Вопрос...
Да и речка сникла. Сначала так же бодро бежала, а потом как будто устала, стала ленивая и сонная, потом зарастать стала, покрылась сединой ряски и пучками осоки, камыша и рогоза.
Михайлович стоял, смотрел на коробки домов справа, напротив, слева, курил, стряхивая пепел, глядя, как его несет легкий ветерок.
Жена – Аня, было слышно, крутилась на кухне. Она тоже вставала рано.
– Пойду я, Коля, – она подошла к нему.
– Куда? Ни свет, ни заря, – искренне удивился он.
– Пойду Мишку отведу в садик. Ленка просила. Да посмотрю, что да как там у них. Что-то не ладно там у них. Радости в глазах нет. Поешь. Все на кухне. Вечером приду.
Она повернулась и ушла. Дверь хлопнула. «Как крышка гроба», – подумал про себя Николай. Опять закурил.
Внизу с каким-то мешком показался Чика – Сашка Чикин. Он тоже был из Хомутовки. Когда-то вместе ходили в школу. Поднял голову, увидел Николая, махнул ему рукой, подошел ближе: – Как орел на вершине Кавказа сидишь. Он скинул мешок и засмеялся.
– Орел! Вверх дырой, – поддакнул Николай – Ты куда собрался с мешком-то?
– Мусор выкину. И свободен, как сопля в полете. Меньше народ-то курить-то стал. Раньше бывало окурков… а сейчас меньше. Едят они их что ли теперь? – опять засмеялся Сашка. – Оно и хорошо! «Курить – здоровью вредить!» Аня-то куда побежала, ни свет ни заря?
– К Машке пошла. Мишку в садик поведет.
– Сирота внук-то! Родителям-то не до ребенка, – опять хмыкнул Сашка.
– Ладно, ты… В каждой избушке свои погремушки. Мы-то что с тобой, как голуби на крыше орем на всю деревню. Может что придумаем? Что-то тоскливо… – Николай хлопнул себя тыльной стороной ладони по шее.
– За ваши деньги – все для вас, любой каприз! – засмеялся Сашка.
Николай прошел в комнату, достал деньги, взял несколько монет обернул из купюрами и вышел на балкон: – Лови! Только рано ещё…
– Кто рано встает – тому Бог подает. Я сейчас мухой. Вчера в магазин селедку привезли, я брал. Хорошая. Хватит ли тут… если взять? – он помахал кулаком с зажатыми деньгами.
– Хватит! Смотри сам. Что возьмешь – от того и корчиться будем, – в тон Сашке засмеялся Николай.
В дверь позвонили минут через десять.
– Ты бегом, что ли? В припрыжку?.. – спросил Николай Сашку, открывая дверь.
– Бегом не бегом, а горячая она, жжет руки-то, – засмеялся тот. – Кто не курит и не пьет – тот здоровеньким помрет. На кухню?
Они разместились за столом, сев друг против друга.
– Давай! Давай! Жжет подлая глаза-то. За ваши деньги любой каприз. Я взял нормальную. Давай!
Сашка приподнял рюмку и ловко опрокинул её в рот. Подцепил на вилку кусочек селедки и, чуть прищурившись, бросил с удовольствием в рот.
– Опоздал! – грустно сказал он. – Говорю: опоздал! Разбодяжили сукины дети. Что за народ! Купился, как лох последний! – он взял крышку от консервов, достал очки и стал её внимательно разглядывать, – Вот суки! Купился, как лох последний. Кругом одно жулье!
– Ты о чем? – Николай тоже выпил, закусил и внимательно смотрел на Сашку.
– Вчера… Вчера брал я эту же селедку. Понравилась. Думал сегодня ещё купить. А они… суки, для затравки выкинули одну партию, а сегодня уже просроченная. И чё вчера не взял две банки? Опять же: как сразу брать две? Обманут! Жулье! Кругом одно жулье! Да, ладно… Морду им не набьешь – охрана кругом, а току… им хоть что в глаза – им все божья роса. Интервал между первой и второй должен быть минимальный. А?
Они налили ещё по рюмке.
– А настроение испортили! – сказал Сашка, цепляя опять на вилку кусочек селедки. – А ты чего вдруг с позаранку-то? «Встал с позаранку и дернул занавеску. Хороши были румыночки-то…» – так, что ли?
Он опять засмеялся.
– Что-то не по себе. Какая-то скука-грусть… Тебя увидел, вспомнил: какая была деревня. За одну жизнь все прахом прошло. Батю вспомнил. Тебя увидел. Аня ушла.
– Не бери в голову. Третья – все сгладит! Наливай, – Сашка разлил остатки и убрал бутылку под стол. – Пустая тара на столе – плохая примета.
Он из-под стола достал ещё одну бутылку, спокойно открыл её и поставил на стол.
– Немножко добавил – получилось две. Не нести же обратно! Пусть стоит душу греет. Охотку сбили, дурнушку скинули – жить можно. Я закурю? Стараюсь меньше курить. А… старайся не старайся…
– Кури! – Николай тоже достал сигареты.
– Как в целом-то? Вижу тебя редко. Здоровье-то как? Наши-то уже скольки нет?.. Вот! – Сашка откинулся на спинку стула.
– На букву «Х». Не подумай, что «хорошо», – отшутился Николай. – Гложет что-то.
– Это точно! «Душа-а-а-а, пить будешь? Если не будешь – отодвинься, а то оболью нахрен», – грустно хмыкнул Сашка, протягиваясь к пепельнице. – А у меня – терпимо все. Внуки… нормально все. А остальные… а хрен их знает этих остальных. Батю часто вспоминаю. Маму. А эти… Так! Между родителями и внуками… Круто жизнь холст плетет. Тут постарался нарисовать. Прочная тряпка-то получается. Может в этом и есть вся тайна жизни нашей. Отпускаем детей, а потом за внуков опять к себе подтягиваем. И дети потом так же. И внуки… Жизнь! Мать её…
Новости-то есть какие? Не работаешь. Чем хоть занимаешься?
– А ничем! Живу – хлеб жую! Так ты говоришь?
– Так! Это пока есть чем жевать, – засмеялся Сашка. – Нового что?
– А ничего! Тут калымнул. Пришли два каких-то… Говорят: «Подпиши бумагу о том, что избирали жители новую управляшку вашим домом. А мы тебя от уплаты квартплаты освободим. Счета будут приходить, там каждый месяц будет «Задолженность – ноль». Пока будем работать, платить за квартиру не будешь. Я прикинул – получается, что много-немного, а каждый месяц мне получается припенда в полторы тысячи. Посмотрел – а там уже есть одна подпись. Депутат наш. Я тоже подписал. Вот, не сходя с места, срубил халтурку. Не ахти какие деньги, а все не меньше десяти процентов к пенсии. Муторно, конечно, на душе. Но…
– В смысле… как? – Сашка с удивлением посмотрел на Николая, – Собрания же жителей не было.
– И я им об этом же. А они мне: «А кто это докажет? Ноги по самое причинное место сотрут, если доказать захотят. А пока докажут – год, два пройдет». Они свои бабки собрали да убежали, жителям кое-чем помахали или имя сменили. Так они говорят.
Тут главное не с жителями, тут главное с братвой договориться.
Им главное с братвой, мне, вот получается, с совестью.
Сашка задумчиво протянулся к бутылке и налил в рюмки.
– Значит так! Ну, ну… – он выпил и подцепил кусочек селедки. Долго смотрел на него. – Кругом одно жулье. Так тебе придется платить налог с дохода. Как ни крути, кто-то тогда за тебя заплатил за квартиру-то... Я вот каждый год плачу за свои подработки. И ты - подработал! Кто-то же заплатил за тебя!
– Они сказали, что не надо. Буду, на крайний случай, числиться у них должником. А так вообще – нет меня. Э-э-э-… Ты знаешь, сколько таких? Хочешь платить половину?.. Приходишь с их счетом и в кассе у них платишь половину. И все! Знаешь, сколько таких! Все мочат, а делают. И им хорошо и жителям.
Им налоги не нужны!
– Так… Так… Без налогов? Это как? Вот Пальмиру освободили. Денег же стоит. Где брать-то их?
– С олигархов пусть берут, – Николай тоже потянулся к бутылке и налил в рюмки.
– Это понятно. Но тогда получается, что в Пальмире-то… что не при делах мы с тобой в Пальмире-то? Получается, что не при делах. Ни в той Пальмире, ни в Северной Пальмире, ни… Не при делах мы с тобой-то вообще тогда? – Сашка опять впился взглядом в селедку. – Там не при дулах были. Тут не при делах! Значит меня скоро попрут из дворников-то. Придет новая управляшка-уклоняшка и попрут. С твоей легкой руки попрут.
– Получается так! Только я-то… Вон, говорю же: депутат первым подписал, – Николай как бы извиняясь смотрел на Сашку.
– Депутат! Тоже захотел сэкономить! Кругом одно жулье! А я хотел перед школой пацанам… ну, компьютеры такие плоские… хотел купить. Не получится. На пенсию-то… – Сашка грустно смотрел на Николая.
– Так ты же в своем доме работаешь. Может, поделили дома-то вор... вороны-то? Ворон ворону глаз не выклюет! Может, не тронут? А может это та же управляшка под другим именем? Чтоб их налоговая не проверяла. Оставят, глядишь. Оставят! – Николаю хотелось подбодрить друга.
– Жалко! Жалко, что мы с тобой не при делах-то оказались в Пальмире-то. Здорово было. Пальмира! Северная Пальмира!.. Не при делах мы с тобой! Кругом одно жулье! Мы сами по себе – Пальмира сама по себе – а управляшка и люди, которые за ней, сами по себе.
Мужики замолчали, уставившись в начатую вторую бутылку, каждый думал о своем, а со стороны казалось, что они что-то разглядывают на ней, или пытаются найти ответ на какой-то давно их мучивший вопрос.
Свидетельство о публикации №216050600975
Спасибо, Саша, за реально документальное "кино". Думайте, люди...
С уважением. СК
Светлана Корнюхина 08.06.2016 04:12 Заявить о нарушении
Много грустного. Особенно в последнее время.
"Толи жизнь другая - или мы другие?"
А может видеть стали по-другому?..
Но, что-то меняется!
Спасибо! Удачи Вам!
Саша Тумп 08.06.2016 05:13 Заявить о нарушении