Марьям. 3

МАРЬЯМ 3.

Говорят, что любовь не спрячешь под замок, говорят ещё, что одного вора, не смогут укараулить и толпа охранников….
К нашему случаю это подходит по всем параметрам.
То, что между хозяйской дочкой и сиротой Иваном, вспыхнула любовь, об этом могли знать только те, которые, слегка обратили бы внимание.
Девушка, завидев парня вся краснела, и бледнела. Бежала в дом и спрятав лицо в ладони, могла только шептать тихо и страстно – Ну почему ты сирота? Отец никогда не отдаст меня за тебя. Узнает о моей любви к тебе, тот час – же выгонит тебя подальше. А если ты прикоснёшься ко мне, то убьёт тебя на месте. Как мне быть?...
Она понимала, что это чувство не зародилось с пустого места.
Когда тётушка раздела его и стала обрабатывать раны на теле, она позвала и Марьям, чтобы та ей смачивала тряпку и подавала ей. Она, такая брезгливая ко всему такому, просто с содроганием смотрела на этого паренька с таким красивым телом. Но ничего такого брезгливого в ней не поднималось.
Она просто любовалась им. Это тогда в ней, стали зарождаться маленькие нити любви, к этому человеку.
Она со смехом принимала его удивление, что они так далеко живут от цивилизации. Смеялась, когда он был удивлён,  увидев её странную причёску, в десять косиц.

И еда, совсем другая, чем та, что он ел. Он долго не мог встать.
Братья у этой красивой девушки были очень хорошими людьми.
Не побоялись, что он запачкает им салон машины, его полуживого, с большим количеством ссадин и ушибов, истекающего кровью, привезли в это место, не пожалели денег, на лекарства и хорошую еду. Около месяца провалялся на  жёсткой, деревянной кровати.
Наблюдал, как эта девчушка, ловко со всем справляется. Как делает все дела весело и непринуждённо. А когда увидел, как стреляет метко с рогатки, так удивлению его не было предела. Степь она имеет свою силу. Заставляет человека, чувствовать хозяином земли. Кругом приволье.  Куда ни глянь, везде горизонт.
Только иногда вырисовываются вдали голубые  контуры гор. Но это так далеко…
Степь. Зимой здесь холодно. Ветер такой свирепый, и со звуком. Надо бы им в зиму домой, в кишлак, но женщины, ни в какую.  Да и Атабеку самому, не очень – то хотелось ехать туда, где нужно будет посещать мероприятия празднества, похороны, поминки….
Здесь, в степи он чувствовал себя властелином всех земель. Ему было хорошо. Он рад, что сыновья нашли свой путь, рад, что дочка выросла не такой, как многие девушки из родного аула.

Она всегда сможет защитить себя. Не будет с раболепием угождать своему мужу, не будет выслушивать упрёки и никогда не позволит избивать себя. Он специально отпускал её везде с сыновьями, чтобы она стала с мышлением свободного человека. Этого он добился. Его любимица. уже выросла. Лучше  неё по меткости нет.
В прошлом году приодел её парнем, и тоже отпустил на соревнование.
Она, загорелая на отличном скакуне.
По стрельбе из лука и ружья и как наездник, получила первые призы.
Из кишлака знали многие, что она девушка и потому не имеет права выступать. Но никто не посмел выдать тайну. Да и сам Атабек, решил проблему. Ему, просто хотелось узнать насколько она готова к
жизни, после его смерти.
Он был чрезмерно рад такому повороту событий и потому попросил приз отдать тому, кто взял второе место. Ему всё равно, кто возьмёт приз.   И
второе и третье места, принадлежали его сыновьям. А как иначе, если, их, мастерству и меткости учили, лучшие из лучших, мастеров своего дела. Когда дочь убила вожака, он не посмотрел, что народ будет смеяться узнав, что его убил не он, и не два сына, а семнадцатилетняя дочь. Довольный сам рассказал о том, что вырастил джигита, но никак не дочь.

Он даже пока не помышлял о том, что Марьям отдаст замуж, но тем не менее прислушивался к разговорам о лучших женихах для дочери.
Чтобы и хорош был собой, и грамотным, и чтобы не с байскими замашками, и чтобы был образован и самое главное, чтобы любимица была довольна его выбором. Не думал, и в страшном кошмаре не предполагал, что сердце дочери забрал человек безродный и нищий, да ещё совершенно чуждой веры.
А в то время, когда Иван, впервые встал с постели, его с двух сторон поддерживая, вели на свежий воздух,  Ниссо и Марьям. Иногда так и хотелось назвать её Маринкой, но понимал, что если он её так назовёт, могут быть обиды. Чувствуя её так близко от себя, он даже не смотрел в её сторону, вот только тело его сотрясала дрожь и он не мог понять, отчего ему так хочется закрыть глаза и вот таким образом, ощущать тепло её рук и  плеча.
С ним творилось что –то не то.
И каково было его разочарование, когда  в один прекрасный день он почувствовал себя здоровым. Сидя на айване,  и подняв лицо к тёплым солнечным лучам, он и не заметил, как уснул.

Проснулся оттого, что уже ничто не жгло ему лицо и руки. Открыл глаза и увидел, что Марьям стала ему своеобразным зонтом, от прямых попаданий лучей.
Ему бы сказать - Марьям, ты ведь сама загоришь, уйди домой - но не посмел сказать…
Не посмел, потому что понимал, как только он произнесёт эти слова она тут – же убежит. А этого ему не хотелось. Но тут послышался звук подъезжающей машины. Девушка первой услышала. Испуганно вскрикнув, она забежала в дом.
А спящий, до этого, парень, моментально присел на айване.  Братья, привезли ему одежды, приодели, дали ему денег и сказали, что благодарности не ждут, так как, они это сделали потому что, узнали, что он – сирота.
- Ты здоров. Мы рады. Теперь все пути открыты для тебя. Можешь уходить на все четыре стороны.
Как же они были удивлены, когда этот сильно загоревший парень отказался уходить.
- Я буду делать у вас всё, что вы мне прикажете. Я от вас не хочу уходить.
Оставить при хозяйстве они не могли. Только к чабанам.  Поговорили, и  отправили.
Ну а когда расправились с вожаком стаи, то в благодарность, за вовремя поданный сигнал, ракетницей, они решили привезти его в дом.
Марьям вся расцвела,  увидев его. И Иван в смущении. Боже! Как можно спрятать блеск в глазах и сияние? Как закрасить румянец и спрятать цветы, которые распустились в душе?...

Машины подъезжали и подъезжали. Вскоре, степь вся осветилась фарами от машин. Весело стало от спиртного, от душистого мяса, от весёлых выкриков во славу хозяина дома. Веселье в разгаре.
И только тётушка Ниссо,  ухватившись за сердце,  и прикусив зубами рукав своего халата, с тихим стоном опустилась на землю.
Она видела, как Марьям и этот русский, слились в страстном поцелуе.
Уже ветра дуют, и степь покрылась жёлтой травой. Всё живое постепенно замерло. Всё чаще небо стало покрываться тяжёлыми свинцовыми тучами.
Чувствует тётушка, что с Марьям что – то не то. Весёлая певунья, теперь всё чаще, укутавшись в тёплые одежды, смотрит туда, куда отогнали отару.
Но ничего не видать. Видно далеко ушли. Может быть даже за Балхиш. Не слышит Ниссо, как девичьи губы шепчут в ту сторону, куда ветер дует и несёт весточку от неё, к любимому – Убегай Иван, отец узнает, что я жду от тебя ребёнка, убьёт тебя на месте. Беги родной, беги…


Продолжение. ЭльХан.