Люси и Люся- рассказ

   


Стоял такой же роскошный октябрь, как три года назад, когда я встретил Люси. Она сидела у помойки, неподалеку от дачных участков, горемыкая, перебирая лапами и обнюхивая большие желтые листья, то ли играясь, то ли ища что-то в них, как две капли воды похожая на них. Вокруг шеи свисал оранжевый кожаный ошейник, на котором было вычерчено гвоздем, возможно, еще каким-то острым предметом, имя: “Люси”.
– Что, потерялась, горемыка? – спросил я у нее. Вильнув хвостом, Люси отвернулась.
“Поди же и в этой собаке столько достоинства”. – Подумал я и легонько свистнул. На свист она обернулась, неожиданно привстав на задние лапы. Но я пожал плечами: “К сожалению, ничего нет”.
Свернул на тропинку к даче, на полпути обернулся, – Люси медленно шла следом. Во всей ее осанке и в том, как она переступала лапами, обнюхивая след, чувствовалась порода. Придя на дачу, я налил в миску холодной ухи, накрошил черствого хлеба. Вынес из пристройки удочку с железной банкой червей и катушками хлеба, поспешил к плотине. День же радовал душу тишиной, теплом и всполохом повсюду осенних листьев. Прошел по камням плотины почти к середине реки. Присев, наживил червяка и забросил удочку.
В Днестре купались только мальчишки, да расхаживала по берегу примелькавшая женщина, которую я видел здесь уже несколько дней. Устроив удочку меж камней, я прошел вновь к берегу, где стояла Люси, смотря на меня потеплевшими глазами. Женщина как раз повернулась, и наши взгляды случайно встретились. “Здравствуйте” – сказал я, удивляясь самому себе –
обычно я с незнакомками не вступал в разговоры. Но в ее загорелой фигуре было что-то притягательное, в ней дышала  м а н к о с т ь ... она волновала. Однако женщина молча отвернулась и пошла по берегу, потом с ходу бросилась в воду. Люси же прилегла на лапы и тявкнула ей вслед. Плывя, незнакомка неожиданно обернулась, то ли поза собаки ее рассмешила, то ли что-то еще, но она махнула рукой и поплыла к берегу. Я вышел снова на плотину к прежнему месту, присел, подергал удочку. Вдруг кто-то ткнул мне в бок и передо мной лег целлофановый пакет, в котором лежал сверток с колбасой, хлебом и флягой, закрытой кочерыжкой от початка. Люси завиляла хвостом, носом шурша в пакете. “Ах ты бесстыдница!” – крикнул я Люси, подхватил пакет и понес на место. Незнакомка вышла из воды, сняла с головы резиновую шапочку и волосы, точно также как и все ее тело, обожженные солнцем, рассыпались по спине. Я стоял перед ней совершенно обес-кураженный.
– Кажется, ваша псина оставила меня без обеда, – она засмеялась, – но это я растеряха, кто ж так бросает одежду! Как зовут её, – и незнакомка потрепала Люси по спине, – красавица, такая же рыжая, как осень.
– Её зовут Люси, – сказал я смущенно, – она приблудилась часа три.
– Что? Надо же, какое совпадение, моя, тезка! Правда, меня зовут просто Люся, но, впрочем, можно и Люси, так даже романтичнее...
Люси поняв, что речь идет о ней, завиляла хвостом, заскулила от радости и помчалась по берегу, лая от восторга.
Ближе к вечеру мне повезло, я поймал пару лещей, чехонь в ладонь и предложил Люси устроить пиршество – она пожала плечами. Разожгли костер и на углях прокалили рыбу. Лучшего блаженства я давно не испытывал. Запивали розовым мустом, слегка пахнущим изабеллой.
– Я его перекипятила, чтоб не прокис на жаре, – сказала Люся.
– Вы сами делали? – удивился я.
– А что ж тут особенного, брось виноград в бочку и пусть бродит, молодое вино само себя делает, – смеялась она.
Я пытался всмотреться в ее глаза, но каждый раз она уводила их в сторону, но и в них, как и во всех движениях тоже чувствовалась порода. Но вот луч солнца упал ей на лицо, и ослепленная на миг, она повернула лицо в мою сторону и я увидел, что глаза ее прозрачно голубые, и я не сдержался.
– Какие у вас красивые глаза, как небо.
Люся улыбнулась и сказала: – Да, когда солнце светит мне в лицо, мои глаза всегда голубые.
 Однако же, боясь испортить вечер, то доверие, которое неожиданно оказала мне незнакомка, я умолчал, что рядом моя дача – а ведь мог бы пригласить ее – как знать, только гораздо позже пожалел об этом.
Подошел последний автобус, давая продолжительные сигналы, Люся поднявшись с песка, набросила на плечи халатик, попрощалась нежно с тезкой, потрепав ее по спине. “Я приду ещё. – сказала она тихо, – и спасибо
за компанию”. Люси приподнялась и пошла за ней, потом обернулась в мою сторону, села посредине тропы. Я засмеялся: – мы понравились ей оба.
Но в тот миг берег огласили крики детей:
– Люси! Люси!
Две девочки бросились к собаке, подхватили ее на руки и закружились вместе с ней по песку “Люси, милая наша Люси! Мы нашли тебя! Нашли, нашли…” Люси на радостях скулила, лизала в лицо, потом сорвалась на землю и бросилась ко мне, присела, вытянув вперед лапы, словно прощалась, благодарила меня, и помчалась прочь к девочкам. А те махали мне рукой, крича на весь берег: “Спасибо”!
Так как нашел в один миг обеих Люсей, так и потерял. Много раз я приходил на знакомое место, по утрам и вечерам к плотине. Так почти весь октябрь, пока не кончился мой отпуск. Ни в тот год, когда я встретил, ни прошлый, ни в этот не было. Встречались Нина, Валя, Женя, но Люси, или просто Люси не было. В последнюю осень большой пожелтевшей лист от клёна, долго кружась надо мной, неожиданно упал мне на плечо, я вздрогнул, взял лист и прочертил: – Л ю с^ и. Порыв ветра вырвал лист из рук и понес его через пространство. Но ответа я так и не получил, а все ждал.