Яковлевы - Собакины в истории Урала

Имя  Саввы  Яковлева тесно  связано  с  историей  уральской  промыш­
ленности.  Во второй половине XVIII в.  ему удалось создать крупнейшее
на Урале  заводское  хозяйство.  Однако  ни  в  дореволюционной,  ни  в  со­
ветской историографии деятельность этой легендарной личности  факти­
чески  не  отражена.  До  настоящего  времени  не  проводилось  отдельных
научных исследований по истории уральского заводского хозяйства Сав­
вы Яковлева и его наследников.
Савва  Яковлевич  Собакин  (Яковлев)  сделал  головокружительную
карьеру от крестьянина до миллионера и коллежского асессора.  Его воз­
вышение,  по мнению  Н.И.  Павленко,  «не  имеет себе равных  ни  по тем­
пам,  ни  по  приемам  обогащения»1.  Савва  Яковлев  сколотил  огромное
состояние  на  винных  откупах  и подрядах  благодаря  своему  предприни­
мательскому  таланту  и  стал  вкладывать  капиталы  в  промышленные
предприятия.  Он  купил  в Центральной России ряд мануфактур  по  выра­
ботке  льняных  полотен,  таких  как  Большая  Ярославская  мануфактура2.
За период с  1766  по  1778 г. Яковлев покупает  16 чугуноплавильных,  же­
лезоделательных  и медеплавильных заводов  на Урале.  С  1770  по  1779 г.
он  строит  6  заводов  и  становится  владельцем  крупнейшего  заводского
хозяйства на Урале. После смерти Саввы Яковлева в  1784 г. его хозяйст­
во было разделено между женой и детьми3.
Раздел этого хозяйство является важным событием в истории ураль­
ской металлургической промышленности. Его детальное изучение позво­
ляет  по-новому  взглянуть  на  различные  процессы,  происходившие  во
вновь появившихся частновладельческих заводских округах, понять мно­
гие  причины  и  особенности  развития  разных  заводских  комплексов  и
отдельных заводов, попавших в руки новых владельцев.
Старший  из  сыновей  Саввы Яковлева Михаил,  являвшийся  его  пра­
вой рукой во всех делах, умер еще в  1781  г.4 Претендентами на огромное
наследство Саввы Яковлева выступили его жена Мария Ивановна, сестра
Степанида,  сыновья  Петр,  Гавриил,  Иван  и  Сергей,  дочь  Анна  и  дети
Михаила Саввича — Николай, Иван, Михаил, Григорий, Савва, Мария  и
Анна.
По  завещанию  Саввы  Яковлева,  подписанному  им  7 ноября  1783 г.,
его основное движимое и недвижимое имущество должно было оставать­
ся  в  нераздельном владении четырех сыновей и вдовы.  Савва Яковлев и
здесь проявил свои деловые качества и стремление к тому, чтобы его по­
томки продолжали иметь  не только богатство,  но и общественное  поло­
жение:  «Движимое  и недвижимое имение  предоставляю вообще,  по же­
ланию их, владение потому что сия часть недвижимого имения сопряже­
на с такою экономиею, что в разсуждении оной, по распоряжению моему
учрежденной,  без  разорения  доходу  раздроблять  его  не  можно;  а  сверх
того и опыты доказывают, что от частых раздроблений при разделах при­
ходят многие домы в упадок». Савва Яковлев завещал, чтобы его наслед­
ники  владели  имением  совместно  или  назначили  уполномоченного  для
управления5.
Исключение Савва Яковлев сделал только для детей своего старшего
сына  Михаила.  Михаил  «еще  при  жизни своей»  хотел  получить  в  свою
часть лавки в Гостином дворе и попросил отца записать их на имя своего
старшего сына Николая, поскольку имел чин титулярного советника «и в
звании купеческом быть не хотел». Была составлена купчая на имя Нико­
лая, под которой по приказу Саввы Яковлева подписались остальные его
дети.  По  этой  купчей  лавки  отходили  в  часть  Михаила,  а  в  случае  его
смерти должны были принадлежать всем его детям. Савва Яковлев оста­
вил детям Михаила еще два дома в Санкт-Петербурге и четыре уральских
завода — Уинский и Шермяитский, находившиеся тогда уже в Пермском
наместничестве,  а также Климковский и Холуницкий в Вятском  намест­
ничестве с 812 душами крепостных (по четвертой ревизии) и «со всеми к
ними принадлежностями»6.
Завещание  не  устроило  часть  наследников  Саввы  Яковлева.  Если
Мария  Ивановна,  Петр,  Иван и  Гавриил выступали за выполнение  воли
покойного, то Сергей и дети Михаила оспорили завещание. Вмешалась в
раздел наследства и дочь Саввы Яковлева Анна — жена заводовладельца
А.И. Баташова7.  Ей по духовному завещанию полагалось только  100 ты­
сяч рублей, так как, выходя замуж с «вознаграждением»  в 25 тысяч руб­
лей «в платье и прочих вещах», она подписала бумагу, что удовлетворена
приданым.  Она указывала, что, хотя и находилась при отце во время его
болезни  «безотлучно»,  ничего  не  знала  о  духовном  завещании.  По  ее
мнению,  Савва Яковлев «от двух параличей с давняго времени лежал на
смертном  одре  и что та духовная  писана  пред смертью,  как  он был  без
разума  и  памяти  и  в  языке  не  имел  изображения».  Она утверждала,  что
при составлении завещания присутствовал только Петр Яковлев, который
и составил духовную8.
Разбор  жалобы  наследников  императрица  приказала поручить  Сове­
стному  суду.  В  качестве  посредников  выступили  знаменитый  князь
Г.А. Потемкин и сенаторы И.В. Елагин и П.В. Завадовский9.  Мнения  по­
средников разделились.  Потемкин и Елагин считали, что завещание Сав­
вы Яковлева следует оставить в силе.  Григорий Потемкин (кстати,  Петр
Яковлев  был генерал-аудитор-лейтенантом  при его штабе в  1787  году1;
аргументировал это тем, что доказательства неспособности Саввы Яков­
лева  составить  завещание  самостоятельно  выглядят  явно  неубедитель­
ными,  поскольку  на следующий день  после  его  составления  завещатель
ездил  к  «Преосвященному  Митрополиту  Новгородскому  и  Санкт-
Петербургскому  просить  о  засвидетельствованиии еа  [духовной]»,  а  по­
том  завещание  императрице  «при  прошении,  за  собственноручным  же
его  подписанием,  к  Высочайшей  апробации».  И.П.  Елагин  считал,  что
согласно Соборному уложению дети должны следовать воле своих роди­
телей, а Анна после выхода замуж вообще не может претендовать на до­
лю в наследстве11.
П.В.  Завадовский считал,  что неважно,  был ли Савва Яковлев  «в  со­
вершенном  уме»,  когда  составлял  завещание.  Просто  он  противоречит
государственным законам, по которым все дети должны получать равные
части  в  наследстве.  Завадовский  подчеркивает,  что  по  законам  раздел
наследства должен быть справедливым, а дети Михаила Саввича получи­
ли гораздо меньшую часть, чем им полагается, при том что роль Михаила
в  накоплении  богатства Яковлевых  была  велика.  Михаил,  «быв  гораздо
старший всем другим, более потому и других братьев и вспомоществовал
отцу своему в трудах и стяжании». Что касается подписки, данной Анной
Саввичной в день свадьбы, Завадовский считал,  что она не препятствует
ей  получить  свою  долю  в  наследстве,  поскольку  она  не  упоминается  в
духовной и Савва Яковлев не предъявлял ее ни в каком судебном  месте.
Она была  предъявлена матерью и братьями Анны уже  в Совестный суд.
Не  подписывал ее  и муж Анны,  заводчик Баташев.  По мнению Завадов-
ского,  Савва Яковлев  не  собирался  оставлять эту  записку  сыновьям  («в
тайне держал») и составил ее только «для одной памяти себе или же ради
какой  нибудь  предосторожности».  Завадовский  считал,  что  имение  Сав­
вы Яковлева нужно разделить между всеми наследниками по справедли­
вости12.
Так,  используя  разные  лазейки  в  законах,  посредники  по-разному  и
каждый по-своему убедительно, доказывали свои противоположные точ­
ки зрения.  Мнение  Завадовского  восторжествовало  почти  по  всем  пунк­
там.  Воля  Саввы  Яковлева  была  исполнена  только  по  некоторым  пунк­
там.  В указе  императрицы  Сенату от  15 мая  1785 г.  предписывалось,  как
он желал:  5  тысяч  рублей должны  были отдать в приказ  общественного
призрения, 20 тысяч в воспитательный дом, 20 тысяч сестре Саввы Яков­
лева — Степаниде и по  10 тысяч дочерям Михаила Яковлева — Марии и
Анне.  Анне Баташовой пришлось довольствоваться завещанными ей от­
цом  100 тысячами рублей «сверх данных при жизни отцом ея приданного
на 25.000 рублей и дома, в коем она ныне с мужем жительство имеет»13.
Остальное имущество, за исключением выделенной «указной части»
М.И.  Яковлевой,  следовало  разделить  на  четыре  равные  части  между
детьми Саввы Яковлева Петром, Иваном и Сергеем и сыновьями Михаи­
ла Яковлева. Гавриил Яковлев к этому времени уже умер14. Для проведе­
ния  раздела  следовало  выбрать  из  числа  «знающих  купеческие  и  заво­
дские дела и обряды двух-трех человек, которые бы «росписание частей
учинили  бы  по  самой  справедливости».  После  чего  «метанием  жребия»
каждому  из  наследников  должна  была  достаться  своя  часть.  Санкт-
Петербургскому  городовому  магистрату  было  поручено  «смотрение»  за
этим  процессом15.  На  время  раздела  первому  департаменту  магистрата
была  поручена  опека  над  общим  имением,  оставшимся  после  Саввы
Яковлева16.  Посредниками  в  деле  раздела  выступили  И.П.  Елагин,  граф
А.С.  Строганов  и граф А.Р. Романцов17.  Таким-образом, Савве Яковлеву
не  удалось  воплотить  в  жизнь  свою  мечту  об  едином,  могущественном
торгово-промышленном доме своей семьи.
На  мануфактурах,  подлежащих  разделу,  начинают  составлять  ведо­
мости  с  описью  движимого  и  недвижимого  имущества.  Так,  3  ноября
1785 г.  последовало  сообщение  из  Санкт-Петербургского  губернского
правления в  Вятское наместничество,  в  котором требовалось «о скорей­
шем  понуждении  к  сочинению  умершаго  коллежского  асессора  Савы
Яковлева наследников и, со стороны несовершеннолетних, опекунов тул-
ского  купца  Григорея  Владимирова  с  товарищи,  состоящим  в  здешнем
наместничестве заводам и фабрикам описей и о доставлении оных Санкт-
Петербургского  Городоваго  Магистрата  в  1  департамент»18.  После  со­
ставления  подробных  описей  имущества  Саввы  Яковлева  и раздела  его
на части 10 марта 1787 г. было проведено «метание жребиев»1  .
По раздельному расписанию вдове Саввы Яковлева Марии Ивановне,
которой  по  согласию  всех  наследников  должна  была  достаться  1/7  от
имущества мужа, была выделена шуралинская часть заводского хозяйст­
ва Яковлевых  на Урале.  В  нее вошли Шуралинский завод,  при  котором
числилось  по  последней  ревизии  176  душ  крепостных  «мужеска  полу»
стоимостью  39 842  рубля,  Верхнетагильский  со  вспомогательным  Во­
гульским  и 874 душами стоимостью  170 370 рублей, Верх-Нейвинский с
821  душой стоимостью  161  715 рублей, Шайтанский с 409 душами стои­
мостью  70 479 рублей,  Сылвенский с  пятью душами стоимостью  33  151
рубль, Уткинский с двумя душами стоимостью 38 482 рубля. Всего вдова
получила  шесть  основных  заводов,  один  вспомогательный  и  2 278  душ
крепостных,  а также  вторую  часть  Сибирского  дома  при  бирже  недви­
жимости в  Санкт-Петербурге.  Ее недвижимое  имущество  оценивалось  в
530 046 рублей. Сверх этого М.И. Яковлева получила «обуховской дом»,
который  со  всеми  строениями  двором,  садом  и  мебелью  был  оценен  в
60 ООО рублей. Ее движимое имущество, «состоящее в наличных деньгах,
в  хлебном  провианте,  в  железе,  в  разных  подрядах,  задатках,  в  долгах,
припасах, инструментах», оценивалось в  161 650 рублей 22 3Л копейки.
Дети Михаила Яковлева по жребию получили ярославскую часть, ку­
да вошли  Большая Ярославская  мануфактура,  Крапивинская,  Рыбинская
и Бородинская фабрики с 2 691  душ крестьян, недвижимая часть которой
вместе с домами в Москве  и Казани,  а также лавками в Гостином дворе
оценивалась в  545 435  рублей,  а движимое  имущество  в  700 557  рублей
82 3Л копейки.
Петр Яковлев получил невьянскую часть, в которую входили два за­
вода: Невьянский с 3 298 душами стоимостью 538 237 рублей и Быньгов-
ский с  1  121  душами стоимостью 200 881  рубль. Из этого числа крепост­
ных часть должна была быть переселена на заводы  братьев Петра Яков­
лева.  Также он получал третью часть Сибирского дома и лавки в Санкт-
Петербурге.  Таким  образом,  Петр Яковлев становился  владельцем  4 329
душ и недвижимого имущества стоимостью 800 818 рублей. Перешедшее
ему движимое имущество оценивалось в 181 970 рублей 98 копеек.
Иван  Яковлев  получил  верх-исетскую  часть,  в  которую  входили
Верх-Исетский  завод со  162  душами  стоимостью  74 626  рублей,  Режев-
ской  с  574  душами  стоимостью  184  193  рубля,  Холуницкий,  Климков-
ский  и  недостроенный  Чернохолуницкий  заводы  с  383  душами  стоимо­
стью  156 563  рубля.  Также Ивану Яковлеву переходила Трекинская при­
стань с одной душой стоимостью 5 772 рубля, село Плещеево в Ярослав­
ском  наместничестве  с  1  120 душами стоимостью  109 513  рублей,  Вели­
косельская  бумажная  фабрика  с  367  душами,  первая  часть  Сибирского
дома,  лавки в  Санкт-Петербурге,  «ветхой»  дом  в  Коломне  и дом  в Лап­
теве. Иван Яковлев становился владельцем 2 616 душ крепостных и веч-
ноотданных  крестьян.  Всего  его  недвижимое  имение  оценивалось  в
675 357 рублей, движимое в 353 516 рублей 69 ;2 копейки. В раздельном
раписании указывалось, что верх-исетской части недостает 124 761  рубль
«против  же  Невьянской»  (124761  рубль).  Эту  сумму  владелец  невьян­
ской  части  должен был  заплатить  полосовым  железом  из  своего движи­
мого  имущества.  О  споре,  возникшем  из-за  лесов,  отведенных  к  Верх-
Нейвинскому заводу,  шедшем еще между Прокофием  Демидовым  и гра­
фом  Воронцовым,  в  раздельном  расписании  указывалось,  что  эти  леса
должны  быть  по-прежнему  во  владении  Верх-Нейвинского  завода  «без
всякого на то возвражения»Сергей  Яковлев  становился  владельцем  алапаевской  части.  В  нее
входили Нижнеалапаевский завод (так стал называться Алапаевский по­
сле  постройки  Верхнеалапаевского)  с  восьмью  душами  крепостных
стоимостью  32 812  рублей,  Верхнеалапаевский  завод  с  одной  душой
стоимостью  7 416  рублей,  Верхнесинячихинский  с  13  душами  стоимо­
стью  34 820  рублей,  Нижнесинячихинской  с двумя  душами  стоимостью
17 445  рублей,  Верхнесусанский,  не имеющий крепостных душ,  стоимо­
стью 20 057 рублей, Нижнесусанский с тремя душами стоимостью  19 235
рублей,  Ирбитский  с  293  душами  стоимостью  98 425  рублей.  На  долю
Сергея  Яковлева  приходились также  Шермяитский  и Уинский  медепла­
вильные  заводы  с 468 душами стоимостью  80 527 рублей,  место  под за­
вод,  купленное  Саввой Яковлевым  у  Прокофия  Демидова.  Поскольку  в
части Сергея Яковлева было очень мало крепостных, «к уравнению» ему
передавались село Великое в Ярославском наместничестве с  1  555 душа­
ми «в вечное и потомственное владение». Также Сергей Яковлев получил
четвертую  часть  Сибирского  дома,  «порозжее»  место  в  Нижнем  Новго­
роде, лавки и Демидовский дом в Санкт-Петербурге. Он становился вла­
дельцем  843  душ.  Его  недвижимое  имущество  оценивалось  в  536 182
рубля, движимое имущество — в 222 603 рубля 22 копейки.
В  раздельном  расписании  указывались  границы  между  новыми
уральскими  заводскими  хозяйствами  и  принадлежность  рудников  к  той
или  иной  части.  Богатый  нижнетагильский  Высокогорский  магнитный
рудник разделялся  на четыре равные части между хозяйствами,  уже до­
бытую с него руду за годы раздела также делили на равные части между
Невьянским, Верх-Нейвинским и Верхнетагильским заводами. Старобор­
ский  рудник  делился  на  три  равные  части  между  этими  же  заводами.
В расписании  отмечалось,  что руду,  добываемую  для  Невьянского заво­
да,  «возить  той  части  необозженую,  дабы  не  было  сомнений  в  порубке
лесов»,  поскольку  рудник  находился  за  пределами  Невьянской  лесной
дачи.  Остальные рудники должны были оставаться в тех частях,  в  каких
лесных дачах находятся.
Актуальным  был  и  вопрос  добычи  горнового  камня  для  доменных
печей.  Добывать  горновой  камень  из  Чирковской  горы  должны  были
только  Верх-Нейвинский,  Верхнетагильский  и  Уткинский  заводы  шура-
линской части. Невьянский, Режевской, Алапаевский и Режевской заводы
должны были добывать горновой камень из горы Точильной20.
Большое внимание в расписании уделялось проблеме  использования
пристаней заводскими частями,  потому что от них зависел сбыт продук­
ции.  Трекинская  пристань  закреплялась  «в  вечность»  за  верх-исетской
частью, но половину пристани и «магазейнов» она должна была передать
алапаевской части.Шайтанская пристань,  где до этого «с Алапаевских заводов привози­
мое  железо  складывалось  и  на  караваны  погружалось»,  оставалась  во
владении невьянской части.  Шайтанская заводская  контора должна была
строить  коломенки  для  этой  части,  используя  собственный  лес  и  своих
людей.  Невьянская  контора должна было за год до погрузки железа ука­
зывать число необходимых ей коломенок. За коломенки Невьянская кон­
тора  должна  была  платить  «по  истинным  ценам».  Шайтанская  контора
несла ответственность за убытки невьянской части в случае изготовления
меньшего  числа  коломенок  или  изготовления  бракованных.  В  течение
двух  лет  Шайтанская  контора должна  была  предоставлять  невьянскому
каравану  «сплавщиков  добрых  и  опытных»,  поскольку  своих  в  невьян­
ской  части  не  было.  Через  два  года  невьянская  часть  должна  была  уже
иметь своих людей.
Рассматривались  в  расписании  и  вопросы,  связанные  с  заводскими
плотинами.  Оговаривалось,  что  плотина  Шуралинского  завода,  соеди­
ненная  с  берегом  невьянской  части,  остается  в  полном  владении  шура-
линской  части,  но  Невьянская  контора  имеет  право  беспрепятственно
возить руду через эту плотину со Староборского рудника на свой завод.
Отмечалось,  что  в  случае  прорыва  плотин  Шуралинского  или  Верх-
Нейвинского заводов, чьи пруды впадают в Невьянский пруд,  и затопле­
ния невьянской части владелец этих заводов не несет ответственности за
убытки, так же  как и владелец невьянской части  не  несет ответственно­
сти в случае прорыва плотины своего завода.
Основное внимание в расписании уделялось проблеме распределения
крепостных  по  заводским  хозяйствам.  Связано  это  было  в  первую  оче­
редь с неравномерным рапределением  крепостных по заводам,  а также с
нехваткой на заводах квалифицированных специалистов заводской адми­
нистрации  —  приказчиков,  расходчиков  и  служителей.  В шуралинскую
часть  переводились  36  душ  крепостных  с  семьями  Невьянского  завода.
Кроме них, шуралинский владелец мог забрать с Невьянского завода при­
казчиков  Дмитрия  Деева,  Федора  Богомолова  и  Алексея  Горшенева,  а
также девять конторщиков,  служителей и других работников.  За этих  12
человек с семействами Шуралинская контора должна была уже заплатить
по установленной цене: за приказчиков — по 500 рублей, за конторщиков
и служителей — по 325 рублей, за «взрослых и годных в работу мужеска
полу» — по  150 рублей, «за малолетних мужеска полу» — по 50 рублей,
а за «женской пол всякого неизключительно в семействе их находящего­
ся возвраста» — по 20 рублей.
От Невьянского и Быньговского заводов «целыми селениями» в верх-
исетскую часть Режевскому заводу передавались деревни Кунара и Оси-
новка с 229 душами, а в алапаевскую часть Ирбитскому заводу — дерев­
ни  Бродовая,  Боровая,  Темная  и  Беляковка  с  82  душами.  Они  должны
были оставаться  при тех заводах «в вечном и потомственном владении».
Владелец невьянской части не должен был «ни под каким видом иметь к
ним  когда либо нибудь притязания ни частно кого из крестьян в угодьях
и землях обидить».  Если владельцы алапаевской и верх-исетской частей
когда-нибудь перевели бы крестьян этих деревень на свои заводы, то «ос­
тавшиеся  по  переводе земли»  переходили бы безвозмездно  невьянскому
владельцу.
По условиям расписания на Алапаевские заводы также переводились
из других частей:  13 душ с Невьянского завода, четверо с Быньговского,
одна  с  Большой  Ярославской  мануфактуры,  трое  с  Верхнетагильского.
На Ирбитский завод переводились: 31  душа с Невьянского, 46 с Быньгов­
ского, 42 с Верхнетагильского, семеро с Верх-Нейвинского, двое с Верх-
Исетского. На Шермяитский и Уинский заводы переводились семь душ с
Невьянского завода и четыре с Быньговского. В их число также входили
приказчики, расходчики и служители.  Кроме того, владелец алапаевской
части мог взять  из  невьянской приказчиков  и расходчиков дополнитель­
но, но за это он уже должен был заплатить.
На  Верх-Исетский завод  переводились  шесть душ  крепостных  с  Не­
вьянского  завода,  девять  с  Быньговского,  четыре  с  Верхнетагильского,
три из деревни Воробьевской, одна душа с Верх-Нейвинского.  На Холу-
ницкий завод —  18 душ с Невьянского,  10 с Быньговского, 8 с Верхнета­
гильского  и одна — с  Шайтанского.  В  числе  переведенных также  были
приказчики  и  расходчики.  Среди  приказчиков  первым  назван  Григорий
Заверняев,  который  позднее  будет управляющим  верх-исетской  частью.
Верх-исетская часть могла взять также за невьянской еще  11 душ приказ­
чиков  и  других  работников  дополнительно  за  деньги.  Еще  в  верх-
исетскую  часть  на  Холуницкие  заводы  должны  были  быть  возвращены
несколько  крепостных  с  Невьянского,  Шермяитского  и  Уинского  заво­
дов21.
После раздела  10 марта  1787 г. заводское хозяйство Яковлевых окон­
чательно распалось.  Условия раздела были утверждены указом императ­
рицы  от  27 июля  1787 года2 .  Но  споры  между  наследниками  Саввы
Яковлева продолжались до начала XIX в.
М.И.  Яковлева  недолго  владела  своими  уральскими  заводами.
24 марта  1788 г.  она продает шуралинскую часть сыну,  Ивану Яковлеву,
что  значительно  увеличивает  его  заводское  хозяйство.  М.И.  Яковлева
продала свои  шесть основных  заводов  и вспомогательный Вогульский с
«землями, лесами,  рудниками  и всякими угодьи, с мастеровыми и работ­
ными  людьми  и  крестьяны  с  женами  их  и  детьми  о  со  внучаты,  и  с
имеющимися при тех заводах материалами, припасами, инструментами и
со  всеми  к  тому  недвижимому  имению  принадлежностьми»,  а  также
свою часть Сибирского дома при бирже в Санкт-Петербурге всего за 300
тысяч  рублей23.  Шуралинская  часть  в  раздельном  расписании  оценива­
лась  гораздо  больше,  и  эта  продажа  была  в  большей  степени  подарком
матери сыну.
Эта сделка сразу же возвысила Ивана Яковлева над братьями и, веро­
ятно,  стала  главным  поводом  для  многолетнего  имущественного  спора,
затеянного Петром Яковлевым. Еще в  1788 г. братья сотрудничали друг с
другом,  и  Иван  Яковлев  присылал  деньги  на  содержание  заводов  как
верх-исетской,  так  шуралинской  и  невьянской  частей.  Но  уже  в  январе
1789 г. Петр Яковлев подает на имя императрицы прошение с жалобой на
брата.  Он  указывает,  что  они  с  братом  заключили  письменное  соглаше­
ние  «все  недвижимые  имения  покупать  пополам  и  купчий  крепости  за­
ключать  на  общие  наши  имена».  Петр  считал,  что  брат нарушил  согла­
шение, купив заводы у матери без него24.
В Екатеринбургском уездном суде началось рассмотрение этого спо­
ра,  который  на  время  тяжбы  приостановил  действие  сделки  о  покупке
шуралинской части.  Дело  закончилось в  1794 г.  Екатеринбургский уезд­
ный суд вынес  решение  в  пользу Ивана Яковлева,  так  как Петр  не  смог
предоставить «достоверное свидетельство» соглашения с братом.  Только
тогда  Иван  Яковлев  стал  полноправным  владельцем  шуралинской  час-
™25
ти  .
Однако  на этом  тяжбы  не  закончились.  Петр  Яковлев  отказался  вы­
полнять условия раздельного расписания о переводе с его заводов людей
в другие части и о пользовании рудниками, удерживал в своем владении
деревни, которые должны были перейти в другие части.  Он и его приказ­
чики  затеяли  настоящую  войну.  Ссылаясь  на  указы  Петра  I  о  передаче
Невьянского завода с землями и людьми Демидову, а также на указ Ели­
заветы Петровны о разделе заводов между наследниками Акинфия Деми­
дова,  Невьянская  заводская  контора доказывала,  что  Невьянские  заводы
находятся  на особых условиях  и отбирать у них людей  и рудники  нель­
зя26.  Владельцы  и  приказчики  верх-исетской  и  алапаевской  частей  от­
правляли  в  правительственные  органы  прошения о  выполнении условий
раздельного раписания.
18 августа  1789 г.  приказчик Уинских заводов Александр Хохлов со­
общал  в  Пермское  наместническое  правление  о  том,  что  условия  раз­
дельного расписания  не  выполняются,  и  просил  «учинить законное рас­
смотрение  и  владельцу  Алапаевской  части  господину  моему  повелеть
Невьянской  канторе  деревни  Брадовую,  Боровую,  Беляковку  и  Темную
<...> отдать»27.  Через  восемь лет поверенный Ивана Яковлева Григорий
Зотов  сообщал  в  феврале  1797 г.  в  Пермское  губернское  правление,  что
некоторые  крепостные,  которых  по  условиям  раздельного  расписания
следовало перевести в шуралинскую часть,  «и  поныне состоят непересе-
ленными
То  же  самое  относилось  и  к  Высокогорскому  магнитному  руднику,
руду  на котором  по условиям раздельного расписания должны были до­
бывать  все  заводские  части  Яковлевых.  Невьянская  часть  до  начала
XIX в.  добывала на  нем значительно больше, чем  другие части,  «приис­
кивая между тем разные средства к воспрепятствованию воспользоваться
равномерною тех руд добычею»29.
Дело доходило до  открытых  столкновений между служителями раз­
ных заводских частей. В  1797 г. дворянские заседатели Неклюдов, Соло-
нинин  и  секретарь  Алапаевского  нижнего  суда  вместе  с  приказчиками
верх-исетской части Заверняевым,  Деевым  и Левицким «с  немалым  чис­
лом  служителей  и  огнестрельным  оружием  и железами»  приехали  в  де­
ревню  Кунару  и  избили  невьянских  служителей Якова  и Степана  Зыки­
ных,  старосту  Зырянова  и  других,  «крича  невьянским,  что-де  вам  нет
здесь  дела,  а мы  главные,  и  крестьяне  принадлежат заводосодержателю
Ивану  Яковлеву».  Верхотурский  уездный  суд  наказал  тогда  верх-
исетских служителей и членов Алапаевского нижнего земского суда30.
Только в начале XIX в.  притязания невьянской части были признаны
необоснованными.  Указом  Сената  от 21  марта  1804 г.  было  предписано
удовлетворить  все  требования  Ивана  и  Сергея  Яковлевых.  На  Петра
Яковлева  возлагалась  ответственность за  «волокиту  осьмнадцатилетним
дела  ево  продолжением».  С  него  взыскивались  расходы,  затраченные
государственными органами на ведение дела,  и убытки,  понесенные его
братьями31.  Нужное  количество  руды  Высокогорского  рудника,  которое
невьянская часть была должна другим частям, по указу Пермского горно­
го  правления  от  5 августа  1808 г.  этим  частям  следовало  добыть  на  не­
вьянском участке рудника и отвезти на свои заводы32. Поражение в этом
длительном  судебном  процессе  подорвало  заводское  хозяйство  Петра
Яковлева.  В  1808 г.  оно находилось на грани банкротства33.  Таким  обра­
зом,  окончательное  разделение  заводского  хозяйства  Яковлевых  на  три
части произошло только в начале XIX в.
Заводское  хозяйство  Яковлевых  на Урале  во  многом  отличалось  от
других  частновладельческих  комплексов.  Это  было  в  первую  очередь
связано с особенностями его формирования.  Савва Яковлев скупал заво­
ды  у  разных  владельцев,  получивших  свои  предприятия  или  земли  под
них на разных условиях: право владения или посессии. Сильно отличался
и социальный статус  рабочих  кадров  мануфактур:  крепостные,  вечноот-
данные или государственные приписные крестьяне. Это не могло не ска­
зываться  на  организации  заводского  хозяйства,  управлении,  заводском
производстве,  вспомогательном  хозяйстве  и  рабочих  кадрах.  Также  не
могли не сказаться большая численность заводов, их географическая уда­
ленность друг от друга и отличавшиеся системы управления и производ­
ства, созданные разными владельцами(по материалам сайтов Энциклопедия Санкт-Петербурга и lavraspb.ru)
Постепенное  объединение  заводской  империи  Яковлевых  в  единый
промышленный комплекс с тесными социально-экономическими связями
должно  было  сыграть  прогрессивную  роль  в  его  развитии.  По  крайней
мере так считал  Савва Яковлев,  когда завещал не делить свое хозяйство
на части. Но его планам не суждено было осуществиться.
Разделение  заводского  хозяйства Саввы Яковлева  на три  части  при­
вело к  появлению новых промышленных  комплексов,  изменению связей
между  заводами.  Условия  раздела,  конечно,  учитывали  проблему  объе­
динения  в  одни  заводские  хозяйства  комплексов,  состоящих  из  чугуно­
плавильных и железоделательных заводов,  но это не всегда можно было
сделать так, чтобы разделить заводы на равные части. Заводы, купленные
Саввой Яковлевым у Прокофия Демидова, были разбиты на две части —
невьянскую и шуралинскую.  В шуралинскую часть вошли и заводы,  куп­
ленные  у  Ягужинского.  С другой  стороны,  Режевской  завод,  который
больше  «тяготел»  к Алапаевским заводам,  попал  в верх-исетскую часть.
Такое  разрушение  только  начинавших  создаваться  связей  в  заводском
хозяйстве не могло в дальнейшем не сказаться на работе отдельных заво­
дов  и  целых  хозяйств.  Это  стало  также  одной  из  причин  строительства
целого  комплекса  вспомогательных  заводов  наследниками  Саввы  Яков­
лева.
А Н Торопов


Рецензии