и ещё видения, способности предвидеть ход событий и видеть ситуацию в целом.
Часто люди сами удивляются, почему они что-то сделали так необдуманно. Причины разные. Иногда эмоциональное состояние не позволило подумать об этом, иногда чувство застенчивости подвело, бывает, что и просто было совестно, как-то неудобно перед людьми, хотя этим людям было на самом деле абсолютно всё равно. Но зачастую причиной таких явных промахов является нежелание приостановиться и хотя бы чуть-чуть подумать, проиграть разные варианты. Я сам не безгрешен, и у меня регулярно случаются промахи, в основном из-за эмоциональных причин. Но всё-таки в среднем я стараюсь обдумывать свои действия, и это даёт неплохой результат.
Об оптимизации можно говорить много, она относится ко всему, что мы делаем – как выбрать оптимальный маршрут для поездки, когда лучше назначить встречу, и где. Для принятия решения о поездке в магазин надо принять во внимание интенсивность дорожного движения на разных возможных маршрутах и выбрать оптимальный, время работы магазина, наплыв посетителей в определённые часы, иначе придётся долго стоять в очереди, и т. д. Оно несложно, но надо немного подумать.
И отдельно стоит сказать о нахождении простых и эффективных решений. Замечательно то, что они действительно существуют. Думать для этого надо ещё лучше и надо постоянно развивать такое эффективное мышление. Я называю такой подход «срезать углы», когда одним простым решением разом избавляешься от необходимости выполнять много других действий. И дела, и жизнь в целом, надо делать проще, и это можно. Усложнять просто – большинство людей как раз этим и занимаются. А вот найти простое эффективное решение сложно, но именно это и приносит наилучший (намного лучше!) результат по сравнению с обычными типовыми решениями, когда берут количеством усилий, ресурсов, но отнюдь не новым качеством, придумывая принципиально новые подходы. Так что имеет смысл думать, и думать эффективно. Вы не представляете, какими относительно небольшими усилиями можно решать серьёзные и сложные проблемы, если правильно к ним подойти. Мой собственный довольно успешный опыт в этом плане относится больше к научным и технологическим проблемам, однако такой подход в равной степени применим к любым другим областям. Надо просто набираться соответствующих знаний и думать о таких вопросах. И тогда, когда понадобится (а это обязательно понадобится) вы уже будете в полной готовности.
Будь готов!
И таким образом мы плавно перешли к следующему важному принципу активной жизненной позиции. Речь идёт о состоянии готовности воспользоваться ситуацией, использовать предоставленный шанс. Дело в том, что жизнь практически всегда, рано или поздно, предоставляет шанс, который мы может ждали, а может и нет. Во-первых, надо разглядеть, что это действительно наш шанс. Во-вторых, надо его не упустить. А для этого надо быть готовым. И готовиться следует заранее. То есть продумать какие-то варианты дей-ствий, запастись необходимыми ресурсами, и т. д. Короче говоря, «Будь готов!»
Разумеется, надо «ловить» на реальные шансы и самому их приближать и постоянно работать, чтобы повысить вероятность того, что такой шанс придёт.
Бди!
Это напоминание никогда не бывает лишним. Дело в том, что в рутине обыденных повторяющихся дел люди привыкают к монотонности жизни и фактически перестают думать всесторонне. Такая ситуация вполне объяснима – зачем прикладывать дополнительные усилия, если изо дня в день повторяющиеся действия дают примерно один и тот же результат, а стимулов для изменения поведения нет? Но дело в том, что жизнь всё время меняется. Этот процесс объективный, обусловленный фундаментальными свойствами материи, которая всегда находится в движении, в состоянии изменения. Такие изменения могут быть не очень заметны день ото дня, но они аккумулируются, и постепенно приводят к качественным изменениям состояния всей системы.
Конечно, трудно не расслабиться в спокойной обстановке. И, тем не менее, быть в состоянии готовности, бдить всё время, это не опция, а необходимость нашей жизни. Иначе, извините, нас очень быстро на чём-нибудь, да поймают. И это не вопрос «если», а вопрос «когда».
Вовремя остановиться – большое дело!
Это один из самых важных вопросов - когда надо остановиться. И иногда даже повернуть назад.
Любое законченное дело можно рассматривать как сочетание затраченных ресурсов и достигнутого результата. Вот пример. Я стелил в своей комнате пол, под дуб. На отделку вдоль плинтуса фигурной рейкой по-хорошему надо было купить дубовую, но от работы в предыдущей комнате осталась сосновая, уже покрашенная лаком и примерно подходящая по цвету. Надо ли было всё-таки поехать в магазин и купить дубовую рейку? По моему мнению, нет. Дополнительные затраты усилий с моей точки зрения не стоили результата. И я поставил сосновую рейку. Так с тех пор и живу. И ничего.
Но это простой пример, для иллюстрации. Есть вопросы посложнее. Когда надо остановиться отлаживать систему и запускать в производство? До какого уровня подготовиться к экзамену? Как много заплатить за дом или другой товар? Сколько ждать обещанного? (Пословица говорит, что обещанного три года ждут, но в жизни сроки варьируются больше.) Такого рода вопросы нам приходится решать каждый день.
Так что значит вовремя остановиться? Это значит получить максимальную отдачу для вложенных ресурсов в контексте всей реальной ситуации. В случае пола, это отношение затраченного времени, усилий, денег (всё это можно назвать ресурсом) к результату, то есть определенному качеству полового покрытия. Скажем, я затратил десять единиц ресурсов и получил пол с качеством восемь (допустим по десятибалльной системе). Пропорция 10/8=1.25. Покупка шестнадцати метров недешёвой дубовой рейки, поездка в магазин, покраска, потраченное время стоили бы примерно 0.5 единицы ресурсов. Качество было бы 8.7. Пропорция даёт примерно 1.2, против первого варианта 1.25, более эффективного. Так что при такой оценке я правильно сделал.
Разумеется, никто не будет рассчитывать каждый раз оптимальный момент остановки таким образом, да и сами оценки качества и ресурсов в данном случае субъективны. Однако пример дает представление, что существует оптимум затраченных усилий и полученных результатов. И в такой точке оптимума следует остановиться и закончить дело. Забот у людей много, проблем тоже, много интересных занятий, и поэтому ресурсами надо распоряжаться эффективно. И тогда многое что можно успеть. Надо постепенно вырабатывать это чувство – стоит или нет этим заняться, и если заняться, то когда надо будет вовремя остановиться.
Сопоставлять плоды воображения и реальность. Вероятностный подход
У кого из нас не разыгрывалось воображение, иногда преувеличивая опасность, иногда рисуя будущее в розовых тонах и одаривая нас призрачными надеждами, которые (по-чему-то) потом не сбываются. А то мы вдруг ни с того ни с сего вообразим о каком-то человеке такое, что ему не свойственно, а потом нас ждут разочарования. Или наоборот.
Чтобы такое случалось пореже, надо постоянно сопоставлять плоды нашего воображения и реальность. Как будто в нас всё время живёт внимательный контролёр (который есть не что иное, как разум), и он оценивает степень соответствия результатов деятельности нашего мозга реальности. Результат такого сравнения, как мне кажется, лучше интерпретировать в терминах вероятности, если кто хорошо чувствует этот замечательный математический аппарат. Бывает, смотришь фильм, и там какой-нибудь эпизод или сюжет, и может и не сразу, но в какой-то момент мозг выдаёт в сознание сообщение: «А нет, так не может быть. Это натяжка». Или к тебе пристают, например, в банке, уговаривают вложить свои копейки в какой-нибудь фонд. Если хотя бы минимально следить за состоянием экономики, то эта информация незаметно в голове всё равно аккумулируется и перерабатывается, и в такой момент выплывает откуда-то изнутри чувство, что слишком сладкоголосо ребята поют для сегодняшней ситуации с рынками.
Стоит почитать журналы на общие темы, и там нередко можно встретить некоторое несоответствие их освещения или подачи фактов реальной действительности, даже не зная, что там на самом деле происходило. Просто сама подача материала несколько тенденциозная, и это чувствуешь. Такие журналы читать можно, конечно, но надо напрягаться, так как по сути зачастую читать приходится «между строк». Бывает, что автор статьи хотел сказать одно, а из того, как он, усердствуя, подаёт материал, следует совсем другое, иногда диаметрально противоположное.
Зачастую достаточно простые соображения помогают быстро оценить ситуацию. Я приведу прозрачные примеры для иллюстрации, но принцип одинаково применим ко всем ситуациям. В мебельном магазине владелец пытается всучить диван, скажем так, по несколько завышенной цене. Когда ему говоришь об этом, он тут же находит оправдание: «Я покупаю только самую дорогую и качественную мебель, поэтому и цена такая». На что я ему вполне уместно отвечаю: «О, да, я Вас очень хорошо понимаю. Это же фундамен-тальный принцип торговли – купить подороже и получше, и продать подешевле». Он машинально кивает головой, поддакивая, и только спустя некоторое время осознает, что же  на самом деле было сказано.
Точно так же вам могут пытаться всучить дом, страховку, и так далее. Но таким же образом и вы сами можете внушить себе необоснованные страхи или надежды. Их тоже имеет смысл проверять реальностью, насколько они вероятны. И если по здравому рассуждению вероятность низкая, забудьте вообще. А если вероятность высокая, тоже не надо волноваться. Как-то вы до сих пор справлялись со своими проблемами, справитесь и на сей раз. А если нет, то что ж, бывает. Мы имеем право на ошибки. И вторая причина, по-чему не надо беспокоиться. Люди под стрессом хуже соображают. А вам как раз нужна светлая голова, чтобы лучше решить проблему. Так что как ни крути, со всех сторон получается, что беспокоиться ни к чему.
На этом закончим этот важный раздел, завершив его последним замечанием. Чувство реальности можно и нужно развивать. Сначала это надо делать сознательно, заставлять себя, а потом оно закрепляется и уже начинает жить само по себе. Разумеется, что-то встроено в нас от природы, однако у разных людей степень контроля реальности разная, и некоторые даже умные люди могут быть достаточно легковерными, и их несложно ввести в заблуждение. Просто их ум специализирован на что-то другое, скажем на математику, а житейские и другие дела требуют других подходов и другой тренировки.
Не сотвори себе кумира
Развитое самостоятельное объективное мышление даёт большое преимущество. Хорошо то, что коль скоро вы им обладаете, его можно применять ко всем без исключения ситуациям и проблемам. Кто такие авторитеты? Такие же люди, которые может получили образование, не обязательно вполне адекватное, и просто работают на этом месте. Не стоит передоверять решение наших проблем кому-либо. Наши проблемы мы должны решать сами. Выслушать мнение нужно, и не одно, но осмыслить его и принять решение, это исключительно наша задача, и ни на кого её перекладывать в принципе нельзя. Люди разные, ситуации разные, жизнь меняется всё время (а последнее время вообще довольно быстро). Ну кто, скажите, будет вникать в ваши проблемы глубоко? Может кто и будет, но их так мало, таких людей. Сделают может и искренне, но не факт, что хорошо. Кто-то в силу недостатка времени, кто-то по незнанию. Разные причины.
Вот такой пример. Я, видать, слишком много времени провёл под ярким солнцем, и на лице образовался небольшой нарост. Сходил к одному доктору, второму. Оба сказали, что удалить дело непростое, живи лучше как оно есть. Возраст, мол, что ты ещё хочешь. (Ну какой уж у меня возраст? Лишь бы что-нибудь сказать, а не делать.) Ну, а если совсем невмоготу, то это будет стоить немалых денег. После второй консультации я пришёл домой, рассмотрел нарост и хорошо подумал, взвесив все за и против и оценив риск. А потом взял щипчики, продезинфицировал их в спирте, приготовил ватку, чтобы потом приложить к ране, и перед зеркалом не спеша откусил нарост щипчиками. Ну, потерпел боль, не без этого. Зажило как на собаке, никаких следов нароста.
Надо понять, что хоть доктора, хоть кто, это прежде всего люди, которые мыслят либо хорошо, либо не очень. Это основное, а не то, что они специалисты, «профессионалы». Никакой иронии по отношению к этому слову у меня нет, так как действительно бывают настоящие профессионалы. Но встречаются они не так часто, как принято думать.
Сложность в том, что большинство людей стремятся к чему-то или кому-то прислониться, ассоциировать себя с чем-то значительным, и это очень глубоко сидит в людях (этология может привести на этот счёт весьма убедительные свидетельства и объяснить причины). И всё-таки надо уметь ценить и уважать себя как личность, как просто человека, безотносительно к своим успехам или принадлежности к чему-то. Не так уж маловероятно, что в какой-то момент вы «выпадете из обоймы» и придётся полагаться только на свои силы. Пословица «из грязи в князи» работает также в обратном направлении. И тогда и будет настоящий тест, кто вы есть на самом деле. Верно, что «от сумы и тюрьмы не зарекайся», но ведь и на этом жизнь не заканчивается, если только сумел не вжиться в роль нищего или заключённого за это время. Жизнь такая штука – то вверх, то вниз.
Мне кажется, такая жизненная позиция более конструктивная. И выдерживаться она должна всегда. Иначе довольно быстро можно заполучить проблемы. Повторюсь ещё раз: Не сотвори себе кумира. Ни из чего, и ни из кого. За свою жизнь надо отвечать самому.
Учитесь говорить «нет»
У некоторых людей это очень хорошо получается без всякой тренировки, заложено от природы, потому что они изначально ориентированы только на свои интересы. Это их компас, звезда, которая безпроблемно ведет их по жизни. Но многим людям бывает сложно отказать, когда их просят, хотя для них от такого согласия в итоге бывает один убыток. Всё равно надо «плясать» от своих интересов. Потому что если вам будет плохо, то и другим вы ничего хорошего не сможете сделать. И поэтому не надо жертвовать собой, в этом нет смысла.
К сожалению, многие из окружающих претендуют на наши ресурсы, в том или иной форме. Конечно, мы имеем определённые обязательства. Но, опять же, их будет легче выполнить, если нам самим будет хорошо, верно? Одним словом, надо держать баланс с окружающей средой, и не позволять вытягивать из вас ресурсы, которые вам самим необходимы. На все действия ваша добрая воля. По большому счёту, мы никому ничего не должны, и то, что мы делаем, это наше добровольное, сознательно принятое решение. Или, по крайней мере, оно таким должно быть.
На эту тему написано много, и есть даже книги. Не всё в них надо принимать за чистую монету, и некоторые рекомендации в них сомнительного свойства, но тем не менее, кое-что полезное можно взять. Например, книга «Yes, you can say “No”».
Разные советы
Здесь я просто скороговоркой перечислю некоторые советы. По сути, это будет перефразировка многих известных пословиц. Однако из своего опыта могу сказать, что их применение даёт хорошие результаты и реально избавляет нас от многих проблем.
Я бы начал с пословицы «молчание – золото». Думаю это действительно так. Не надо говорить лишнее, не стоит раскрывать больше, чем это необходимо в данной ситуации. «Сказанное словечко серебряное, а не сказанное золотое» - это о том же. Одним словом, суждения и высказывания должны быть взвешенными. С другой стороны, бывают ситуации, когда вы пообещали, а зачастую с вас просто «выдрали» обещание, а потом начинают доводить и упрекать, что вы не держите своего слова. Ситуация могла поменяться сто раз, появилась новая информация, и выполнение преж-него обещания связано с несуразными затратами. Откажи-тесь! Ничего страшного. Объясните. Если нормальный чело-век, то он поймёт. А если нет, то вообще какие проблемы. Если будет продолжать приставать, послать подальше, и все дела.

«Лучшее – враг хорошего». Это частный случай принципа «вовремя остановиться – большое дело», но принципа настолько важного, что лишний раз напомнить не помешает.

Имеет смысл держать вещи на определённых местах, иначе много времени будет уходить на поиски. И не стоит иметь вещей слишком много, иначе трудно будет их контролировать, что где находится, и есть ли они вообще или где-то завалены. Это раз. А во-вторых, и это важный момент, всё больше ресурсов будет уходить на поддержание этих предметов в порядке, как то: машины, большой дом, слишком много кухонной и бытовой техники, много одежды, слишком дорогие и не очень-то нужные вещи, и т. д. А ведь эти ресурсы можно было бы использовать лучше, с большей пользой для себя. А то люди зарабатывают деньги, трудно работают, а потом тратят их на не очень то нужные им вещи. Так что в этом пункте мы покрыли два вопроса – не надо иметь вещей больше чем реально нужно, и, во-вторых, держать их на определённых местах.

Избегать дублирования. Может наиболее наглядно эта проблема проявляется при хранении информации в компьютере, когда со временем начинают дублироваться записи, относящиеся к одной теме. Например, фотографии с отпусков могут появляться в совершенно разных директориях. Однако такого рода дублирование можно наблюдать и в действиях, и в приобретении каких-то вещей. Имеет смысл стараться избавляться от дублирования, в каком бы виде оно не было. Помимо других неудобств, дублирование привносит проблему выбора. А это тяжёлая проблема. Поэтому, если в вашем распоряжении одна единственная возможность, то и думать не надо, что выбрать. Я не к тому, что не должно быть возможности выбора. Наоборот, выбор нужен, хотя бы для оптимизации. Речь идёт о том, чтобы убрать проблему ненужного выбора.

Жить надо в «чистой» среде. Если кто-то оказывает на нас давление каким-то образом, хотя бы своим присутствием, то таких людей надо «отсекать» и не общаться с ними. Дело в том, что среда, в которой мы живём, оказывает на нас влияние, фактически формирует нас. Будет плохая среда, хуже мы станем сами, какими бы устойчивыми мы не были.

Держать баланс. Мы не можем уговорить разъярённого бульдога не нападать на нас. Мы возьмём подходящую дубину и попытаемся себя таким образом защитить. Так же и с людьми. Не надо открывать душу хаму, но это можно де-лать, общаясь с хорошим душевным человеком. Не надо быть добрым с жадным, иначе он всё у вас выманит, обберет до нитки. Одним словом, ведите себя адекватно ситуации и не давайте себя в обиду. Но также и не стоит самому пытаться захватывать чужую территорию или добро. Оно аукнется, рано или поздно. Нарушение баланса даром не проходит. Вы нарушили баланс – система переходит в новое состояние, и это состояние будет зависеть от предыстории. Вы привнесли в этот мир больше несправедливости – мир в целом станет более несправедливым, в том числе по отношению к вам, вашим детям, и т. д. Кто-то с помощью крупномасштабных финансовых манипуляций опустил экономики целых стран и сам разбогател. Но мир то от этого стал хуже, и даже на этих бесчувственных оголтелых грабителях это ухудшение отразится. Конечно, утешаться этим не следует, и надо всячески бороться против нарушителей баланса, в каком бы виде они это не делали. Залог стабильности общества в его сбалансированности и способности держать баланс на уров-не, оптимальном для всего общества.

Стоит избегать спонтанных эмоциональных решений. Если нет достаточной уверенности в правильности решения, имеет смысл отложить, подумать, а потом вернуться к вопросу, если желание не пропадёт. Мы уже говорили, что слишком долго раздумывать не надо, но и бросаться сломя голову неизвестно куда тоже плохо. Определённая подготовка, дающая ясность, нужна. Что бы мы не делали, это должно быть осознанное продуманное решение. И тогда можно избегнуть многих ненужных проблем и сохранить ресурсы для более интересных и полезных дел.

Не стоит перекладывать на кого-то свои проблемы или обвинять кого-то в них. Хотя иногда объективно другие люди создают нам проблемы, не стоит зацикливаться на людях, но надо решать проблемы. Потому что теперь это наши проблемы. Если люди продолжают создавать препятствия, тогда они становятся частью общей проблемы, и с этим тоже надо как-то разбираться. Но главное, это надо себе сказать, что это мои проблемы, и никто их за меня не решит. Такой настрой поможет быстрее найти решение, тогда как обвинения кого-либо, пусть даже и справедливые, по своей природе неконструктивны. А проблемы в основном решаются созидательными усилиями. Конечно, изредка бывает, что надо что-то и разрушить при этом, но обычно для того, чтобы начать создавать новое.
Попытка переложить трудности на чужые плечи может работать в случае маленьких детей и их родителей, но в общем случае это никогда не позволяет решить проблему или решить её полностью. Почему? Нет заинтересованности. Есть такая поговорка. Волка спросили, почему у него шея толстая. Он ответил, потому что я сам о себе забочусь. И хотя есть большие мастера сесть другим на шею, или поездить на чужом горбу, в жизни такой подход не обеспечивает долговременный успех. Сколько верёвочке не виться, всё равно конец будет. Но надо добавить, что иногда некоторые «верёвочки» «вьются» довольно долго, и лучше их попробовать «оборвать».

Не надо бояться говорить с людьми. Говорите, общайтесь. Учитесь и развивайте культуру общения. Довольно часто бывает, что, казалось бы, сложные проблемы можно быстро уладить, просто поговорив с людьми спокойно, по-человечески, выяснив и обсудив недоразумения или недопонимание. На самом деле, суть большинства проблем гораздо проще, чем люди это воображают.

Разум и программа поведения. Мы, люди, не такие уж сложные существа, как нас в этом стереотипно пытаются убедить. В нас заложена довольно развитая животная программа поведения, но это всё равно программа, работа которой весьма детерминирована. Достаточно внимательно понаблюдать вокруг, чтобы увидеть, как много успешных людей (по общепринятым меркам) с неразвитым мышлением. И это вполне логично, потому что их запрограммированное эволюционным развитием поведение вполне адекватно среде, в которой они живут – среди себе подобных. Разумное поведение, основанное на способности мыслить, не будучи сколько нибудь значительно представлено в таком обществе, будет, наоборот, неадекватно этой среде. Следовательно, его обладателя неминуемо ждут серьёзные проблемы, если он вовремя не подстроится. С другой стороны, наличие разума не такой уж большой недостаток. Мыслящий человек, осознав такое положение дел, может использовать свой интеллект во благо и себе и обществу. Главное, не надо строить иллюзий. Ни о ком и ни о чём. И имеет смысл искать для общения и существования подходящую для вас среду. Или интегрироваться в ту, что есть. Но в любом случае, быть инородным телом не стоит, по крайней мере, долгое время. Обычно среды обитания довольно агрессивные соединения, и далеко не все могут наподобие бактерии Helicobacter Pylori вырабатывать достаточно нейтрализующих веществ, чтобы сохранить приемлемую для них среду обитания.

И на этом секция о некоторых полезных для жизни правилах закончена. Ни одно правило само по себе не даст радикальных результатов, но применяемые в совокупности, они действительно могут существенно улучшить жизнь. Отчего в основном возникают проблемы? От некомпетентных решений. Рассмотренные правила как раз и помогают при-нимать правильные оптимальные решения и избегнуть спонтанных эмоциональных поступков. Применять их в полном объёме непросто, это верно, но даже если следовать им частично, всё равно они принесут пользу. Одно из важ-нейших условий их успешного применения – это необходимость думать, всё время, и думать, мыслить, эффективно, чему можно и нужно учиться.
Знать или мыслить?
Этот пункт выделен особняком, хотя его можно было включить в предыдущую секцию. Причина в том, что это принципиальному вопрос – вопрос познания и взаимодействия с окружающей действительностью. И хотя в такой формулировке он звучит несколько философски, на самом деле это весьма практическая проблема для каждого человека, даже если он о ней не подозревает. Да, можно набить голову разными знаниями, и даже научиться их применять для решения определённого круга задач, следуя известной методике. Однако, если такой человек встретится с нетипичной проблемой, решить её он не сможет в силу ограниченности своего мыслительного аппарата.
Разумеется, можно прожить, и многие на самом деле только так и живут, и даже более, того, процветают, не имея развитого мышления. Природа в процессе эволюционного развития заложила в нас более чем достаточно инстинктов, чтобы как-то реагировать на любую ситуацию. Чаще всего, неоптимально, но поскольку так живёт большинство, это работает. И даже работает по отношению к мыслящим людям, у которых вложены те же инстинкты, но вдобавок к этому есть ещё и разум. Наличие последнего для них чаще создаёт больше проблем, чем приносит им выгоды. Они ошибочно предполагают, что и остальные наделены примерно таким же разумом и соответственно следуют похожим правилам. Но это не так. Диапазон на самом деле огромный.
В этой связи интересен вопрос о спектре «разумности». Он довольно широкий, однако в верхней его части находится небольшое количество особей, между которыми и остальными существует заметный зазор.
Возвращаясь к теме, следует сказать, что если развивать способность думать, эффективно мыслить, то с добавлением знания эта комбинация действительно приносит хорошие результаты. Это некий оптимум, находящийся между только знанием и способностью только хорошо мыслить. Хорошему мыслителю нужна пища для размышлений, которую в большой степени поставляет знание. Это всё равно что иметь мясорубку, но не иметь мяса. Способность мыслить имеет одну замечательную особенность – эффективное мышление позволяет быстро синтезировать знание. В таких случаях не обязательно знать многие детали, поскольку мыслительный аппарат их легко восстановит и заполнит бреши и пробелы. Развитое мышление оперирует с общими понятиями, и именно это позволяет быстро вникать в суть проблем и вещей. Всё равно как если бы два человека исследовали одну и ту же холмистую местность, но один блуждал бы по долинам, а другой забрался бы на самый высокий холм и сначала рассмотрел бы всю местность, а уже потом спланировал оптимальный и нужный ему маршрут.
Таким образом, и задачей обучения в целом, и задачей развития отдельного человека, должно быть оптимальное органическое совмещение двух важнейших аспектов: обучение знанию таким образом, чтобы на этой основе развивать эффективное мышление. Ещё раз подчеркнём, что при таком подходе количество требуемых знаний значительно уменьшается, так как их можно легко синтезировать, используя общие подходы и развитый мыслительный аппарат. Такой человек не растеряется, столкнувшись с неизведанной проблемой или попав в незнакомую ситуацию, потому что он может мыслить, и потому что он обладает достаточными знаниями. Эффективно мыслящий человек значительно легче усваивает, асси-милирует новые знания, потому что у него уже есть эффективная структура, в которую эти знания необходимо интегрировать, тогда как у людей с плохо развитым мышлением знания усваиваются бессистемно, фрагментарно.
Остается сделать одно замечание насчёт иерархической структуры знания, и соответственно эффективного мышления, и на этом мы завершим эту секцию. Наши понятия о мире, в форме проверенных абстракций, имеют иерархическую структуру, когда менее общие законы, правила, вытекают из более общих. Поэтому надо понимать, к какому уровню мышления надо стремиться. Знание общих законов и способность их использовать представляет собой очень мощное средство для познания мира и проживания в нём. Довольно часто на основе общих законов, таких как законы диалектики, вполне возможно интерпретировать, объяснить, предсказать многие непростые вещи, равно как и найти решения сложных проблем. Однако для многих людей ответ на такие вопросы представляет необъяснимую загадку. Высказываются всевозможные противоречивые мнения, идут жаркие дебаты, тогда как если глянуть на ту же проблему с точки зрения общих законов, ситуация вполне объяснима и разрешима.
Например, что лучше, централизованная система или демократическая. С точки зрения диалектики, даже сама постановка вопроса неправильная, так как не заданы многие критические факторы, такие как состав системы, свойства компонент, способы их взаимодействия. Если говорить о сообществах людей, то надо смотреть на уровень развития, конкретные социально-экономические условия, численность населения и т. д. Если мы имеем дело с неразвитым дрему-чим населением, которое веками жило под гнётом тиранов, то вряд ли эти люди быстро поймут что-то другое. Если даже они уберут тирана, они всё равно не займут активную соци-альную позицию и не начнут мудро участвовать в руково-дстве деятельностью государства, ища компромиссы и взаимовыгодные решения. В самом скором времени к власти просто придёт другой тиран, вот и всё.

Заключение

За исключением секции о некоторых полезных жизненных правилах, всё остальное было написано в 2007 году, можно сказать, на одном дыхании, и потом я больше не возвращался к написанному. Времени не было, что ли - не помню. Сейчас апрель 2012 года. Продолжать писать эту книгу нет смысла. Я поменялся, жизнь поменялась. Интересно, что многие соображения остались в силе, даже некоторые прогнозы, например о России – всё-таки пять лет срок не маленький. Изначальный план этой книги включал ещё много пунктов, но может быть как-нибудь в другой раз. Как ни крути, всё-таки надо разделять «художественную» часть и философские, общие соображения. Литературная проза с небольшими, встроенными в повествовательный контекст замечаниями о жизни, может составить вполне органичное литературное произведение. Однако когда количество таких размышлений начинает претендовать на отдельные главы или разделы, то, по-моему, получается не очень хорошо. Немного жаль, что я не осветил некоторые важные моменты, например необходимость качественного профессионального общения как одного из важнейший факторов для роста мастерства во всех сферах человеческой деятельности. К более узким, но тоже интересным вопросам, относится вычленение реальных составляющих факторов, признаков явлений, предметов, как одно из важнейших условий плодотворного последующего анализа для познания этих явлений. В частности, уже говорилось о терминологии. Казалось бы, какая разница, как назвать… А на деле получается большая разница.
Так и не коснулся вопроса о «фильтрах» при принятии решений, необходимости установки «планок», то есть уровня, к которому надо стремиться. Интересно было бы порассуждать о критериях отбора и самих механизмах отбора для обеспечения преемственности развития, отталкиваясь от лучших достигнутых результатов. Если этого не делать, то, скорее всего, будет преемственность вакханалии, ненаправленного броуновского движения, в котором утонет, умрёт всякое ценное начинание, и любое культурное растение будет задушено сорняками.
Хотелось бы хотя бы немного сказать об аристократии, группах, называющих себя элитой, их желании и способах создания ореола исключительности, особенности. Титулы, материальное окружение, легенды о происхождении, белая кость и т.д. Я уважаю тех, кто сам создал что-то, неважно, с какого он уровня. Намного сложнее пробиться снизу, особенно сейчас. Люди должны оцениваться по своим личным достоинствам. Да, многие из них обусловлены хорошим воспитанием, образованием, в чём, безусловно, играет роль, кто родители, материальный, интеллектуальный, культурный уровень. Но испытывать трепет перед сыном денежного мешка лишь из-за этого, или, наоборот, презирать человека среднего достатка или малоимущего только на тех основаниях что небогат – это форма дикости, невежества. Человек - многогранное существо, соответственно и критерии его оценки должны быть многосторонними и взвешенными, гармоничными, основываться на его ценности и как индивидуума, и как члена общества, и профессионала, учитывать его нравственность, и много что ещё.
Имело смысл сказать хоть пару слов о чудодейственных средствах. Они апеллируют к людям из-за простоты. Пей корень, и это решит все проблемы. На самом деле, любое явление зависит от многих факторов, и оптимальное решение должно учитывать их совокупность. Но для многих людей сложно, в силу особенностей развития или отсутствия тренировки, одновременно удерживать в голове и оперировать с несколькими факторами и с учётом их взаимодействие. Однако только так и можно решать проблемы.
Как принимать поражения? Тоже важно знать, что сделав первый шаг в любом деле, мы тут же создаём возможность поражения. Неудачи, это такая же естественная составляющая жизни, как и успех. Одного без другого не бывает. Все наши действия в принципе основаны на приближениях и приращениях. По большому счёту, ни одна цель не может быть достигнута одним ходом, разве что совсем простая. Поэтому надо настраиваться, что какое бы не было дело, придётся к нему возвращаться, что-то переделывать, с тем, чтобы при каждом следующем приближении результат был всё лучше и лучше. Очень важно иметь такой конструктивный настрой по жизни.
Но также важно уметь вовремя остановиться, или начать что-то заново. Как я говорю своим детям, «вовремя остановиться – большое дело!» Не скажу, что сам я всегда вовремя останавливался. Но иногда получалось, и это действительно «делало большую разницу».
Ну и ладно. В одну реку действительно нельзя войти дважды. Пять лет большой срок. Так что пусть это творение отныне живёт самостоятельной жизнью, в таком своём первородном виде. Всё лучше, чем если бы этот файл продолжал «болтаться», подвергаемый риску быть стёртым навсегда, если вдруг компьютер сломается, или диск потеряется при очередном переезде. Так что спасибо за внимание. Не взыщите, если что не так.


Приложение

Эффективность научной работы

Ну вот, теперь с чистой совестью можно выходить на просторы изначально объявленной темы.
Степень погруженности (или погруженность)
На первое место я бы поставил степень погруженности в тему, назовём этот аспект таким образом. Что это значит. Мозговая ткань, это та материя, которая ответственна за производство мыслительной продукции в виде нейрохимических и биологических процессов и веществ, которые, в свою очередь, изменяют мозговую ткань, в полном соответствии с законами диалектики обусловливая её количественное и качественное изменение. В случае целенаправленной научной деятельности упомянутые изменения приводят также к специализации определённых участков мозга, их приоритетному физиологическому развитию. Чем более интенсивная интеллектуальная нагрузка ложится на этот участок, тем лучше он развивается. Сказанное как бы очевидно из общих соображений - точно так же тренируются нагружаемые группы мышц, внутренние органы. Нужны доказательства. И они есть, многочисленные специальные исследования дают убедительные и не очень (в зависимости от методологий, условий) результаты по изучению тех или иных отделов мозга, регулярно подвергаемых интенсивной интеллектуальной нагрузке. Возьмём образование. Материя одного вида (представляющая информацию) взаимодействует с материями других видов (мозгом, нейронами, электромагнитными полями, химическими соединениями и т.д.), меняет, организует несколько по-иному мозг, специализирует его для определённой интеллектуальной и/или двигательной активности, например при обучении игре на пианино. Разумеется, есть и определённые физиологические механизмы, помогающие в этом, например генетические и более быстрые и гибкие эпигенетические и многие другие, в том числе на сегодня неизвестные.
Степень погруженности это не только и, скорее всего, не столько количество времени, отданное определённому занятию. В основе должна быть сильная мотивация заниматься именно этим делом, мощное, постоянное желание двигаться в выбранном направлении, преодолевать препятствия, решать проблемы, приобретать знания для достижения страстно желаемой поставленной цели. Тогда появится и время этим заниматься. Такого рода увлечённость, предрасположенность или склонность, соединённые с жизненной необходимостью, дисциплиной, оптимальным использованием всех (заметьте, всех) имеющихся и потенциальных ресурсов, и создают высокую степень погруженности в тему. Как видится с моей колокольни, это одно из самых важных условий достижения действительно значимых результатов в науке, да и в любом деле.
Сейчас, когда я пишу эти страницы, у меня в очереди стоят несколько неотложных дел, в обыденном житейском плане неизмеримо более важных, чем написание этого опуса. Эта работа не принесёт мне ничего, кроме освобождения от сильной внутренней потребности изложить свои мысли на бумаге (записать в файл на самом деле). Согласно обычной житейской мудрости, я занимаюсь ерундой, и думаю многие на моём месте сумели бы успешно наступить на горло собственной песне, может быть с помощью друзей или ближайших родственников. Однако я поступаю в соответст-вии с более простыми соображениями и принципами мудрости обыкновенной. А именно, если освобождение собственной песни не принесёт вреда в максимально обозримом жизненном пространстве, включая временное измерение и обобщённые подпространства последствий, достижимых моим интеллектом, чувствами и подсознанием, то эта песня должна быть спета. Иначе будет нарушен естественный, оптимальный для данного организма ход его диалектического изменения. Произойдёт сбой и перенастройка всех систем жизнеобеспечения, и соответственно развития (в смысле изменения) организма.
Сказанное это не досужие абстрактные рассуждения развлекающегося в безделье Васисуалия Лоханкина. Эти слова написаны живой биологической материей - перекорёженными цепочками нейронов и аксонов, пониженным уровнем серотонина, повышенным артериальным давлением и другими вполне материальными, нарушенными параметрами человеческого организма. Депрессии так же материальны, как вчерашний град, оставивший вмятины на машинах. И в эти несколько часов, отрезанных, можно сказать, по живому от других дел, степень моей погруженности будет очень высокая. Такая, что она приподнимет меня на следующую маленькую ступеньку на лесенке совершенствования умения правильно излагать свои мысли, производить эти самые мысли, с каждым разом в чём-то более глубокие, более систематические, более ценные для меня своим более адекватным отображением объективной реальности и познанием этого мира. Пусть я не вижу широкого и немедленного практического приложения для такого рода мыслей. Мои критерии ценности мыслительной продукции более многосторонние. Диалектический процесс познания неразрывно связан с практикой, но связан разнообразным образом, в том числе опосредствованно, что надо уметь видеть. Не скажу, что я сам ясно, в полной мере, вижу эту связь целиком. Какие-то цепочки вижу, какие-то только угадываются мною. Но то, что связь есть, сомнению не подлежит, слишком много для меня уже вышло выше уровня воды, чтобы не угадать скрытые зависимости. И потому я практически лишён беспокойства и не чувствую, что занимаюсь никчёмным делом, как то представляется многим так называемым прагматикам (по сути, самым ярым идеалистам, зацикленным на идею денег, обогащение). Немножко грызёт мысль, что сказанное поймут и захотят понять очень немногие, тем более на русском языке, учитывая, что произошло с основной русскоговорящей страной за последние двадцать лет. Не хотелось бы, чтобы написанное пропало бесследно и безрезультатно, но это уже другая задача, которую мне ещё предстоит решить. Или отказаться от её решения. (Хотя ду-мать о решении надо уже сейчас.)
Степень погруженности P с учётом сказанного можно записать в следующем виде.

P(t)= tw;F(I,t);U(L,t);A;D;R;E

где tw – доля рабочего времени в сутках; функция прерывистости F(I, t) учитывает прерывистость занятий во времени. Например, если работать с недельной периодичностью только в рабочие дни при двух выходных, то степень прерывистости I=2/7. Думаю, в силу экспоненциальной природы адаптационных механизмов человека (например, чувствительность к свету хотя традиционно описывается логарифмической зависимостью, на самом деле подчиняется более общему экспоненциальному закону, то же самое со слухом). То есть F(I)=(exp[(1-I)k] -1) (k – константа). При больших перерывах в работе степень погруженности (погруженность) стремится к нулю, что вполне ожидаемо.
U(L,t) – необходимость (urgency), заставляющая заниматься этим делом, как установленные сроки, обеспечение каких-либо сильных мотивационных жизненных потребностей (еда, угроза жизни, честолюбие и т.д.). В первом приближении зависит от личностных характеристик (L) и времени. Диапазон изменения от нуля до единицы: [0, 1].
А – склонность, непротиворечивость с внутренним устройством. Например, для прирождённого математика без всякого намёка на музыкальный слух и испытывающего отвращение к музыке склонность к этому занятию минимальна. Диапазон изменения определим как [-1, 1], то есть погруженность может быть отрицательной, формирующей нелюбовь и отвращение к предмету.
D – дисциплина занятий, диапазон [0, 1] .
R – использование имеющихся ресурсов, диапазон [0, 1] .
E – степень энтузиазма (enthusiasm). Занятие может быть увлечением, стать на какое-то время страстью (у некоторых на всю жизнь). В отношении к делу могут быть элементы подвижничества, самоотверженности, оно может приобрести доминирующую роль. Увлечённость делом существенно усиливает степень погруженности, потому что тогда мысли о нём зачастую не покидают человека и после работы, постоянно возвращаются к ней. Что-то планируется, обдумывается, что-то хочется попробовать по-другому, усовершенствовать. Так и создаётся что-то действительно стоящее, нового качества. Только из-под палки, рабским трудом, не придумываются и не запускаются спутники в космос, не создаются ядерные реакторы. А вот когда люди, что называется, “горят на работе”, полны желания и устремления сделать что-то, вот тогда такие дела вполне возможны, разумеется, при наличии других необходимых условий. Диапазон этого параметра [0, 1] .

Разумеется, формула открыта для обсуждения. От самой идеи выразить погруженность в виде формулы, до реализации этого похвального намерения прошло минут двадцать пять, так что наверняка есть что улучшить. Пожалуй, я не очень охотно расстанусь с предположением об экспоненциальном влиянии перерывов в занятиях. Доля рабочего времени от суток, думаю, влияет более-менее пропорционально, если рабочее время существенно превышает интервал “врабатывания”, то есть временной период, чтобы выйти на обычный уровень дневного погружения, вспомнить, чем завершилась работа вчера, собрать в голове нужную информацию, слиться с рабочей средой.
Перерывы на выходные я считаю наиболее зловредными из регулярных прерываний в работе. Два дня это длительный срок, чтобы выпасть из рабочего режима. Я не законченный фанатик работы, люблю жизнь в её доступном мне многообразии; понимаю, что хороший отдых и нужен, и полезен, и приятен, и что кроме работы есть семья, дети и многое другое. Но при том при всём я считаю перерыв на выходные довольно вредным мероприятием с точки зрения эффективности научной работы. Хотя бы несколько часов в выходные, но работать каждый день – вот моя рекомендация для тех, кто хочет добиться успеха и полностью реали-зоваться как учёный (и не только). Чтобы перетаскивать кирпичи особого разгона не нужно. Чтобы продвигать науч-ную работу, надо сохранять не так-то быстро набираемый разгон. Надо понимать, что выходные придуманы для людей, работающих в основном за деньги, чтобы заработать на жизнь. Работа для них в основном средство обеспечения определённого материального уровня. Обеспечь их матери-ально, и многие (но далеко не все!) не придут на работу на следующий день. Для тех, кто работает, чтобы сделать дело, кому интересно добиться результата, решить проблему, дос-тичь цель, работа предстаёт в другом свете. Она составляет часть их жизни, и часто основную и самую светлую. Зачем же принудительно лишать себя общения с тем, что нравится? Я открыто не говорил никогда, понимая, что мои взгляды немногими разделяются, но мне так не нравились всегда выходные из-за того, что они постоянно сбивают рабочий ритм. Только вработались люди – бац, выходной! Да ёлки-палки, нельзя же так людей дёргать! Особенно плохо, когда твоя работа зависит от других, для которых выходные дни священная корова. Если сил хватает, организм нагрузку держит, и напор есть, то почему не работать?
Необходимость тоже важный фактор. Иногда надо создавать её искусственно. На одном увлечении научная работа или серьёзный проект не вытягиваются. Ставьте сроки, планируйте стадии, фазы, этапы, промежуточные результаты, вцепляйтесь в них зубами, не отпускайте. Вносите элемент игры, гладьте себя по головке, поощряйте, наказывайте, но создавайте ощущение необходимости. Окупится. Например, сегодня, начиная писать эти страницы, я поставил задачу – пять страниц минимум, после чего другие дела – искать ошибку в коде, который воплотил одну задумку для проекта. Почему именно пять? Потому что пять реально, я не устану и сохраню силы для других дел, и в то же время пять страниц нормально с точки зрения сроков завершения этого труда. Не могу же я писать долго, потому что станет неинтересно, и к тому же у меня есть другие пункты общего плана следующего уровня, рассчитанного примерно на десять месяцев.
Дисциплину следует понимать более гибко, чем “приказано – выполнено”, хотя и этот элемент присутствует. Категория меры применима к дисциплине как ко всему другому. В ней присутствует гибкость, позволяющая достичь тот же результат меньшими усилиями (ресурсами). Не надо заставлять себя вставать ни свет ни заря, если потом вы будете клевать носом всё утро, и в итоге весь день пройдёт ни шатко ни валко. Чувство гордости, что, мол, вот решил и встал, не взирая на все доводы рассудка, малое утешение в такой ситуации. Можно и рано вставать, и эффективно работать, но надо подвести себя к этому. Добиться хорошей физической формы, опять же правильной нагрузкой, наладить правильное питание, понять, познать свой организм, научиться с ним ладить и им управлять, найти для него оптимальный режим функционирования. (Человеческий организм вещь благодарная, но надо обращаться с ним по-человечески.)
Одновременный учёт, и учёт сбалансированный, многих факторов дело непростое, требует тренированного интеллекта и определённых способностей. Обычный же подход заключается в том, что выхватывают, а то и вырывают из явления один-два наиболее заметные в данный момент факторы, и затем пытаются воспроизвести по ним всё многофакторное явление. Шансы на успех в такой ситуации минимальны.
В дисциплину я включаю соблюдение таких принципов, как предупреждение и опережение. И то и другое предполагает активную позицию, но того стоит. Появляется какой-то азарт, чувствуется упругость жизни, приятное недавящее напряжение (сроки не поджимают, запас времени есть, почему должно давить?).
А запас надо иметь всегда. Жизнь полна непредвиденных случайностей, обычно работающих против, а не за. Вот тут то и пригождается запас (времени, ресурсов, сил и так далее). Предупреждение и опережение даёт контроль над ситуацией (заметьте, пожалуйста, не чувство контроля, а реальный контроль). Реальный ход дела идёт по многим деревьям, поворачивая в развилках. Опережение и предупреждение как бы определяют ваши действия до очередной развилки, и выбор направления происходит более осознанно и контролировано. При обычном подходе – реагировании, а не предупреждении - выбор надо делать уже находясь на развилке, что значительно труднее из-за недостатка времени, ресурсов, и влечёт значительно больший стресс. Если можно решить проблему сейчас – решайте. Имеет смысл научиться, когда надо и когда есть возможность, быть “безы-нерционным”, не откладывать то, что всё равно придётся делать.
Принцип фильтрации тоже входит в набор дисциплинарных инструментов. Имеет смысл отсеивать, отфильтровывать дела необходимые от дел необязательных для дела. Иногда при этом приходится резать по живому, нарушать общепринятые правила. Но, опять же, в итоге такой подход оправдается. Надо думать о себе самому, никто за вас это не сделает. Я уже упоминал пословицу: “Волка спросили, почему у него шея толстая. Потому что я сам о себе забочусь, ответил он”. Потенциально никто обо мне так хорошо не позаботится, как я сам, но при условии, что я знаю, как это делать и хорошо знаю себя, свои возможности и потребности и умею воплотить в жизнь намеченные действия. Немало условий, правда? А что делать, объективная реальность вещь многофакторная, и по-другому не получится. Можно, конечно, закусить удила и с молодецким криком “эх, …!” сигануть с обрыва в незнакомую реку. Вполне вероятно, что ничего не случится на сей раз. Но последовательное применение такого подхода в реальной жизни неминуемо приведёт к серьёзным проблемам. Это тот случай, что сколько верёвочке не виться…
Для примера расскажу такой случай. В восемьдесят втором году я вернулся в Омск, работал преподавателем на кафедре математики в Институте инженеров железнодорожного транспорта. Семье моего хорошего приятеля уже в зиму выделили участок под гараж. Ударили морозы, со строительством надо было ждать до весны (фундамент), но они уже завезли кирпич, и имело смысл выложить стены, иначе бы кирпичам быстро “приделали ноги” жители близлежащих домов или соратники по гаражному кооперативу. Приятель попросил выложить стены гаража, и тем спасти кирпич от исчезновения. Я, прямо скажем, не горел желанием ввязываться в это дело, но члены семьи приятеля не смогли найти строителей, и я согласился. Уговорил своего дядю составить мне компанию. По дороге на стройку дядя приметил панцирную сетку от кровати, и прихватил её, чтобы просеивать песок для раствора. Правда, в автобус его с этой кроватью не пустили, и он тащил сетку на себе километра четыре, но не бросил. Сетка и в самом деле пригодилась, так как песок был с крупной речной галькой, что неприемлемо для раствора при кирпичной кладке. Сказать, что мой дядя работящий мужик, это ничего не сказать. Другого состояния, кроме моторной работы, его организм не признавал. Опыта в строительстве у него было немного, но после коротенького инструктажа он превратился в самого лучшего помощника каменщика, с каким я когда-либо работал. Погода была собачья, часто шёл снег, задувал бесприютный и промозглый ветер, но мороз ненадолго отпустил, и это дало нам возможность вечерами на неделе залить фундамент. Мы подобрали все куски железа в радиусе полукилометра от стройки, и таким образом хоть как-то гарантировали целостность импровизированного железобетонного фундамента.

Рано утром в субботу, ещё по темноте, мы начали кладку. Опять пошёл снег, задул холодный северный ветер - Си-бирь . Сложить три стены и поставить гаражные ворота дело нехитрое (одна стена капитальная, гараж был крайний), но просто условия для работы были самые неблагоприятные и не было элементарного оборудования, типа подмостков, да даже досок для подмостков не было. Воду приходилось тас-кать далеко из общественной колонки. Короче, героический труд в грязи на голом энтузиазме. Хуже условий для кладки у меня в жизни не было.
Но ничего, за два дня мы всё сделали, как обещали. Могли бы положить и перекрытие, но плиты не успели подвезти. Нам заплатили, и на том я посчитал дело законченным. Поспав часа три, встал, подготовился к утренней лекции, но задание для практических занятий приготовить не успел. Давал студентам решать задачи, и сам садился искать решение. Поскольку я находил ответ быстрее, всё прошло гладко. Но, в общем, было нездорово, что я не успел подготовиться к занятиям.
Так бы всё ничего, но жена приятеля решила, что мы и дальше должны помогать достраивать гараж - поставить другие ворота, положить перекрытие и сделать мягкую кровлю. То есть сдать гараж “под ключ”, хотя изначально речь шла только о том, чтобы уложить завезённый кирпич. Супруга приятеля, как часто встречается среди чересчур практичных и жадноватых людей, раз заплатив деньги, считала, что теперь мы ей обязаны на всю оставшуюся жизнь. Я сходил раз, помог что-то сделать, посоветовал как лучше завершить строительство. Но я ценил своё время, предпочитая не размениваться по мелочам и концентрироваться на научной работе, инстинктивно не желая нарушать оптимальную погруженность. Никому, кроме меня, до моей работы не было дела. Тут помочь, там подсобить – так и утекают золотые часы и дни, предназначенные для дела. Короче, я “отфильтровал” просьбы-требования о помощи. В результате мне был заказан путь в дом моего приятеля. Я с ним ещё некоторое время изредка встречался на нейтральной территории, типа бани, но потом наши отношения постепенно сошли на нет – его жена меня на дух не переносила после того случая. А муж и жена, как известно, одна сатана, и итог был предрешён с самого начала. Вот так. Но я по большому счёту не раскаиваюсь, что отдал приоритет своему делу. Только начни уступать, пренебрегать своим делом или своими интересами, и всё, дальше целостность отношения к работе начнёт разрушаться необратимо. Я видел много таких примеров своими глазами. Тут либо – либо: либо дело делай, либо уступай и вникай в положение всех и вся в ущерб своим интересам. Настоящее дело требует концентрации, сосредоточения всех ресурсов и постоянной первоприоритетной заботы о нём. Оно делается одним монолитным куском сконцентрированной, высокоорганизованной и тщательно собранной до крупинок энергии и всех имеющихся ресурсов. Большое дело, вроде разработки нового научного направления, или основную ключевую часть, его ядро, надо сделать за три-пять лет. Если требуется больше времени, то шансы на успешное завершение всё ещё есть, но оптимальность процесса будет нарушена.

Последний член формулы, это умение использовать имеющиеся ресурсы. В случае с гаражом мы с дядей использовали практически все имевшиеся в нашем распоряжении ресурсы: панцирную сетку от кровати, куски железа для фундамента, тяжесть моего мастерка, чтобы быстро колоть кирпич без специального молотка, хороший глазомер, чтобы не тратить время на установку отвеса и шнуров, разумную, продуманную организацию работы, даже местоположение окоренка (корыта для замешивания раствора) для нас значило. На сто процентов были использованы валявшиеся поблизости доски, палки, какие-то вёдра и многое другое. Мы “срезали углы” на каждой операции, экономя минуты, секунды. Можете поверить мне слово, сложить за два дня гараж в тех условиях было очень сложно, не распорядись мы имевшимися ресурсами по максимуму.
Вообще вопрос максимального использования ресурсов очень важный, и лично для меня интересный, потому что почти всегда существует нестандартное оптимальное решение, позволяющее сберечь время и существенно ускорить работу. Потом, я просто люблю решать нестандартные проблемы, тем самым используя и развивая изобретательность.
Пример с гаражом не даёт полного представления, что имеется в виду, поэтому я продолжу. Как-то весной на третьем курсе мы сплавлялись по Мсте (река, протекающая через Новгородскую и Псковскую области) на байдарках, через пороги в районе Опеченского Посада. Река в это время бурная, на порогах волны захлёстывают байдарки, и надо хорошие фартуки, чтобы вода не попала внутрь. Фартуков у нас не было, или они были хлипкие, но я сообразил вместо фартуков использовать крепкие брезентовые чехлы для байдарок. Они имели отверстия для шнуровки, так что мы пропустили бечёвки под лодкой, зашнуровав таким образом чехлы вокруг байдарок. Фартуки для условий того сплава получились идеальные. За несколько месяцев до этого мы сплавлялись по Кадори, довольно бурной реке на Кавказе, втекающей в море в районе Сухуми. Там была та же проблема, но тогда я не сообразил, что можно решить вопрос с фартуками таким изящным образом. Несообразительность принесла нам много лишних хлопот и купаний в ледяной воде. Бывший со мной на Кадори приятель, поражённый простотой предложенного на Мсте решения, с чувством упрекнул меня, что я не додумался до этого раньше, во время сплава на Кадори. А сам-то он почему не сообразил?..
Более оптимальные решения есть всегда. Зачастую это решения, позволяющие получить выигрыш в разы и десятки раз. Не так уж редко удаётся найти новый подход, когда речь идёт об улучшениях в сотни и тысячи раз. Просто эти решения надо находить. А для этого как минимум надо начать их искать. Мне самому не раз удавалось получать весьма эффективные решения для совсем нетривиальных проблем, поэтому выдвигаю тезис о существовании более оптимальных решений с полной ответственностью. Если рас-сматривать это положение с диалектической стороны теории познания и взаимодействия с практикой, то оно выводится достаточно легко. Моё же утверждение более сильное в пла-не его практичности. Я утверждаю, что для любого уровня, состояния методов решения какой-либо практической задачи всегда существует возможность улучшить эти методы и воплотить это улучшение в жизнь имеющимися ресурсами в течение практически приемлемого интервала времени. Причём величина улучшения непрерывна, начиная от бесконечно малой. Последнее, в частности, означает, что любой участник процесса может внести улучшение в соответствии со своими знаниями, способностями, желанием, мотивацией.
Когда я занимался интерпретацией результатов измерений дистанционного зондирования, мне удавалось вытягивать вполне приличную информацию из данных, общепринято считавшихся бросовыми, абсолютно бесполезными. Что я рано понял, так это что дело часто не в данных, а в методах интерпретации. У меня есть публикации, строго доказывающие это утверждение (в переводных изданиях на эту тему моя фамилия пишется как Shestopalov, если вдруг кто проявит профессиональный интерес). Это интуитивное в начале моей профессиональной деятельности предположение впоследствии нашло замечательное подтверждение в одном из основных  положений диалектики (в общем-то ключевом) о детерминированности изменения материи. Положение, кстати, было  сформулировано в одном из ночных разговоров с сыновьями, когда мы как обычно собрались в моём удалённом от остальных спален закутке поговорить на самые произвольные темы, чтобы не тревожить остальных членов семьи.
Из недавних примеров приведу разработку концепции точного линкования (consistent linking) для расчёта возврата на инвестиции. Изначально я искал способ улучшить время расчёта возвратов, используя вспомогательные математические подходы. Но потом понял, что проблема  в недостатках существующих методов. И тогда возникла идея точного линкования как альтернативы и в то же время дополнения к используемым методам. Суть его в том, что раз рассчитав возврат для какого-либо периода времени для одного или нескольких финансовых инструментов (акции, бонды или их произвольные группы), потом этот возврат можно использовать в любой комбинации финансовых инструментов и периодов времени без пересчёта (что необходимо делать для большинства существующих методов, включая приближённые, и обязательно для точных методов). В плане скорости  расчётов это вылилось в ускорение в десятки и сотни раз, а с учётом новых архитектурных возможностей программного обеспечения, предоставляемых точным линкованием, имеет место улучшение в тысячи раз, то есть практически от многочасовых расчётов переходим к реальному времени. Но более того, в аналитическом плане подход открывает новые горизонты, позволяя поднять аналитические исследования на новый, ранее в принципе недосягаемый, уровень эффективности. Но интереснее даже не само применение, а принцип, который можно использовать для разных проблем.
Публикация на тему точного линкования получила награду одного из основных журналов, специализирующихся по этой тематике, но пока дело дальше не пошло. Одна из причин, это консерватизм специалистов отрасли и не очень высокий уровень математической подготовки. Но есть и другие, более глубокие причины. В больших компаниях, потенциальных пользователей нового метода, мало кто озабочен эффективностью работы – наёмный труд рождает соответственно отчуждённое отношение к пользе общей. Основная забота работников в таких учреждениях - это сохранить место и обезопасить своё положение любым способом. Новаторство для таких целей прямая угроза.
Но вернёмся к нашей теме. Рассказанная история подтверждает, что можно находить весьма эффективные решения, хотя, казалось бы, ничего особо нового придумать невозможно, настолько область расчёта возвратов на инвестиции и ценные бумаги консервативная и устоявшаяся. Как видите, можно, причём в сотни и тысячи раз лучше, просто надо искать новое решение и уметь это делать (как этому научиться, немного позже).
Ещё один пример умения “срезать углы”, артистически использовать имеющиеся ресурсы, получать наилучший результат минимумом средств. Насчёт достоверности ничего не могу сказать, за что купил, за то продаю, но имея представление о природе новаторского мышления, склоняюсь к тому, что описанный случай действительно имел место, может не точно в таком виде, но по сути точно. Во время войны авиаконструктор Туполев работал в Омске. Один из трудившихся в то время рабочих делился своими воспоминаниями по этому поводу. Ночью охранник вдруг услышал какой-то шум в цехе. Придя на шум, он увидел, как из новой модели самолёта кто-то выбрасывает детали. Оказалось, это был сам Туполев. Он выдирал из опытного образца ненужные, по его мнению, детали самолёта. И, похоже, таковых было немало.
Сделать что-то сложное может и непросто, но поверьте, не так уж трудно. Сделать так, чтобы, скажем, простенькое устройство решало ту же задачу что и сложная конструкция, может далеко не каждый. Этому надо учиться, да и то не у каждого получится, или родиться и вырасти Туполевым.
Я с этим сталкивался много раз по жизни. Критерием может быть соответствие, некая гармония затрат ресурсов и сил и итоговая конструкция устройства или продукта, и функциональность, обеспечиваемая этим продуктом или устройством. Иногда дисгармония просто вопиющая. В воспоминаниях американского физика Роберта Вуда на эту тему описана следующая сцена. Он и Д. Рэлей присутствовали на демонстрации передачи радиосигнала из Америки в Европу. Выйдя из зала после демонстрации, результатом которой была маленькая искорка, Д. Рэлей выразился в таком духе, что если бы им с Вудом понадобилось получить такую маленькую искорку, они бы обошлись куда более простым приспособлением, нежели это нагромождение каких-то проводов, бесчисленных катушек и другого радиотехнического железа. И я очень хорошо понимаю, что он имел в виду. Уверен, что их установка была бы намного проще, решай они ту же задачу.
Сейчас часто можно услышать от политиков и государственных деятелей, что мол есть такая-то и такая проблема. Например, недостатки системы здравоохранения. В первую очередь речь идёт о деньгах. По умолчанию предполагается, что если выделить деньги, то проблема будет решена. Даже без учёта возможной коррупции, такой подход проблемы кардинально не решает, в принципе. Он может снизить её остроту, но решить – никогда. Проблемы решаются комплексно, с учётом всех значимых факторов и с привлечением всех возможных средств. Оптимизация многопараметрических задач в норме никогда не идёт по направлению одного параметра, который в описанной ситуации называется “деньги”. И уж совсем редко речь идёт о том, чтобы многосторонне оптимизировать многофакторное решение. И дело не только в популистской политике правительств, хотя и этот момент присутствует в какой-то мере. Основная проблема в том, что людей не учат думать комплексно, не учат думать изобретательно, не учат искать простые и эффективные решения. Господствующий на сегодня подход к решению проблем – или стереотипный и/или массово промышленный, механистический, сводящийся к тому, чтобы выделить деньги, набрать нужные гайки и винтики (исполнителей) и вставить их в некоторую схему. Предполагается, что в рамках этой схемы они сами начнут вертеться и производить требуемую продукцию, будь то сковородка или теоретические исследования по математической статистике. Порочность такого подхода в том, что он напрочь игнорирует законы диалектики, начиная от основных, и кончая смешиванием категорий единичного и общего.
Подводя итог весьма краткому рассмотрению моей любимой темы, “срезание углов”, хочу ещё раз подчеркнуть, что сегодня наблюдается чрезмерная приверженность к производственным, накатанным методам решения проблем или текущих задач во всех областях. Наибольший вред такая тенденция приносит в науке, которая по определению должна стремиться открывать неизведанное, а значит постоянно использовать новаторские, наиболее адекватные решаемой проблеме подходы, новые методы. Кто скажет, что наиболее адекватными, оптимальными для научных задач всегда являются известные подходы, может бросить в меня камень. Категория меры применима и в этом вопросе. Должна быть преемственность подходов, спора нет, но доля новых подходов должна быть адекватна, соответствовать новизне решаемых научных проблем. Ещё один аргумент в пользу сказанного. Новое явление в общем случае имеет новую форму и новое содержание. Средства познания этого явления должны соответствовать новой форме и новому содержанию, а значит неминуемо должны содержать соответствующий элемент новизны.

 

Выше приведен рисунок, иллюстрирующий сказанное. Допустим, надо переместиться из точки А в точку С. Кружками обозначены деревья. Как вы думаете, сколько людей реально пройдут по маршруту АDEC, а не по маршруту ABC или другим путём? Сколько людей доберутся кратчайшим путём ABC? Я и сам не знаю точного ответа на эти вопросы, но опыт подсказывает, что оптимальный путь изберёт небольшая часть участников. Теперь замените деревья на реальные проблемы, а движение от А к С на начало и конец реального дела, проекта средней сложности. Сколько человек из ста руководителей проектов пройдут оптимальным путём? Думаю, в среднем два-четыре человека, не больше, основываясь на моём многолетнем опыте. По разным оценкам примерно семь из десяти проектов по разработке программного обеспечения заканчиваются полной неудачей. Я догадываюсь, в каком состоянии находятся три оставшихся. Какой ещё более красноречивый пример нужен для понимания, что деньги сами по себе не так много значат. Явления реальной жизни это многофакторные, многокомпонентные и динамические сущности, в которых различные факторы сосуществуют, взаимодействуют в своём диалектическом единстве и постоянном изменении. И их надо учитывать.
Мастерство
При одинаковой погруженности разные люди добиваются результатов качественно разного уровня и производят разное количество продукции. Это отличие обусловлено несколькими факторами, совокупность которых  даёт то, что я называю мастерством. Об энтузиазме речь уже шла, он был ассоциирован с погруженностью. Мастерство носит более объективный характер и вполне может быть охарактеризовано количественно. В составляющие мастерства входят знание, образование, реализованные способности или талант, опыт, профессиональные навыки, а также умение творчески, эффективно использовать приобретённые знания, образование, свой и чужой опыт для решения реальных проблем. Связь между этими факторами не столь прямолинейная, как в случае погруженности. Можно, например, обладать глубокими знаниями, но не уметь приложить их к решению реальных вопросов. В Институте проблем управления, в Москве, работал математик, который знал математику лучше многих в институте. Однако список его научных работ внушал недоумение, настолько он был мал и незначителен по содержанию. Я знаю довольно много людей, очень хорошо учившихся, но не особо преуспевших в реальном деле. Поэтому будем несколько консервативны в подходе к определению мастерства и запишем формулу для его нахождения следующим образом.

M=Аp(L, K, Ed, W);Pr(Rt, En)

где Ap это функция, описывающая способности применять (apply) имеющиеся знания K(nowledge), образование Е(ducation), свой и чужой опыт W(ork) в зависимости от личных качеств (L) индивидуума.
Rt – реализованный талант (realized talent). Имеется в виду талант, способности человека, напрямую применимые для деятельности в данной области. Тогда реализованный талант, это уровень профессионализма, достигнутый на данный момент  за счёт использованной части таланта, способностей. Этот параметр, пожалуй, лучше оценивать по отношению к среднему уровню профессионализма в данной области. Человек может обладать большим талантом, но реализовать только малую его часть, и его реализованный потенциал равен среднему по отрасли, то есть единице.
Pr – профессиональные навыки. Это благоприобретённая способность человека профессионально работать в данной ситуации, окружении, в данной среде. Профессионализм зависит от реализованного таланта и среды, в которой он реализуется. Среда может быть благоприятной в профессиональном плане, или, наоборот, снижать уровень профессионализма. Совместная работа с классными специалистами, яркими личностями, думающими творчески, неординарно, увлечёнными своим делом, несомненно более благоприятная среда для проявления профессионализма.
Разумеется, за пятнадцать минут, хотя бы и с помощью конструктивной критики старшего сына, трудно охватить полностью такое многомерное явление как мастерство. Тем не менее, вышесказанное может быть полезно в плане более чёткого понимания, какие компоненты определяют успех в деле. В завершение общих соображений о природе мастерства опишем его следующим образом.

Определение: Мастерство, это степень умения человека решать профессиональные задачи различной сложности, проявляющаяся в качестве и скорости их решения, в стабильности этих показателей во времени и в широком диапазоне условий. В основе высокого мастерства лежит ясное видение всех значимых для дела аспектов в их полной взаимосвязи и совокупности.

Мастерство достигается оптимизацией совокупности параметров, перечисленных в “формуле мастерства”. Подход к оптимизации зависит от того, заинтересован ли в повышении мастерства (по умолчанию считаем, что целью является повышение, а не ухудшение) сам индивидуум, или некие внешние объединения, вроде правительственных служб, пожелавших улучшить уровень подготовки определённой группы специалистов в стране или регионе. Например, в последнем случае надо наладить поиск талантливых людей и их поощрение, произвести настройку системы образования, с тем чтобы она максимально развивала и реализовывала заложенный талант. Необходимо обратить пристальное внимание на обучение, как применять полученные знания и развивать практические профессиональные навыки. И, конечно, каким образом создать среду, наиболее благоприятную для развития профессионализма.
В случае отдельного индивидуума надо по возможности более объективно оценить свои способности для данного вида деятельности, получить образование, научиться постоянно совершенствовать и приобретать новые знания, и улучшать практические навыки. А также необходимо приложить усилия, чтобы попасть в среду, наиболее благоприятную для развития профессионализма, приобретения опыта. И кое-что ещё, непосредственно вытекающее из формулы.
Результирующая эффективность научной работы и итог
Погруженность и мастерство определяют результирующую эффективность научной работы. (Думаю, приведённые соображения имеют более общий характер, и в равной степени применимы к другим видам деятельности, включающим существенную долю интеллектуального труда.) Эффективность труда Ef определим следующим образом.
Ef=P;M
Это результат трудовой деятельности, то, что реально сделано. Неважно, кто и что когда-то хотел сделать, какими благими намерениями были полны мечты и сколь велики и масштабны были планы. Мерило нашей деятельности, и по большому счёту жизни, одно-единственное – результат.
Оценка результата, это другой отдельная задача. И здесь абсолютно правомерен вопрос Чацкого: “А судьи кто?” И также правомерен вопрос, в течение какого времени должна быть дана оценка. Понадобилось триста лет, прежде чем творения Шекспира получили признание, адекватное их реальной ценности. А всё это время его произведения считались второсортной литературой. А когда заговорили о Пушкине? В начале второй половины девятнадцатого века. А сколько знаменитых впоследствии художников закончили свой жизненный путь, мягко говоря, не в материальном достатке и безвестности? И при том при всём, такой ли уж непререкаемый судья время?
Замечание о количественных закономерностях
Заметьте, не будь формулы, приведённые соображения о компонентах мастерства воспринимались бы фрагментарно, изолированно, без видимой взаимосвязи друг с другом. Формула объединила их вместе, выявила их взаимную связь, придала их совокупности новое цельное качество. Теперь не надо много слов, чтобы передать суть размышлений о мастерстве. Достаточно формулы и небольших объяснений, что значит каждый её член и как он определяется, после чего ею можно пользоваться для практических целей. Это один из примеров, насколько важно искать количественные закономерности всегда и во всём. Этому вопросу будет посвящено много строк в этой работе. Сейчас же ограничимся несколькими семенами, которые, если не прорастут самостоятельно в ходе вашего знакомства с этим материалом, будут взлелеяны далее в соответствующем мес-те.
Основное соображение - это положение о детерминированном изменении материи с присутствием случайной компоненты. Доля случайной компоненты определяется нашим незнанием объективно существующих количественных закономерностей, описывающих изменение материи во времени и пространстве (и в чём-то ещё, что нам на сегодня неизвестно, и что мы, вполне возможно, никогда не узнаем, но оно тем не менее объективно существует в силу неисчерпаемости материи). Неспособность использовать известные для описания изменения материи закономерности тоже способствует росту случайной компоненты.
Количественные закономерности следует рассматривать как один из инструментов для фиксации достигнутого уровня знаний с целью последующего его развития на основе преемственности. Посмотрите, например, как развивается математика – в основном эволюционно и поступательно. Почему? Потому что существует в высокой степени однозначная преемственность в её развитии, обусловленная развитым количественным аппаратом. Достаточно одного хорошего учебника, чтобы неплохо овладеть математическим анализом или методами решения дифференциальных урав-нений. Попробуйте использовать тот же подход, чтобы изучить философию. Невозможно? Столько противоречивых философских доктрин и течений (зачастую политизирован-ных и идеологизированных), что, извините, в них сам чёрт ногу сломает. Уже сегодня существует адекватное объективной реальности философское учение, с убедительными доказательствами его правильности и удовлетворяющее всем известным на сегодня критериям истинности. И что же? Именно оно, имеется в виду материалистическая диалектика, находится в загоне, именно оно сегодня попирается и вытравливается из общественного сознания по политическим и идеологическим причинам. Обладай диалектика развитым количественным аппаратом, применимым для решения реальных проблем и дающим практические результаты, ситуация со статусом диалектики была бы другой, даже с учётом всей испытываемой к ней неприязни со стороны многих государственных институтов. Более того, сами государственные институты использовали бы это учение для решения текущих задач, хотя бы и в закрытых учреждениях. А так – беспрерывное броуновское движение. И это общий принцип и правило для ловли рыбки в мутной воде, которой всё в большей степени становится современный мир. Это правило могут называть плюрализмом мнений, свободой самовыражения, демократическим процессом, но суть во всех случаях одна – лишить общественные процессы глубинного, исторически обусловленного направленного движения и навязать народам курс, выгодный для правящей элиты и власть предержащих. Разумеется, в какой-то степени при этом могут учитываться интересы народа в целом по разным причинам, от чисто эгоистических до искренних и чистых движений души. Но не эти мотивы являются сегодня доминирующими и определяющими лицо современной политики, как международной, так и внутренней.
Следует упомянуть о разнообразии количественных подходов. Реальные явления отражают сложность и многомерность объективной реальности, поэтому не существует единого универсального количественного аппарата для их описания. Отдельный такой аппарат может давать приемлемую для практических целей точность, но он никогда (и это принципиальный момент!) не описывает явление полностью. И сколько бы новых количественных подходов не изобреталось, всегда останется ещё что-то, неописанное количественно.
Примеры из жизни о погруженности и мастерстве
У меня максимальная по жизни погруженность была в последний год аспирантуры и ещё несколько лет после. Помогала чётко поставленная общая задача. В аспирантуре – защитить кандидатскую диссертацию, после – написать докторскую. Общая задача была разбита на несколько взаимосвязанных научных проблем, для каждой из которых я довольно хорошо представлял методы решения и последовательность действий. В итоге, выражаясь языком военных, было хорошее понимание обстановки и действий на всех уровнях – стратегическом, оперативном, тактическом. Не скажу, что мне понадобилось долго учиться всему этому. Способность к единому планированию действий на всех уровнях была практически врождённой, данной от природы. Не помню, чтобы она была выражена в детские годы, но когда понадобилась, где-то вскоре после двадцати лет, в одной из первых шабашек, она была на месте и готова к использованию. В аспирантуре к тому же были чёткие сроки предоставления диссертации в совет, так что необходимость присутствовала в полной мере. Но она не давила, и я скорее затеял интересную игру со сроками, кто кого, и радовался, набирая очки в этой игре. В итоге я защитился раньше на-значенного срока, поскольку всё было готово, хотя часть необходимых отзывов пришла в самый последний момент.
Игра на опережение для меня была очень плодотворной в плане контроля ситуации во время аспирантуры. Позже я просто сам ставил себе сроки, но эффект был уже не тот. Появились другие, в том числе семейные, дела, и опережать сроки стало сложнее. Но главная причина, думаю, была в том, что сроки не были критичны и элемент обязательности, необходимости, не присутствовал в полной мере.
Что касается мастерства, то его рост был довольно стремительный, потому что сложилась благоприятная именно для меня обстановка. Я начал познавать область дистанционного зондирования с большого количества разнообразных конкретных задач. Набрав необходимую критическую массу информации, мои мозги обобщили её. В результате вскоре после окончания аспирантуры у меня было чёткое общее видение этой области с её проблемами, перспективами и методологическими и технологическими особенностями. Характер выбранной мной деятельности хорошо подходил под специфику мышления, а способности применять по максимуму знания и опыт для решения конкретных проблем от природы достались очень хорошие. У меня, как у хорошего кулинара, всё идёт в дело.