Былая жизнь

Как-то раз я решил прогуляться по лесу на велосипеде, благо что до него было рукою подать. Лес был местами загажен, но сохранял свою красоту, поэтому, миновав стихийные свалки, можно было вполне себе насладиться красотой его сосен. И вот, я поехал но своём скрипучем велосипеде. Дело было вечером, и перед въездом в лес я был немного напуган его синим мраком, отражавшим уходящее солнце. Но вот я въехал. Проехав некоторое расстояние, я дошёл до проходившей рядом с ним железной дороги, которую мы с мамой переходили  всякий раз, когда шли за лисичками. Железная дорога была еле жива. Пассажирские поезда по ней не ходили ещё задолго до моего рождения. И лишь изредка по ней проходили какие-то ужасные ржавые вагоны, груженные непонятно чем. Иногда рядом можно было застать рабочих. В общем, ничто, кроме меня, не могло нарушить тишины окружавшего ей леса. Посреди космического гула, царившего в лесу, был слышен скрип сосен и щебетание птиц. Щебетание птиц восхищало, поскольку я любил, когда пение птиц нарушает тишину. Это самое приятное нарушение тишины. Небо было синее, с розовой полосой заката. На её фоне так восхительно выглядели провода и вышки. Здесь никого, кроме меня, не было, и можно было наслаждаться спокойствием. Но всё это было довольно грустно, поскольку казалось, что всё, что было раньше – до меня – умирает. Когда-то железная дорога процветала. Сейчас рядом с ней много запустелых кирпичных строений, имевших когда-то определённое значение, но теперь его утратившие. Теперь это мертвецы. Заходить в них, наверное, опасно. Да и войти никак, потому что дверей там я не наблюдал.  Неподалёку отсюда, из здания железнодорожной станции, как мне рассказывали, в осаждённую столицу, отправляли молодых парней на войну. И было там много народу. И все плакали.  А поезда, забиравшие парней, были без окон, но не такие ржавые, как сейчас. И жизнь была.  А сейчас здание железнодорожной станции – это маленький домик жёлтого цвета. Помнится, как-то давно туда ещё можно было зайти. И там вроде был маленький зал, для ожидания. И касса на одной стене. И там можно было достать билет в столицу, осаждённую врагом. Или на чуть более ближние расстояния. Но это была реальность. Но не мечта, которая всего лишь миг ехала по розовой полосе неба на ржавой дрезине. И заставила меня желать одного. Войти в пустое и полуразрушенное здание. И сказать кассирше: «Здрасьте, мне, пожалуйста, билетик…». Мне, пожалуйста, билетик, в былую жизнь. Именно в былую. А она была настоящей, цветущей, героической жизнью. А не умиранием.
8 – 9 мая 2016