Три дня и вся жизнь

 
Кладбище не место для любовных историй, и тем не менее этот разговор произошел там, и я решила познакомить с ним и вас.

 Был поминальный день, и люди приходили помянуть своих близких. При выходе из кладбища, я присела на скамейку отдохнуть.
 
Рядом сидела пожилая женщина, может бабушка, но еще не совсем старая,с живыми умными глазами.

Красивая женщина, хотя и в возрасте.

Слово за слово, завязался разговор.

Солнышко греет, птички поют...тишина, как всегда, на кладбище.

Она навещала мужа, который умер пять лет назад. А прожили они вместе 51 год, да, вы не ослышались - 51 год, как один день.

И рассказала она удивительную историю любви без всяких красивых слов, клятв в любви и верности.
Они, просто, жили день изо дня друг для друга и рядом с собой никого не замечали. Вот рассказ, какой она мне поведала:

-Мы с Васей были сиротами из деревни, поэтому, наверное, и приглянулись друг другу: рыбак рыбака видит издалека.

Три дня поженихались, было нам по двадцать лет: молодые, красивые, здоровые, а в остальном темные.

Это уж потом жизнь нас пообтесала.

Родных не было никого.

Познакомились, случайно, на улице.

Денег было только на пирожки и воду без сиропа. А через три дня Василий мне и говорит:

-Нюрк, пойдешь за меня?

А мне чего терять-то, нечего!

-Пойду... -говорю.

Пошли, в чем были, и подали заявление, а через неделю нас записали на бумаге, что мы муж и жена.

Записались,  друг друга в щеку чмокнули,  ведь и целоваться-то не умели, а туда же жениться.
Вспоминает, а у самой слезы наворачиваются, как будто это было вчера.

Он  - мужик, а ничегошеньки, как и я, в жизни не смыслил.

Мы оба были простыми, как валенки, неиспорченными, доверчивыми.

У нас, кроме комнаты в общежитии , ничего не было.

Но, что-то мы же увидели друг в друге?!

Вышла-то я за Васю, а не за какого-то Юрку.
Значит так было угодно богу.

Так вот, поставили нам штамп в паспорте, пирожков поели и пошли гулять.

Только к вечеру пришли домой. Ожидала нас брачная ночь.

Тянули время, тянули, а надо спать ложиться.

Правду люди говорят, что брачная ночь запоминается на всю жизнь, тем
более, если молодожены не знают, что надо делать и как?

-В этом мы убедились и со своих 75лет скажу, что это был настоящий триллер,причем
немой.

Записаться-то записались... на бумаге, а как мужем и женой стать в натуре?

Я сама себя изругала:

-Вот дура, жила себе без забот и хлопот, зачем надо было с этим Васькой встречаться, теперь вот переживай: стыдоба какая - наедине с ним остаться.

Потом уже оказалось, что и он так думал и хотел даже втихаря сбежать от меня.

Ну, короче, сели на стульях в разных углах комнаты и молчим.

А есть охота: в животе то- у меня урчит, то- у него.

Свет не зажигаем: чего-то стыдно.

Лица у обоих огнем пылают.

Это, действительно, был фильм ужасов.

Его бы хорошо спародировал Галкин, как это он здорово умеет рассказать про американские фильмы ужасов.

И здесь такой же юмор: меня сначала надо было раздеть, а он, ВАСЯ, спрашивает:

-Нюра, может тебе воды дать?

-Нет...

-Может пирожок съешь?

И придвигается со стулом ко мне в кромешной тьме, а я с закрытыми, почему-то,   глазами - от него.

Сбежала бы, дура, да нельзя: он теперь муж мой на бумаге, все права у него.

Я-то слышала кое-что о брачной ночи и ожидала от Васьки какой-то атаки.

В общем ночь прошла в борьбе вперемежку с поцелуями, которые сразу тоже не произвели впечатления-одни слюни, но это так завораживало, что и слюни исчезли, и появились  другие ощущения.

Утром после бессонной ночи, я хотела уйти в общежитие, но Василий уговорил меня попробовать еще один разок.

Только, когда рассвело, он,видимо, и сам догадался, что перво-наперво надо было раздеться, а то так и были до утра одетыми.

Мы даже смотреть друг на друга стеснялись, пришлось задвинуть шторы.

Мы оба понимали, что самое главное еще не свершилось.

Начали опять с невинных поцелуев и так это нам нравилось, что, казалось, мы растворяемся друг в друге и становится все приятнее и приятнее.

Целовались с перерывом весь день.

Губы распухли, как вареники, растрескались до крови.

Устали, поели салат и в обнимку легли спать.

-Вам, может, и смешно, но мне действительно, было страшно, и я с облегчением подумала, что брачная ночь закончилась и крепко уснула.

Мы спали, как убитые.

К этому времени я была уже в одной рубашке, а он в семейных трусах, вид явно, не как у молодоженов.

Еще не проснувшись, я услышала за спиной прерывистое дыхание Василия, который пытался повернуть меня лицом к себе.

Он снова нашел мои отдохнувшие губы и прильнул к ним, даже, со стоном.
Брачная ночь продолжилась.

Губы мои подсохли, но от первого же поцелуя, молодая кожица лопнула, потекли слезы ,кровь, сопли.
Все смешалось.
 Пожалев мои губы, Василий проявил смекалку и нашел другой объект для поцелуев, чему был сам несказанно рад, находя у меня все новые прелести: он губами нежно коснулся моей шеи, потом опустился ниже, и губы его оказались на спящих холмиках, которые тут же проснулись.

-Господи, как же хорошо-то - шептал он, - а я думал, что грудь - это только
молочная кухня для ребенка.

Про себя скажу: я как будто застыла, я не знала с чем сравнить мои новые ощущения и только думала:

-За что бог наградил меня таким счастьем, подарив мне Васю.

Я обхватила его руками с такой силой, как будто его у меня отнимают..., а я не отдаю.
 
И еще не успев насладиться этим новым ощущением и понять его, как Вася закрыл мне губы своими губами, приглушая, рвущийся из меня крик боли, как будто в меня влили раскаленное железо.

Стало стыдно и как-то неловко.

Так мы стали мужем и женой.
 
Я лежала ни жива, ни мертва, а мой Вася совсем лишился сил и лежал, как мертвый.

Теперь и я догадалась, что мы -  муж и жена, не только на бумаге.

Мы одна плоть, скрепленные кровью раз и навсегда.

У нас даже мысли никогда не возникло, чтобы взглянуть на кого-то другого.

А,ведь, мир полон соблазнов, сколько красивых женщин и красавцев-мужчин и лучше нас, но взгляд ни разу ни на ком не остановился.

Так и пролетели эти короткие  50 лет и плюс еще один.

Может это и плохо прожить 51 год с единственным мужчиной, для нас -  это было счастье.

И вот уже 5 лет я хожу к своему Васе на могилку и не устаю ему повторять, что лучше его нет в мире никого.