Э. А. ПО

Фиолетовые тени неспешно скользили по стенам часовни. Вечер накатывал волнами, наливался свинцовой тяжестью, и сгустки почти сизых дождевых туч едва сдерживались, чтобы не заплакать. Костлявые деревья,  прикрытые редкой листвой, точно обрывками одежд, представляли жалкое зрелище. Ветер выл пронзительно, скрипел по сердцу невыносимо тоскливым плачем. В ушах бесконечно долгим эхом раздавался колокольный звон. Небо прорвало. Благоразумные голуби спрятались под крышу, люди укрылись в часовне. Я стоял. Здесь – у могилы своей жены.

Меня душили слёзы, душил дождь, душило отчаянье. Невыносимая тяжесть наваливалась на грудь, ноги подкашивались, в глазах стоял туман. Мои мысли были мне неподвластны, я не мог размышлять здраво. Её измученное бледное лицо в брызгах крови было там – на дне могилы. Что-то толкало меня броситься в эту чёрную бездну забвения, но я мог лишь смотреть, словно стал вдруг недвижим и лишь мои глаза и моё сердце могли видеть, чувствовать и страдать.

Стало уже совсем темно, когда кто-то окликнул меня, но, видя мою безучастность, удалился. Я остался один на один со смертью. Она всё ещё была здесь, скользила за спиной, молчала взглядом. Не радовалась и не печалилась моей утрате, а лишь бесстрастно наблюдала. Но я всё равно ненавидел её, я проклинал небеса и всё на свете, а потом просто скулил, как дикий койот.

Мои лёгкие наполнились горечью полыни и запахом сырой земли, моя жизнь показалась мне такой непроглядно чёрной, потому что единственный лучик света, что был в ней, ушёл навсегда. Он ушёл в эту проклятую могилу, чтобы сгнить и наполнить собой земное чрево. В тот миг я осознал, как я одинок.

Закончился дождь, тьма билась в лицо, окутывала мертвенным холодом. Я неторопливо направился к воротам, вышел на улицу. Я не задумывался о том, куда  иду, ноги сами несли меня вперёд. Я просто шёл, пропитанный насквозь слёзами дождя и своими собственными. Я оказался в баре и заказал виски, много виски. А дальше туман, забытьё и бесконечные кошмары наяву.

Вспоминая тот день через многие годы скитаний, нищеты и одиночества я вижу всё, как будто это было вчера. Время лишь затягивает рану, но шрам от неё остаётся на всю жизнь, как напоминание о боли. И хотя эта боль подтолкнула меня, дала силы, я не буду её благодарить. Эти страдания вылились самыми тёмными чернилами, высасывая душу каплю за каплей. Кровавые письмена не согревали меня холодными ночами, а лишь приближали к грани безумия, погружали во мрак ужаса и всепоглощающей агонии. Моё сумасшествие проклюнулось из семени того страдания и возврата назад больше нет. Я конченый человек, я буду вечно умирать в своих кошмарах. Боже, спаси и сохрани мою душу.