Чужим смертям не радуются

1. Предыстория

Лика напросилась ко мне в гости. Я знала, зачем. Ей надо выговориться. Городок у нас маленький. Тот кошмар, который произошёл с её пасынком, давно уже известен всем. Пока она входила в дом, пока мы обнимались (сколько не виделись!), пока проходила на кухню за стол, она улыбалась, даже шутила, показывая, что всё у неё хорошо! Она всегда была эмоциональной, говорила быстро, отчаянно жестикулируя…
Но тут… После рюмки водки она медленно и тягостно произнесла: «Скажи… Ну почему Бог так допускает? Почему появляются на свет люди, которым вовсе нельзя было рождаться? Ведь всё, к чему этот человек прикасался – всё оказалось разрушено… Всему пришла беда… Всем он принёс горе… Отчаяние охватывает, когда понимаешь, что этому человеку, который во всём виноват – никакого наказания в жизни нет! Если только совесть его до смерти замучает. Но совести у него тоже нет!»
Я как можно мягче попыталась возразить, что не нам судить, что допускает Бог. Все люди – чада его, и все ему равно дороги… И если появился такой человек на свет – значит, чтобы нам, неразумным, показать, как не надо жить…
Но Лика продолжала: «Я ведь говорила, что так и будет! Я это чувствовала! Кричала, ругалась, пыталась вразумить. Нет! Ничего не хотел слушать! Да, это горе, когда твой сын – болен, страшно болен! Но нельзя было выпускать его из больницы! Надо было пожизненно его там замуровать!»
Я опять возражала. У государства нет таких денег, чтобы содержать здоровенных лбов. За чей счёт? За наш, налогоплательщиков?

Она опять закричала: «Деньги! Деньги! Если бы у меня  были деньги! Тогда… Ничего этого не было бы»…
Она говорила  о своём муже и его сыне.

2. Начало истории

История это началась ой как давно! Юра был таким бабником! Про такого говорят «У него и в Омске есть, и в Томске есть!» И ведь действительно, были! Неплохой специалист, разведённый, он охотно ездил в командировки в города по всему Союзу, откуда потом ему пачками приходили письма от соблазнённых им дам и девушек. Многие приезжали к нему в коммуналку, где он продолжал их развращать и даже снимал бытовую порнушку с их участием и собой в главной роли.
Но в порядочном социалистическом обществе, да при советском строе такое не прощалось! Завистливые мужики или ревнивые мужья донесли на него в «Первый отдел» при заводе, и он стал «невыездным». То есть по Союзу – пожалуйста, за границу – ни-ни!
Жена же его, напротив, после развода стала строить успешную карьеру, и даже сын в этом ей не мешал. Воспитанный бабушкой и дедушкой, Митя был гордостью школы и всего городка!
Замуж Ольга больше не собиралась, но её неприятно резануло известие, что Юра женится, да на ком! На ровеснице её сына, привезённой откуда-то из провинции! Из очередной командировки! Да ещё, оказывается, он с ней уже давно… Ждал, пока невесте брачный возраст подойдёт, чтобы в педофилии не упрекнули!
Этой девочкой и была Лика…

3. Зеркало

Сколько же лиха  хватила с мужем Лика! Но любила, терпела всё и прощала. И его измены (это молодой-то жене), и пьянство, и лень…  Родила мужу дочку, вроде бы и семья была – со стороны смотришь, нормальная… Но червоточинка уже подтачивала жизнь их семейную, да и самих их…
А червоточинкой этой был Митя. То ли с завистью, то ли с ненавистью смотрел он на молодую жену отца! А новорожденную сводную сестричку, как Лика потом говорила, вообще хотел задушить… Прямо в кроватке… Так Лике показалось… И тогда уже страшные предчувствия родились у неё в голове… Но не привечать пасынка в доме своего мужа не могла.
Часто мельком видела, как тот любуется на себя в большое зеркало без рамы: «Вылитый отец! Такой же самовлюблённый Нарцисс!». В эти мгновенья ей казалось, что его отражение в зеркале корчило ей дьявольскую гримасу. А само зеркало серело и мутнело. В такие моменты всю её начинало трясти, словно лихорадить. Из веселой и энергичной она становилась мрачной и безвольной.
Митя прямо говорил отцу, что хотел бы такую жену, как у него! На что Юра с ухмылкой замечал: «Возьми шестнадцатилетнюю девочку, воспитай её,  сделай её под себя. И будет тебе счастье!»
Ходили слухи, что было что-то у молодой жены с пасынком, замешанное на презрении и ненависти, страшное и запретное, но то были только слухи… Только зеркало, переехавшее из коммуналки в отдельную квартиру, всё чаще серело и мутнело, а Митины рожи в нём всё больше напоминали персонажей с репродукций Босха. 
Вскоре Митя стал работать в Москве, получать хорошие деньги, и собирался жениться на красивой художнице.

4. Пришла беда…

Но кризис 1998 года заставил многих жить по-новому! Митю, струсившего от мысли об уголовной ответственности за дела свих боссов, ещё до кризиса уволили с работы. Запаса денег ему хватило на четыре года. Жил сам для себя, нигде не работал. В это время и стал разрушаться его мозг – то ли от безделья, то ли от компьютера, то ли от мании величия, привитой в детстве бабкой с дедом.
Деньги закончились, пришлось заботиться о хлебе насущном. Голова, отвыкшая думать, подкидывала Мите идеи, одну другой величественнее, но только не о том, как заработать… А о том, как получить всё, и сразу!
Мать его, Ольга, чувствовала, что сына изнутри съедает болезнь. Болезнь не телесная, а душевная, невидимая миру, оттого и страшная. К кому она только не обращалась! Конечно, к бывшему  мужу, Юре, в первую очередь.
Но что мог сделать этот спивающийся человек, сам оказавшийся за бортом жизни? Завод рухнул, работы нет, Лика работает за гроши, дочка растёт, требует денег… Накопления, кое-какие, конечно, есть, но никому он их отдавать не собирается… Ни сыну в помощь, ни обеим жёнам, ни – тем более – дочери!
В этот момент и сошлись обе жены – старая и молодая, объединились одной бедой. Только как помочь почерневшей от горя женщине, старше её почти вдвое, Лика не знала. Старалась, как могла. Видно, какую-то вину свою перед ней чувствовала. Прибегала по первому Ольгиному зову, тормошила и не давала покоя мужу, поднимала знакомых и малознакомых, плакалась друзьям. Звонила по больницам и психушкам, вызывала милицию, ругалась с самим Митей, бесстрашно лезла под пули (да-да,  стрелял он в неё из пистолета, а что он газовый, она и не знала). И опять что-то неведомо-запретное  связывало её с пасынком, замешанное на презрении и ненависти, на крови и ярости!
Лика много раз говорила, что Митя, как психологический  вампир, высасывает из неё жизнь, что у неё в его присутствии начинает страшно болеть голова, что она себя просто не контролирует от гнева! И эти вспышки ярости рисуют в её голове страшные картины-предчувствия! А зеркало – это ненавистное зеркало – хранит в себе все его ухмылки! Смотрит в него Лика, а Митя ей оттуда кривляется!

Муж обеих женщин сдался первым. Показал бессилие перед сыном. Пил до бесчувствия, чтобы всё, что происходит с Митей, «само как-нибудь рассосалось». А в один из тёмных осенних вечеров затащил зеркало в ванную, чтобы на себя в полный рост полюбоваться,  да и уронил его!
К ужасу Лики, оно не разбилось. От него с причудливым изломом откололся угол, и глубокая трещина змеёй проползла снизу вверх. «Жди беды!» - похолодело сердце.
Все родственники ополчились и на Ольгу, и на Митю. Друзья тоже потихоньку стали отходить в сторону. Лика, замотанная новой работой, упустила момент, когда её страшное предчувствие сбылось…  Первой позвонили не кому-нибудь, а ей! Митя задушил мать!
На момент убийства его признали невменяемым.

5. -  отворяй ворота…

Вот и покатилась жизнь под откос. Нет! Мужа она не бросила! Выводила его из запоя. Таскала по судам. Ругалась с адвокатами и родственниками. Отшила нечистых на руку друзей, хотевших пригреть часть Митиного наследства. Возила мужа к сынку в психушку. Сама при этом чуть дочь не упустила. Та в семнадцать лет все «запретные плоды» вкусила. Спасибо маме, которую перевезла из своей провинции. Та вытащила внучку из лап сомнительной компании… Мама – Ликин ангел-хранитель!
И всю дорогу Лика боялась, боялась, боялась… Боялась, что рано или поздно, выйдет пасынок из мест принудительного лечения, и к кому пойдёт? К отцу! А им куда с дочкой деваться? Ведь основную часть наследства – недвижимость – родственники всё-таки отсудили. Как жить? На что  кормить пасынка – ровесника? Вот и получила под старость лет – взрослого сыночка-идиота…

Но муж преподнёс новый сюрприз. Сына, благодаря его стараниям, досрочно выпустили из больницы! Убийца! На свободе!
Оказалось, что дороже сына – у него никого нет! Закодированный дважды от пьянства, перенёсший инфаркт, он всячески подчёркивал, что жена с дочкой – выживут сами, как-нибудь, а сын – это его забота. Уж жизнь сына он устроит!
И устроил! Скрыл от всех, что тот болен. Обманом, правдами и неправдами, выправил сыну новые документы. Поселил его в крохотной квартире, чудом оставшейся после мародёрства родственников.  Внушил всем врачам, что сын его дееспособен. Тот от радости даже лекарства отказался принимать! И – главное – отец отказался от опекунства над ним! Он фактически оказался его сообщником. Сын это чувствовал и презирал за это.
А ещё – муж вырезал из разбитого зеркала целый кусок и опять стал им пользоваться! Теперь оно стояло в центре комнаты на уровне глаз, и, казалось, хранило не только гримасы Дьявола, но и Звуки потустороннего мира, и Тишину Смерти.
Лика приходила в ужас от всех действий мужа. Она хотела, чтобы тот выбросил ЭТО ЗЕРКАЛО. Но он лишь огрызался: «Моё зеркало, что хочу, то с ним и делаю!»
Она требовала, чтобы тот взял над сыном опекунство и жил с ним. Он кричал: «Ты что, хочешь, чтобы он во сне меня убил? Или хочешь, чтобы он дом взорвал, а я за это отвечал?»
Лика приходила в ярость, ходила в милицию, плакала, просила последить за пасынком. Она не верила в излечение Мити. Её незримая связь с ним, её предчувствия, - сбывались всё чаще. Весной и осенью в болезни пасынка обязательно наступал рецидив. Зеркало уже не мутнело – оно чернело изнутри. Что творил тогда этот безумный – не передать! Пытался взорвать дом, выбрасывал вещи из окна, травил отца газом… Угрожал соседям пистолетом, пытался стать наёмным убийцей, потом - сам себя убить, а Лика его ещё и спасала! Его боялись все соседи по квартире… И опять, первая, кому звонили, и кого звал на помощь муж – была Лика!
В один из своих приступов Митя разбил ей лицо. Но и это её не остановило. Она была единственная, кто мог противостоять больному ублюдку. И единственная, кого он боялся.  Но и её силы были не беспредельны. И её предчувствия уже не могли кого-то спасти. Последние поступки мужа неотвратимо привели к трагическому финалу.

6. Ещё не конец

Семьи у них фактически уже не осталось. Лика попыталась отстраниться от мужа и пасынка, старалась не замечать, как потакает он сыну-убийце. Муж жил, как и раньше, в своё удовольствие. Он решил, что всё устроил, как  нельзя лучше! Митю познакомили с женщиной. Вдова со взрослым сыном уцепилась за мужские штаны  - не оторвать! Купила ему машину, позвала жить к себе…
Лика почуяла недоброе. Опять предчувствия страшными видениями не давали ей жить.  Но муж упорно не говорил ей, кто эта женщина. Не давал телефон, не говорил, как зовут. Лика умоляла рассказать несчастной всю правду о Мите, но Юра лишь радостно потирал руки – спихнул-таки сына со своей шеи!
Лика, посидев две ночи в интернете, узнала телефон взрослой дурочки. Но позвонить так и не смогла – та была уже не восьмом месяце беременности, и Лика не взяла грех на душу. Что уж теперь делать! Но каким мог родиться сын от наколотого галоперидолом инвалида? Внешне - здоровым. Физические отклонения проявились позже, некоторые удалось исправить. Но что делать с разумом детёныша  монстра?
Лика не раз говорила мужу, что вина за всё, что произойдёт с его сыном, его гражданской снохой и его внуками, будет лежать на нём, на ОТЦЕ УБИЙЦЫ! Но Юра упрямо не хотел видеть того, что происходит, и только твердил, что Лика ревнует Митю к Ирине, его гражданской жене! БО`льшего бреда от мужа Лика не слышала!
Ирина, гражданская жена Мити, охваченная перспективой получения жилья, положенного ей как многодетной матери – одиночке,  по-прежнему ничего не знала о нём. Или не хотела ничего знать. А вскоре забеременела ещё одним ребёнком, даже не поставив Митю в известность.
Это спровоцировало новый приступ сумасшествия, и – наконец-то! – Ирина узнала, кто её гражданский муж и отец её детей…
Невозможно даже и представить то отчаяние, в каком оказалась несчастная женщина…Невероятный стресс, что её обманули, и сожаление о своей глупости спровоцировали чудовищные последствия.
Ирина звонила Юре, просила совета… Лика слышала их разговоры по телефону… И Юра вдруг с каким-то старческим наслаждением бросился помогать двум внукам, позабыв, что его родная внучка живёт с ним в одной квартире… Может быть, он наконец-то почувствовал свою вину?

7. Снова зеркало

…Однажды зеркало, в полной тишине, безо всякой причины, просто съехало с места.
Оно не разбилось! Но Лика в ужасе стала звонить своей маме – предупредить, что будет ещё одно испытание!
… В тот вечер маму, на зелёном пешеходном переходе, чуть не сбила машина. Ни номера, ни марки мама не запомнила. Но Лика знала, КТО был за рулём и ЧТО это была за машина. Но хранила эту тайну в себе.
А через месяц сама попала в страшную аварию. Машина – всмятку, на Лике – ни царапины. Виновата не она, всё разрешилось хорошо, но предчувствие, что за маленькой бедой придёт БОЛЬШАЯ, уже её не покидали.

8. Затишье

Прошло ещё два года. Невидимая связь между Ликой и Митей выразилась в очередное страшное предчувствие. Лика уже и не пыталась скрывать его от нас. Но её, как когда-то мать Мити, никто не слушал.
Зеркало по-прежнему стояло в центре комнаты на полке. Но Лика даже пыль с него уже не стирала.  И не смотрела в него. Она просто ЗНАЛА.
Весной у Митиной жены обнаружили страшную болезнь. Это было последствия стресса, перенесённого ей перед рождением второго детёныша монстра.
Лика была, словно в лихорадке! Теперь забота о чужих ей детях (внуках?) должна лечь на плечи её мужа – а, значит, и её самой! За что? Хорошо, если Ирина выкарабкается, а если нет? Усыновлять двоих? На что кормить? Их с Юрой дочка – мать-одиночка – живёт вместе с ними. Внучку ещё растить и растить… Старенькая мама и больная тётка на руках… Сама здоровье подорвала  на двух работах, чтобы концы с концами свести… Куда ещё двоих на шею?
Муж с маразматической глупостью, граничащей со старческим упрямством,  заявил: «Детей поднимем!» Благородно с его стороны! Но низко по отношению к своей семье и к Лике.  За чей счёт поднимать?
Вдруг Лика почувствовала, что все её предчувствия перешли с Мити на Ирину. Судьба в лице Мити и  его отца Юры теперь била Ирину, вместо Лики, по полной!

9. Всё к лучшему?

…Зеркало покрылось паутиной, как будто сеточкой мелких трещин. Оно почти ничего не отражало. Вернее, отражение шло вглубь него, как в тоннель, но без света в конце…
А вскоре Юра подал на развод. Через 33 года совместной жизни! Поначалу Лику это оскорбило. Тем более что все оставались на своих местах – так же жили в одной квартире вчетвером, Лика, Юра и дочка с внучкой… Но теперь Юра демонстративно стал показывать всё своё внимание и заботу семье сына.

Юра выделил из бывших семейных денег  сумму на операцию и лечение «снохи». Ирина была прооперирована, и даже пошла на поправку.
А через пару месяцев Лика поняла, каким подарком от мужа стал ей развод!

Через полгода после операции Ирина умерла, оставив двоих детей сиротами. Опекунство над ними взял её старший сын, но фактически стала всем руководить Иринина мать, ровесница Юры.
Порой Лика горестно шутила, что Юре в самый раз жениться на ней и вместе с ней поднимать внуков. Но… ему с ними даже не позволяли видеться. Дали понять, что вина его во всём – безмерна…
Бывший муж, конечно, понял, что развёлся зря и не вовремя… Пытался наладить отношения с внучкой… Пытался быть полезным… Только теперь-то… Зачем?

10. Конец истории

«А Митя снова в больнице…Смерть гражданской жены спровоцировала новый приступ. Он снова хотел убить – сначала сотрудника по работе, потом соседа… Пока его лечат… Но вскоре он выйдет на свободу. Опять… И что дальше? Снова найдёт женщину, готовую рожать – всё равно от кого? Так он ещё с десяток детей наплодит… Почему таких людей сразу принудительно не кастрируют?» -  так рассуждала Лика, сидя передо мной.

И снова и снова, в который раз, спрашивала: «Почему?»
Почему муж её не послушал? Почему не остановил сына? Почему собственное благополучие поставил выше интересов семьи? И почему он, которого она считала и считает  виновным во всём – не понёс никакого наказания? Так же спит днями напропалую, ходит в магазин, вкусно ест и пьёт. Живёт в своё удовольствие. 

…Лика посидела ещё, залпом выпила водку и криво ухмыльнулась: «Знаешь, чужие смерти не радуют. Но я ведь только сейчас почувствовала себя свободной! Ушла эта незримая связь с его сыном… У меня больше нет приступов головной боли… У меня нет больше никаких предчувствий насчёт него… Как будто бы я освободилась…
И зеркало меня больше не пугает… Что это значит? Митю больше не выпустят? Или я не доживу до его выхода из больницы?»
Помолчала. Выпила ещё. Даже не закусила. И сказала, смеясь сквозь слёзы:
«Ты знаешь, мой муж купил ещё одно зеркало – двустороннее. С одной стороны – увеличивает, с другой – нормально отражает. Поставил оба рядом. Теперь я знаю, что муж мой доживёт до 90 лет. Такое у меня предчувствие!»

11. Другое зеркало

С нашей встречи с Ликой прошёл почти год. За это время восклицательный знак в моём рассказе превратился в знак скорби. Дописываю уже по обрывкам воспоминаний подруг Лики, и рассказам её дочери…
Года два назад Лика сделала ремонт в маминой квартире, поменяла мебель. Кухонный столик не подошёл, и она привезла его к себе в квартиру, где так и жила с бывшим мужем. В его дела не вмешивалась. Ей хватало своих забот – то с работой, то с дочкой и внучкой, то с мамой и тёткой…
Столик ей очень нравился. Обыкновенный, раскладной, он был покрыт стеклом, что делало его поверхность … ЗЕРКАЛЬНОЙ…
Стекло по документам было закалённым, ни царапины, ни сколы были ему не страшны.
Но однажды бывший муж уронил на стол с полки большую стеклянную банку с кофе… Зеркальная поверхность раскололась на тысячи мелких кусочков…
Лика не видела, как всё произошло. Она услышала грохот, и вышла на кухню… Что она подумала в этот момент, так никто и не узнал. Только через месяц её положили на операции по удалению опухоли в голове.

12. Эпилог

…Старик с бессмысленным видом смотрел на пыльный экран древнего телевизора.  С краешка безвольно открытого рта стекала слюна…
… В квартиру позвонили… Старик с неодобрением повернулся в сторону двери… Он не любил, когда его привычный уклад нарушался…Вот сейчас ему надо идти на кухню, ставить чайник, а тут – кого-то принесло…
Он медленно пошаркал к двери… По пути взглянул в двойное отражение мутных зеркал… Привычка… Ничего не рассмотрел, бестолково прошёл мимо…

На пороге незнакомец… Долго что-то объяснял, показывал, пытался достучаться до потухшего разума… Злился на старика и свою судьбу: подумать только, треть 21 века, технологии совершенны, но документы приходится по-прежнему доставлять курьерской почтой…
Всунул в руки деда конверт, с облегчением захлопнул за собой дверь. Вонючий смрад преследовал его даже в герметичном лифте…
Старик сел на ветхий диван, точно до миллиметра на продавленное место …
Долго думал, как открыть современный  пакет:
«Никто не поможет, все твари неблагодарные… Да и никого не надо: ни дочки, ни внучки… Оба внука из тюрем не выходят…  Я один… один… Только я…Я!  Живу, как Я хочу…»
…С трудом достал бланк письма… Сразу не смог прочесть, всё отвлекался то на экран телевизора, то на редкие мысли в голове…
Наконец в строчках появился смысл, который был неудобен, неприятен, неспокоен…  Он лез в мысли, как назойливая муха: «Ваш сын…  психиатрической клинике… напал… с особой жестокостью…обе скончались…»
Старик наконец, отогнал от себя смысл, сложил бланк в пакет…Посидел, безвольно открыв рот…С его краешка опять потекла слюна… Он уже забыл о письме, о сыне…
Через пару минут, по расписанию, пошаркал на кухню, ставить чайник… Его жизнь будет продолжаться…

…К сожалению, это реальная история….