Дневник кота Тихона

Как я приехал

Сидел я как-то, смотрел, как старший по дому (из зверей, разумеется) хорек Беляш пишет дневник, и возникло желание в этот самый дневник заглянуть. В ответ на мой аккуратный шаг к записям Беляш ощерился и выгнул спину – ревнует, хотя все другое, вплоть до мяса, готов дать, если я хочу. Ну, ладно, я ведь тоже умею писать, и записи могут помочь мне систематизировать все мои ощущения за последние месяцы.
Кот я молодой, но породистый, даже паспорт имею – как-то смотрел, там написано, что зовут меня Клавдий, а окрас у меня голубой мраморный, и еще, что я сибирский. На самом деле я, как говорят люди, рябенький, то есть по моим серым и черным полосам идут белые и рыжие волоски, а грудь и живот у меня светло-серые в черных пятнах как у совы на груди. Собственно, и глаза у меня большущие и медовые как у филина (я ж мужчина, а значит, точно не сова, хотя и люблю спать, особенно в кресле хозяина). Забыл, я ж больше не мужчина – люди говорят, что я какой-то там евнух. А что это за зверь такой?
Как там дальше по правилам дневники пишут? Потом выясню, на кухне кормят…
Мда, кормят, но хлебушком, а мне мясо нужно. Каждое утро хозяйка кладет мясо в мисочку и зовет меня: «Тиша, кс-кс!». Ну да, они зовут меня отчего-то не Клавдием, как по паспорту, а Тихоном, но мне так больше нравится.
Как я попал к хозяевам? Попробую рассказать подробно.
Жил я с мамой в совершенно такой же квартире, что и эта, но в совсем другом месте. Нас там было много, старшие порой на меня рычали и шипели, и я прятался в укромных уголках, вжимаясь в стены. Еды постоянно не хватало, я совал лапы в миску, выгребал кусочки и ел их прямо с когтей и подушечки. Нам было разрешено жить только в одной комнате, всем сразу, а весной, когда я вырос – мне исполнился год – хозяйка вообще заперла меня в клетку, бурча, что самку мне не дадут никогда, и, соответственно, котят у меня не будет.
В один ничем не отличающийся от других вечер раздался телефонный звонок, после которого моя хозяйка развила бурную деятельность: я был срочно помыт, бракованные полосы закрашены, колтуны прочесаны… опомнился я только, когда вернулся от врача. Все это время я почти не хотел есть, а перед тем, как меня засунули в переноску, а затем и в сумку, я вообще голодал… ну, чтобы никуда не хотелось.
Сидел я долго, почему-то меня покачивало, и еще где-то что-то стучало. Я пытался помяукать, но меня, судя по всему, не слышали. Стало страшно, и я уже не сумел издать ни звука.
Когда меня вытащили, мир наполнился дребезжащими и лязгающими звуками, в глаза ударил яркий свет – я аж зажмурился, – а в нос – противные запахи железа, пыли и множества противно-грязных туловищ. Напротив хозяйки раздались приятные голоса; напрягая зрение, я присмотрелся, и понял, что принадлежат они очень чистеньким и опрятным мужу с женой, которые рассматривали меня и восхищенно говорили, какой я красивый и мягенький. Они посадили меня в большую удобную переноску с жестким дном, а я так и не сумел сказать ни слова.
Когда они поднялись на поверхность, покинув странную огромную комнату с жуткими железными зверями, свистящими как нетрезвые собачники, только еще громче, я понял, что в переноске есть окошко, и выглянул в него.
Было прохладно, пахло землей и снегом, муж и жена куда-то шли. Что же получается, они – мои новые хозяева? Не то, чтобы я не был с этим не согласен, просто это как-то неожиданно. Сжавшись в комок, я стал ждать, что же будет дальше.

А дальше была квартира, очень похожая на мою, симпатичная девушка, рассмотревшая меня через окошко и сказавшая, что морда у меня разумная. Я беззвучно удрал под огромную кровать, на которой явно поместилось бы много наших, и спрятался в уютный закрытый ящик, в котором лежал хороший мягкий поролон.
Через какое-то время рядом кто-то радостно заугукал. Этот странный зверь был куда светлее меня, шерсть жестче, морда длиннее, зато глаза и уши меньше, хвост толще, а ходил он странно и смешно подпрыгивая на коротеньких толстых лапках с розовыми кистями. Я тогда еще не знал таких, никогда в жизни не видел, а он звал меня поиграть.
Я попытался спросить, кто он такой, но язык мне еще не повиновался.
«Какой же тихенький, - сказала одна из хозяек, - вот и будешь Тихон»
Вот так и прошел мой первый день в моей новой семье.

День открытий

На следующий день после моего приезда к хозяевам я осторожно выбрался из удобного, полюбившегося ящика и понял, что меня не намерены ругать или гонять (хотя, когда меня взяли на руки, на всякий случай сжался). Я старательно терся об ноги, вставал на задние лапы, чтобы приласкаться, и часто шлепался на пол перед ними и катался, чтобы они видели, какой я хороший. Прежняя хозяйка часто говорила, что главное для кота – быть хорошим, и я понял, что семье я понравился.
Вообще, моя прежняя хозяйка часто говорила мне, что делать нельзя: бегать из комнаты в комнату, прыгать на диваны или кресла, клянчить еду, лазать на подоконники… здесь я подобное «нельзя» даже не услышал.
Несколько дней я робко обходил такую похожую и не похожую на мое прежнее обиталище квартиру. Странно было то, что мне разрешили чесать когти о ковер, спать на хозяйских креслах и даже на диване, бегать по подоконнику и смотреть в окно на птичек, а еще мне дали игрушки! Я самозабвенно гонял мячик, урча и пробуя голос для полноценной распевки, а хозяева только улыбались и совершенно не сердились.
Странный зверь, что ходит вприпрыжку на брюхе, обнаружился в одной из комнат, дальней и маленькой, но светлой и очень уютной; зверь сидел в большой красивой клетке, явно комфортабельной. Лежанкой ему служил таз, в алюминиевых мисках были вода, сухой корм и мясо – похоже, он тоже хищный. Зверь спал, извернувшись так, что и мне до этого далеко -–задние ноги касались головы.
В той же комнате на тумбочке обнаружилось нечто стеклянное, продолговатое и заполненное водой, на дне его позвякивали и блестели камушки, а на пластиковой скале сидели два странных камня… ой, они живые! Оказалось, это такие водоплавающие (брр!) звери, которые называются черепахи; эти две оказались девушками. Я попил воды из их стеклянного обиталища (потом узнал, что называется это аквариум, даже акватеррариум в их случае) и пошел смотреть дальше.
Проснувшийся белый зверь высунул морду из лежанки, широко зевнул и приветственно мне гукнул. Мы разговорились.
Оказалось, что он – хорек, зовут его Беляш, он старше меня, а потому хозяин дома. Черепах, как выяснилось, зовут Соня и Алана, и они постоянно мокрые и, как следствие, скользкие, пастью не ухватишь. Да ладно, все равно они вряд ли вкусные.
Я спросил, будут ли хозяева обижаться, если я немного полазаю по косякам или загляну в нишу под шкафом, на что Беляш ответил, что едва ли хозяева вообще способны обижаться – только появившись у них, он шипел и кусался, но они отнесли с пониманием, много с ним играли и хорошо кормили.
«Я и сам был вроде тебя – худой, как скелет, - рассказывал Беляш, - а они меня и поили, и кормили, и гулять водили, и шерсть расчесывали, и мыли… и сейчас моют»
Нее, мыться я не согласен, а вот все остальное хочу. Пусть меня тоже кормят и поют.

Вот, пожалуй, и вся история моего здесь появления, дальше я расскажу, как начал дружбу с Беляшкой и полноценные исследования наших теперь общих владений.

Дальнейшие исследования

Позвольте, уважаемая публика, продолжить свой рассказ.
Обжился я в новом доме примерно за месяц, и за все это время меня приласкали раз в десять больше че за всю прежнюю жизнь. Хозяйки кормили меня натуральным мясом, а по утрам я получал консервы из пакетика с такой вкусной подливкой, что удержаться не мог – негромко урчал, пока их ел. Конечно, этой едой я делился с хорьком, но лишь потому, что еды и так было много-много, и вся вкусная. Мне понравилось также молоко, но его я пил мало, а то с непривычки слишком много незнакомых ощущений.
То, что хозяева у меня – люди добрые – подтверждало еще и то, что они позволяли мне сколько захочу спать в стенной нише и валяться на всех трех диванах (по одному в каждой комнате, а в хозяйской спальне – самый большой). В комнате, которую называли гостиной, я с удовольствием бегал по длинному белому подоконнику, огрызаясь на нагло летающих птиц.
Время от времени меня догонял и цапал за задние лапы Беляш – его дважды в день выпускали порезвиться, но он говорил, что, как только станет тепло, хозяева будут брать его на шлейку и гулять на улице. Шлейку я уже видел, да и сам хотел на улицу, а потому как-то открыл когтем створку на балконе и вывалился вниз. Хорошо, что еще не сошел снег, но заднюю лапу я тогда немного зашиб и на какое-то время захромал. Хозяйки ахали надо мной и ласково меня ругали.
Хорек, как я убедился, может влезть на подоконник только со стула, а в нишу – с диванной подушки, которую с этого самого дивана и спихивает. Я старался помогать ему: подпихивал, затаскивал, но так. чтобы хозяева не узнали. Беляш благодарно укал, вылизывая мне уши.
Я понял, что хозяевам нравится, когда я встречаю их у порога, если они приходят с работы, но не нравится, если я выбегаю при этом на лестничную площадку. Хозяйка ловит меня и воспитывает.
Несмотря на «воспитательную работу», они меня ни разу не ударили.
Я стал следить за тем, что делает Беляш (если можно ему, то можно и мне). В результате стало ясно, что, если ткнуться носом кому-нибудь в ногу или повиснуть у хозяек на подоле, мне ничего не будет, зато покормят и погладят. И еще – каждое утро стоит приходить на кухню, там вкусного дадут обязательно, а еще и ласково поговорят, опять же погладят, и много чего еще приятного и интересного. Только на подоконник лучше не вскакивать, я хозяйке мешаю.
Помню еще, как хозяйка меня гладила-гладила, а потом руку убрала; только я уже жадный стал, взял ее за руку и положил пальцы себе на голову. Ты гладь, гладь!
А вот причесываться я все равно не люблю. Какой порядочный кот даст себя чесать?! Фррр, тьфу-тьфу!
Однако что это я? Порядочный кот не станет себя так вести, хотя я снова стал вести себя как игривый котенок – это нравится хозяевам и полезно мне, а еще от физических упражнений с хорьком я ощутимо крепну и накачиваю мускулы. Но сейчас он спит, так что пойду-ка я поем.
Вот это интересно всегда!

Мой дом

Все-таки я очень счастливый кот.
Обе хозяйки рассматривали мою шерстку и радовались ее блеску, им понравилось, что я накачал мышцы и без проблем прыгаю и лазаю, кормят меня хорошим вкусным мясом. Сейчас, развалившись в кресле на пледе, я много думаю о том, что было со мной раньше, и что происходит в моей жизни сейчас.
Первое и самое главное - мне никто не уделял столько внимания, как теперь уделяют новые хозяева. Лежу ли я, смотря телевизор, возле хозяина, ем ли мясо, когда одна из хозяек готовит еду, играю ли с хорем и другой хозяйкой - все это время я чувствую, что я им нужен. Ради этого я даже потерплю, что меня причесывают.
Второе - никогда я еще не видел других зверей, причем зверей добрых и веселых, как Беляш. Он уже укает, что я - его братан, а братаны должны жить дружно и всем делиться (он и делится мясом в желе, из которого я особенно люблю именно желе, а яйца пусть ест сам, да и хлебушек тоже).
Третье - не было у меня и таких обширных владений и множества интересных вещей в них, так что гулять - не перегулять и смотреть - не пересмотреть. Даже на улицу уже не так сильно интересно идти, хозяева ведь не пускают, боясь, что меня украдут.
Четвертое - мои игрушки! Мои, понимаете? Какой же это восторг.
Да, я кот очень счастливый, чего и вас желаю.