Немая. Глава 8

Как только все разошлись, я выбил замок канализационного люка, находившегося недалеко от границы, и проник внутрь. Конечно, прежде чем войти, я одел плотную марлевую повязку на лицо. Терпеть этот невыносимый запах отходов и испорожнений я бы не смог.

Внизу темно. Одной рукой держу  фонарик, а другой тяжелую связку оружия. Белый луч освещает всё вокруг: ржавые, покрытые слизью трубы, тысячи винтелей, и вдвое больше указателей. Мои ноги по колено в воде,а по лабиринту из труб бегают огромные, размером с кота, крысы. Противный писк отдается в моих ушах.

Внимательно разглядывая указатели, я ищу нужный. "R-9"-гласит он. Это значит, что мне нужно поворачивать в этот коридор; так я попаду в место назначения. В офис  правительства Асгарда.

Раньше я часто гулял по канализации. Так солдаты не могли меня поймать. Отсидимся с друзьями  немного, а потом опять вылазили наружу, когда солдаты уходили.

Мы воровали у них еду и всякие безделушки, пробирались в их лагеря и наводили там беспорядок; все сходило нам с рук. Не было какой-либо нужды в этих вещах, или в еде, просто нам нравилось их доводить, рискуя быть пойманными. Однажды наша проворность нас подвела.

Мы разработали очередной план по проникновению в лагерь Комитета. Чаще всего они получались удачными. Пришло время его воплощения.

На этот раз нашей целью был лагерь Урса. Урс-имя их лидера. На его содержание Комитет выделяет огромные деньги, а значит, что можно хорошенько наживиться. Деревянные домики стояли недалеко от разрушенного города. Мы подкрались  с тыла.

 На посту стояли двое солдат. Они играли в карты, популярную в то время игру. Солдаты были настолько увлечены, что мы могли бы пройти мимо, стуча по кастрюле железной палкой, и они бы нас не заметили. Мы разбрелись по всему лагерю.

-Возьмите что-нибудь ценное, -сказал Мидас, дал подзатыльник Кальду и скрылся за крайним домиком.

На каждого была своя цель. Моей был дом посередине. Он ничем не отличался от остальных. Я приблизился к нему. В окнах не горел свет. Все спят.

Я осторожно открыл дверь, переживая, что петли противно заскрипят. Но ничего не произошло, и я без шума проник внутрь. Когда мои глаза привыкли к темноте, я разглядел письменный стол у стены и кровать, на которой спал спокойным сном, тихонько посапывая, толстый военный. По его значкам на форме я понял, что он здесь командир. А это значит, что здесь должно быть много вещей, ценных для Комитета.

 Я сложил все бумаги, данные, карты и письма в свой рюкзак, захватив и золотую цепочку, торчавшую из кармана военной формы, и вышел наружу.

 Потом я услышал крики и машинально ринулся бежать. Притаился за огромным поваленным деревом, где мы и договаривались встретиться, и стал ждать остальных. Но никто не шел.

Во всех домах включили свет, а солдаты носились по улице и искали нас.

-Они должны быть здесь! Приведите их ко мне! -кричал тот полный капитан.

При таком тусклом освещении уличных фонарей было видно, как слюни летят из его рта.

- Я нашел одного!

Держа за волосы, солдат вел пленника к командиру. Когда его развернули ко мне лицом, я узнал в этом щуплом пятнадцатилетнем мальчике Кальда. Его пригвоздили наручниками к столбу, стоящему посреди площадки между домами.

-Не забудьте убрать за собой, - сказал капитан и удалился в свои  покои.

Я сначала не понял, что значит "убрать за собой", но когда блеснула рукоятка ножа, я закрыл рот руками, чтобы мои всхлипы не привлекли их внимание на меня.

Солдат с ножом размахнулся и ударил Кальда в сердце. Парнишка сказал что-то на выдохе и обмяк с закрытыми глазами.

Паника в моей груди поднималась все выше и выше. Нужно убираться отсюда, пока меня не настигла та же участь, что и Кальда, но я не мог сдвинуться.

 Ногти впивались в мое лицо, чтобы боль отвлекла меня от реальности,  не давая мне кричать. Я вырос с Кальдом. Он был моим другом, а теперь висит на столбе для казни, совсем не заслужив этого.

 Двое солдат сняли мертвое тело со столба и потащили в мою сторону. Но пройдя мимо, они выбросили труп в канаву с мусором недалеко от лагеря. Когда эти твари пропали из вида, я побежал.

Я скитался голодный по развалинам города, прятался в подвалах. В некоторых из них я находил еду,  в одном нашел даже  две канистры бензина.

На следующий день я снова вернулся на то место. Тихонько, чтобы никто не заметил, полил труп Кальда, уже разлагающийся на жаре, бензином. Потом пробрался  в лагерь и полил дом командира.

В окне под освещением полной луны было видно   спящую жирную  рожу Урса. Остался последний штрих - огонь. Я бросил спичку. Огромное пылающее зарево вспыхнуло на месте этого дома. Я побежал к канаве.

Даже на таком расстоянии было слышно треск горящих досок и крики проснувшихся обитателей лагеря. Бросив спичку на тело Кальда, я убежал от этого места навсегда.

Позже я встретил Элиаса и его отряд. Бумаги, которые я украл в лагере Урса, очень пригодились. Элиас принял меня, накормил, одел, обул и обучил. Превратил меня в солдата.

Брожу по коридору уже пять минут, но не разу не встретил люк, ведущий наружу. Я не думаю, что я заблудился, но и люк просто так исчезнуть не мог.

Стали слышны шлепки по воде, приближающиеся все ближе и ближе. "Просто крысы" - успокоил себя я, но потом кто-то кашлянул. Прикпепив фонарик к стволу автомата, я прицелился в сторону приближающегося шума. Эти секунды длились вечность.

Затем, совсем рядом со мной пробежала крыса. Я обернулся ей вслед.  Фонарик осветил длинный толстый хвост, петляющий по трубам.

- Терпеть не могу крыс, -приглушенно сказал я и повернулся в другую сторону.

Когда я увидел автомат подкравшегося сзади солдата, моя рука не дрогнула перед выстрелом. Элиас всегда говорил: "Тот, кто наводит на тебя прицел, никогда не станет твоим другом".

Тело с плеском упало в воду и скрылось под ее глубиной. Затем последовал оглушающий удар в затылок. Я провалился в сон.

Очнулся уже  подвешенным за руки в закрытой комнате, освещением которой служила желтая лампочка, свисающая с потолка. Охранник заметил мое пробуждение и подошел ближе. Удары металлической тростью посыпались на меня: два по животу, четыре по лицу, еще несколько по ногам. Я слышал, как хрустят кости челюсти от очередной напасти. Глаза заплывают кровью, губы немеют,  и я могу только вопить от боли. Но здесь эти крики никто не услышит.
Я теряю сознание.

Продолжение следует...