Человек категории D. Продолжение 5

***
Я сел в машину, намереваясь потратить время в пути до дома на осмысление последствий от применения этой новой игрушки Паганеля.
Пожалуй, следует начать с конца. С дополнительного «б-бонуса».
Вот мне самому, к примеру, нужна «П-принцесса»?
М-да. Вопросец неоднозначный.
Вроде бы, лишняя принцесса – не последняя вещь в хозяйстве. Не помешает. Тем паче, что их в моём хозяйстве вообще нет. Ни одной.
А что я ей могу дать? Хватит одной фразы из обязательной любовной программы. Даже если я тихонько промяукаю ей на ушко по-вьетнамски: «Ань йеу эм». Только один раз мяукну. И всё: бессмертие и, соответственно, бесплодие ей гарантированы. Я лишаю её права на материнство: ведь даже ребёнка – низкий поклон Паганелю – я не смогу ей подарить.  Нет. Как-то подло это всё получается по отношению к молодой принцессе.

А кто, кстати, сказал, что моя персональная принцесса будет из русалок «первой свежести»? Конечно, всё проще, если она окажется из категории D.
Шикарная перспектива:
«У самовара я и моя Маша…»
Весёленькая старушка-поскакушка: прыг-скок, на горшок и под бочок.
Ко мне – немного старому и любимому, а, на самом деле, почти девяностолетнему телогрею.
А утром: «Маша чай мне наливает, а взор её так много обещает…».
Угу. Обещает. Возможно, даже не только теоретически…

А если нет? Если она молода? Она будет стареть, а я на это смотреть?

Или вот ещё. Общение на языке глухонемых: «Я – ты – любить?».
А оно ей надо? Разве нормальную женщину устроит «любовь с сурдопереводом»?
Но ведь у них, которые не вполне, с этим всё нормально: «Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…». И глухие, и слепые, и всякие-разные.
Но как-то уж очень трудно поверить, что мне достанется уникальное счастье – глухонемая принцесса. Это, пожалуй, слишком.
И потом, я бы хотел, чтоб она чирикала с утра до вечера, как птаха лесная. Я буду привычно молчать, а она пусть болтает любые глупости. Пусть поёт детские песенки. Или, как Бурлакова Фрося из фильма: «Вдоль по Пи-ите-е-ерской…»

Да мало ли чего бы ещё я хотел…
На руках бы носил, ножки мыл, сапожки застёгивал, туфельки покупал. И платья.
И любовался бы ею – с утра до вечера и с вечера – до утра.
Хризантемы бы дарил. Жёлтые солнышки. Они долго стоят.
Прямо-таки символ бесконечной эрекции.
Любил бы, конечно.
И бесконечно.
Постарался бы сделать свою принцессу самой счастливой.
Чтобы ежедневно чувствовала себя – любимой Королевой.
Разве есть более правильный смысл в этой неправильной жизни?

Но всё это – для простых смертных. И ко мне, бессмертному и бесплодному, не имеет отношения. Вот обычным людям этот  прибор, наверное, нужен позарез. Их жизнь так коротка… Они, к счастью, этого даже не понимают. Не успевают понять. И почти никогда не находят своих принцев и принцесс.
Живут рядом чужие люди.
Товарно-физиологические отношения. А где торговля, там и обман.
К прибору Паганеля нужно выдавать в комплекте наручники: увидел, подошёл, пристегнулся. А уж потом можно познакомиться: «Привет, Принцесса».

А что я…
Со мной всё понятно.
Во-первых, шанс встретить свою принцессу ничтожно мал.
Во-вторых, самое правильное для меня: увидел – беги, не оглядываясь. У меня – паганелевский «глаз-алмаз», а у неё – только женское сердце. Устройство не самое точное… Не успеет ни разглядеть, ни понять, ни полюбить.
Во всех этих размышлениях я так запутался, что сон стал спасением.

А разбудил меня странный разговор Ивана с Марьей.
Пришлось сделать вид, что сплю.

- Ванюшка, ну как же ты мог не разглядеть…
- Я очень внимательно его разглядел в самый первый сеанс связи. Сверял с фотографией по тридцати двум контрольным точкам. Всё совпало: усики, нос, уши и всё остальное. Иначе бы внутрь не пустил.
- Дурак ты, Ваня. Причём здесь какие-то усики?
- Как это – причём? Хозяин дал команду: сверить фото с оригиналом, пустить внутрь и передать информацию. Я так и делал. Семнадцать раз. И всё было нормально. Пока ты не появилась.
- Ты же главного не заметил…
- Я всё исполнил по инструкции.
- Вот я и говорю: шайба ты дубовая. Нет в тебе тонкости…
- Я же не спорю: ты у нас – продвинутая. Так и хозяину доложил, что в сто раз мощнее. Всё по чесноку.
- Эх ты, чеснок луковый. Как тебя хозяин терпел… Такого индифферентного…
- Ты, Мария, не выражайся. Мы с хозяином устроены просто: если под носом усы или борода – то это мужик, если губы накрашены и серьги в ушах – то это баба. Ну, или гомик.
- Бараны вы оба. И мужланы: «мужик», «баба», «гомик»…
- Так и передать хозяину? Что он – баран?
- Да уж он-то поумнее тебя будет. Не обидится на умную женщину. Тем более, когда узнает…
- А какая разница? Мужик, баба, он, оно или она? Дело сделано. И неважно – кем.
- Ванечка. Я показала той, у которой усики приклеены, фотографию нашего хозяина. Короткая экспозиция на дисплее – три секунды.
- И что? Я всегда вывожу его фотографию рядом с текстом инструкции. Так положено.
- И то. Пульс подскочил до ста пятидесяти, а верхнее давление – почти до двухсот.
- Заболела? По инструкции №001 нужно сразу доставить клиента в больницу. Это же – гипертонический криз.
- Эта болезнь, глупый друг мой Ванечка, называется просто – любовь.
- В моём перечне нет такой болезни. Только что проверил. Зуб даю. Отвечаю.
- Зубов у тебя нет, дружочек. Одна примитивная «шайба» вместо мозгов. А эта девушка влюблена в нашего хозяина – по уши. Диагноз гарантирую на все сто. Она ради него готова на всё. Лишь бы быть рядом с ним. Подумаешь – «условные убийства». То ли ещё будет…
- Да они и не встречались ни разу…
- Так бывает. Изучайте теорию, мой друг. Перечень специальной литературы на эту тему я тебе скинула. А встретятся они обязательно. Для любящей женщины даже смерть – не преграда.

Если сказать, что этот разговор Ивана с Марьей меня ошарашил, то это – ничего не сказать. Вдруг я услышал бархатный голос Маши:
- Хозяин, у вас пульс участился. Не стоит ли расширить сосудики? Вот ваш коньяк. Только не курите какое-то время. Хоть бы за духи похвалили. Доброе слово и кошке приятно…

Я с удовольствием и выпил, и похвалил.
Горький аромат «Палома Пикассо» приятно кружил голову.
Или «Памела…»…
Какая мне разница…


Продолжение: http://www.proza.ru/2016/05/07/1637