Туманные дни

У девушки длинные чёрные волосы и длинные чёрные ресницы. А небо серое, как её аккуратное пальто по колено. Пальто из неба…
Когда по небу пролетает кричащая чайка, то кажется, что она может пролететь сквозь девушкино пальто.
Ещё у девушки начищенные чёрные туфельки.
Девушка заходит в старенькую телефонную кабинку, достаёт из кармана жетон, бросает в прорезь телефона и снимает трубку.
Прижав трубку к уху, с лёгкой нежностью прикрывая её ладонью, девушка молча стоит в телефонной кабинке. Потом возвращает трубку на рычаг и выходит.
-Один мой знакомый однажды позвонил Богу. Было занято…
 
Девушка держит в руке кусочек мела, дует на него. Потом присаживается на корточки и рисует.
-У меня есть имя, но оно мне не нравится. Ещё у меня есть два праздничных платья, собака и муж. Видите? У меня кольцо на безымянном пальце.
Она немного картавит.
Она поднимается, переходит на другое место и снова рисует.
-В детстве у меня было белое платье в вишенку. Вишенок на платье было так много, наверное, миллион, поэтому платье мне нравилось. Когда я выросла, платье стало мне коротко, и мне было очень его жалко, когда его отдали другой девочке. Я часто повторяла во сне: «Платье в вишенках» - и улыбалась, отчего у меня на щеках появлялись маленькие ямочки.
Она снова и снова переходит с места на место, снова и снова принимается рисовать.
Если посмотреть теперь на асфальт сверху, то он похож на море, по которому плывут нарисованные мелком рыбки.
-Мой муж раньше всегда опускал голову и ходил хмурый, и я думала, что он серьёзный и задумчивый. А оказалось, что у него мигрени. Когда он их вылечил, он мне разонравился.
Она ложится на море-асфальт среди нарисованных мелом рыбок.
-Иногда мне снится, что я тону. Я умею плавать, но намеренно не выплываю… Вокруг меня вода и рыбы… И меня никто не спасает… Я думаю, это правильно – утонуть.
Над нарисованным морем пролетают чайки, не обращая внимания на то, что кто-то тонет.
Она лежит так некоторое время, потом встаёт и уходит в туман, стуча по асфальту начищенными чёрными туфельками.
 
Тихий плеск воды уже слышится. Из тумана выплывает деревянная лодка. На вёслах – молодой человек. Он лохматый, и синяя вязаная шапочка едва прикрывает его затылок. У него грустные брови и глубоко посаженные светлые глаза.
-Я рыбачил сегодня в заливе. Я ловлю рыбу для одного ресторанчика в городе – это у меня подработка. А так – я хожу в море на рыболовном судне.
В лодке рядом с двумя тазами рыбы, укрытая полосатым одеялом, лежит девушка с длинными чёрными волосами и длинными чёрными ресницами. Рыбак кивает на неё:
-Она без сознания. Я вытащил её из воды очень далеко от берега. Мне кажется, она заплыла так далеко, чтобы устать, чтобы никто не смог её остановить и чтобы она могла спокойно утонуть… Но вот – я. Наверное, она будет меня ненавидеть…
 
-Ненавижу! – девушка бьёт кулаками по бязевым пожелтелым простыням.
За её спиной перед швейной машинкой сидит рыбак. Он аккуратно двигает колесо машинки, ведёт полосатый материал под иголкой.
-Я его ненавижу! Он не представляет себе, что значит собраться утонуть и вдруг – не утонуть!
Рыбак перестаёт жужжать машинкой, поднимает над столом платьице:
-Оно составлено из двух старых тельняшек. Ей не понравится. Потому что это сшил я. Если бы ей сшил кто-то другой совершенно то же самое, ей, может быть, и понравилось бы… Она со мной не разговаривает.
Рыбак нежно улыбается и смотрит в её сторону.
 
Рыбак режет хлеб большими ломтями.
Бледная лампочка светит над столом, и вокруг неё вьются ночные мотыльки.
Серый кот в белую полоску украдкой забирается на стол.
-Штиль! А ну брысь отсюда!
У рыбака прямо в чайнике мятный чай. Очень вкусно пахнет. Рыбак разливает чай по стаканам в подстаканниках.
За окном туман. А где-то в тумане спрятано море, пароходные гудки… на отмели – старые несмолёные лодки… и чайки кричат где-то над крышей рыбацкого домика.
-Когда-то я жил в другом месте. Там тоже бродили туманы и кричали чайки. Но мне это место не нравилось. Наверное оттого, что туман скрыл от меня все пути и я не мог оттуда выбраться… У меня было очень много желаний. Всё, что мне хотелось, я записывал на стенах своей комнаты… и все стены комнаты были исписаны желаниями. Желаний было так много, но ни одного исполнить не удавалось. От этого я казался себе жалким… И тогда я ушёл от своих стен в туман. Я долго бродил в тумане, пока не нашёл в нём море (я уже находил его раньше, но теперь всё было решено). Я помню, плакал, уткнувшись в чьё-то плечо, и кто-то сажал меня в лодку, давал в руки керосиновую лампу… и мы плыли… плыли от города… и вышли здесь… У меня были полные ботинки песка… - он оборачивается: - Будешь ужинать?
 
-Море тебя не приняло.
-А куда же мне теперь идти?
-Если хочешь – оставайся…
 
-Как тебя зовут?
-Эльвира. Но мне это имя не нравится. Я собирала волосы в пучок и носила начищенные туфельки. Меня звали Эльвира, и ровно в три я ждала к обеду мужа.
-Если тебе не нравится своё имя, придумай себе новое. Меня зовут Тиша.
 
Она бросает в море бутылки из зелёного стекла. Внутри – записки: «Море, прими меня». Будто заговаривает его. Рыбак находит бутылки, разрывает записки и закапывает их на берегу, в песке, чтобы море о них не узнало.
 
-Ты думаешь, я всю жизнь здесь? – рыбак сидит на пороге тумана, вяжет сеть. – Ты думаешь, я всегда был рыбаком?.. Просто всё началось с того, что в детстве мне не подарили собаку и сломали любимую игрушечную ракету. Стрелкой мне пришлось назвать морскую свинку. А ракету раздавил ногой мой папа, когда вставал с кровати…
 
Девушка сидит на пороге домика, смотрит на грубые посеревшие от времени доски трухлявой лесенки, но туман то засвечивает, то гасит лампадку.
-Иногда он уплывает на рыбалку рано утром. Когда ещё не видно солнца… и звёзды теряются в тумане.
 
Девушка с длинными чёрными волосами и длинными чёрными ресницами теперь одна дома. В платье, сшитом из двух тельняшек, босяком она ходит по домику рыбака, рассматривает крючки, снасти, смотрит на свет сквозь бутылки из зелёного стекла и сдувает с полок песчаную пыль. В коробочке с иголками и нитками она находит мелок.
-Когда мне было шесть лет, я мечтала стать принцессой, - она рисует на стене домика корону, встаёт под рисунок и становится ненадолго принцессой.
 
Она держит в руках будильник. Окно открыто, колышутся вывязанные крючком белоснежные шторы.
-У него часы всегда показывают пять – время чаепития. Когда садимся за стол пить чай, это особенно приятно. Но он совсем не следит за временем. У него каждый час – пять часов, время чаепития. Мне кажется, что я Алиса, что я попала в Страну чудес…
Девушка заводит остановившиеся часы и ставит на место, аккуратно поправляет салфеточку.
 
Она трогает створку окна, чуть раздёргивает шторы.
Над заливом гуляют редкие солнечные лучи.
Между рам на лёске сушатся серебристые рыбки.
-В его доме очень грязные окна. И много песка. Будто он не отличает то, что внутри, от того, что снаружи. Я не могу научиться называть его по имени.
Девушка заглядывает в деревянный ящик старого стола, находит в нём белую ткань, отрывает от неё небольшой лоскут и, смочив в воде для мытья посуды, принимается чисто-начисто протирать первое окно.
В тумане кричат чайки, шепчут воды залива. Из тумана появляются пожилая женщина и маленькая девочка. Девочка одета в красное платьице и играет с деревянной куклой. Старуха в чепце, с закатанными рукавами, держит что-то в грязно-сером подоле.
-…ома? – слова старухи заглушает крик чаек.
-Что? – переспрашивает девушка.
-Тишка дома? Ему хлеб из города несу и сыр.
-Он в море.
-А ты-то кто будешь? Жена ему али как? – старуха кривится в доброй улыбке, подходит ближе, протягивает свёрток, и девушка удивлённо смотрит на её большие морщинистые рабочие руки, на толстые фаланги пальцев…
-Спасибо. Когда я стану старше, у меня будут такие же руки, как у вас.
-Может быть… Кто знает?.. А Тишка вернётся к празднику?
 
-У-там-лё-ооннайа со-ооолнцем… на-на-на, на-на-нааааааай-на!..
Девушка просыпается среди ночи, выглядывает в окно: туман.
-Когда он пришёл сюда, этот туман? Холодный, серый, как пустота… - её плечи дрожат и она надевает пропахший рыбой синий свитер рыбака, бродит по дощатому полу вместе с ночными тенями, натыкается слепо на табуретки, ищет лампадку, засвечивает… выходит во влажную ночь, в туман.
-Кто здесь?
И где-то вдали затихают пьяные голоса…
 
-Ты завела часы?
-Да.
-Зачем? Ты же всё равно не знаешь, сколько сейчас времени.
-Мне нравится, как они тикают.
Рыбак вздыхает:
-Если бы ты этого не сказала, я разбил бы их о стену…
 
-Хочешь улыбнуться?.. Молчание – знак согласия.
-Молчание – знак. Просто знак. Закорючка.
 
Она бежит по кромке воды, и волны набегают, играют с ней, хватают за пятки. Она смеётся, отбегает.
Рыбак касается её далёкой маленькой фигурки кончиками пальцев через чистое холодное стекло, иногда позволяет фигурке бежать по его ладони.
-Ты никогда не будешь моей. Я это знаю. Знаю… трудно не догадаться… Ты прячешь под прикроватным ковриком обручальное кольцо…
 
Рыбак по-турецки сидит на песке, перед ним костерок, совсем небольшой, дымится…
Девушка видит, заглядывая рыбаку через плечо, как огонь съедает фотоальбомы, заглатывает улыбки, превращает пятна незнакомых лиц в пепел.
Рыбак ворошит фотографии палочкой, чтоб лучше горели.
-Как-то меня сравнили с человечком из песочного теста… таких пекут на пасху, и у них пуговички из цветной глазури. Я ответил: «Ну, я ещё ничего, а вы – вообще сухари»… Я, наверное, очень глупый человек… Когда-то мои коллеги по работе, когда у меня ещё была работа в городе, собрались поехать к заливу на пикник. Меня не позвали. Я узнал об этом перед самым их отъездом. Когда они извинительно позвали меня с собой, я, пусть уже совершенно не хотел ехать, вот взял – и согласился!.. Надо сказать, они опешили… И мы в полном молчании приехали в туман… И кто-то раскладывал на земле покрывало, кто-то доставал еду из багажника… а я ушёл. Я брёл в тумане, спотыкался обо что-то, слышал крики чаек… и деревянный причал, уходящий в туман, казался мне мостом… это теперь я знаю, что там был причал… Но тогда мне казалось, что я иду по мосту… и я думал, что мост приведёт меня куда-нибудь… к чему-то такому, что переменит мою жизнь… но я пришёл к заливу. Будто мои желания и возможности здесь обрывались. Это и было моё первое с ним знакомство.
 
-Однажды в четверг мне не захотелось больше просыпаться. Но я нашёл в себе силы, услышав, как она шепчет во сне: «Платье в вишенках»…
 
-Во сне ты повторяла: «Платье в вишенках»…
-Да, я его очень любила…
-Держи, - он выставляет на стол большую пыльную банку, обтирает её рукавом. Внутри – бордовое, и видно – вишенки. – Вишнёвый компот.
Она улыбается.
-Сто лет не пила вишнёвого компота!
Рыбак открывает банку, достаёт стаканы, девушка отворачивается от стола:
-На самом деле я никогда в жизни не пробовала вишнёвый компот. Мне неудобно сказать об этом рыбаку…
 
-Ты здесь для одиночества?
-Да.
-Ты даже не был на рыбацком празднике! Ты намеренно пережидал его в море?!
-Да.
-Тогда… никто тебе не нужен?
-Наверное… да…
Она хлопает дверью… Он видит сквозь вымытые окна, как она убегает в туман. Вот она бежит в первом окне… вот во втором… вот её уже неясно видно в третьем… От удара двери на стене позвякивают крючки и снасти.
-Я не люблю врать… Мне никто, никто не нужен… Но ты мне нужна… Почему ты не Пустота? Почему ты не Одиночество?
 
-Если долго бежать вдоль берега… я найду деревянную пристань… он говорит, в тумане она похожа на мост… но потом обрывается, как все пристани, и ведёт к воде… Хорошо, если в тумане я не замечу, когда будет край пристани… - она бежит по кромке воды, по щекам её бегут слёзы. – Рыбаку нужно только море… если оно меня примет, то я стану рыбаку капелькой моря и возьму себе имя Пустота…