Кобчик

Это не про тот кобчик, который – хищная птица, это про тот, которым позвоночник оканчивается. Казалось бы – бесполезная штука. Но вы, наверное, не раз слышали от собеседника фразу: «Кобчиком чую!..». Вот и у меня с этой частью тела много воспоминаний связано. Потому как чует он, чует, что сделать надо, чтобы в настоящую беду не вляпаться! Причем – гораздо раньше соображает, чем голова. Хотите примеры? Да пожалуйста!

АРКАН
Едем с женой на мотоцикле «Восход» на Сибинские озера, что в 80-и километрах от города. Примерно на полпути, в районе деревни, что раньше имела странное название «Точка», есть длинный пологий спуск. Справа новые столбы телеграфные стоят, и провода на них уже навешены, но еще не натянуты. В полукилометре ниже справа на дорогу выруливает автоцистерна, и поворачивает нам навстречу, набирая скорость. Наша встречная скорость – порядка 180 км/час. И вдруг позади автоцистерны что-то толи блеснуло, толи показалось? Ничего толком не разглядев, кричу жене: «Пригнись!» и бросаю мотоцикл влево на метр. Глухой удар! Это мы, значит, проскочили в середине проволочного кольца, что за автоцистерной по дороге тащилось, и только правой подножке водительской удар достался. Когда остановился на обочине, да увидел погнутую подножку с наполовину срезанной резиновой «рубашкой», пришлось на насыпь присесть – ноги не держат, трясутся!
А произошло вот что: проезжая под ненатянутыми проводами, автоцистерна зацепила верхним люком провод. Он зацепился, и оборвался. А поскольку повешен был недавно, свободный конец свился в кольцо диаметром метра полтора с небольшим. Ударь эта проволока на такой скорости по рулю или, того пуще, по каске – катились бы наши шлемы вместе с головами по асфальту, подпрыгивая! А так – только подножке досталось. И ведь я ничего ни разглядеть не успел, ни подумать, ни решения какого-то принять. Все кобчик мой подсказал!

«ТОРМОЗУХА»
22 года на мотоциклах ездил, а тут – на «Запорожце» недавно купленном качу из Рубцовки домой, в Усть-Каменогорск. А за моим сидением водительским, на полу, укутанные в ветошь две стеклянные бутылки дефицита: «тормозухи» БСК. (Не достать ее было нигде, тормозную жидкость,  а тут на одной из АЗС удалось приобрести случайно). Дорога гравийная, насыпь метра четыре высотой. А дальше, справа, поле. И вдруг слышу – забрякали мои бутылочки драгоценные друг о друга! Оборачиваюсь за спинку сидения, и правой рукой шарю, положение исправить пытаюсь. Ну, может, пару секунд на дорогу не смотрел. Подумаешь! На мотоцикле, бывало, и вообще от дороги отвернешься, а едешь, как ехал. Дорога ведь пуста. Однако на четырех колесах, оказывается, не так! Думал, прямо продолжаю ехать, а на деле – вот-вот с насыпи слечу: правое переднее уже в воздухе вообще! И вместо того, чтобы руль влево принять, резко вправо даю! Пролетел несколько метров, на пашню приземлился «на все четыре». И сам живой, и машина цела. Даже «тормозуха» уцелела каким-то чудом. А крутани я влево, так бы и кувыркался под откос. Кобчик решение принял, не голова!

БЕЛЫЙ ШКВАЛ
«Африка» - так моя старая яхта называлась – не была предназначена для сильных ветров. В слабый и средний – хорошо шла, а в сильный – только мачтой небо чертила, а толку… Возвращаемся из «многодневки» в составе трех яхт («Бриз» Виталия Пирогова, «Мираж» Толи Батуева и «Африка» моя), и катера «Волна» Володи Кузнецова. Ветер, что с утра очень хорош был, часам к одиннадцати сменился почти полным штилем. Паруса еле-еле работают. Тащимся «со скоростью подкованной кошки». Скучно. Тамара, которую мне после последней ночевки подсадили с другой яхты, со скуки взялась борщ готовить. Тем временем, хоть и медленно, выходим на траверс «Скалистого». «Скалистое» - это бухта в форме подковы, окруженная высокими скалами. На небе – одно единственное облачко на северо-западе маячит.
В это время Пирогов на «Бризе», что сзади тащился, заводит движок и, походя мимо, кричит: «Шквал идет! Пруса руби!». Оглядываюсь – действительно, из-под того облачка несет к нам мощный порыв ветра. Не удивляйтесь! Ветра я, конечно, не вижу. А вот что он с водой делает – видно отлично! Только что почти зеркальная поверхность покрывается темной рябью, и на глазах появляются пенные барашки на не разыгравшейся еще волне. Но, судя по скорости, с которой эта штука к нам приближается, ждать осталось… да нет, не осталось уже! Стаксель у меня на «закрутке», с ним справляюсь быстро. А грот убрать не успеваю, и это меня и яхту спасает, потому что мой «Ветерок-8М» и не думает заводиться! Оказаться в шторм «без руля и без ветрил» - самое гиблое дело: отнесет к берегу и разобьет в щепки. А так – хоть на гроте можно ход набрать, чтобы управление судном не потерять. Тем временем видимость резко ухудшается. Кузнецов разворачивает катер, и идет мне на выручку, да вместо меня уходит к «Миражу». Пока разобрался, волна уже метровая поднялась. Но все-таки подходит на длину буксирного конца, кричит: «Бросай конец! На буксире пойдем в бухту!». Но мой кобчик категорически против, и я даю отмашку: «Отставить!». Катер уходит в относительно безопасную бухту в дальнем конце скальной подковы. Мне тоже туда надо, отстояться. Да вот беда: ветрище в этой подкове дует, кажется, сразу со всех сторон! С огромным трудом, стоя на коленях в кокпите, удерживаю яхту на почти безопасном расстоянии от почти вертикальных каменных стен. Руки все шкотами порезаны, а надо продолжать перебрасывать парус с галса на галс, иначе – конец. И вдруг ветер начинает стихать. Выравниваю «Африку», которая уже несколько раз то одним бортом, то другим аж по самые иллюминаторы кренилась, и иду под борт к давно уже пришвартованному катеру. Вот и все, на месте… Как оказалось, Тамара борщ уберегла, встав на крышку кастрюли и упершись в потолок каюты. На «разборе полетов» на недоуменный вопрос: почему я отказался от буксировки? я ответил, что в этом случае и катер, потерявший ход и лишенный маневра, и моя яхта были бы разбиты о камни. Только это теперь, задним числом, понятно. А тогда – просто кобчик подсказал!

На фото в заголовке - я на "Африке" в Скалистом.