Ты - навсегда

...Per daemonia Coeli Good,
mysterium salamandrae,
cenventus sylvorum,
Veni, veni, veni!..

Тихий шёпот, страшный в своём неистовом безумии, срывался с побледневших от напряжения и страха губ. Она не смела кричать. Не смела бросить в лицо будням своё страстное желание быть с Ним. Желание, что серебром стекало по отравленным тьмой венам, жгло, разрушая хрупкие воздушные замки грёз. И сейчас, стоя в очерченной мелом бездне, тянулась душой к тому, без кого больше не представляла жизни, не представляла времени. И мир, где царил тёмный янтарь его глаз, был единственным возможным миром. Багряный жизненный нектар дождём стекал к зачарованным меловым границам, замыкая пентаграмму. На тонком запястье алым огнём горела Его монограмма. Кровь у границ тьмы растекалась по хрустальным стенам магического бокала, тонкими штрихами сливалась в абрисе лица. И боль... Пронзительная боль объяла душу. Туман застил сознание и слабое тело больше не могло повиноваться яростным приказам. Лишь бледная длань тянулась дрожащими перстами к запретным чертам... Но тьма поглотила и их.
Холод. Ледяной ветер пронизывал кожу спицами ночного весеннего дождя. Тянуло зимой. Левая рука мертвенно неподвижна, поражённая коркой запёкшейся крови, была холодна, как лёд. В голове всё плыл алый туман, а в душе по-прежнему пылала боль.
- Эти узы единяют навсегда... - некстати вспомнилось ей предупреждение из тяжёлого старинного фолианта. Мрачная улыбка чуть тронула её губы. Где же Он?..
Закат. Алым огнём занялись небесные киты, сгорая в тяжёлых кучевых волнах. Воздух так свеж и странен, что кажется, будто стоишь на дне океана, покачиваясь в его сильных руках. И нет звуков. Лишь звенящая тишина натягивает струны души всё сильнее и сильнее. И вот, когда на её плечо опустилась ладонь, разорванные струны жутким скрипом рассекли тишину - внезапным рыданием. Он обнял её вздрагивающие плечи и ждал, подняв божественно красивый лик к этим пламенеющим небесам...
Он так никогда и не произнёс ни единого звука. Неведомый ангел, рождённый робким шёпотом, сотканный из янтаря, крови и света её души, был безмолвен и едва угадывался в зеркалах сумеречных границ иных судеб. И лишь однажды был воплощён...
Октябрь дрожал в дымке солнечных миражей, осыпал золотом и багрянцем поникшие плечи и забытые тропы старинного парка, что вели её к готическим шпилям полуразрушенной часовни. Медь волос, чёрное кружево манжет и жабо, бархат плаща и шляпные поля, всё усыпал, позолотил октябрь терпким кленовым вином. И под этим листопадом, растворяясь в слепящем сиянии уходящего дня, шла, едва касаясь взглядом этих сакральных мест. Эдем, где живут Его следы.
Земля бережно хранит память о каждом из нас. Каждый след остаётся в её ладонях навеки. Воздух хранит силуэты, черты. Огонь - наши сердца и души, наполненные хмельным мёдом чувств. Вода - тьму, что прячем вглубь. Этот парк хранил Его. Здесь когда-то звучал Его голос и смех. Его смех... Когда за одну его улыбку отдала бы жизнь. Божественно совершенные черты её призрачного спутника были холодны и невозмутимы. Ему неведома была ни боль, ни любовь. С того вечера, когда сомкнулись за спиной Его объятия, вбирая боль и страх, лишь изредка задумчиво касался тонкими пальцами монограммы на белом запястье. Вечер таял, роняя последние лучи на тёмную громаду старинной часовни. Она судорожно вздохнула, глядя на стены, осыпающиеся кровавым тленом. Часовня алела в закатных лучах. Пронзённые тонкими клинками света пустые глазницы стрельчатых окон смотрели сквозь века... Здесь, объятый вдохновенным огнём, стоял Он - неверный сильф, растворившийся в багряном закате.
Ночь укрывала парк пологом тьмы и лишь звёзды холодно смотрели с высоты на чёрный женский силуэт, изредка ловя своё отражение в серебряных зеркалах её слёз.
- Ты никогда не будешь рядом... - кричала боль, вонзаясь в сердце, сбивая ритм и дыхание. - Наверное, любви мало для того, чтобы быть рядом...
И туман... Медленной и неотвратимой дымкой, свивающейся в спираль, спустился он со шпилей, вытек из больных глазниц седым страхом. Кровавый туман...  Стелился ковром, лип к ладоням и губам, запечатывая их молчанием. И бился, бился о хрустальные стены магического бокала, о тёмный янтарь глаз...
Тонкий силуэт наливался силой, сплетаясь из тьмы и звёздных лучей. Его ладони сомкнулись за её спиной в сладостном объятии, запечатлевая поцелуй безумия на горящих губах. И таял, разливаясь у границ рассвета.
- Я рядом. Я живу тобой... В тебе... Навсегда... Ты - навсегда...
Как легки, как невесомы осенние ночи. Она не помнила, как оказалась здесь, но помнила тепло Его рук, Его шёпот. И улыбку, за которую не жаль отдать жизнь.